Потусторонняя иммиграция

Я не очень хорошо помню, как вышла из того странного кабинета для собеседований, но точно знаю, что не через ту дверь, через которую заходила. В руках у меня был мой бланк со штампом, на который я все еще посматривала с сомнением. Передо мной — очередной коридор, но уже незнакомый. Тот странный эльф был каким-то неуравновешенным. Если так подумать, то он ничего и не спросил у меня, только сделал свои выводы и смылся. Интересно, как бы прошло мое интервью, если бы его проводил обычный интервьюер. И поставили бы мне этот штамп?

В голове застряли слова Рубериуса о каком-то Братстве Пяти Камней. Это название вызывало у меня неприятные спазмы в животе — как будто я действительно попала в книгу о попаданке и иду четко по шаблонам. Меня заинтересовало, что такого натворил Обсидиан, что его теперь разыскивают. Как это все касается этого самого братства? И этот интерес меня пугал и настораживал. В моем списке, любая грандиозная загадка мира, которая становится делом этой самой попаданки и разгадывается ею, было одним из больших шаблонов. Ну, действительно! Она попала в другой мир, но при этом осталась тем же человеком. С чего бы ей вдруг начать вращаться в высших слоях общества и играть в Шерлока Холмса? С чего вдруг девушка, боявшаяся прыгать с парашютом в своем мире, вдруг готова рисковать жизнью в чужом?
Почему Рубериус решил, что какая-то девушка, которая неожиданно попала в одиннадцатый мир из закрытого изолированного Рагона, должна знать про это братство? Чем дольше я думала про этот странный эпизод, тем больше появлялось вопросов и тем больше я хотела засесть куда-то и записать то, что со мной только что произошло. Еще одним минусом такого стремительно завершенного интервью было то, что я не успела задать вопросы, которые меня интересовали. А этот остроухий (остроухий ли?) обещал мне, что я смогу их ему задать, а потом вдруг рассердился и ушел. По всей видимости, можно было вычеркивать еще один штамп из списка — мужчины, какой бы расы они ни были, в любом мире одинаковые.

Только я потянулась к телефону, что бы сделать заметку, материализовался Вейсар. Странно, что гном сам не представился, когда мы только столкнулись, и что его имя я узнала только на собеседовании. Но, возможно, это были особенности их культуры? Как знать, может, в этом мире гномы не сообщали свое имя, пока их не спросят напрямую.

— Что теперь делать? — опережая его ворчание, спросила я. Гном покачал головой, как бы показывая, как его утомляют эти путешественники-новички, которые не знакомы со всей процедурой и задают глупые вопросы. Недовольно проворчав идти за ним, он направился по новому коридору, петляя то влево, то вправо. Через минут пять (нет, ну действительно, насколько большим может быть это здание?) мы пришли к кабинету, на котором висела табличка — «Очистка».

— Тебе сюда. После очистки пройдешь тестирование на знание языков, потом проверка магических способностей. Для того, чтобы попасть на тестирование, тебе нужно будет пройти до конца этого коридора, — он показал направление карандашом. — Там будет кабинет с соответствующей табличкой. Там тебе скажут, куда идти дальше. На этом мы с тобой прощаемся. Бывай здорова, Анда с Рагона! — он приподнял несуществующую шляпу и, неожиданно для этого ворчливого существа, весело подмигнул.

— И вам не хворать, Вейсар, — я неуверенно улыбнулась, потому что не понимала, как вести себя в такой ситуации в этом мире. Но, судя по всему, отреагировала я правильно, потому что гном в очередной раз испарился, но теперь уже насовсем. Я посмотрела на табличку с надписью «Очистка» и внезапно поняла, что там, судя по всему — врачи. Насколько смешным это ни было, у меня сразу же начался мандраж — всегда боялась врачей, потому что частенько болела и не хотела лечиться (делать уколы, сдавать кровь на анализы — бр-р-р!). Ну, и, конечно, всегда боялась, что пойду на медицинский осмотр, пройдусь по всем врачам — а они бац и найдут у меня тяжелую неизлечимую болезнь. Но другого пути, кроме как вперед, у меня сейчас не было.

Как ни странно, тут все пошло быстро и не так уж страшно. Меня осмотрел какой-то странный мужик с щупальцами, причем делал он это с помощью какой-то магии. Но какой и как она действовала — понятия не имею, никаких пассов руками он не делал и заклинаний я не слышала, никаких световых эффектов не видела. Он просто очень пристально смотрел сначала на голову и челюсть, потом на грудь (думаю, что он «сканировал» мое сердце и легкие, а не просто пялился), потом долго изучал другие органы жизнедеятельности, напоследок быстро глянул на низ живота.

— Замужем?

— Нет.

— И уже не девственница? — он удивленно вскинул брови. Тогда то я и поняла, что он не просто на меня смотрел, а видел то, что было, так сказать, внутри меня.

