Тени Ноктюрна

 В номере было прохладно и сыро. Стены покрыты темно-бордовыми обоями с узорами из увядших роз. Воздух был пропитан запахом пыли, плесени и сигарет. Дни в отеле проходили в мрачной однообразности. Каждое утро я просыпался под треск старых половиц и шёпот теней, пробирающихся сквозь тонкие стены. Стены сами по себе как будто дышали, издавая странные звуки, напоминающие о тех, кто когда-то здесь жил. Завтраки состояли из каши с непонятной начинкой и кофе, от которого у меня начинали сводить зубы, а также из поджаренных тостов и багрового сока, который выглядел так, словно его выжали из несуществующего мифического плода, и строго обрушивался на его стол.

Аргус всё же был похож на живого трупа, с застывшей ухмылкой на лице. Дедушка, казалось, наслаждался моим временным жильем и стал непременным спутником каждое утро. Он не мог пройти мимо меня и любил рассказывать различные легенды про отель. 

- Ты знаешь, иногда в этих стенах возникают голоса, что-то шепчет о прошлом, - начинал он каждый раз, усаживаясь за стол и подмигивая мне с лёгкой гримасой. - Говорят, что в отеле обитает призрак женщины. Её видят в коридорах по ночам, слышат её тихий шепот и стук каблуков. Легенда гласит, что она была владелицей отеля много лет назад и погибла трагически, защищая свой бизнес от бандитов. Некоторые говорят, что она ищет свою потерянную любовь, другие - что она охраняет отель от злых сил. 

Я пытался избегать Аргуса всеми силами. Было неприятно от его неадекватного взгляда, от его шепотов о призраках и тайнах отеля. Я чувствовал себя неловко в его присутствии и старался не встречаться с ним глазами. Я стал вставать рано утром, чтобы застать старика спящим. Молча ел завтрак и поспешно уходил из отеля, стараясь не встретиться с ним в коридорах., а когда старик пытался заговорить со мной, я придумывал отговорки.

- Ну что, сынок, уже знаешь историю о комнате № 13? - спросил Аргус, ухмыляясь.
Я вздрогнул от его голоса, который казался мне холодным и неживым.

- Нет, я не знаю. Но мне нужно идти, дела ждут, - ответил я ему, стараясь не смотреть на него. 

- А тебе не интересно, что в подвале отеля хранится сокровище Ноктюрна? - прошептал Аргус, наклоняясь ближе к Итану.

- Мне срочно нужно спешить! - сказал Итан, отступая от дедушки.

- Ты не можешь избежать свой судьбы, сынок, - проскрипел Аргус, улыбаясь с той же непроницаемой ухмылкой.

Я почувствовал мурашки по спине и поспешил уйти из его поля зрения. Какая ещё к черту "судьба"? Если этот старик имел ввиду под судьбой - себя, то я с большим удовольствие спрячусь от такой судьбы подальше. Ради того, чтобы мне не выслушивать его нелепые истории и видеть этого ходячего мертвеца, я стал пользоваться другими лестницами, чтобы не встретиться с Аргусом в коридоре у своего номера. Но он словно чувствует, что я его избегаю и всегда появляется рядом! Однажды, я решил выглянуть из своего номера и убедиться, что он не находиться где-то неподалёку. С облегчением выдохнув, я высунулся из номера полностью и расправил плечи, пошел в сторону выхода, но тут неоткуда появился дед!

Я постоянно задавался вопросом. Почему этот дед не даёт мне покоя? Достаёт меня своими дебильными и выдуманными рассказами, словно других жертв нет поблизости! Я стал думать, что один единственный, которому приходится это терпеть. Из вежливости и чтобы не вылететь из отеля. Причём из единственного отеля в этом городе, а бросить этот город я не могу. У меня есть свои цели в нём, которые я должен достичь. И никакой Аргус не помещает мне в этом! Но к удивлению, жертвой единственной я не оказался. Признать, я даже почувствовал облегчение. В соседнем номере жила молодая семья, которая занималась ремонтом в своей квартире в центре города. Так что вы думаете? Они собрали свои вещи через три дня и выехали из номера, не дожидаясь, когда закончится ремонт. А всё из-за этого мрачного деда! Он успел ко многим уже полезть и напугать маленьких детей. Некоторые клиенты, как только видели его - мгновенно передумывали снимать в этом отеле номера и отменяли бронь.

