Воровка магии

Полная тишина и отсутствие дрожи, ещё мгновение назад расходящейся по земле, давили на всех ребят. Двигаясь по тоннелю, они не понимали ни где находятся, ни куда идут, и не знали, чего им ожидать в конце пути. Несколько минут превратились в настоящую мучительную вечность. И когда впереди наконец-то показался яркий свет, все, затаив дыхание, невольно ускорились, желая поскорее выбраться наружу.

Хватаясь за протянутую Гришей руку и вылезая из тоннеля вслед за ним, Надя лишь сейчас смогла набрать полные лёгкие воздуха: её сердце, будто всё это время его что-то сжимало, вдруг отпустило, и ей сразу стало легче дышать.

Ребята были недалеко от моста. Земля всё-таки ещё чуть-чуть подрагивала под шагами великана, но уже не так заметно и страшно. Недолго думая, троица, переглянувшись, сорвалась с места и устремилась к реке. На ходу все нервно осматривались, выглядывая поблизости ещё какую-нибудь опасность, но оставшийся путь им дался без происшествий. Больше времени у них занял верёвочный мост, на котором теперь отсутствовали многие доски. Некоторые же из имеющихся были настолько старыми, что, наступив на них, можно было и самим провалиться вниз. И когда до другой стороны оставалось ещё полпути, позади вновь послышался знакомый хруст деревьев, грохот, и громогласный, негодующий рёв.

Даже понимая, что они уже далеко убежали, ребята, насколько им только позволяла раскинутая на два берега развалюха, невольно ускорились и остановились лишь когда достигли земли. Уперевшись о колени, они старались отдышаться. Некоторое время с того берега ещё доносились звуки буйства существа, но оно быстро успокоилось и ушло, потеряв след детей. От избытка впечатлений Надя едва держалась на ватных ногах, и только сейчас почувствовала подступившую к горлу тошноту. С трудом её подавив и наконец отдышавшись, она посмотрела на мальчишек.

- Поверить не могу, - даже не пытался сдержать удивления Гриша, чем поразил девочку, успевшую поверить, что тот весь состоит из камня, - нам только что помогли нимфы с дриадами. Нимфы. И дриады. Людям, понимаете?

- Это странно? - Надя совсем не разбиралась в магических существах и сейчас ещё раз убедилась, что должна выучить про них всё вдоль и поперёк, чтобы в следующий раз точно знать слабые и сильные стороны тех, на кого нарвётся. Девочка даже не смутилась этих мыслей и не поняла, что планирует и дальше сюда бегать, несмотря на то, что сегодня они с таким трудом удрали от огра.

- Да, странно, - тут же ответил Гриша, невольно взглянув на лес. - Дриады не любят людей, так как те ни во что не ставят существ, рождённых магией, и вообще не особо ценят этот лес. Нимфам, как хранителям этой самой природы, приходится относиться нейтрально даже к ограм. Людей они тоже терпят, но чтобы помочь... Честно сказать, я очень удивлён.

- Удивительно, что ты, да удивлён, - хмыкнул Артём и тут же засмеялся.

- Чего это ты? - непонимающе спросила Надя, прижимая замотанный в кокон шарф с ягодами к себе.

- Да мы только что справились с такой передрягой, в которой и правильники могли налажать. Аха-ха, беззащитные, да ещё и перед носом у огра! А ведь он явно был не хрупкого десятка. Аха-ха-ха... да мы везунчики!

Надя на мгновение задумалась, поведя носом. Сначала смех Артёма показался ей неуместным и, быть может, глупым. Но, поразмыслив ещё, она улыбнулась:

- Действительно, забавная ситуация вышла. А мне даже понравилось...

- Ты же чуть в обморок не грохнулась, - убито припечатал Гриша, смерив девочку взглядом. - И кричала, будто тебя уже убивают.

- Гриш...! - Надя глубоко вздохнула, будто собираясь сказать что-то ещё, но так и не нашла себе оправданий.

