Студенческая пора
Чуя учился на третьем курсе университета ВОО на экономическом факультете, когда в его группу пришёл новый студент. Этот студент был высокого роста, имел довольно привлекательную внешность и ухоженный вид, однако вёл себя надменно и на многих смотрел свысока. Одет он был дорого и со вкусом, а на учёбу приезжал на крутой тачке.
Его звали Дазай Осаму, и он недавно переехал из Великобритании, как чуть позже выяснил Чуя. Надо сказать, что Накахара буквально с первых дней знакомства почувствовал к нему жуткую антипатию, и она была связана именно с надменным поведением нового студента, который, едва увидев Чую, одарил его снисходительным насмешливым взглядом. Накахара ненавидел, когда на него смотрели свысока, поэтому грубо сказал Осаму, когда тот проходил мимо него:
— Чего уставился?
— Влюбился, — неожиданно ответил тот и улыбнулся, Чуя ожидал услышать в ответ всё, что угодно, только не это, поэтому на несколько секунд потерял дар речи. К лицу Накахары неожиданно прилила краска, а внизу живота запорхали какие-то странные бабочки, и парень не понимал, что с ним происходит, поэтому разозлился ещё больше.
— Чего? — наконец, выдавил он.
— У тебя проблемы со слухом? — продолжая улыбаться, спросил Дазай, неотрывно глядя в голубые озёра своими карими омутами. — Обратись к оториноларингологу, иначе проблема может усугубиться.
Накахара чуть не задохнулся от возмущения, а Осаму подошёл к нему ближе и, склонившись к его уху, при этом обдав его горячим дыханием, прошептал:
— Его ещё называют ЛОР-врачом, может, слышал? Специализируется как раз на твоей проблеме. — Осаму указал пальцем на своё ухо, затем на горло и нос. — Ухо, горло и нос связаны между собой и порой проблема с чем-то одним, может повлечь за собой проблему с чем-то другим.
— Да пошёл ты! — придя в себя, Накахара со злостью оттолкнул от себя Дазая и направился в аудиторию.
Отношения этих двоих не заладились с самого начала. Дазай был большой любитель пошутить и подшутить над сокурсниками. Он часто прикалывался над кем-нибудь, но особенно ему нравилось доставать Накахару, поскольку тот довольно бурно реагировал на его шутки про невысокий рост или неординарную внешность для японца: рыжие волосы и большие голубые глаза. Накахару это злило, и его ненависть к сокурснику, с каждым подколом того, росла в геометрической прогрессии. Дазай где-то раздобыл фотографии родителей Чуи, тот оказался совсем на них не похож, поскольку внешне они выглядели, как типичные японцы, и Осаму как-то сказал, что Чуя подкидыш, либо его мать погуляла с соседом, за что Накахара, не сдерживая эмоций, ударил Дазая по лицу в одном из коридоров кампуса. На самом деле родители Накахары не были ему родными, они взяли его из приюта, когда тому исполнилось пять лет, конечно, Чуя об этом знал, но никогда никому этой информации не раскрывал, однако из следующих слов Дазая следовало, что ему об этом было известно:
— Эй, чего обижаться на правду? — Дазай поднялся с пола, на который он свалился после удара, и вытер рукой кровь из разбитой губы. — Признаю, насчёт матери я пошутил, извини, но ведь тебя правда усыновили.
— Откуда ты знаешь, сволочь? — прошипел Чуя Осаму в лицо, хватая его за грудки и притягивая к себе.
— Это не сложно было выяснить, — невозмутимо ответил тот. — У меня есть связи.
— Какие ещё связи? Ты же переехал из Великобритании пару месяцев назад.
— Да, но раньше я жил в Йокогаме, прежде чем отец переехал в Британию по работе.
— Так ты японец? — улыбнувшись странной улыбкой, спросил Чуя, всё же отпуская одежду Дазая.
— Что, не похож? — усмехнулся тот.
— Нет.
— Но ты бы мог по фамилии догадаться.
— Ага, делать мне нечего, копаться в этом. Мало ли у кого какая фамилия, может, ты переёбышь какой-то.
Дазай расхохотался, однако оставил реплику Чуи без ответа, тем более, что тот был прав: в роду Осаму имелись, как японцы, так и британцы, а мать, вообще, приехала в Японию из Ирландии.
— Скажи, Чуя, — просмеявшись, произнёс Осаму. — А тебе известно, кем были твои настоящие родители?
