Тени Ноктюрна

Я не мог вспомнить, как долго находился без сознания, но меня вернули к жизни звуки — приглушённые голоса, которые звучали словно издалека и перекрывали тревожное биение моего сердца. Пульсирующая боль в челюсти, поднимающаяся к виску и спускающаяся к шее, словно обвивала меня, тяжёлая и непокорная.

С огромным трудом я разлепил веки, и яркий свет комнаты обрушился на меня, словно физическая атака. Мир вокруг расплывался, состоящий из размытых теней и неясных форм, которые медленно, мучительно обретали чёткие очертания. Я медленно открывал глаза, и ослепляющий свет заставил меня зажмуриться. Стены вокруг были серыми, а пол, казалось, был из того же холодного бетонного материала. Вскоре яркость стала более терпимой, и я смог разглядеть детали помещения. Трещины расплывались по стенам, а единственная лампочка на проводе, еле мерцая, отбрасывала унылые тени.

Я попытался пошевелить руками, но с удивлением обнаружил, что они крепко привязаны к спинке стула. Грубые верёвки врезались в запястья и лодыжки, и я почувствовал, как по коже распространяется жжение. Попытки двинуться немедленно пресекались, пригвождая меня к твёрдой и неподвижной поверхности, вероятно, креслу.

Я почувствовал, как что-то хрустнуло у моих ног и наклонил голову, чтобы осмотреть место происшествия. Мои новые очки, которые я всегда носил, были разбиты вдребезги и безжизненно лежали на полу у моих ног, и от этого мне стало не по себе.

Спина испытывала сопротивление жёсткого материала, а мышцы кричали от напряжения. Наклонив голову, я понял, что моё тело также удерживается в стальной хватке. Адреналин, все ещё бурлящий в моём организме, пробуждал инстинкты самосохранения. Необходимо было действовать, но как?

Мои глаза бешено метались по комнате, пытаясь понять, где я нахожусь. Это было маленькое, запылённое помещение с холодными серыми бетонными стенами. Единственным источником света служила голая лампочка, свисавшая с низкого потолка. От неё расходились длинные, искажённые тени, танцующие по комнате. Пол представлял собой неровный бетон, покрытый слоем пыли. Вокруг были разбросаны обломки металлических деталей и инструментов. Воздух был тяжёлым от запаха моторного масла, пыли и чего-то ещё — терпкого и тревожного, словно смесь химических реагентов и пота. Ни окна, ни часов — ни малейшего намёка на время или место. Только это маленькое, холодное пространство, которое давило на меня, как гроб.

- Ты в порядке? - донёсся голос справа, и я услышал лишь обрывки фраз. Подняв глаза, я на мгновение встретился с тёмными глазами, обрамлёнными длинными ресницами. Передо мной сидела девушка, её лицо выражало спокойствие, а в глазах светилось любопытство.

Она была невероятно красива. Её тёмные волосы, словно густая кудрявая пена, обрамляли лицо, ярко выделяясь на фоне серых стен. Локоны иногда падали ей на глаза, но она, казалось, не замечала этого, что придавало ей умиротворённый вид. Её ярко-карие глаза, словно две глубокие бездны, манили к себе, в них словно существовал свой мир, полный искры и живости. В её взгляде светился интерес и лёгкая игривость, которые идеально сочетались с тем, что происходило вокруг.

На девушке был тёмно-красный топ с перекрестным вырезом спереди, который идеально облегал её фигуру, подчёркивая стройные линии. Длинные рукава струились вниз, плавно расширяясь, создавая романтичный и лёгкий силуэт. Чёрные брюки обтягивали её ноги, эффектно переходя в пару чёрных сапог на высоком каблуке, которые придавали её образу уверенность. На талии красовался чёрный пояс с квадратной пряжкой, добавляя стильный акцент к её наряду.

Её образ был завершён несколькими изящными аксессуарами: многослойные ожерелья с подвесками добавляли загадочности, а кольца и серьги с красными и фиолетовыми камнями, а также браслеты с соответствующими деталями создавали утончённое впечатление.

Я не знал, что ответить. Безысходность ситуации давила на нас, но её присутствие было словно глоток свежего воздуха во мраке.

- Ты наконец проснулся, - раздался хриплый голос, словно из глубины подвала. — Ну и доставил ты нам хлопот, малыш.

