23 Глава
Лили росла быстро, как любой другой ребенок. Ее черные кудри отрастали, а глаза становились только ярче. Сейчас ей было уже четыре года. Четыре года, которые она провела отдельно от матери. Отдельно от отца. Душа ее кричала, и бедная девочка плакала, она сама не могла понять и знать от чего, но каждый вечер, когда она после тяжелого дня поднималась в свою комнату, принадлежавшую ранее Кэтрин, она легко вдыхала запах витающий в комнатке, запах моря, и какие-то воспоминания, из самого младенчества, представали перед ней. Она вспоминала мать, которую никак не могла видеть и помнить. Видела чудный пейзаж, видимый с камня, на котором мать сидела, перед тем как оставить ее. Она вспоминала мамины глаза и ощущение прикосновений ее пальцев о кожу. Она вспоминала это, но ей казалось, что память подводит ее и все, что представляется ей в памяти лишь ложь. И этой ложью она успокаивала свое сердце. В то время, ранней весной, когда цвела сирень, она садилась на подоконник и подолгу сидела на нем с закрытыми глазами, вдыхая аромат. Аромат этот успокаивал ее, а выражение лица становилось мягче, спокойнее. Она часто сидя на подоконнике напевала что-то. Обычно это были простые мелодии, но эта свобода в пении, в освобождении своих мыслей, дарила ей уют.
-Бабуля, - крикнула она, видя, как женщина идет с новым благоухающим букетом в дом.
-Что-то случилось, Лили? – спросила женщина, подняв голову вверх. Солнце светило ей прямо в глаза, поэтому она подставила руку, чтобы не щуриться. Надо сказать, что это было невероятно красиво. На лице ее вспорхнула улыбка, солнце создавало в глазах блики, а тень от руки ложилась легко, мягко оттеняя лицо. Волосы немного выбились из прически. Ах! Она была так красива сейчас.
-Ты такая красавица, бабушка! – девочка вскочила с подоконника и побежала из комнаты вниз по лестнице. – Моя мама тоже ведь была красавицей?
-Кэтрин... Да, она была чудесной. У нее были кудри прямо как у тебя, только цвет волос у тебя, как у папы. У моей девочки волосы отливали куркумой. И глаза. Цвет очень похожий. У тебя ее глаза, такие же чудесные. Почти сапфировые. – В глазах женщины показались слезы. – Ты, милая, очень похожа на нее.
-А мой папа?
-Эрик. Он высок, строен. Истинный джентльмен. У тебя его цвет волос.
-А глаза, какие у него глаза?
-Кэтрин называла их черными дырами.
-Наверняка удивительный взгляд, - вздохнула девочка, обнимая женщину. – Сирень так пахнет в этом году. Удивительно...
-Мне кажется она каждый год пахнет приятно. – произнесла женщина, поглаживая свободной рукой внучку по голове.
-Нет, в этом году особенно терпко. Бабушка, - произнесла девочка, подняв голову, - что случилось с мамой?
- Она... Она погибла, милая. В письме, которое она оставила вместе с тобой, было сказано, что их корабль затонул.
-Я не верю в это, - шептала девочка.
-Но это так, солнце. Мне так жаль, если бы ты знала, как мне жаль. Если бы ты знала, как я сама не хотела в это верить, но, если бы она была жива. Если бы она была жива, разве не пришла бы она к тебе? Ты знаешь, как она ждала тебя? Она в каждом письме так радовалась, что вскоре у нее появиться малыш. Как она была счастлива! Я уверена она, в те малые мгновения, что видела тебя, была в полной мере восхищена тобой. Я знаю, что она любила тебя. И любит. Она жива, Лили. Она живет в твоем сердце и моя дочь, я верю в это, всегда направит тебя, если это потребуется. Всегда помни об этом.
-Я никогда не поверю в то, что ее больше нет. Как я могу в это поверить, по-твоему. –Она не оттолкнула женщину, но отстранила ее от себя. Она боялась причинить боль бабушке зная, что ей и так плохо. Каждый день, смотря ей в глаза, она не видела того огня, какой был у неё рядом с дедушкой. Смотря ей в глаза теперь, если честно много чего там уже не было. Не было радости, наслаждения или стремления к жизни. Там не было почти ничего, кроме последней капли надежды, которая угасала с каждым днем все больше и больше. Она понимала, что виной тому гибель Дитера и Кэтрин, но также она понимала и то, что бессильна. Лили смотрела в эти измученные глаза и понимала, что ничего не может сделать. Не в ее силах было вернуть деда или маму. Она могла только наблюдать за тем, как чахнет, словно цветок без поливки, Летти. Ей было бесконечно жаль эту поистине чудесную женщину, но она была лишь человеком, маленькой девочкой, которая могла лишь обнять ее. И это расстраивало ее еще больше. – Я пойду на пристань. Хорошо?