Так я проводил свои дни в отеле. Кроссворды и записи в моём блокноте стали моими единственными спутниками в этом мрачном месте. В коридорах регулярно раздавались шорохи и уходящие тени, и я часто ощущал, как моё желание стать частью гонщиков сталкивается с ребром страха и уходящей реальности. Каждую ночь я становился жертвой неясных снов, изображая на полотне памятные образы гонок и скорости — адреналин, трепет, победа. Я чувствовал, что город, с его мрачными тайнами, с этими темными улицами и угрюмым дедушкой, был не чем иным, как порталом в то, что ждет меня за пределами этой бездны. Всё это время я искал знаки — мощные машины и гонщиков, которые могли стать моей новой семьей. Каждое утро наблюдал за проезжающими мимо машинами; однако улицы Ноктюрна были пустынны и печальны, как старыи́ залив с уставшим горизонтом. Я вздыхал, теряя надежду.

Ноктюрн встретил меня не огнями неоновых вывесок, не ревом моторов и не ароматом бензина, как я ожидал, а тихим, удушающим молчанием. Я словно попал в беззвучный фильм, где герои ходят, но не говорят. Я бродил по улицам, ища хотя бы намёк на мир гонщиков, на тех, кто делил мою страсть к скорости. Но всё было тихо, как в заброшенном городе. На улицах не было ни одной машины, которая могла бы привлечь моё внимание. Лишь редкие автобусы и грузовики пересекали пустые проспекты, словно призраки, оживлявшие неживой город на несколько секунд.

Я пытался заговорить с местными, но мой английский звучал как шум волн на бесплодном пляже. Они отвечали мне на странном языке, который здесь называли "эстарианским". Я пытался поймать смысл, но это было бесполезно. 

- Kao nai krab? - спросил один мужчина у другого, голос его звучал как струны арфы, натянутые до предела. ("Что он говорит?")

В этом вопросе было что-то непонятное, но в то же время притягательное. Я попытался поймать смысл, но в моей голове было только пустое пространство, словно в неё бросили камень, и он утонул в глубине. В ответ на вопрос, второй мужчина лишь покачал ему отрицательно головой. Они неловко на меня посмотрели, что-то снова пробормотали и решили поскорее убраться. И так было постоянно, проживая в этом городе уже неделю. Было трудно найти тех, кто бы разговаривал со мной на моём родном языке. 

Однажды, я зашел в магазин за водой. Магазинчик, куда я зашел, был маленьким, тесным, с деревянными полками, уставленными разнообразными товарами. Свет в нем был тусклым, словно из прошлого века. За прилавком стояла женщина, худая и высокая, с глазами цвета темного шоколада. Ее волосы были собранны в тугой пучок, и она была одета в простую синюю рубашку и черные брюки. Она не выглядела как продавец из модного бутика, скорее как человек, который провел свою жизнь в этом магазине, среди товаров, словно они были частью её семьи.

Она улыбнулась мне.  Женщина казалась такой же непроницаемой, как и весь этот город.

- Sawadi, kagi norma shastiga tulanthan? - спросила продавщица. ("Привет, что вы желаете?")

- Water, please. - заговорил я на своём родном языке и указал на бутылку, в надежде, что она поймёт меня. Это же просто! 

Но продавщица посмотрела на меня с удивлением, словно я говорил на неизвестном языке. На её месте должен быть я, смотреть на неё так, будто она говорит на непонятным языке, а не я! Она переспросила меня, словно пыталась уловить смысл в моих нелепых звуках. Я покачал головой, понимая, что она не понимает. С помощью свои рук, я изобразил, что пью воду, словно это поможет ей понять. Она засмеялась, и в её смехе было что-то насмешливое, словно она увидела нелепого клоуна.

- Сhan rap khor estari. -  она гордо выпрямилась, словно ей было приятно говорить на своем родном языке. ("Я говорю по-эстарийски.")

В другой раз, я пытался спросить про ближайший автосервис у прохожих. Так что вы думаете? Они лишь рассмеялись и ушли, не понимая меня, а я их. Я даже старался указать на машину и сделать жест ремонта. В итоге ушёл, чувствуя себя беспомощным и одиноким. Я понял, что в Ноктюрне я был как инопланетянин, который не может общаться с местными жителями. И среди этой непонятной речи, этого непонятного мира, я ощущал себя одиноким и беспомощным. Я не мог найти гонщиков, не мог найти свой путь, не мог найти себя в этом городе. Одиночество накрыло меня постепенно, словно густой туман. Сначала я просто чувствовал неловкость, неуверенность в себе. Я пытался завязать разговоры с людьми, но они были отстраненными, закрытыми в своем мире. Их взгляды были пустыми, словно они смотрели сквозь меня. Потом пришла тоска. Я проводил свои дни в одиночестве, бродя по улицам, глядя на проезжающие машины, на людей, которые были так непохожи на меня. Я чувствовал себя отчужденным, отделенным от всего этого безумия. Даже ночи не приносили утешения. Я возвращался в свой отель, где тишина давила на меня сильнее, чем любой шум города. В пустом номере я чувствовал себя запертым в клеточке собственных мыслей, которые становились все более мрачными и пессимистичными. В этих мыслях я видел себя одного, брошенного на милость судьбы, в этом жестоком и безжалостном городе. Я чувствовал себя не в своей тарелке, как рыба, выброшенная на берег.