— Ну... да, — я пожала плечами. Ну, а что он хотел? В наше время в двадцать три немногие девушки оставались девственницами.
— Интересные у вас там, на Рагоне, обычаи... — он повел бровями и что-то записал в своем блокноте. Потом он поставил какую-то печать и отправил к своему коллеге, который сидел в смежной комнате. У этого щупалец не было, зато из головы торчало несколько антенн, а глаза светились зеленым. Кроме таких интересных физиологических особенностей, они почему-то ничем существенно не отличались от врачей. «Проходите, садитесь», «Жалобы есть?», «Страдаете какими-нибудь хроническими заболеваниями?», «Встаньте, поднимите руки. Дышите, глубже. Теперь задержите дыхание...»
Единственное, что они не делали — не трогали руками и не залезали внутрь инструментами. Они смотрели пару минут, изучая меня взглядом со всех сторон, а потом делали детальные выводы о моем физическом здоровье. Интересно, а как они тут лечили психические заболевания?..
— Встаньте, пожалуйста, и поверните руки ладонями ко мне, — сказал зеленоглазый с антеннами. Я послушалась и стала так, как он попросил. Он подошел, стал что-то щупать и гладить в воздухе вокруг меня. Таким образом он прощупал все окружающее меня пространство и сделал два круга. В итоге, отошел на несколько шагов, прищурился, задвигались антенны.
— Какая интересная у Вас аура... — задумчиво сказал, стряхивая невидимое что-то со своих рук. — Я Вам ее слегка почистил, а то там оставались следы перехода и действий Ваших соотечественников. Вы в контактах с богами?
— Нет... — я вздрогнула, не понимая, к чему он клонит. И чем могла быть интересна моя аура? — А что?
— У нее интересное свечение, как у помеченных богами. Возможно, у Вас какой-нибудь уникальный дар?
— Вроде бы никогда не было. Я, правда, еще не проходила проверку на магические способности, но, насколько я знаю, магией я не владею.
— Ну-ну, не зарекайтесь. Рагон хоть и закрытый мир, но, как и десять других в нашей вселенной, строится на тех же законах. Вы вполне могли получить магический дар, но не знать о нем — по последним данным, которые мы получали насчет Вашего мира, там просто приглушённый магический фон, другие виды энергии не дают способностям развиваться и вообще как-то влиять на мир. Тем удивительнее то, что Вы смогли прорваться через эти слои энергии и через защитные ворота и попасть к нам! Если Вас не выбрали боги, то, скорее всего, Вы очень талантливая девушка, — он, улыбнувшись, подмигнул мне своим зеленым глазом и отдал заключение.

Теперь меня должны были «очистить». Меня завели в маленькую цилиндрическую камеру и вдруг со всех сторон брызнула вода с чем-то еще в ней, что я не могла уловить. Магия, может быть? Длилось это буквально полминуты, а потом на меня обрушился поток теплого воздуха, который, наверное, высушил даже глазные яблоки с внутренней стороны. Когда камера отпустила меня на свободу, я, счастливая, что пережила эту не самую приятную минуту своей жизни, поплелась вон из кабинета очистки и направилась в кабинет тестирования.

Кабинет я нашла быстро. В отличие от кабинета очистки, где я все обследования проходила одна, в комнате тестирования сидело еще несколько новоприбывших. Я внезапно ощутила себя на обычном экзамене — в кабинете стояла гробовая тишина, прерываемая только звуком карандашей, шкрябающих что-то на бумаге. За процессом следила невысокая, но очень строгая, на вид, женщина. Ее волосы были заправлены за уши, и я увидела, что кончики острые — эльфийка? Сделав несколько шагов по направлению к столу, я была сражена едким цветочным запахом. Не знаю, что это был аромат, на основе какого растения он был создан, но мои глаза тут же затуманились от слез. У меня никогда и ни на что не было аллергии, поэтому не понимала своих вечно чихающих и чешущихся знакомых. Теперь же этот ужас настиг и меня — в носу чесалось, слезы реками текли из глаз. Эльфийка вручила мне стопку тестовых бланков, и я побежала на самый последний ряд.
Теперь возникла новая проблема — я понятия не имела, как заполнять эти тесты, когда в глазах все расплывается. Нащупав ручку в сумке, начала черкать что-то на бумаге, чтобы получить хоть какой-то балл. Всего листов было десять — по всей видимости, по листу на язык. Когда я заполнила первые два, заливая их своими слезами, то вдруг с изумлением поняла, что надписи на третьем тесте понимаю просто прекрасно. Хоть они и были размытыми и нечеткими, странные закорючки незнакомого алфавита обретали смысл в моих глазах. Я просмотрела остальные листы — так происходило только с тремя языками из десяти. Но все же, в мою голову было вложено целых три иномирных языка!

На тесты ушло минут десять. Те три, которые я удивительным образом понимала, были совсем легкими. Остальные же заполняла наугад. Да и привычка, что нужно получить максимум баллов, какие только можешь, включилась. Даже если ничего не знаешь — тыкай интуицией по вариантам ответа! Глупо, конечно, но никуда от этого не денешься. Вручила бланки строгой эльфийке и пошла в самое интересное, для меня, место — комнату проверки магических способностей.

