Воровка магии

— Всё ещё бегаешь в тот лес?

Хриплый голос уставшего мужчины отвлёк Надю, когда та разгребала на столе очередной урожай: синелика, чайные листья, ракушки и чешуйки русалок — всё, что в этот раз достала девчушка. Она уже очень давно не бывала на пляже — с тех самых пор, как они с братьями не виделись все втроём, — но вчера ей вдруг очень захотелось вновь полюбоваться океаном и его бушующими волнами. Даже тяжёлый путь, который до этого она не рисковала преодолевать сама, не остановил девочку. Наградой стали умиротворённость, ностальгия по беззаботным детским денькам, и чешуйки русалок, найти которые вновь посчастливилось Наде. До сих пор она не могла поверить, что столь, как ей казалось, нежные существа могут обитать в таких холодных водах.

— А-а, хах, да, — протянула девочка, нервно усмехаясь и скидывая всё в мешок, пока отец не подошёл к ней слишком близко.

— Ауч! — мужчина резко отдёрнул ногу, не дойдя до дочери, и поднял что-то с пола. Он одновременно с негодованием и с интересом уставился на вещицу, невзначай бросая:

— Чешуя?

— Ну да, — коротко кивнула Надя. Ей почти удалось забрать чешуйку, но... увидев внезапный интерес в глазах отца, она не смогла этого сделать — ей вдруг жутко захотелось рассказать ему о своём приключении.

— Думаю, это русалочья, — осторожно начала и, видя, что отец слушает, затараторила девочка. — Я сегодня ходила на берег, вспомнила маршрут через мост. Я уже и забыла, насколько пляж ниже нас по уровню: видел бы ты ту скалу и обрыв, ведущие к берегу! Пришлось обходить, на что ушло немало времени и из-за чего я так поздно вернулась. Но оно того стоило — океан просто невероятен! Он простирается далеко-далеко и скрывается за горизонтом, сливаясь с небом! Когда поднимались большие волны и били о камни и скалы, у меня захватывало дух. И вода такая... холодная... даже не верится, что там плавает рыба, и уж тем более русалки. Я совершенно случайно нашла среди булыжников их чешую. Она уже не так хорошо блестит, так что, думаю, это старые чешуйки. Но посмотри на них: форма, как у капельки, тонкие и прочные, острые по краям, и переливаются то голубым, то зелёным — они волшебны! Вот бы хоть разок увидеть русалку вживую... О, а когда я возвращалась назад, наткнулась на парочку огров. Они выходили из каких-то пещер, что были неподалёку, и я...

Увлечённая рассказом, Надя поздно спохватилась, что говорит явно лишнее. Только когда её взгляд упал на отца, она поняла, что лучше на этом и закончить.

— И я, э-э... тут же поспешила домой, — резко закрутив рассказ, приврала девочка.

Некоторое время Аркадий смотрел на дочь, ожидая продолжения истории и пояснений, что было дальше. Однако Надя решительно молчала. О том, что огры заметили её, что она неслась по берегу и не могла вспомнить, как и где спустилась сюда, и что, карабкаясь по склону, подвернула щиколотку, тоже. Теперь нога ныла и на неё было больно ступать. Но если рассказать отцу, тот заставит ехать в город к врачевателю, на что нужны деньги, а девочке не хотелось лишний раз тратиться. Это не такая большая беда — немножечко подвернуть ногу. Раньше, бывало, с ней и не такое случалось... И ничего, само потихоньку проходило. Книги – великая вещь! С их помощью можно узнать очень даже полезные вещи, например, как унимать боль, избавляться от синяков и лечить ушибы.

— Но мне повезло увидеть китов, — вместо этого добавила Надя, уже не так резво и весело — на её лице застыла грустная улыбка. — Мы любили сидеть на скалах и смотреть, как те мирно плывут по небу.

Парящие киты — явление, возникшее после появления магического источника. Они точно не были осязаемы, потому как пролетали сквозь моря и горы, могли внезапно возникнуть перед тобой и столь же резко пропасть. Такие огромные, величественные... даже немного ужасающие. Никто не знал, куда они плывут и разумны ли вообще, из-за чего их и приписали к магическим явлениям. Наверное, это было и самое красивое явление из всех существующих. Некоторые даже верят, что парящие киты — божественные существа, и тайно им поклоняются. Как известно каждому, в новой эре запрещены любые вероисповедания, ведь ни один из существующих по мнению людей богов не спас их столетия назад от Великой Катастрофы.

— От них всё ещё нет вестей? — Аркадий глубоко вздохнул, стараясь хоть как-то выразить свою поддержку. Надя набрала воздуха в лёгкие и устало произнесла то, что отец и без того знал:

– Нет... Ни от одного, ни от другого.