В углу комнаты, словно воплощение силы и угрозы, стоял мужчина с короткими волосами и тонкими усами. Его серьезное выражение лица, словно высеченное из камня, подчеркивало неподвижность, словно он был готов к действию в любую секунду. Особенно ярко выделялись его глаза: один - глубокого, чистого голубого цвета, а другой - коричневато-желтый, как осенние листья. Это сочетание создавало неосознанную гармонию, будто бы отражая внутреннюю борьбу, которая разворачивалась в его душе.

На его лице были искусно нанесены тени и блики, придавая ему драматический и даже пугающий вид, как у актера, готовящегося сыграть главную роль в триллере. Темная одежда, плотно облегающая тело и закрывающая шею, не оставляла места для простора, словно защищая его от внешнего мира. Ненавязчивый взгляд, перемещающийся между нами, как будто искал и улавливал невидимые сигналы тревоги.

- Тебе не стоит с ним общаться, Ракель, - произнес мужчина, подойдя ближе. Его голос был низким и сдержанным, но в нем чувствовался стальной стержень.

- Как там Лайм? - спросила девушка, выпрямившись, и сменила тему. Её голос был более мягким, хотя в нём тоже чувствовалась напряжённость.

- С ним всё в порядке, - ответил мужчина. Его взгляд метался от меня к девушке, которую как оказалось зовут Ракель, словно пытаясь прочитать, что у нас обоих на уме.

- Может, тогда оставим его в покое и займёмся делом? - спросила она, не отрывая глаз от меня. Её голос был тихим, но в нём звучала неприкрытая настойчивость. Она не отводила взгляд, изучала, словно я был каким-то диковинным экспонатом, а не человеком, который, вероятно, сейчас умрёт.

Мужчина задумался, его брови сдвинулись в недовольной гримасе. Он явно не желал упускать меня из своего поля зрения. Он посмотрел на меня, затем снова перевел взгляд на девушку, и я мог видеть, как он пытается взвесить свои варианты.

- Я не понимаю, почему ты стоишь за ним, - произнес он, настойчиво обращаясь к ней. - Этот парень влез не в своё дело, и он может предоставить нам множество проблем. Он слишком любопытен, он не должен быть здесь.

Его слова, словно удары молота, давали понять, насколько опасна была моя ситуация. Я не был просто жертвой; я был проблемой, препятствием на их пути. Но почему тогда девушка смотрит на меня с таким интересом? Почему она хочет оставить меня в живых?

- Мы не в том положении, чтобы делить людей на тех, кто нам полезен, и тех, кого мы можем оставить позади. Нам стоит разобраться в ситуации, а после принимать решения.

Мужчина замолчал, словно обдумывая её слова. Я почувствовал, как внутри меня загорается маленький огонёк надежды. Она видит во мне какую-то ценность, возможно, даже возможность спастись.

- Ладно, - наконец, проворчал он, отворачиваясь от меня. - Но если он что-то выкинет, я не буду церемониться. Я предупредил Карателя, так что он будет здесь с минуты на минуту. А раз уж ты здесь, то присмотри за ним, чтобы он не сбежал.

Он бросил на меня быстрый взгляд, полный нескрываемой угрозы, и затем подошёл к двери. Его движения были резкими, почти раздражёнными, как будто он злился на то, что Ракель заставила его отступить. Его недовольство было ощутимым, как электрический ток. Он открыл дверь и, не говоря ни слова, вышел, оставив меня наедине с Ракель.

Я почувствовал, как казарма напряжения резко снижается, и в тишине, наполненной ожиданием, только еле слышный звук дыхания Ракель разрывает нашу атмосферу. Она всё ещё смотрела на меня, её тёмные глаза искрились спокойствием, но где-то в глубине проскальзывала тревога, словно она прятала за этим спокойствием целый океан волнения. Мы остались наедине в этой мрачной комнате, и я не решался сказать ни слова. Я знал, что нахожусь в капкане, что некий Каратель может появиться в любую секунду, но её присутствие внезапно даровало мне силу, уверенность в том, что мы можем что-то изменить.

Я пристально вглядывался в её лицо, пытаясь понять, что движет ею. Она казалась одновременно хрупкой и сильной, а её молчание было красноречивее любых слов. Её черты были одновременно прекрасны и полны печали. Она не проявляла агрессии, и это было страшнее, чем если бы она угрожала мне.

Внезапно, я осознал, что мне хочется поговорить с ней. Не для того, чтобы умолять о пощаде, а просто чтобы разобраться в происходящем.

- Почему? - прошептал я, нарушая тишину. Мой голос звучал слабо и хрипло, но она услышала. - Почему ты мне помогаешь?