— Тебе-то что? — с подозрением глядя на одногруппника, спросил Накахара. — Почему тебя так интересуют мои родственники?
— Не то чтобы они меня интересовали, — ответил Дазай. — Просто я могу попытаться выяснить о них информацию, если тебе это нужно.
— Правда? Прошло двадцать лет с тех пор, как я оказался в приюте. Я попал туда, когда мне был год, а через четыре года меня усыновили.
— Не проблема. Хочешь, я выясню, кто они и живы ли до сих пор. Наверняка ты злишься на них за то, что они тебя бросили, но, возможно, их нет в живых.
— Я не злюсь, — буркнул Чуя. — Меня усыновили прекрасные люди, они подарили мне любовь и заботу. И, наверное, это лучший подарок, который сделали мне мои настоящие родители. Я не знаю, как бы я жил, если бы они меня воспитывали, но я знаю, как я прожил свою жизнь до этого дня, и меня всё устраивает.
— Неужели совсем не любопытно? Тебя ведь никто не заставляет общаться с ними, ты просто узнаешь, кто они или кем были.
— Может быть и любопытно, — немного поразмыслив, ответил Чуя. — Но зачем тебе это нужно?
— Просто хочу помочь.
— Ты не похож на сердобольного человека, который помогает всем нуждающимся. Ведь поиск такой информации наверняка стоит немалых денег.
— Не переживай о деньгах, Чуя. Для меня — это мелочи, — заверил Накахару Дазай. — Мне жаль, что у нас с тобой не сложились отношения с самого начала, и я хотел бы исправить ситуацию, сделав для тебя что-то хорошее.
— Да ну? А в чём подвох?
— Да нет никакого подвоха. Не будь таким подозрительным.
— Ну ладно, хорошо. Я согласен на твоё предложение.
— Тогда, может, сходим в кафе, выпьем по чашке кофе.
— Что ж, — произнёс Чуя. — У нас нет следующей пары, поэтому пойдём.
Студенты отправились в кафе, которое находилось неподалёку от университетского городка, и выпили там по чашечке кофе, как и планировали, затем заказали по пицце, а в конце ещё по одной чашке кофе. Парни разговорились, и Чуя рассказал Дазаю о том, что живёт отдельно — родители сняли для него квартиру, как только он поступил в университет, хотя и проживали в Йокогаме.
— Почему ты живёшь не с ними? — поинтересовался Осаму, отпивая несколько глотков из чашки.
— Добираться до университета от родительского дома и обратно, даже на собственной машине, не слишком удобно. Они живут на окраине города, и дорога занимает достаточно много времени, а учитывая пробки в час пик, и вовсе. Отец решил, что будет удобнее, если я буду жить в центре города, неподалёку от университета.
— Ясно. Твои родители не бедствуют, значит.
Чуя пожал плечами.
— Но они и не богаты. А где живёшь ты?
— У нас квартира в центре города. Но, если честно, я подумываю о том, чтобы переехать от родителей и жить отдельно.
— Хочется свободы? — усмехнулся Чуя, отпивая немного кофе из своей чашки.
— Да. В Лондоне я жил отдельно от родителей и привык к этому. Теперь жить вместе с ними, соблюдать какие-то правила для меня немного утомительно. На днях обратился к риелтору, он обещал подыскать подходящее жильё в кратчайшие сроки.
— Один мой знакомый переезжает в Токио и собирается сдавать свою квартиру, — неожиданно сообщил Чуя, поддавшись странному порыву.
— Что за квартира? — спросил Осаму.
— Хорошая квартира, — ответил Чуя. — Находится в двух кварталах от моего дома и в четырёх — от университета. О, кажется, у меня были фотки в телефоне. — Накахара разблокировал мобильный и нашёл нужные фотографии, после чего показал их Осаму.
— Ничего, — посмотрев фотки, сказал тот. — Вполне достойный вариант.
— Могу с ним связаться и рассказать о тебе. Дам ему твой номер, если ты не против.
— Конечно, тогда продиктуй свой номер. Чтобы я позвонил и мой телефон у тебя отобразился.
— Ладно, — кивнул Чуя и продиктовал Дазаю свой номер, тот нажал на кнопку вызова, а когда мобильный Чуи завибрировал, сбросил звонок и сохранил его номер в контактах. Накахара сделал то же самое, затем посмотрел на время и произнёс: — Нам пора на занятия.
