3.
Сал ехал по шоссе домой, везя покупки с круглосуточной кафешки. Он частенько туда заезжал после гонок, поэтому прекрасно знал ассортимент и всех работающих там людей, а также постоянных посетителей. И явно не надеялся нарваться на Джонсона.
Фишер разогнался сильнее, пытаясь унять нарастающую злобу. Ночное небо и стоящие одинокие дома около шоссе уже давно не придавали романтики этим местам. Во многих окнах горел свет даже в такое позднее время. Но Салу было не до этого. Он слегка затормозил перед поворотом домой, так как не хотел портить отцовский мотоцикл, после чего аккуратно заехал в гараж своего дома.
Да, Фишер всё ещё жил с родителем. Отношения у них из-за гонок были так себе, но общались они хорошо. Отец перестал убивать себя так часто на работе после переезда и смерти матери, да и в последние месяцы выглядел счастливым. Да, Сал заметил, как Генри частенько стал уходить из дома. Подсознательно синеволосый был очень рад за него, но не показывал вида. Всё же ему нет никакого дела до женщины, с которой общался отец. Главное, что она действительно приносила ему радость, да и Сал стал слушать меньше упрёков по поводу своей деятельности.
Парень зашёл домой не через гараж, а через улицу, чтобы ещё раз вдохнуть свежего воздуха, да и грязь не разносить.
— Пап, я приехал! — прокричал Фишер, снимая ботинки и проходя в зал.
Отец сидел и смотрел какой-то футбольный матч по старому пузатому телевизору, попутно ругаясь, когда тот снова начинал барахлить.
— Вот же! Опять они не могут забить нормально гол! — говорил Генри с телевизором, а затем махнул рукой, не поворачиваясь. — Привет, Сал.
Гонщик разбирал пакеты с едой, попутно достав пиво и сразу вручив одну банку отцу. Нет, Генри не был алкоголиком, но перед телевизором частенько выпивал. Сал лишь удивлённо хлопнул глазами, когда нападающий команды, за которую болел батя, снова кинул мяч в штангу.
— Пф, кривоногий, — тихо произнёс Фишер, снова уходя на смежную с залом кухню и расфасовывая оставшиеся продукты по холодильнику.
— А я говорил! Совершенно не умеют играть! — прикрикнул отец, глотнув пива, после чего вместе с телевизором недовольно взвыл. — Чёрт, как ты мог пропустить мяч!
Сал не стал дальше слушать разговор бати с техникой, ибо он мог продолжаться часами, а просто молча пошёл в свою комнату. Переодевшись во что-то более домашнее, он уселся на кровать, достал гитару и начал наигрывать случайную музыку. Каждую ноту он дополнительно напевал себе под нос, пытаясь запомнить мелодию, затем кратко записывал её в потрёпанной тетради. «Надеюсь, СиДжею зайдёт, — подумал про себя Фишер. — Забегу к нему завтра».
Он отложил гитару и завалился на кровать. Его синие волосы растрепались по поверхности одеяла, а сам Сал глянул куда-то в потолок. Затем он поднял обе руки и сложил ладони на обеих.
— Ты ублюдок, Пожарник, — спародировал голос Джонсона Фишер, попутно изображая рукой рот.
— Пошёл к чёрту, придурок, — «отвечала» вторая рука.
— Аргх! — обе руки сцепились, пытаясь душить друг друга за запястья.
А потом Сал просто раскинул их и снова глянул куда-то в потолок, выискивая в пятнах что-то. Он немного посмеялся от только что завершённой игры, а затем повернулся на бок, доставая с комода какой-то потрёпанный журнал с описанием различных музыкальных групп и их выступлений и стал рассматривать фотографии людей.
Но это занятие быстро надоело. Фишер положил обратно на комод журнал, но промахнулся, и он упал на пол.
— Блять, — прокряхтел Сал, нехотя вставая с кровати и поднимая с пола вещь.
Время позднее. Фишер вышел из комнаты и заметил, что его отец уснул прямо в кресле, так и не выключив телевизор. Сал погасил свет в зале, но технику выключать не стал. Парень тихо прошёл в ванную, умылся и почистил зубы, и вернулся к себе в комнату, осторожно закрывая дверь.
Погасив свет, Сал юркнул под слегка тёплое одеяло, немного вздрагивая от холода, после чего глянул в окно, за которым светились звёзды.
«Я бы смог легко тебя обогнать, говнарь, но не сделал этого, потому что хочу разъебать тебя по всем параметрам, — думал Фишер. — Вот ты охереешь, когда я поставлю более прочные шины на байк и заменю дохлый двигатель, с которым невозможно нормально гонять. Утру тебе твой длинный нос, мудила».