-  У нас здесь не любят любопытных. Они создают проблемы и мешают, - сказала Ракель, её голос снова стал холодным, а взгляд - отстраненным, словно она переключалась в какой-то другой режим. - Таких, как ты, у нас нет, и это только увеличивает риски. 

Она внимательно изучала меня, словно какой-то редкий вид насекомого, которого она не могла понять.

Однако её голос смягчился, и она посмотрела на меня с некой странной смесью любопытства и задумчивости.

— Мы не должны решать судьбы людей так легко, как будто они — лишь пешки в наших руках. Я знаю, что ты не должен был садиться в эту машину, но это не повод, чтобы тебя убивать.

Она сделала паузу, и на её лице мелькнула едва заметная, почти печальная улыбка.

— Мне просто интересно, что ты будешь делать дальше. Сможешь ли ты найти выход из этой ситуации?

Её слова прозвучали как вызов и как обещание, словно она поставила на меня ставку и теперь будет смотреть, что из этого получится. Я вновь ощутил прилив сил, на этот раз смешанный с любопытством и растущей тревогой. Смогу ли я выйти из этой ситуации? И почему она так заинтересована во мне? Что она увидела во мне, что заставило её захотеть посмотреть на мою гипотетическую победу?

- Но, – продолжила она, и её глаза вновь стали серьёзными, полными предупреждения, - это не значит, что я буду помогать тебе всё время. Каратель... он не такой, как остальные. Он не будет церемониться, он будет действовать по своему. У него нет никаких правил, кроме тех, которые он сам себе устанавливает, и это, поверь мне, намного хуже, чем если бы он следовал каким-то кодексам. Он... - она запнулась, словно не могла подобрать нужного слова. - Он нечто иное, и ты это почувствуешь.

Она подошла ближе и нагнулась, и на этот раз ее лицо было ближе, и ее глаза были такими внимательными, что казалось, что она видит меня изнутри. 

- Я не понимаю, зачем ты сел в эту машину, но поверь мне, ты должен был оставить её на том месте. - Она на секунду отвела взгляд, словно отвлекшись, а потом снова посмотрела на меня. - Неважно, всё равно ты уже здесь. Мне пора, - она выпрямилась, и на её губах снова промелькнула лёгкая, прощальная улыбка. - Просто... постарайся не умереть, - шепнула она, и быстро вышла из комнаты, оставив меня наедине со своими мыслями.

Её последние слова были скорее не утешением, а суровым напоминанием о реальности. Я остался один в этом мрачном помещении, где меня ждал не только Каратель, но и последствия моего выбора.

Когда дверь за Ракель бесшумно закрылась, её слова, словно эхо, отдавались в пустой комнате. «Он будет действовать по-своему». Её акцент на этом слове был подобен удару ножа, давая понять, что я полностью во власти непредсказуемого человека. И если все люди, которых она знает, боятся этого самого «своего», то, возможно, мне стоит бояться ещё больше.

В помещении, которое ещё недавно казалось просто запущенным, теперь ощущалась невидимая угроза. Каждый отблеск света на стенах выглядел зловеще, каждый звук - подозрительным. Тишина была тяжёлой, словно наполненной невысказанными ужасами, которые только и ждали своего часа, чтобы вырваться наружу.

Я всё ещё был привязан к стулу. Верёвки по-прежнему туго стягивали мои запястья и лодыжки, впиваясь в кожу и напоминая о моей беспомощности. Иллюзия свободы, подаренная Ракель, разбилась вдребезги, оставляя лишь горькое послевкусие. Я был не просто пленником; я был привязан к ожиданию неизбежного.

В голове мелькали обрывки мыслей: машина, гонка, удар, и теперь вот это. Что-то не складывалось, что-то было не на месте. Зачем им был нужен я? Почему Ракель, казалось, присматривает за мной, хотя в то же время боится Карателя? И кто вообще все эти люди? Я не знал, и это незнание душило меня.

Я попытался дернуться, но веревки лишь сильнее врезались в кожу, вызывая острую, пульсирующую боль, словно огненными иглами пронзая мои запястья и лодыжки. Каждый мой рывок лишь подтверждал мою беспомощность, и в тоже время заставлял меня ненавидеть себя за то, что я так легко сдался. Я был пойман в ловушку, и каждый мой импульс к спасению только подчеркивал мою уязвимость. Я был как насекомое, запутавшееся в паутине, и ожидающее свою смерть от лап паука.