Однажды, я зашел в кафе, надеясь хотя бы на небольшую передышку от своей печали. Я сел за столик у окна и заказал с трудом кофе. Но все окружающие меня люди были погружены в свои телефоны, в свои мысли, и я с ужасом понял, что это не только в Ноктюрне так. Я увидел свой отражение в темном стекле окна. И понял, что одиночество не зависит от местоположения. Это состояние души, которое может преследовать тебя везде. Я ощущал одиночество, как физическую боль. Оно давило на меня, словно тяжелый груз, и я не видел никакого выхода из этого состояния. Мои собственные мысли, как и городские улицы, были пусты и мрачны. Я понимал, что моя задача - найти команду гонщиков, но как это сделать, если даже не мог нормально пообщаться с людьми? 

Шёл уже третья неделя, а я так и не нашёл команду. Я пытался разузнать у людей о уличных гонках, но всё безуспешно. Кто-то не понимал меня, кого-то не понимал я, а кто-то и вовсе отказывался обращать на меня внимание. Только старик Аргус, который отталкивает своей мрачностью, мог свободно со мной говорить на английском. Тогда я постарался у него узнать всё нужное, но он даже не слушал меня. Перебивал и рассказывал новые страшные сказки города.

Я бродил по улицам Ноктюрна, словно призрак, отражаясь в блестящих витринах заброшенных магазинов. Мои друзья остались в в Вашингтоне, от куда я родом. После моего уезда, мы так и не созванивались. Ребята жаловались на свои проблемы и на свои дела, переставая поддерживать контакт. Вот как-то раз я решил позвонить им, поинтересоваться как они живут и поделиться с ними своими "успехами", но наше общение перешло на нет. Поэтому я вышел прогуляться, чтобы поразмышлять обо всём.

В Ноктюрне старые здания стоят запущенными, уличные фонари освещают только части узких переулков, а лампы часто мигают, создавая атмосферу постоянного напряжения. Повсюду — следы упадка: разбитые окна, граффити на стенах, и мусор, который скапливается в углах. Даже воздух здесь кажется тяжёлым и приглушённым, переполненным запахом неизвестных веществ и безнадежности.

Город был тихим, почти безлюдным, и я чувствовал себя в нём незваным гостем. Холодный ветер пронизывал мою одежду, но я не чувствовал холода, только пустоту внутри. В один момент я оказался в узком переулке, заставленном мусорными баками и заросшем травой. Старые кирпичные дома, стоящие боком, словно были готовы обрушиться от малейшего толчка. 

Что-то мне подсказывало, что мне не стоило сюда идти и моё чутьё меня не подвело. Внезапно, из-за угла, вышли двое мужчин. Их фигуры были громадными, словно они были высечены из камня. Было темно и я не мог понять, как они выглядят, но запах от них был отвратным. Они встали перед мной как непроходимая стена, закрывая выход из узкого переулка. Они были словно хищники, выследившие добычу.

- Ну что, малыш, ищешь приключений? - спросил один из них, и его голос был грубым и глухим, словно звук грома. Он проговорил что-то на своём языке, но я понял, что они хотят от меня. Что обычно хотят от неместных, которые не знаю, где находятся опасные улицы? Правильно, деньги!

- Оставь все свои деньги и тебе ничего не будет, – прохрипел второй, и в его голосе не было ни капли сомнения.

Я судорожно сглотнул, стараясь не показать, как ужасно мне страшно. Все мои накопления, месяцы тяжелой работы, сбереженные на новую жизнь... Они хотели отнять их у меня, как нечто само собой разумеющееся.

- Я... у меня нет денег, – выдавил я, голос дрожал, как листок на ветру.

В мозгу бешено крутились мысли, но я не мог найти выход. Я был загнан в угол, словно крыса в ловушку. И я знал, что если хочу выжить, должен отчаянно сопротивляться. Я не мог просто отдать им все. Это было все, что у меня осталось. Моей жизни уже ничего не осталось, кроме этих денег.

Внезапно я ощутил в себе вспышку ярости. Я не хотел быть жертвой. Я не хотел отдавать свою жизнь без борьбы. Они стали приближаться, один схватил меня и стал держать изо всех сил, пока второй пытался залезть в мои карманы. Вот же псы!