Парни быстро допили кофе и, расплатившись, вернулись, в университет. В аудитории Чуя несколько раз замечал на себе странные взгляды Осаму, от которых по спине пробегали мурашки, и впервые Накахара подумал о том, что Дазай ему на самом деле не так противен, как он пытался себя в этом убедить до их сегодняшнего разговора. Даже напротив, в нём было что-то опасное и манящее, и Накахару с одной стороны это пугало, а с другой безумно влекло. Он и раньше порой думал о Дазай в таком ключе, однако гнал от себя эти мысли прочь, поскольку к Осаму его тянуло и одновременно с этим поведение последнего отталкивало. Но сейчас Чуе показалось, что всё может сложиться между ними иначе, хотя он вновь попытался отогнать эти мысли. Да, Дазай был красавчиком, к тому же умным, а умные люди всегда нравились Накахаре, но так же он являлся и непревзойдённой язвой, коих Чуя ещё не встречал в своей жизни.
После занятий Чуя покинул аудиторию и направился к лестнице, однако возле неё его остановил Дазай и предложил подвезти домой. Накахара отказался, так как часто ходил до университета и обратно пешком, потому что его квартира располагалась на расстоянии двух километров от учебного заведения. Попрощавшись, Чуя поспешил покинуть университет, а вечером созвонился со своим знакомым, о котором говорил Дазаю, и дал ему его номер.
Следующий день в универе прошёл более, чем спокойно, как и вся неделя. Дазай договорился с приятелем Чуи по поводу аренды жилья и на днях въехал в квартиру. Осаму перестал докапываться к Накахаре, и они вполне нормально с ним общались. Сокурсник больше не казался Чуе такой язвой, и он обнаружил, что ему с ним интересно и даже весело. Парни стали проводить вместе довольно много времени, а на обед бегали в кафешку вместо университетской столовой. Через неделю после того, как они с Дазаем впервые пообщались нормально, Осаму вновь предложил Чуе подбросить его до дома, тот попытался отказаться, но не вышло: Дазай сказал, что возражения не принимаются и, взяв Чую за руку, чуть ли не волоком потащил за собой.
— Эй, что ты делаешь? — начал возмущаться Накахара, однако не слишком сопротивлялся, пока Дазай тянул его к парковке. Осаму разблокировал двери автомобиля, и уселся за руль, Чуя же расположился на сиденье рядом с водительским.
Когда машина остановилась возле дома Чуи, тот вышел из салона, буркнув:
— Спасибо.
Однако Дазай не собирался его просто так отпускать и напросился на чашечку чая. Войдя в квартиру, Накахара не стал закрывать дверь, так как Дазай где-то отстал от него по дороге, затем прошёл на кухню и нажал кнопку на электрическом чайнике. Ожидая сокурсника, он расположился за столом, а потом скрипнула входная дверь, и в комнату вошёл Осаму, в руках он держал коробку с тортом.
— Где ты уже торт взял? — удивлённо глядя на парня, спросил Чуя.
— Купил утром, он был в машине всё это время, лежал на заднем сиденье.
— Ты планировал это? — прищурившись, спросил Накахара. — Ещё с утра?
— Нет конечно! — Дазай поставил торт на стол и открыл коробку. — Вообще-то, я редко ем сладкое, но сегодня с утра захотелось, взял домой, но раз такой случай....
— А-а, понятно, — протянул Чуя и извлёк из ящика стола нож, чтобы порезать торт. Дазай перехватил руку Чуи, на несколько секунд задержав свою ладонь на его запястье, Накахара посмотрел в карие омуты с непониманием, а затем Осаму забрал у него нож и сказал:
— Я сам.
Пока Чуя наливал чай, Дазай отрезал два одинаковых куска от торта и положил их на тарелки, которые достал Чуя из шкафа, пододвинув одну из них к Накахаре.
Тот откусил кусочек от торта и, прожевав, произнёс:
— Очень вкусно.
Дазай лишь улыбнулся и тоже откусил кусок торта, а затем сделал из чашки несколько глотков чая. Накахара также отпил из своей, откусывая очередной кусок торта.
— А почему вы вернулись в Йокогаму? — задал вопрос Осаму Чуя.
— Пока жили в Британии, отец стал партнёром своего босса, теперь решил открыть филиал фирмы здесь и лично её возглавить, — ответил Дазай.
— Наверное, это тяжело — бросить друзей, знакомых, возможно, девушку и переехать? — Накахара отпил немного чая и откусил кусочек торта.