Артём, покинувший дом два года назад, дабы найти Гришу и узнать, как он и что с ним, теперь и сам пропал неизвестно где. В последнем письме, которое он отправлял Наде, говорилось, что некоторое время у него не будет возможности писать. Причины не назвал и больше не объявлялся... Девчушка знала, что они вернутся — обещали ведь, — но вот когда? От обоих ни слуху, ни духу. А дурные мысли, которые лезли в голову Нади, заставляли её переживать ещё сильнее. «Лишь бы живы. Живы и на свободе», — крутилось неопределённое каждый раз в её голове.

— Не волнуйся, — внезапно отец положил руку на плечо дочери, смотря на фотографию, висящую на стене, — они обязательно вернутся. Дай ты им погулять... мальчуганы ведь, никогда им не сиделось на месте.

С этими словами он вышел из комнаты. Надя, взглянув на фото, мысленно улыбнулась. Маленького Гришу, Артёма и её саму обнимал отец девочки. Все улыбались. Да они никогда бы её не оставили! И Надя будет ждать столько, сколько потребуется. Возможно, сейчас они просто не могут вернуться, вот и всё.

Взяв синелику, Надя отнесла её на кухню и убрала в холодильник. Отец завтракал, с задумчивым видом сидя за небольшим столиком. Завтра он отправляется на работу и опять на целую неделю пропадёт в шахтах — путь до тех неблизкий, поэтому однажды дошло до того, что господин, на которого шахтёры работают, просто выкупил им рядом стоящий двор, чтобы те не тратили время на путь до дома и всегда могли там переночевать. Вот Надин отец и оставался в нём на все рабочие дни. Это было куда удобнее, да и время экономило, которое можно было потратить на работу.

Немного подумав, девочка села рядом, взяв молока и печенье. Сухое, оно крошилось на стол, а иногда резвые крошки разбегались в стороны и юркали на пол.

— А недавно в лесу я снова наткнулась на фей, — вновь завела она свою излюбленную тему, желая как можно больше времени провести с отцом и наконец хоть с кем-то поговорить. Ей было совсем одиноко без него, теперь-то, в пустующем доме.

— Тех самых проказниц, что любят подшучивать над людьми? — уточнил Аркадий, припоминая рассказы дочери.

— Ага, — Надя отправила в рот следующий кусочек печенья и, запив молоком, добавила, что их давно не было видно.

— Чего ж они такого в тебе нашли, что, не боясь, показываются на глаза...

— Да и не просто показываются, — не успев прожевать, проговорила девчушка и мысленно улыбнулась. Некоторые магические существа часто выручали её, НЭВИМ их знает, почему. Это вроде и радовало, а вроде и пугало. Они ведь не любят людей и обычно прячутся от них. Но Надя не раз встречала маленьких жёлтеньких огоньков — фей, которые кружили вокруг неё, иногда подёргивая за волосы и звонко, словно колокольчики, смеясь. Один раз они вывели её из леса, когда девочка умудрилась заблудиться, а как-то даже указали на гнездовище гарпий, которое она искала. Иногда дорогу Наде показывали нимфы, выводя её из густого леса. От огров и гарпий её спасали дриады. Девочка, впервые увидев в стволе дерева женский образ, словно вросший и погребённый там навеки, сначала испугалась, а потом так засмотрелась, заворожённая красотой и изящностью этих существ, что забыла об опасности и чуть не попалась ограм — спасибо лесной деве, что выручила её. Возможно, именно из-за этого Аркадий до сих пор напрямую и не запрещал дочери ходить в лес, закрывая глаза на появляющиеся каждый раз новые синяки и ссадины. Да и понимал он, что девочке это нужно, и в случае запрета она его просто не послушает.

— Ой, а ещё, — Надя схватила внезапно упавший на стол большой кусок печенья и кинула его в рот, — вчера я встретила вирита.

Отец, нахмурившись и отставив ложку в сторону, исподлобья посмотрел на дочь. Было видно, как он напрягся. Аркадий всегда сторонился таких слов, как «вирит», «правильник», «правительство», и многих прочих, тесно связанных с этими.

— Ничего страшного! Маленькой девочке всего лишь немного не повезло. Чудом удалось отбить её у правильников...

— У правильников? — прозвучало второе слово, нелюбимое мужчиной. – Они что же, знали, что она вирит?! — отец резко встал из-за стола. Находящаяся поблизости тарелка (к счастью, уже пустая) с тревожным звоном подскочила. — О чём ты думаешь?! Хочешь, чтобы они забрали тебя как укрывающую вора магии?

— Они же не воруют магию! — Надя тоже поднялась, правда не так решительно и почти не повышая голоса. — Чего плохого в том, что я спасла её от...

— Это никого не волнует, ты же знаешь. Для королевств они преступники, пусть это будут даже дети. Её всё равно заберут, раз уже видели её силы. А потом придут и за тобой! Нельзя быть такой опрометчивой.