Я почувствовал как холодный пот стекает по моей спине, оставляя липкое ощущение на моей коже, и невольно закрыл глаза, пытаясь успокоить своё сердцебиение. Я глубоко вздохнул, наполняя легкие, и чёрт его знает, сколько время прошло, пока я находился тут, в этой дыре, ожидая неизбежного. Минуты тянулись, как часы, и каждая секунда ощущалась как вечность. Возможно, уже прошло несколько часов, а, возможно, всего лишь несколько минут. Я больше не мог ни о чем думать.

На минуту закрыв глаза, меня облили ледяной водой, и я заорал. Мой крик был рефлекторным, инстинктивным, скорее животным, чем человеческим. Резкая боль от холода пронзила меня насквозь, заставляя моё сердце подпрыгнуть до самого горла. Я с трудом открыл глаза, пытаясь откашляться от попавшей в рот воды, но всё, что я смог, так это задышать, словно рыба, выброшенная на берег.

Вода стекала по моему лицу, по спине, заливая одежду, и проникала под веревки, вызывая дискомфорт и боль. Холод проникал в каждую клетку моего тела, сковывая движения, и заставляя меня дрожать всем телом. Я чувствовал, как веревки, ставшие скользкими от воды, впиваются в кожу ещё сильнее, словно пиявки, высасывающие из меня остатки сил. Меня словно вернули из небытия, не дав мне погрузиться в спасительную темноту, не дав мне уйти от ожидания, и от страха. Я снова был здесь, в этом мрачном помещении, связанный и беспомощный, и меня снова ждала неизвестность.

Я не успел сфокусировать взгляд, как почувствовал, что напротив меня кто-то стоит. Я дернулся от резкого движения, оттого, что кто-то появился так внезапно. Парень, стоящий передо мной, выделялся среди серых стен своей яркой, почти агрессивной индивидуальностью. Его растрепанные черные волосы, как будто только что вырвались из схватки с ветряной бурей, спонтанно распадались на мелкие пряди, смешиваясь с тенью на его лбу. Он время от времени откидывал их назад резким движением руки, чтобы лучше видеть окружающий мир, и этот жест придавал ему невольное очарование, напоминающее о заброшенной, бунтарской страсти. Но что действительно бросалось в глаза, так это его серые глаза. Они сверкали, как два огонька, полные злости и презрения, которые пронзали меня насквозь, словно он видел всю мою беспомощность.

- Ты проснулся раньше, чем я ожидал, - сказал он низким, хриплым голосом, от которого у меня по спине пробежали мурашки. 

Его слова были пропитаны ядом, его голос звучал как скрежет металла по стеклу, и от этого звучания мне захотелось сжаться и исчезнуть. Он словно специально играл со мной, наслаждаясь моей беспомощностью.

 – Это был довольно мягкий удар, да? – В его голосе прозвучало презрение, как будто он говорил с чем-то ничтожным, недостойным его внимания. - А ведь если бы не ты, то я бы выиграл.  

Он усмехнулся, и его губы изогнулись в жуткой гримасе, больше похожей на оскал. В его глазах было не только презрение, но и разочарование, словно я не только причинил ему неприятности, но и обманул его ожидания.

И меня осенило, словно молния ударила в голову, что это был хозяин той машины, в которую я без приглашения сел. Тот, кто должен был победить, и кого я так сильно подвёл. Все пазлы сложились в единую картину, и меня пронзило осознание того, в какую передрягу я попал. 

- Лайм, спокойнее, - подал голос тот темнокожий мужчина, который был здесь с Ракель, но саму её я здесь не увидел. Его голос был спокойным, но в нем чувствовалась некая власть, как будто он был старше и опытнее этого Лайма, но, в тоже время, он не был похож на его друга. Мужчина встал из тени и подошел к парню, кладя руку ему на плечо. Это движение казалось одновременно успокаивающим и угрожающим, словно он мог в любой момент остановить его или, наоборот, подтолкнуть к действию.

Лайм, как его назвали, резко повернул голову в сторону мужчины, его глаза сверкнули, и он на мгновение замер, словно обдумывая слова мужчины. Он был похож на дикого зверя, которого пытались обуздать, но который в любой момент мог сорваться с цепи. На его лице читалось явное раздражение.

– Да ну тебя, – огрызнулся Лайм, отмахиваясь от руки мужчины, но всё же немного отстранился. – Он же просто помешал, этот придурок, почему мы вообще тратим на него своё время? – Он снова повернулся ко мне, и его глаза по-прежнему горели яростью, но теперь они казались чуть более сдержанными.

- Придурок? – подал голос я,неожиданно для себя самого. Меня задел его презрительный тон, его высокомерное поведение, и я почувствовал, как поднимается волна гнева, которая на мгновение подавила страх. Я не был придурком, по крайней мере, не таким, каким он меня считал, и мне не хотелось, чтобы он обращался со мной как с мусором.