- Чего? - лишь усмехнулся мальчуган, явно наслаждаясь беспокойством и энергичностью новой знакомой. Поняв, что он просто над ней подтрунивает, Надя не стала отвечать. С момента их с Гришей знакомства тот впервые проявил подобные эмоции, и она невольно засмотрелась на его лицо. Представление о каменном мальчике разбивалось в её голове всё сильнее, а от его улыбки ей и самой сейчас стало тепло и хорошо, что было для девочки довольно странным. До этого чьи-то улыбки совсем не приносили ей радости, наводя лишь печаль и тоску, а возможно, ей и вовсе становилось от них завидно. Почему же тогда сейчас всё по-другому?

- Ну что, теперь-то довести тебя до дома?

Гриша с Артёмом стояли и смотрели на Надю. Оба улыбались: один - широко, во весь рот, и у которого, казалось, сияют даже глаза, и другой - аккуратно и сдержанно, словно бы не позволяя себе большего.

Прижав шарфик крепче к груди, девочка радостно кивнула, широко улыбаясь в ответ.

Солнце уже начинало заходить, когда ребята подходили к деревне. Жители складывали свои лавочки на рынке, убирали последний мусор, образовавшийся после бури, в их домах зажигался свет. Надя не знала, как в других деревнях, но в этой народ рано прятался по домам. Это можно было объяснить нападениями разбойников или дикими гарпиями, которые, находя в защитном куполе лазейки, могли прорываться в поселение. И пусть это случалось довольно редко, жители всё равно чувствовали беспокойство, оставаясь тёмными вечерами на улицах, так как где-то всего в двух километрах отсюда властвовали магические твари.

То, что дом Нади был самым крайним и чуть ли не выходил за границы барьера, было, конечно, рискованно, но вот зато после возвращения из леса тебя никто не видел, и далеко идти после долгого пути не приходилось. И сейчас, при виде покосившегося домика, у Нади потеплело на душе. Она ужасно проголодалась и сейчас с трепетом вспоминала, что на кухне, к счастью, остались яйца и хлеб. Имея муку, можно было что-нибудь испечь, заварив к этому чая из листьев, не совсем любезно, но щедро предоставленными магическим лесом.

Надя замечталась и не заметила, как дошла с ребятами до калитки пустующего дома.

- Ну, вроде всё, - Артём почесал затылок: его губы расползлись в неловкой улыбке.

- И куда вы теперь пойдёте?

- Куда-нибудь, - Гриша бросил взгляд на виднеющиеся вдалеке домики деревни и добавил: - Ночью где-нибудь пошатаемся, а утром, наверное, отправимся в следующее поселение.

Надя опустила голову, ощущая смущение и нечто, похожее на тоску. Ей не хотелось расставаться с друзьями. Они так хорошо провели этот день, несмотря на все невзгоды, выпавшие на их хрупкие плечи, что девочке было тяжело вот так просто расстаться с мальчишками. Она впервые ощутила, что кто-то считает её другом, и уже влюбилась в чувство товарищества - ей куда больше понравилось ходить по лесу и пробираться через снежную пустыню с кем-то, нежели трястись от страха одной. Тем более «куда-нибудь» - это не ответ. «Зачем им бездельно скитаться по королевству? Почему бы не остановиться где-нибудь...», - неопределённо подумалось Наде, и, глубоко вздохнув, она решилась воспроизвести свои мысли вслух:

- А может, - она выждала паузу, ещё раз прокрутив всё в голове, после чего подняла на мальчишек голову и с надеждой спросила: - Может, вы останетесь у меня?

Такого вопроса Гриша с Артёмом, наверное, не ожидали, потому что в следующую секунду уже смотрели на Надю глазами, полными непонимания. Обменявшись взглядами, они всерьёз задумались.

Не посоветовавшись с товарищем, Гриша вдруг резко ответил:

- Исключено. Нам нечего здесь делать.

- Но почему?! Вам же некуда идти! - девчушка решила не сдаваться: внутри у неё всё сжалось, в глазах читалась мольба. - Вы же всё равно ищете место для ночлега! А мне одной без отца очень грустно. У меня... у меня ведь даже нет друзей...

Поджав губы, Гриша отвернул голову в сторону и отвёл взгляд. «Ну да, я ведь для них обычная приставучая девчонка семи лет...», - проскочило в голове Нади. - «Зачем им вообще со мной оставаться?».