-Конечно, милая. Иди, - Женщина погладила девочку по плечам, по голове и, ярко улыбнувшись и покрепче схватив букет сирени, направилась в дом. Лили простояла там еще несколько мгновений, а затем, глубоко вдохнув, побежала на пристань. Море сегодня было неспокойным. Вода, смешавшаяся с подводными песками, стала грубой и темной, совсем не привлекающей взор радости. Было холодно. Смотря на погоду, можно было сказать, что сейчас скорее осень, нежели весна. Девочка прошла по берегу, повернулась к морю, остановившись.
-Милая моя, - шептала сама себе Кэтрин, издалека наблюдая за дочерью. - Любимая...
-Мама! - Крикнула Лили сильно, сжимая кулачки и зажмуривая глаза. - Я никогда-никогда не поверю в это! Ты не могла погибнуть! Мамочка, мамочка... Приди пожалуйста. Я так хочу тебя увидеть, мама. Мне так безумно плохо без тебя. Мама...- девочка упала на колени в мокрый белый песок и закрыла лицо руками. - Ты ведь моя мама... Мамы всегда должны быть с детьми! Я ведь так тебя люблю. Ты знаешь это? Мамочка. Я так тебя люблю... Я буду послушной девочкой, только приди ко мне. Хотя бы на секунду. На секунду дай прикоснуться к тебе, почувствовать твоё тепло. Услышать твой голос. Я больше не о чем не буду просить. Только приди ко мне. Даже... Даже во сне. Приди пожалуйста, мамочка... - Девочка сидела на своих коленках в холодном мокром песке. - Мамочка...
-Кэтрин подплыла к берегу, совсем близко, но недостаточно для того, чтобы её увидеть.
-Милая. Мой яркий лучик. Моя Лили. Ты такая красавица, милая. Я так тебя люблю...- Она шептала это закрывая ладонью рот, чтобы дочь не услышала её рыданий.
-Мама, - девочка встрепенулась, как воробышек на ветке и посмотрела прямо Кэтрин в глаза, хотя сомнительно было то, что она вообще могла разглядеть девушку. - Мама... Отчего же ты не подплывешь ко мне? Я, мама, знаю, что это ты. Я тебя чувствую. Это все моя любовь к тебе, она словно ниточка тянется к тебе. Мамочка, подплыви ко мне. Мама...- Кэтрин нерешительно выплыла из-за камня. Волны поднялись и вынесли её на берег, прямо к дочери. Она стояла, хотя вряд ли это возможно с хвостом, обнимая собственные плечи, не от холода, но от того что её знобило. Она смотрела на дочь и протянула свою руку, чтобы намотать на палец её кудри, но вспомнив собственное видение, остановилась. Пальцы её затем сжались в кулачок и вновь вернулись на плечо. Лили встала и обтряхнула с колен песок.
-Мама...- Она произнесла это не веря. - Я знала, что ты жива. Знала... а отчего же ты не хочешь ко мне прикоснуться? Ты исчезнешь, если я прикоснусь к тебе?
-Нет, совсем нет, милая, - произнесла Кэтрин хриплым голосом. Девочка тогда подошла к ней и, взяв за руку, прикоснулась ею к своим волосам. - Какие чудесные у тебя кудри.
-Да, - девочка улыбнувшись кивнула ей, - прямо как у тебя. И глаза. У меня же твои глаза?
-Нет, - Сказала Кэтрин, и девочка расстроилась. - Твои глаза в сто раз красивее моих, Лили... Ты красавица, когда ты совсем вырастешь ты станешь, вероятно, такой же красавицей, как и Онис.
-Кто такая Онис?
-О, это. - Кэтрин замешкалась. - Это уже вероятно жена твоего дяди, брата папы.
-А она хорошая?
-Да, она чудная девушка.
-А я не смогу стать такой же леди, как ты?
-О, но из меня никакая леди, милая.
-Нет, я верю, что ты самая лучшая.
-Что ж тогда, ладно. - Они стояли в неловкой тишине и только лёгкий звук прикосновений Кэтрин был слышен.
-Мамочка. А ты стала русалочкой?
-Сереной. Я стала Сереной. Но это, впрочем, я думаю одно и тоже
-Какой у тебя чудесный хвост. Ты очень красивая, мама. - Кэтрин горько улыбнулась. Послышался громкий гул раковины, и девушка поняла, что ей пора.
-Тебе уже нужно уплывать, мамочка?
-К сожалению, милая.
-Ты приплывешь ещё хотя бы раз?
-Нам разрешено показываться людям, которые будут жить ещё долго только лишь два раза, за все существование.
-Следующий раз. Следующий раз, последний, появись, когда я буду здесь с папой. Хорошо?
-О милая! - Вскрикнула Кэтрин и крепко обняла дочь. -Ты знай. Знай, что я всегда рядом, наблюдаю за тобой, знай, что я всегда буду тебя оберегать. Я так тебя люблю!
- Я тоже тебя люблю, мамочка. Люблю...-прошептала девочка, когда Кэтрин исчезла, а на её месте остались лишь брызгисоленого моря.