Если к остальным проверкам можно было хоть как-то морально подготовиться, то к этой — невозможно. Все, что я могла знать о проверке магических способностей, было ограничено фантазией писателей на эту тему. И что-то мне подсказывало, что ни одна их выдумка не подходила для реальной проверки. Что со мной будут делать? Как проверять? Какая магия существует? И, главное, есть ли она у меня?

Я зашла в комнату, которая, на мое удивление, была маленьким кабинетом с двумя столами. За одним сидел старичок, похожий на Вейсара, и внимательно изучал какие-то бумажки. Возле стопки бумаг, которые он читал, стоял какой-то непонятный аппарат. Второй стол стоял посередине комнаты и на нем тоже был небольшой аппарат с небольшим отверстием со стороны посетителя. Как говорила Алиса в сказке Кэрролла: «Все страньше и страньше». Я неуверенно помялась у входа, не решаясь прервать гнома от его дела. Но он сам заметил меня и указал на стул перед столом, который стоял посередине комнаты.

— Проходи, проходи, деточка. Сейчас начнем проверку... — он отложил какие-то документы вбок и пересел за второй стол, за которым теперь сидела я. Он нацепил очки на кончик носа и деловито осмотрел меня. — Я так понимаю, раньше проверку не проходила?

Я с улыбкой покачала головой. Как знать, может, на Рагоне такие проверки и проводились, но на Земле их точно не было.

— Хм, а зря. Правша или левша?

— Левша.

— Ну, давай сюда свою левую руку, — он взял мою руку в свои две и тщательно прощупал все пальцы и подушечки. Задержался на среднем пальце и, будто говоря скорее с самим собой, а не со мной, сказал — Здесь...

Потом он провел рукой над непонятным аппаратом с дыркой, и тот засветился мягким светом.

— Засовывай средний палец в отверстие подушечкой вниз, — он слегка улыбнулся, будто подбадривал. Неужели обычно таких проверок боятся? Я сделала, как он сказал, и стала ждать. Гном нажал на какую-то кнопку на аппарате и вдруг мой палец пронзила знакомая боль, а потом и неприятное высасывающее ощущение... Стоп, проверка магических способностей в этом мире проводится с помощью АНАЛИЗА КРОВИ?

Наверное, выражение лица у меня было очень говорящее, потому что старичок мягко рассмеялся.

— Сразу видно, что в первый раз. Палец можешь вытаскивать, — я поспешно выдернула палец из дырки, а он нажал еще какую-то кнопку. — Не переживай, все через это проходят. Стандартная процедура. В тридцатилетнем возрасте все способности уже раскрываются и стабилизируются, поэтому дальше их нет смысла проверять, а вот до этого — каждый год по процедуре. Да-да. Это Вам не шуточки...

С этими словами он извлек из пыточной машины стеклышко с моей кровью на ней и поместил во второй аппарат, который стоял на втором столе. Когда же он подошел и стал заглядывать куда-то в том аппарате, я поняла, что это — аналог микроскопа. Только, конечно, работал он по какому-то другому принципу — старичок махал руками и нажимал на какие-то кнопки, пока проводил анализ. Словом — сплошная загадка, что он там силился увидеть.

— Ну что же. Интересно, очень интересно. У тебя нет явной склонности к стихийной магии, зато есть к пространственной. Причем пространственно-энергетической. Это достаточно редкий дар, но у тебя он пока очень слабый. Ну, тебе все равно прямая дорога в академию, а там и посмотрим. Сколько тебе сейчас?

— 23.

— О, так у тебя еще уйма времени его развить! Так что, не теряй времени даром. Вот, это твое, — он вручил мне какую-то справку с печатью. — Удачи в учебе, студентка!

— Спасибо, — я опять неловко улыбнулась. И какая я им студентка? Ладно бы я уже поступила в эту их академию, о которой говорил гном, но я ведь еще не поступила. Я вообще не понимала, что надо делать и как.

Вот, я стояла с кучей непонятных бланков, справок с печатями, своими земными вещами и «стартовым социальным пакетом», выданным этим госучреждением, на пороге нового мира. Я, спустя много часов проверки, наконец вышла на улицу неизвестного мне мира и понятия не имела, что мне делать и куда идти. У меня теперь был личный счет, на котором были средства, предоставленные мне государством на первое время, а также кошелек с небольшим количеством наличных. Мне выдали здешнее удостоверение личности, а также браслет, который показывал, что у меня есть нестабильные магические способности — короче говоря, клеймо абитуриента. Что ни говори, а уровнем социальной помощи иммигрантам я была приятно удивлена. Мне также вживили (хотя, как по мне, просто прикрепили к уху) какое-то устройство связи и сказали, что по нему со мной свяжутся, когда будут готовы результаты моего тестирования и сопроводят в Академию для прохождения вступительных экзаменов. А до этого момента моя персона была никому не нужна, не интересна и была предоставлена самой себе.

Понимая, что теперь за ручку водить и все объяснять мне никто не будет, я двинулась вперед по улице, на которой находилось это странное здание, где принимали путешественников. Оставалось только открыть уши, глаза и душу — и впитывать все, чтобы когда-нибудь стать тут своей.