Расстроенная девочка вся сжалась, будто желая стать ещё меньше и незаметнее, понурив голову и уткнувшись в шарфик с ягодами. Казалось, она вот-вот заплачет - не навзрыд и вовсе не громко, нет, скорее тихо, беззвучно, будто растекаясь, подобно льду на солнце. И в голове мальчишек отчётливо сложилось впечатление, что, тая, сердце Нади будет биться всё слабее и слабее, пока не замолчит насовсем, расколовшись крохотными осколками. Весь вид девчушки говорил о том, словно с каждым новым мгновением она увядала всё больше, из-за чего вот-вот испустит свой дух.

Гриша в растерянности смотрел то на Надю, то на Артёма. Белобрысый мальчуган лишь жалостливо развёл руками, указывая на первую.

- Ну если разочек переночуем, хуже ж нам не будет? - прошептал он так, чтобы слышал только товарищ. Потирая переносицу, тот тяжело вздохнул, прикрывая глаза. Тишина давила на уши, и даже не глядя на девочку Грише казалось, что она вот-вот исчезнет от пожирающей её тоски и печали.

- Древо! - как-то резко и, возможно, даже нервно выругался парень, обращая внимание Нади на себя. - А что твой отец? Как он отнесётся к тому, что в его доме поселятся два незнакомых ему оборванца?

Чувствующая, что если начнёт говорить быстрее и громче, обязательно заревёт снова, Надя, не совсем ещё понимающая, к чему этот вопрос, тихо пролепетала:

- Так разве ж он против будет... Вы и по дому помочь сможете, и он за меня не так переживал бы, - девочка шмыгнула, и в её глазах прояснилось, вдруг наполняя сердце надеждой. Затаив дыхание, она с волнением спросила: «А что?» - боясь преждевременной радости.

- Так и быть, - Гриша сдался, шумно выдыхая и отворачиваясь, на время затихнув, а потом, неуверенно поджав губы, с некой обречённостью выдавил: - Остаёмся...

До Нади не сразу дошло, что мальчишки согласились на её предложение. А когда она наконец это поняла, подпрыгнула на месте, пискнув от радости и чуть не рассыпав свой кокон с синеликой. Сердце девчушки до этого будто что-то сжимало, а сейчас вдруг отпустило. Казалось, время остановилось, и эти слова ещё некоторое время эхом разносились в её голове. Вмиг ей стало так хорошо и легко, что она засмеялась и кинулась ребятам на шею. На Артёмино «Тише ты, задушишь ведь!» Надя лишь широко улыбнулась и в припрыжку побежала к дому, на ходу расстёгивая сапожки. Только у двери она спохватилась и таким же галопом вернулась к ребятам, подзывая их внутрь.

- Ну же, ну же! Я сейчас чего-нибудь приготовлю. А вы располагайтесь как дома! - лепетала она на эмоциях, уже носясь по кухне. Это были первые её гости, и впервые она видела в этих стенах кого-то помимо отца. Будоражащее, приятное чувство растекалось по всему телу девочки, заряжая её адреналином и заставляя буквально сиять от счастья. Закрыв за собой скрипучую и находящуюся на грани жизни и смерти калитку, мальчуганы робко вошли в дом.

Внутри было достаточно уютно, чисто, без малейшего намёка на возраст здания. В маленькой прихожей стояла одна лишь тумба для обуви да небольшой шкаф без дверец для верхней одежды. В доме было теплее, чем ожидали ребята. Сняв куртки, они решили осмотреться и тут же нашли источник жара: в комнате, находящейся напротив входной двери, стоял большой камин. Работал он на магии, и Артём тут же принялся изучающе осматривать искусственный огонь. От него исходило сильное тепло, но он совсем не жёг, прямо как тот, что появился из прямоугольной штучки ребят сегодня около моста. Сама же комната была захламлена коробками, разбросанными вещами и бумагами. Валяющаяся на железной пружинной кровати и двух стульях одежда дала понять, что эта комната принадлежит отцу Нади. Кроме спального места и двух сидячих, из мебели здесь стоял ещё небольшой письменный стол с лампой, внутри которой находилась толстая свеча, а также пара сундуков и стеллаж с инструментами.