— Если честно, я не хотел возвращаться, — ответил Осаму. — Скучаю по Лондону до сих пор, да и друзья там остались, а девушки у меня нет.
— Вот как? — спросил Чуя, и в его тоне прозвучало недоверие. — Не может быть, чтобы у такого красавчика и не было девушки.
— Почему же? — спросил Осаму.
— Не знаю, — Чуя пожал плечами. — Мне кажется это странным.
— А может быть, мне нравятся парни? — сделал неожиданное признание Дазай, посмотрев в голубые озёра. — Не думал об этом?
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Чуя, ощутив, как от взгляда Осаму по спине вновь пробегают мурашки.
— Лишь то, что сказал, — спокойно ответил Осаму.
— Ты серьёзно?
— Более чем.
— Значит, у тебя есть парень?
— Сейчас нет.
— Он остался в Лондоне?
— Нет. Мы с ним расстались за несколько месяцев до моего отъезда.
— А твои родители в курсе о твоей ориентации? — сам не зная зачем вдруг спросил Чуя.
— Нет конечно. Кто о таком говорит с родителями? Хотя отец наверняка что-то подозревает, но он не заводил со мной об этом разговор.
— Ясно, — вздохнул Чуя и отпил немного чая из своей чашки, признание Осаму в том, что ему нравятся парни, заставило сердце в груди Накахары забиться быстрее. Когда при первой их встрече Дазай сказал, что влюблён в него, Чуя не воспринял его слова всерьёз, считая, что это была лишь шутка, однако сейчас эти слова воспринимались иначе, а внизу живота что-то сладко заныло, поднимая в теле парня волну возбуждения.
— А твои родители знают о том, что тебе нравятся парни? — поинтересовался Дазай, чем ввёл Чую в состояние шока.
— С чего это ты взял, что мне нравятся парни? — немного придя в себя, задал вопрос Накахара.
— Ты смотришь на парней оценивающим взглядом, из чего следует, что ты заинтересован именно в них, а не в девушках.
— Вот оно что, — пробормотал Чуя. — И давно ты это понял?
— С первого дня нашего знакомства.
— То есть ты хочешь сказать, что я смотрел на тебя оценивающим взглядом? — Накахара приподнял вверх левую бровь.
— Ага. А когда я сказал, что влюбился в тебя, ты покраснел и смутился. Вряд ли кто-то ещё это заметил, но у меня глаз намётан.
— Это вовсе не так, — принялся возражать Чуя. — Я не краснел и не смущался. Не знаю, что ты там себе придумал, но ты ошибаешься.
— Правда? — спросил Осаму, отодвигая от себя чашку и тарелку и накрывая левую руку Чуи своей ладонью, затем резко притянул парня к себе и впился в его губы жадным поцелуем, от которого у обоих парней закружилась голова. Накахара упёрся свободной рукой в грудь Дазая, пытаясь его оттолкнуть, но поцелуй был сладким и жарким, и Чуя понял, что не хочет его прерывать. Накахара неуверенно положил руку на шею Осаму, обвивая её, а затем зарылся пальцами в каштановые волосы и ответил на поцелуй. Когда Дазай отпустил его левую руку и прижал уже обеими к своему телу, продолжая страстно целовать парня, к которому испытывал странное влечение почти с первого дня их знакомства, Чуя непроизвольно застонал в поцелуй и зарылся пальцами уже обеих рук в волосы сокурсника, чувствуя, что сердце в грудной клетке колотится, как ненормальное. Воздух в лёгких парней закончился довольно быстро, и они вынуждены были разорвать поцелуй. Накахара смотрел на Осаму расфокусированным взглядом голубых глаз, а во взгляде того читалось желание.
Дазай встал со стула и потянул Чую за собой, заставляя подняться на ноги, а затем вновь накрыл его губы своими, зарывшись пальцами в рыжую копну волос. Как-то незаметно Осаму увлёк Чую за собой в гостиную и потянулся руками к пуговицам на его рубашке. Накахара положил свои на бёдра Осаму, а его пальцы быстро справились с пряжкой ремня и молнией на брюках, после чего те соскользнули вниз, а вслед за ними отправилась и рубашка Чуи. Дазай осыпал поцелуями его лицо, затем стянул с парня брюки вместе с нижним бельём и толкнул его на диван, быстро освобождаясь от остатков своей одежды. Накахара лежал на спине и следил за действиями Осаму, сквозь полуприкрытые веки. Окинув оценивающим взглядом его худую, но жилистую фигуру, Чуя сглотнул, когда его взгляд зацепился за внушительных размеров стоячий член, от вида которого внизу живота Чуи начал разгораться настоящий пожар, и он непроизвольно развёл ноги в стороны и застыл в развратной позе, положив руку на собственный член, который уже стоял колом, лаская пальцами влажную от предэякулята головку. Дазай склонился к Чуе, вновь осыпая поцелуями его лицо и шею, а затем слегка отстранился и хрипло произнёс:
— Ты часто ласкаешь себя?