- Отвали, - прорычал я, и в голосе уже не было страха, а была только безудержная ярость.

Я вырвался из хватки и бросился на самого близкого, удар по челюсти, по животу, по лицу. Он отшатнулся, схватившись за рану. Но у меня не было времени радоваться победе. Откуда ни возмись появился третий. Он ударил кулаком в челюсть, и я почувствовал, как мои зубы ударяются о зубы. Я рухнул на землю, кровь струйкой потекла из раны. Но я не отчаялся. Я знал, что это только начало.

Второго удара я уже ожидал. Он пришел с боку, удар по ребрам, острый и жестокий. Я задохнулся от боли, и в глазах потемнело. Но я еще не сдавался. Я лежал на земле, но моя душа горела. Я должен был выжить.

И в этот момент из глубины переулка появились они. Две массивные фигуры, заслоняющие небо. Они были высокими, как дубы, и широкими, как башни. Их лицо было скрыто темнотой, но из под капюшонов блестели холодные глаза.

Я видел, как в глазах моих нападавших промелькнул ужас. Они отшатнулись от них, забыв обо мне. И я понял, что я спасен. Я выжил. Резкая боль в ребрах не забывала о себе напоминать, голова пульсировала в ритме с ударным сердцем. Кровь собиралась в углу рта, и я почувствовал, как тело становится тяжелым, как свинцовый груз. Надо же было тебе Итан перебраться в этот город...Мир вокруг закружился, и я понял, что теряю сознание.

Последнее, что я увидел, были темные фигуры моих спасителей, их силуэты растворялись в темноте переулка. А потом темнота поглотила меня целиком.

Когда я проснулся, я оказался в неизвестной комнате. Я лежал на жесткой кровати, одеяло было грубым, но чистым. Комната была простой, но уютной. Стены были покрашены в светлый цвет, на полу лежал коврик с небольшим узором, в углу стояла деревянная шкатулка.

Я медленно поднялся и огляделся. Я чувствовал, что нахожусь в безопасности, но не мог понять, как я оказался здесь.Я пытался вспомнить, что произошло, но в голове была только пустота. Где я? Кто меня привел сюда? В этот момент дверь тихо отворилась, и в комнату зашла женщина. Она улыбнулась мне, и в этой улыбке было что-то доброе и теплое.

Её фигура выделялась на фоне унылых стен, словно яркий цветок среди сорняков. Она была невысокой, но её походка была игривой и уверенной. Она была одета в яркую шубу, сшитую из какого-то экзотического меха, которая словно была вырвана из прошлого. На её шее висел массивный железный крест, который отражал блеск уличных фонарей.Она курила из мундштука, и дым от сигареты вихрился в воздухе, словно тонкий вуаль. Её лицо было ухоженным, с резкими чертами, и на нём выражалось странное смешение радостного ожидания и нескрываемой жестокости. Волосы были темными, с сединой у висков, и собраны в небрежный пучок. Но глаза её были яркими, как искры, и в них я видел опыт и знания многих лет. Я не мог оторвать от неё взгляд. Она стояла неподвижно, словно ждя чего-то, и я почувствовал, что она может прочесть мою душу, только посмотрев на меня. Её образ был загадочным, как старинная книга с нечитаемым шрифтом, и в нём было что-то привлекательное и отталкивающее одновременно.В тот момент я не знал, что эта женщина станет моим спасением и моим путём к новой жизни. Но то, что я увидел в её глазах, дало мне надежду на то, что в этом жестоком мире еще есть место для доброты и сострадания.

- Ты проснулся, - сказала она тихим голосом на моём языке, её слова звучали как музыка.

- Где я?, - спросил я, голос мой был еще слабым.

- Ты в безопасности, - ответила она, и в её глазах мелькнул блеск сочувствия.

- Кто вы?, - спросил я, чувствуя, что она не просто случайный человек, а кто-то значимый в этой истории.

- Сначала приведи себя в порядок, а после перейдём к разговору, - после этих слов в меня полетели мои вещи.

Встал и принялся одеваться, пока мадам следила за каждым моим движением, от чего становилось немного неловко. Мои волосы были короткими и не уложенными. Я не мог сказать, что я выглядел сильно или красиво, но в моих глазах, затемненных от усталости и безнадежности, была скрыта искра ожидания, которая ещё не угасла. Нацепил на свой обнаженный торс рубашку и застегнув ширинку на брюках, присел за стол, который стоял по середине комнаты. Мадам присела передо мной и она закинула ногу на ногу, и её яркая юбка красиво раскрылась.

- Меня зовут Корделия, - ответила она, в её голосе прозвучала мягкость. - И я знаю зачем ты сюда приехал.