На лбу Аркадия пульсировала проступившая жилка, его грудь в негодовании вздымалась больше обычного, руки сжались в кулаки до побледнения косточек, а взгляд бегал по комнате, не зная, где остановиться. Всё говорило о том, что он крайне зол, что было вообще редкостью для этого мужчины. Особенно по отношению к дочери.

— Но я спасла её! — не унималась девочка, никак не ожидая от отца порицаний. — Она научится управлять способностью, на неё не найдётся компромата, и тогда, быть может...

— Надя, пожалуйста, не ввязывайся больше в такие дела. Это опасно! И ты знаешь это лучше других.

Отец, шумно вздохнув и потерев глаза, грузно уселся на место, понимая, что спорить нет смысла. Потихоньку он успокаивался, приходя в привычное для него состояние, но Надя понимала, что внутри у отца бушует настоящий ураган.

— Прости, пап, — она виновато смотрела в пол, мысленно ругая себя за то, что вообще подняла эту тему. — Я постараюсь больше в такое не лезть.

Обдумывая слова, сказанные её отцом, девочка повернула кран и стала мыть посуду. Да, она сильно рискнула, попытавшись убедить правильников в том, что Вера не вирит. Пожалуй, это изначально была крайне глупая затея. Но ведь она выиграла время! Другие стражи порядка наверняка забрали бы девочку, сказав нечто вроде «там и разберёмся». Наде же повезло. И она не жалеет, что помогла бедняге. А отец — он просто сильно волнуется. Надя же всегда выпутывалась из передряг и знала, что эта не будет исключением. Иначе быть не могло, и она уже к такому привыкла.

— Знаешь, у меня сейчас небольшие проблемы на работе...

— Что-то серьёзное? — запоздало встрепенулась девочка, не сразу услышав отца.

— Не особо. Просто... идёт сокращение. Многих сейчас увольняют. Придётся поработать больше прежнего, чтобы показать себя хорошим работником.

— Но ты и так трудишься не покладая рук! Это все знают. Куда уж ещё усерднее?

Надин голос внутри вопил: «Это несправедливо! Почему ты? Почему опять коснулось нас? Ты всегда честно выполнял работу даже там, где можно было схалтурить!», но девчушка старалась держать всё в себе, понимая, что отцу и без того нелегко и он сам всё прекрасно понимает. Если уж и выплёскивать своё негодование, то только на его начальство, что было тем более, увы, недопустимо.

Выпив воды, Аркадий протянул дочери пустой стакан и, потерев лоб, устало продолжил:

— Мне выписали штраф. Из-за этого мой статус на работе упал.

— Штраф? За что это? — Надя сразу поняла, что здесь что-то не так. Отцу никогда не выписывали штрафов — он был одним из лучших работников, честно зарабатывающих на жизнь, коих сейчас можно пересчитать по пальцам.

— Это не так важно, — Аркадий отмахнулся, понимая, что это действительно уже не играет никакой роли. Факт остаётся фактом — ему нужно отработать повешенные на него долги.

— Папа!

Мужчина тяжело вздохнул, прикрыв глаза. В последнее время он совсем уж сильно уставал в шахтах, о чём говорил весь его внешний вид: синяки под глазами, кажущиеся на бледном лице ещё больше и темнее, впалые щёки... Надя подумывала предложить отцу не возвращаться домой и оставаться во дворе у шахт, но у неё не поворачивался язык. Наверняка ему было бы так куда проще и удобнее (конечно, не пришлось бы преодолевать такой путь, пусть всего дважды в неделю), но как она, Надя, справится без него? Совсем одна... Девочка точно не выдержит.

— Просто поработаю чуть больше, — пытался обесценить эту проблему мужчина, но у него явно плохо получалось. — Жизнь сама накажет виновника, если уж на то пошло.

— Тебя подставили? Подставили ведь? — не унималась Надя, не привыкнув мириться с несправедливостью.

Отец, не ответив, молча поднялся из-за стола и ушёл к себе. Надя сжала кулаки от злости. «И так всегда! Кто-то наживается на чужом, а кто-то страдает, отдуваясь за двоих. Хах, жизнь накажет...», — эхом отозвался голос отца в голове. — «Да жизни нет никакого до этого дела!».

От негодования Надя пнула шкафчик и сразу закусила губу, потирая ушибленный мизинец. Её пыл тут же поубавился. Вот же ж подлый закон — вроде бы ударяешься целой ногой, а больше всего страдает самый маленький и беззащитный её палец...

Надя понимала, что нужно помочь отцу с выплатой штрафа. А сделать это можно лишь чаще бегая в лес за пределы защитного купола — это всё, на что была способна девочка, и что она делала хорошо и исправно.