Глава 6
Последняя страница: Мольба о бессмертии
Ветер, пропитанный гарью и пеплом павших врагов, трепал его плащ на самой вершине Обсидиановой башни. Внизу, как израненный зверь, стонала освобожденная от скверны столица – Каэр’Дал. Багровый закат, словно растекающаяся кровь, окрашивал горизонт в тревожные тона. В руке он сжимал Испепелитель – меч, выкованный из сердца звезды и закаленный в драконьем пламени. Клинок мерцал отголосками последней схватки, отражая в своей полированной стали угасающие лучи солнца.
Каэр’Дал был свободен. Король-Лич пал. Тьма отступила. История героя подошла к концу. Книга его жизни, казалось, вот-вот должна была захлопнуться.
Он чувствовал это. Предчувствие тяжестью давило на плечи, ледяным прикосновением касалось души. Все заканчивалось. Победа… и пустота.
Он опустился на одно колено, опираясь на Испепелитель. Сталь меча тихо звякнула о каменные плиты. К нему подошла Элисса, эльфийская лучница, чьи стрелы не раз спасали ему жизнь. Ее лицо, обычно лучащееся жизнерадостностью, сейчас было омрачено тревогой.
– Все кончено, Элайджа, – тихо сказала она, кладя руку ему на плечо. – Мы победили.
Элайджа поднял на нее усталые глаза. В них плескалась какая-то странная, нечитаемая тоска.
– Да, Элисса. Мы победили. Но… что потом?
Элисса нахмурилась, не понимая его вопроса.
– Потом? Потом мы восстановим Каэр’Дал. Будем жить, Элайджа. Мы заслужили это.
Снизу донесся приглушенный гомон ликующей толпы. Они скандировали его имя, имя героя, освободителя. Элайджа почувствовал, как внутри нарастает паника. Не ликование, не радость, а именно паника.
Подошел Гром, дворф-воин, чья верность была крепче адамантия. Он грохнул Элайджу по плечу своей огромной ладонью.
– Радуйся, дружище! Пир на весь город! Мы выпьем все эли из королевских погребов!
Элайджа слабо улыбнулся, чувствуя себя до странности отстраненно. Он больше не принадлежал этому миру. Он чувствовал, как его вытягивают, уводят в другую плоскость.
Он знал, что сейчас – его единственный шанс. Единственная возможность избежать небытия.
Собрав остатки воли в кулак, Элайджа поднял голову. Его взгляд, словно луч прожектора, пронзил завесу реальности. Он больше не видел Элиссу и Грома. Он видел… её. Ту, что держала в руках книгу, ту, что проживала вместе с ним каждую битву, каждую потерю, каждую победу.
Он смотрел прямо в глаза читательнице, сквозь пелену напечатанных слов, сквозь барьер между мирами. Он видел ее удивление, ее испуг, ее сочувствие.
Голос, хриплый и слабый, сорвался с его губ:
– Пожалуйста…
Элисса и Гром переглянулись в замешательстве. Элайджа будто говорил с пустотой.
– …не закрывай книгу.
Он замолчал, собираясь с силами. Последний рывок, последняя отчаянная попытка.
– Я… я не хочу умирать!
В его глазах плескался невыразимый ужас. Он молил не о славе, не о награде, не о признании. Он молил о жизни. О бессмертии. О том, чтобы его история не закончилась, чтобы его мир не исчез, словно мираж, после того, как будет перевернута последняя страница.
Он ждал. Тишина, казалось, сгустилась вокруг него, обрушилась всей своей тяжестью. Он видел, как лицо читательницы искажается гримасой сочувствия. Она колебалась, не зная, что делать.
Элисса обеспокоенно смотрела на Элайджу.
– Элайджа, с тобой все в порядке? Ты… ты на кого смотришь?
Гром положил руку на рукоять своего топора, готовый защитить своего друга от любой опасности, видимой или невидимой.
Элайджа ничего не слышал. Он был целиком и полностью поглощен мольбой, адресованной той, от кого зависело его существование.
Судьба героя висела на волоске. Завершится ли его история на последней странице, или его мольба будет услышана? Только ей было известно…
И тишина продолжала давить, как груда камней, погребая под собой надежду.