Стены комнаты украшали три фотографии. На одной стоял мужчина с каштановыми волосами, завязанными в хвост, и короткой бородой. Его лицо было вытянуто, сам он худой, а глаза не выражали ровным счётом ничего. Рядом же стояла малышка лет шести, взгляд которой, напротив, буквально светился от счастья. Сама она широко улыбалась, прижимаясь к мужчине. Здесь были запечатлены Надя с отцом на фоне деревни. На другой фотографии девочка была одна, ещё младше, с большим интересом рассматривающая книги. На третьем же фото стоял Надин отец с какой-то дамой. Девушка была стройная, в странной одежде, и ниже мужчины на полголовы. Её лицо было чем-то замазано. Ребята лишь догадывались, кто это, но всё же решили у Нади не спрашивать, как и не интересоваться тем, почему лицо барышни скрыто.

Покинув комнату, Гриша с Артёмом прошли по коридору и наткнулись на ещё одну каморку. Она была чуть больше предыдущей и гораздо просторнее: особенно это бросалось в глаза из-за царящего здесь порядка. Левая половина комнаты с одним окном просто пустовала, другая, со вторым, размещала на своей стороне кровать, комод, и маленький столик. Стол располагался как раз под окном, благодаря чему не нуждался в лампе, а кровать была завалена кучей тёплый одеял.

Наконец, ребята добрались до кухни: совсем небольшой и с трудом вмещающей всю троицу, но содержащей самое главное - четырёхместный квадратный столик около окна, а дальше, расположенные по кругу, тумбочки, которые упирались в старенький холодильник. Временами он подрагивал, всхлипывая, но упорно продолжал работать. Духовка мальчишкам показалось новой, однако, как они позже поняли, то были обмануты чистотой техники: у неё работала всего одна, к счастью, самая большая конфорка.

Сев за стол, дабы не мешаться хлопочущей Наде, мальчишки не без интереса за ней наблюдали. Мыча под нос (кажется, напевая какую-то мелодию с поджатыми губами), она уже отправила что-то в печь и, встав на стул, старательно вытирала со столешницы рассыпавшуюся муку и манную кашу. Потом встряхнула тряпку над раковиной, повесила ту на крючок и сполоснула руки. Посмотрев на какую-то табличку в окошке духовки, девочка вдруг заметила в отражении Гришу с Артёмом и повернулась к ним:

- Осталось совсем немного подождать, и манник будет готов.

При виде Нади белобрысый парнишка обронил смешок. В ответ её вопросительному взгляду он лишь развёл на маленькую домохозяйку руками: лицо девочки было измазано в муке, собственно, как и вся её одежда. Надя смущённо охнула и тут же принялась смывать всё водой.

Пока в духовке что-то готовилось, ребята занялись местами для сна. Отыскав запасные одеяла, которые отец, к счастью, так и не продал, девчушке пришлось постелить их на пол. Она не знала, где взять две лишние кровати, но Гриша сказал, что они не понадобятся, так как ребята не собираются оставаться у неё надолго. Артём же заверил её, что они с Гришей сами сварганят их себе, когда тот наконец перестанет упираться и решит остаться. Ему уже надоело скитаться из одного места в другое, денег на гостиницу у них не было, а раз девочка готова их приютить - грех отказываться. Гриша молча пялился в закрытое окно, делая вид, что ничего не слышит и не участвует в разговоре. Казалось, у только что желавших поскорее убраться мальчишек появилась надежда на то, чтобы начать всё с чистого листа именно в этой деревне, в этом доме, этой семье.

Чуть не забыв про пирог, Надя достала его и разделила почти пополам, сделав одну часть чуть больше. Меньшую она оставила отцу, а другую разделила ещё на трое. Манник немного подгорел, но мальчишки всё равно были в восторге. Они сказали, с полусырым мясом мелкого зверья, быстро поджаренным на огне, или выпрошенном куске хлеба это в любом случае не сравнится. Девочка поняла, что живёт ещё очень даже неплохо, и впредь запретила себе жаловаться на отсутствие разнообразной пищи, которой в городах было полно.