— А ты? — задал Чуя встречный вопрос.
— Бывает, — последовал ответ. — Я хочу чтобы ты засунул в себя пальцы, ты ведь знаешь, как тебе нравится больше всего, — с этими словами Осаму вложил в руку Чуи баночку лубриканта, кладя правую ладонь на его член, а левую на живот, затем склонился к нему и оставил на его бедре несколько жарких поцелуев и блестящих влажных дорожек на коже. Накахара не стал спорить, а макнул пальцы правой руки в вязкую субстанцию и проник двумя из них в своё тело, привычными движениями сразу же нащупывая простату, и принялся её массировать; Дазай сжал его орган рукой и задвигал ею вдоль ствола. Накахара застонал, вскидывая бёдра вверх, толкаясь в руку партнёра, и надавил пальцами на простату, ощутив приятное тепло, разливающееся по телу горячей волной. Добавив ещё один палец, Чуя ускорил движения рукой, и принялся постанывать более громко и часто. Осаму же продолжал ему надрачивать, а затем протолкнул в него два пальца своей руки и быстро задвигал ею, коснувшись языком головки возбуждённого члена, лаская её дразнящими движениями. Накахара толкнулся в его рот глубже, застонав, а затем Дазай слегка отстранился от него, убрав ладонь с члена. Вытащив из Чуи пальцы, он так же убрал его руку и быстрыми движениями нанёс на свой член смазку, после чего сжал ягодицы парня пальцами и резко двинул его на себя, проникая внутрь сразу же до конца. От грубоватого вторжения тело Чуи прошило одновременно приятным и болезненным разрядом — и это была просто термоядерная смесь настолько разных и непохожих друг на друга ощущений, что Накахара от неожиданности вскрикнул, и ему показалось, что он куда-то проваливается, а потом резко взмывает к облакам. Дазай смотрел в его глаза расфокусированным взглядом, однако он и не думал останавливаться или давать Чуе какое-то время для того, чтобы его тело привыкло к члену. Принявшись быстро двигать бёдра парня к своим, Осаму толкался в него всё более резко и грубо, до боли сжимая ягодицы, рывками проникая внутрь с хриплыми стонами. Накахара обхватил его ногами за талию и подавался задницей ему навстречу, так как, от каждого толчка любовника, жар внизу живота становился всё более нестерпим, и Чуе хотелось большего. Два разгорячённых тела быстро двигались вперёд-назад, словно в каком-то безумном танце, будто желая раствориться друг в друге; сердца парней колотились в груди с бешеной скоростью, а их дыхание окончательно сбилось. Грубые движения Дазая лишь распаляли в податливом теле Чуи страсть всё сильнее, ему хотелось быстрее, глубже и резче. В какой-то момент Осаму закинул обе ноги парня на свои плечи и, подтянув его ближе к себе, принялся вбиваться в него со звуками хлюпов и быстрых шлепков бёдер о бёдра, толкаясь в партнёра всё более яростно, постанывая при каждом глубоком проникновении и срывая стоны и крики с губ любовника, у которого в какой-то момент кругом пошла голова и на несколько секунд он просто потерял связь с реальностью. Вцепившись пальцами в край дивана, Накахара резко насадился на член и с криком прогнулся в спине, изливаясь на свой живот и грудь Осаму, замечая, как несколько капелек спермы попали на подбородок партнёра. Тот продолжал резко натягивать его на свой член, а затем с протяжным стоном кончил в разгорячённое тело, свалившись на Чую сверху, пачкаясь в чужую сперму ещё более.
Оба парня часто и тяжело дышали, их, раскрасневшиеся и вспотевшие после секса, тела некоторое время била мелкая дрожь. У Чуи раньше ни с кем не было такого горячего секса и острейшего оргазма, и он пытался прийти в себя дольше, чем обычно. Тяжесть тела Осаму, который лежал на нём сверху, ощущалась, но была вполне терпима, поэтому Накахара не возражал, а потом закинул руки на шею любовника и приблизил к нему лицо. Дазай смотрел на Чую долгим взглядом, а затем накрыл его губы своими, и парни слились в нежном поцелуе.
