Глава шестнадцатая
Натан поднимает меня пораньше, чтобы поговорить перед школой. По-видимому, это часть наказания. Я спала всего три часа. Во время сборов я бросаю взгляд на окно Крикета и обнаруживаю, что он оставил его открытым. Кожаная сумка и рюкзак исчезли.
В груди словно что-то кольнуло.
Я заставляю себя спуститься вниз. Энди уже встал - он никогда не поднимался так рано - и жарит омлет. Натан проверяет за столом электронную почту. На нем его лучший костюм. Норы нигде не видно. Наверное, спит на диване в кабинете Натана.
- Держи. - Энди пододвигает мне чашку с кофе.
Он никогда раньше не позволял мне его пить, так что, похоже, все серьезно. Мы садимся рядом с Натаном, и он откладывает телефон в сторону.
- Лола, мы понимаем, почему ты сбежала прошлой ночью, - говорит он.
Я в шоке. И в то же время испытываю облегчение, что меня назвали Лолой, а не Долорес.
- Но это не извиняет твоего поведения, - продолжает Натан. - Ты до смерти нас напугала.
Вот это уже похоже на правду.
Дальше, как и ожидалось, следует лекция. Длинная и занудная, она заканчивается объявлением приговора: месяц домашнего ареста. Родители не верят, что марихуану курил только Макс, а не я, и повлиять на их точку зрения невозможно. Мне пространно расписывают жуткие последствия приема наркотиков, после чего хочется просто ткнуть пальцев в закрытую дверь кабинета Энди и сказать: "Пфф!"
Но я этого не делаю.
Дорога до школы длится целую вечность, а день тянется еще дольше. Линдси пытается развлечь меня историей о мужчине с нервным тиком, которого ее родители наняли помогать в ресторане. Она уверена, что у него наверняка есть какая-то страшная тайна - возможно, он ведет двойную жизнь или работает на правительство под прикрытием. Но все, о чем я могу думать, это о сегодняшнем вечере. Я не работаю. У меня нет свидания с Максом - и не будет до следующего воскресенья, даже если он и объявится... И Крикета тоже нет рядом.
Ну, по крайней мере, в следующем месяце у меня будет куча свободного времени, чтобы заниматься платьем.
Мысль меня не радует. Дело с корсетом движется быстрее, чем ожидалось, и я даже взялась за парик, но с кринолином одни расстройства. Я до сих пор так и не нашла ни одной мало-мальски пристойной инструкции по его изготовлению. Вторую половину дня я провожу, выполняя домашние задания, болтая в онлайне с Линдси и закрепляя белый базовый парик на проволочном каркасе. Мария-Антуанетта носила ГИГАНТСКИЕ парики. Каркас придаст ему необходимую высоту, не увеличив при этом веса. Заметный куски проволоки я потом прикрою искусственными волосами.
Нора с Энди беседуют на кухне. Ее вещи уже собраны и стоят в коробках, занимая собой все пространство гостиной и скрывая антикварные предметы мебели. От коробок воняет грязью и ладаном. Пронзительный голос Норы бьет по ушам, я вздрагиваю и погромче включаю музыку. Мы до сих пор не виделись. И я постараюсь избегать ее как можно дольше - до обеда, по крайней мере.
В шесть тридцать раздается трель дверного звонка.
Я замираю - кусачки над проволокой, ушки на макушке. Крикет?
Но затем слышу глубокий голос Макса. Роняя кусачки, я бегу вниз. "Не может быть, не может быть, не может быть..." И все же это он. И даже сменил свою обычную черную футболку на полосатую рубашку. Из-под рукавов выглядывают татушки. И конечно, парень надел очки.
- Макс! - вздыхаю я.
Он улыбнулся в ответ:
- Привет!
Энди, похоже, удивлен не меньше меня. И понятия не имеет, что делать дальше. Я обвиваю шею Макса. Он крепко обнимает меня в ответ, но спустя мгновение отстраняется.
- Хотел убедиться, что ты жива, - шепчет он.
Я сжимаю руку парня, не давая уйти. Я и понятия не имела, как сильно мечтаю увидеть его вновь, чтобы убедиться, что между нами все по-прежнему. Не знаю, с чего я решила, будто что-то должно измениться. Может, потому что прошлая ночь была другой. Макс извиняется перед Энди, несмотря на то что готов умереть на месте. И я его прекрасно понимаю. Каждое слово он произносит спокойно и четко.
- Спасибо за эти слова, Макс. - Энди колеблется, не решаясь сказать следующие слова, однако все же их произносит: - Останешься на обед?
- Спасибо. Я был бы рад.
Макс понимает, что мои родители в сговоре против него, и своим приходом бросает им вызов. Он такой умный.
Однако появление Норы, прислонившейся к дверному косяку между гостиной и кухней, заставляет нас с Максом и Энди напрячься. Хотя Натан на несколько лет старше своей сестры, Нора выглядит старше его как минимум лет на десять. В детстве у нее было такое же круглое личико, как и у нас с Натаном, но время и алкогольная зависимость превратили ее в тощую, потасканную тетку. С обвисшей кожей и спутанными волосами. По крайней мере, сейчас она хотя бы помылась.
- Макс, познакомься с Норой, - говорю я.
Парень приветствует мою мать кивком. Она отвечает абсолютно пустым взглядом.
- Тебе небось пришлось изрядно понервничать, чтобы решиться сюда прийти.
При звуке голоса Норы все внутри холодеет. Мы с Максом отворачиваемся, продолжая держаться за руки. Мускулы на руке Макса напрягаются, но, несмотря на свои чувства, он отвечает лишенным эмоций голосом:
- Я пришел извиниться. С моей стороны было безответственно забирать Лолу вчера вечером. Она была очень расстроена, и мне хотелось ей помочь. Хоть это и было неправильно.