Наконец, сытно поев, ребята отправились спать. Мальчишки уже и не помнили, когда в последний раз укрывались тёплым одеялом, а Надя впервые быстро заснула, чувствуя себя не то счастливой, не то защищённой. Она не вдавалась в подробности своих чувств, но эти ей искренне нравились. Так она чувствует себя с отцом, когда тот появляется дома.

Наутро погода в деревне сильно изменилась. Яркое солнце, с таким усердием пытающееся растопить хоть немного снега, зависло над головами жителей. И если холодные кристаллические капельки светилу не поддавались, то люди всё же ощущали его стремления согреть всё и вся. Надя даже обнаружила себя без одеяла, которое было нагло скинуто с кровати уже где-то под утро, и позволила себе открыть в комнате окно. В лицо тут же подул тёплый ветер, гонимый с королевства Жизни. Не так часто в деревне, да и вообще на этом материке вечной зимы, можно было вот так взять и открыть дома окно, порадоваться относительно тёплой погоде и яркому солнцу, которое обычно скрыто за облаками и светит тускло и уныло.

Не обнаружив на своём месте ребят, Надя вышла во двор. Она так и застыла на пороге, не ожидавшая увидеть представшую перед её глазами картину: Артём, поджав губы от усилий, держал калитку забора, в то время как Гриша усердно забивал очередной гвоздь. Он был слегка нахмурен и так увлечён работой, что не сразу, как и друг, заметил девочку.

- А мы тут это... решили помочь, - выдохнул Артём, потирая натёртые руки.

- Вы умеете? - тут же восхитилась Надя, только потом поняв, что вопрос был лишним. Действительно, стали бы они чинить калитку, если б не умели? Девочка лишь широко улыбнулась и подбежала к дверце, восторженно её осматривая. Торчащие гвозди пропали, злополучное место, где Надя чуть ли не каждый раз получала занозы, тоже. Дыра заделана, болты подкручены, ничего не скрипит и плавно, будто новая, открывается-закрывается.

- Спасибо! Папа будет очень рад. У него никогда не хватало времени на починку...

- Да тут и делать-то нечего. Может, ещё что сломано? - Гриша вопросительно осмотрел двор, так и не найдя, чем можно заняться.

- Вроде это всё. Дом хоть и перекошен слегка, но в хорошем состоянии. Папа рассказывал, что ему всего третий десяток, и строили дом его родители.

- И где они сейчас?

- Говорит, что ушли. Не знаю, куда.

- Странный у тебя папа, - Артём нахмурился, выждав небольшую паузу. - Вроде заботливый, всё для дочки, но, с другой стороны, совсем ничего тебе не говорит о твоей же семье. Может, ты могла бы жить с бабушкой и дедушкой, с мамой, в конце концов, и не добывать в лесу ягоды для продажи, где всё кишит опасными магическими существами.

Парнишка тут же получил тяжёлый подзатыльник от Гриши, недовольно взглянувшего на друга. Надя поняла, о чём хотел сказать ей Артём, но постаралась не придавать этому значения. Вместо этого она негромко ойкнула, вспомнив про синелику, и обратилась к ребятам:

- Совсем забыли про ягоды. Они так и пропасть могут... Нужно их скорее продать, пока свежие. Пойдёте со мной на рынок, или дома останетесь?

- Что нам в доме-то сидеть? Уж лучше посмотрим, что здесь да как, - Артём невольно почесал затылок, понимая, почему резко сменилась тема разговора.

- Неужели у такой мелкой, да что-то покупают на рынке? И даже не задаются вопросом, где ты это всё берёшь?

- Спрашивали пару раз.

- И что?

- Говорила, как есть, - просто пожала плечами девочка.

- Что ходишь в лес, куда и взрослый не отважится сунуться? - Гриша сомнительно посмотрел на Надю, приподняв одну бровь. - И что тебе на это отвечали?

- Да ничего.

- Серьёзно? - своё слово вставил уже Артём, никогда не любящий оставаться в стороне. - Да что у вас за народ тут такой... Кажется, Гришка, мы с тобой из рая сбежали прямиком в ад.

- Это типично. К тому же все знают, кто живёт на самой-самой окраине деревни. Не удивительно, что я буду делать нечто подобное, живя одна, - пожав плечами, Надя поспешила удалиться. На ходу она вспоминала, куда вчера наспех дела ягоды. Нашла их, к счастью, в холодильнике.