— А теперь скажи мне, Чуя, — неожиданно произнёс Дазай, когда поцелуй закончился, — что я ошибаюсь и не нравлюсь тебе.
Накахара некоторое время молчал, глядя в карие глаза партнёра, затем произнёс:
— Не могу.
— Почему? — невинно поинтересовался тот.
— Потому что это было бы ложью. Ты мне сразу понравился, когда я тебя увидел, но ты вёл себя неадекватно, поэтому я отгонял от себя всякие пошлые мысли.
— Пошлые мысли? — с улыбкой спросил Дазай. — Так ты представлял, как я тебя трахаю, а может быть, тебе снились эротические сны с моим участием?
— Может быть, — не стал отрицать Чуя. — Но ведь ты тоже подкатил ко мне не просто так.
— Конечно, — признался Осаму. — Ты мне тоже понравился, и я не раз представлял, как вставляю тебе.
— О-о, а зачем же ты тогда доёбывался до меня, пытался вывести из себя своими подколами и шуточками? Почему сразу не сказал, что я тебе нравлюсь, и ты хочешь меня трахнуть?
— Это было бы неинтересно, Чуя. К тому же мне нравилось тебя бесить: ты так мило краснел от злости, и я не мог отказать себе в удовольствии немножечко поиграть с тобой прежде, чем затащить тебя в постель.
— Придурок, — буркнул Чуя и легонько стукнул Дазая кулаком в плечо.
— Может быть, — не стал отрицать тот, а Чуя вдруг серьёзно на него посмотрел и спросил:
— А те парни из универа, которых ты подкалывал помимо меня, они тебе тоже нравятся и ты собираешься затащить их в постель?
Дазай удивлённо округлил глаза и произнёс:
— Да ну, они же страшные, как жизнь у бомжа на свалке.
— Тогда зачем ты к ним доёбывался?
— Просто пытался развлечься.
— В итоге развлёкся со мной.
— Это не так. Я же сказал, что ты мне нравишься и трахать тебя охуительно. Я бы ни за что не променял секс с тобой на секс с кем-то иным и даже с десятком других парней.
— И всё-таки дело лишь в сексе?
— Нет. Дело в тебе. Ты просто огонь во всех смыслах этого слова. С тобой не бывает скучно. Мне нравится проводить с тобой время.
— Ладно, — сдался Чуя. — Тогда, может быть, ты слезешь с меня, и я схожу в душ?
— Хорошо. — Дазай встал с Чуи и обтёрся влажными салфетками, которые лежали на столе, а Накахара пошёл в душ. Вернувшись, он увидел Дазая, который был уже полностью одет. Он подошёл к Чуе и протянул ему какую-то папку.
— Что это? — спросил Накахара.
— Информация о твоих родителях.
— Что? Так быстро? Почему раньше не сказал?
Дазай пожал плечами, затем проговорил:
— Я выяснил, кто они на прошлой неделе. Ждал подходящего случая, чтобы отдать папку тебе.
— Значит, ты сегодня специально всё устроил?
— Что именно?
— Тортик купил заранее и напросился ко мне в гости, чтобы затащить в постель?
— Ты прав, — не стал отпираться Осаму, а заметив злой взгляд Накахары, добавил: — Но что это меняет? Да, я хотел тебя и добился цели, но ведь ты и сам этого хотел. Говоря о том, что ты мне нравишься, я не шутил.
— Ты обманул меня в другом, — всё ещё зло глядя на Дазая, прошипел Чуя. — Я ненавижу, когда меня используют.
— Ну не злись. — Дазай подошёл к Накахаре и приобнял его за талию. — Давай не будем портить друг другу настроение, а просто посмотрим, что из этого всего выйдет.
Осаму чмокнул Чую в губы, но тот отвернулся, а затем спросил:
— Что за информация в папке. Они живы?
— Увы, но нет. Они погибли в аварии двадцать лет назад, ты был с ними в машине, но не пострадал. Тебя забрала твоя тётя, но она сама была ещё слишком молода, поэтому, видимо не справившись с ответственностью, подкинула тебя в приют. Хочешь узнать подробности, открой папку.
— Ладно, — произнёс Чуя и, подойдя к столу, положил на него папку, затем развернулся к Осаму, а тот заключил его в объятья и поцеловал в губы.