Лайм замер, и его глаза расширились от удивления, а затем в них снова вспыхнула ярость. Он явно не ожидал, что я осмелюсь возразить ему. Темнокожий мужчина тоже поднял брови, его взгляд стал более заинтересованным. Он, словно, ждал, что будет дальше.

- Ты что, огрызаешься? – прорычал Лайм, делая шаг ко мне, и его руки сжались в кулаки. – Да ты сейчас ещё больше пожалеешь, что сел в мою машину!

- А ты пожалеешь, что проиграл, -сказал я, глядя ему прямо в глаза и стараясь не показывать свой страх. - Ведь если бы не я, ты бы сейчас был победителем, так? И где твоя суперскорость, если ты даже с машиной не смог справиться?

Я знал, что играю с огнём, но не мог остановиться. Меня охватило какое-то адреналиновое опьянение, и я был готов пойти до конца. Я понял, что если не буду сопротивляться, то они сотрут меня в порошок. Я должен был показать, что я не какая-то пешка и что я тоже чего-то стою.

Темнокожий мужчина усмехнулся, и я увидел в его глазах искорки одобрения. Кажется, он был доволен моей дерзостью. Лайм уже был готов наброситься на меня, но мужчина положил руку ему на плечо, останавливая его.

– Спокойно, Лайм, – сказал мужчина, и его голос был всё таким же ровным, но теперь в нём чувствовалась твёрдость. – Мы ещё не закончили наш разговор.

Мужчина снова посмотрел на меня, его взгляд был изучающим, словно он пытался понять, что я за человек, и какую роль мне предстоит сыграть в их игре. Но в отличие от Лайма, он не был презрительным.

- Итак, - сказал мужчина, отрывая меня от раздумий, - как тебя зовут?

– Итан, – ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и уверенно, хотя внутри у меня всё дрожало. Моё имя было единственным, что оставалось моим, и я не собирался его скрывать.

Мужчина слегка наклонил голову, словно обдумывая мой ответ, а затем на его губах появилась едва заметная улыбка. Она не была тёплой или дружелюбной, скорее насмешливой, как будто он знал что-то, чего не знал я.

- Чёрт возьми, Майкл, хватит с ним церемониться, - резко сказал Лайм, явно теряя терпение. Его голос был полон раздражения, и он, казалось, был готов взорваться от злости. - Зачем вообще разговаривать с этим отбросом?

Майкл посмотрел на Лайма, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на раздражение. Он явно был недоволен тем, что Лайм не мог сдерживать свои эмоции, но ничего не сказал. Вместо этого он сделал шаг назад, и его взгляд снова обратился ко мне.

- Лучше развяжи его, - сказал Майкл, обращаясь к парню. Его голос был спокойным и ровным, но в нём чувствовалась власть и непреклонность. Это был не вопрос и не просьба, это был приказ, и никто не собирался его оспаривать.

Лайм на секунду замер, словно не понимая, что происходит, а затем его лицо исказила гримаса, полная злости и разочарования. Он явно не привык к такому обращению и был готов наброситься на Майкла, но что-то заставило его сдержаться. Он бросил на меня злобный взгляд, полный ненависти, а затем, стиснув зубы, резким шагом подошёл ко мне и начал развязывать верёвки.

Он делал это грубо и небрежно, словно хотел причинить мне боль, и несколько раз веревки натягивались так сильно, что я вскрикивал от резкой боли. Он явно был в ярости из-за того, что Майкл поставил его на место, и теперь он вымещал свою злость на мне, и я чувствовал себя куклой, которой играют, как вздумается. Когда веревки сняли, я пошевелил руками и ногами, пытаясь восстановить чувствительность. Я чувствовал себя разбитым и подавленным, словно из меня только что выжали все соки, но в то же время я понимал, что это шанс, что, возможно, у меня будет возможность сбежать.

Я смотрел на Майкла, пытаясь понять, что будет дальше, но его лицо было непроницаемым. Он стоял, как каменная статуя, и казалось, что он ни о чём не думает. Он был спокоен, но это спокойствие пугало меня ещё больше, чем гнев Лайма.

- Пойдём, - сказал Майкл, и в его голосе прозвучала усталость. Он посмотрел на меня и указал рукой на дверь, из которой они пришли. Я почувствовал, как по моей спине пробежал холодок.

Теперь я мог двигаться, но не знал, что ждёт меня дальше.