- Как-то мне теперь не очень хочется идти на рынок. Уже не люблю местных людей.

- Да ладно тебе, - девочка посмеялась. - Здесь есть и вполне дружелюбные семьи.

- Вполне? - переспросил Артём, на что уже усмехнулся и Гриша.

Жители, проходящие мимо троицы, искоса поглядывали на незнакомых мальчишек. Люди в этой деревне не знали каждого поимённо, кто где живёт и что делает. Но в лицо, за прожитую жизнь, успели запомнить всех. И если и появлялся кто-то незнакомый, то только младенец, будучи новым членом уже давно проживающей здесь семьи. Чужаки в этой деревушке не появлялись по простой причине - она находилась в неком кармашке между горами, и если бы путник шёл, то набрёл бы на другое поселение, а с этим просто не пересёкся. Так уж вышло, что оно самое северное и с запада его обступили горы, которые все и обходили. То, что двое мальчишек появилось тут без взрослых, да ещё и водятся с Надей, заставляло всех недоверчиво поглядывать в их сторону. Девочку это смущало.

Дойдя до рынка и присмотрев свободное место, ребята тут же расположились. Гриша, нёсший маленький раскладной столик, собрал его и поставил на землю. Артёму, как идущему налегке, пришлось искать камень, без которого стол шатался из-за какого-то дурацкого бугра. Надя тут же раскрутила шарф и выставила его содержимое на всеобщее обозрение. Так как синелика была трудно добываемой, она надеялась получить достаточно денег, чтобы хватило на неделю. Кроме того, девочка захватила листья для чая: и свежие, и не проданные ещё в прошлый раз.

- А чего это там? - Артём отвлёк Надю от её раздумий, указывая на какой-то прилавок неподалёку.

- Обменник. Их три на рынке. Там торговцы обмениваются вещами, привезёнными из других королевств, сувенирами, и всякими забавными штучками. Порой что-то и наделённое магией попадается.

- Круто! Гриш, пойдём, посмотрим.

- Зачем? - парень как всегда воспротивился.

- Давай-давай, пойдём! Мы скоро, Надь, без нас не уходи, - и Артём, утащив за собой приятеля, скрылся в толпе. Девочка мысленно посмеялась, расплываясь в широкой улыбке. «Они, вроде, такие разные, но прекрасно ладят», - тепло подумала она.

- Дам тридцать медаков за все ягоды!

Внезапно возникший басистый голос заставил Надю вздрогнуть. Она задрала голову, чтобы увидеть лицо полного мужчины, жующего яблоко. Он был одет в белую, слишком пышную шубу. Наверное, когда-то та принадлежала дикому волку или медведю снежных пустынь.

- Эм... извините... я хотела продать синелику дороже, чем тридцать медаков. Эта ягода трудно добывается, да и... - девочка осторожно попыталась отказать мужчине, так как цену он назначил действительно очень низкую для синелики. Уж медаков восемьдесят за неё точно можно было выручить.

Встречавшая и раньше вот таких вот «жующих яблок», Надя даже не удивилась, что мужчина перебил её:

- Знаем мы о вашей синелике! Больше не дам. Или продавай, или я иду дальше.

- Идите, - уже более уверенно ответила девочка, хотя всё равно нервно теребила пальцами кончик шарфа. Громила ещё немного постоял, кривясь и продолжая жевать яблоко. Потом обглодал его и, кинув Наде на стол огрызок, засеменил прочь. Маленькая продавщица поспешила схватить остатки и кинуть их вслед мужчине, если его, конечно, можно таковым назвать, после чего показала верзиле язык. Ей сразу полегчало. Огрызок, к счастью, до грубияна не долетел. Кто знает, какую сцену он тут тогда бы устроил.

- Эй-эй, кто это тут у нас? Кому язык показываем, заучка?

Девочке показалось, будто всё то тепло, только что разросшееся у неё в душе, вдруг облили холодной водой, обмочили в луже и кинули в рот огру. Брови Нади невольно сошлись на переносице, а сама она развернулась к обладателю голоса, сжимая свои кулачки и готовясь к худшему.