- Да, черт подери, это было неправильно, - взрывается Натан.
- Папа!
- Натан, - быстро предлагает Энди, давай поговорим в кабинете.
Повисает неловкая пауза. Наконец Натан перестает прожигать Макса взглядом и следует за Энди. Дверь кабинета захлопывается. Я вся вспотела. Отпуская руку парня, я понимаю, что моя собственная трясется.
- Худшее позади, - успокаивает меня Макс.
- Я на месяц под домашним арестом, сообщаю я ему.
Он замолкает.
- Дерьмо!
Из дверного проема доносится грубый смешок, и лишь тогда я вспоминаю о присутствии Норы.
- Прошу прощения. - В голосе Макса проскальзывают нотки ярости. - Я думал, наш разговор вас не касается.
Нора отвечает презрительной улыбкой:
- Ты прав. Что я могу знать о девочке-подростке, сбежавшей из дому со своим парнем и вляпавшейся в неприятности?
- Я не убегала, - протестую я.
А Макс заявляет:
- Это не ваше дело.
Нора уходит на кухню и, уже скрывшись из нашего поля зрения, бурчит:
- Разве?
Мне хочется провалиться под землю.
- Мне так стыдно. За все это, - шепчу я.
- Не извиняйся! - Макс взбешен. - Я здесь не ради них. А ради тебя.
Дверь открывается, и Натан, не глядя на нас, поднимается в спальню. Энди натянуто улыбается:
- Обед через десять минут.
Натан переоделся в домашнюю одежду. Он пытается вести себя прилично, но получается неважно. Никогда не знала, что можно поедать вегетарианскую лазанью с таким зверским видом.
- Итак, Макс. Как прошел концерт с Лос-Анджелесе? - спрашивает отец. - Мы не ожидали, что ты так быстро вернешься.
Неужели может быть еще хуже?
- Концерт был в Санта-Монике, все прошло великолепно. Мы договорились еще о двух.
Да, это случилось.
- Планируешь много ездить? - спрашивает Энди то ли с надеждой, то ли с насмешкой.
- Нам нужно развиваться. Я же не собираюсь всю оставшуюся жизнь проверять счетчики.
- То есть ты считаешь, это хороший карьерный выбор? - спрашивает Натан. - Вечно жить в ожидании успеха?
- О ГОСПОДИ! - вздыхаю я.
Натан примирительно поднимает ладони, но он уже все сказал. Макс молчит, словно кол проглотил. Нора смотрит в окно, мыслями она где-то в ином мечте. Я гоняю по тарелке лазанью со шпинатом, не в силах проглотить ни кусочка.
- Я имею в виду только концерт, - спустя минуту говорит Натан. - Нам было так жаль, что ты пропустил поездку. Мы ездили в Мюир Вудс с...
- Корзиной для пикника, - говорю я.
Натан одаривает меня мрачным взглядом. Это тест. Он хочет понять, знает ли Макс о Крикете.
- Ты ничего не пропустил, говорю я. - Кроме еды, конечно.
Но Макс уже почуял ложь, хоть и не отваживается обсуждать это при родителях.
- Слушай, у меня есть идея, - говорю я. - Давайте поговорим о Норе.
- Лола, - возмущенно восклицает Энди.
Нора поворачивается ко мне, словно выходя из транса.
- Что? - Она недоуменно моргает. - Что это ты нацепил?
- Прости?
- Что это такое? Кем ты хотела нарядиться?
На мне платье с выглядывающей из-под подола разноцветной сеткой. Волосы заплетены в две косички и украшены блестками. Я пристально смотрю на Нору:
- Хватит. Прекрати.
- Ничего страшного. Она имеет полное право оценивать мой внешний вид. - Я указываю на древний поношенный свитер своей матери цвета выблеванной в раковину овсянки. - Она ведь в курсе последних модных тенденций.
Макс издает смешок.
- Тааак! - Энди подпрыгивает. - Кто хочет пирога?
- Подожди, ты еще не видела мое платье для Зимнего бала, - говорю я Норе. - Оно красивое и роскошное, тебе точно понравится.
Нора отворачивается обратно к окну. Как будто ей больно от моих слов. Макс вновь напрягается, и Натан не может удержаться, чтобы не съязвить по этому поводу:
- А ты в чем пойдешь на танцы, Макс?
Парень встает:
- Мне пора идти.
Я разражаюсь слезами. Натан выглядит смущенным. Макс берет меня за руку и ведет к выходу. Мы выходим на крыльцо. И меня совершенно не волнует, что я под арестом.
- П-п-прости.
На этот раз Макс не возражает против извинений.
- Все слишком запуталось, Лола.
- Я знаю.
- Тогда скажи мне, Натан осуждал Нору за ее «карьеру» предсказательницы?
Мне становится дурно.
- К воскресенью все станет получше.
- Воскресенье. - Макс приподнимает черную бровь. - Завтрак. Точно. - Он выпускает мою руку и прячет свои в карманы. - Ты так серьезно настроена насчет того танца?
Странно. Я уже сто раз рассказывала Максу про свое платье. Я вытираю слезы, отчаянно желая иметь для этого что-нибудь более подходящее, чем пальцы.
- В смысле?
- Лола, мне двадцать два. - поспешно отвечает Макс, замечая мою растерянность. Затем берет меня за обе руки и крепко прижимает к груди. - Но если это сделает тебя счастливой, я пойду. Если уж я способен выносить эти глупые завтраки, то как нибудь переживу один идиотский танец.
Слова Макса звучат как одолжение, и меня это бесит.