Хоть Фишер на гонках и выглядел всегда спокойным, как удав, всё же он немного боялся Джонсона. Сал сжался под одеялом, накрываясь с головой. Ну, как немного. Он действительно опасался его, хотя и провоцировался на колкие высказывания со стороны Патлатого. А сегодня ночью, когда Джонсон оказался не в том месте и не в то время, Сал почувствовал себя жертвой какого-то преследующего маньяка. «Надо же быть настолько мудаком», — кипел от злости Фишер, представляя, как он разъёбывает лицо Патлатому. Ох, как же он был счастлив, когда долбанул его ногой. У Сала на лице появилась довольная ухмылка.
Но всё же Фишер не хотел ещё раз вот так наткнуться на Джонсона вне гонок. Без маски он чувствовал себя слишком открытым, именно поэтому не афишировал о своей жизни на трассе совсем. Даже его имени никто не знал. Да и отец был рад этому факту: он не очень любил рассказывать о сыне стритрейсере, предпочитая умалчивать данную деталь жизни Сала от посторонних. Благо, младший Фишер нечасто общался с полицией, да и административных нарушений ему удавалось избегать. В буквальном смысле.
Сал ещё немного подумал о чём-то перед тем, как уснуть.
Ему ничего не приснилось.
— Сын, я пошёл на работу. Деньги найдёшь у меня на столе. Давай! — голос отца отдалённо прозвучал где-то в сознании ещё спящего Сала.
— М-м-м, чё, — сонно ответил Фишер, привставая на локте.
Его волосы торчали в разные стороны и завивались на концах, а сам он ещё толком не открыл глаза. Услышав закрывающуюся дверь, Сал снова отрубился на кровати.
Второй раз парень проснулся уже после полудня. Он сел, потянулся и свесил ноги с кровати, которые тут же обдало холодом. Вылезать из-под тёплого одеяла Фишеру совсем не хотелось, но ему нужно было сменить бинты.
— Чёрт, они опять развязались, — выругался Сал, глядя на свисающие куски марлевой ткани на своих ногах.
Парень не церемонился с бинтами и просто дорвал остатки, оголяя колени, голени и часть бёдер. «Такое себе зрелище, не для слабонервных», — констатировал факт Фишер, рассматривая царапины, огромные синяки на коленях, толстые корки запёкшейся крови и шрамы с предыдущих гонок.
Всё это прекрасное досталось Салу из-за его выкрутасов с торможением на коленях на заносах. Он уже даже почти не чувствовал адской боли в ногах — адреналин в такие моменты возвышался над всеми другими чувствами, но последствия Фишер переживал уже после трассы.
И снова он шёл в ванную, доставал перекись водорода, выливал на открывшиеся небольшие ранки и шипел, наблюдая, как маленькие струйки крови стекали по ногам. Так происходило в течение недели после очередной гонки, которые у Фишера были где-то два раза за месяц. Поэтому его ноги постоянно были перебинтованы и в ссадинах и синяках. По этой же причине парень перестал носить джинсы с надорванными коленями, предпочитая какой-нибудь обтягивающий низ, плотно прижимающий бинты.
Вышел из ванной он уже одетым, но мокрые волосы всё ещё были закутаны в полотенце, из-за чего парень выглядел довольно нелепо. Сал не хотел тратить время на просушку и расчёсывание, поэтому просто интенсивно вытер голову, кинул мокрую вещь куда-то на батарею, после чего тут же пошёл за мобильным.
Голос на другом конце не заставил долго ждать:
— Йо, чувак! Уже проснулся? Странно, что не в четыре дня, ха-ха!
— СиДжей, сегодня в твоём гараже когда репетировать будем? — спросил весело Сал. Он был рад тому, что дружил с этим парнем.
— Заваливайся к шести, братан! Тут ещё Азария и Сиерра будут помогать с установкой! — весело проговорил блондин.
— О, ты достал барабаны! — удивлённо воскликнул Фишер, чуть выпрямившись, но всё ещё сидя по-турецки на кровати.
— Ага! Заценишь! Сегодня же опробуем, — проговорил в трубку СиДжей. — Давай, братан!
— Пока! — закончил Сал и отключил вызов. — Новая установка, значит. Интересно, кто будет барабанщиком?
Фишер аккуратно слез с кровати, выпрямляя затёкшие ноги. До шести ещё несколько часов, поэтому парень нацепил длинную куртку и решил прогуляться по Нокфеллу. Сначала Сал даже подумал пойти без шарфа, но всё же решил не пугать прохожих огромным шрамом, рассекающим его лицо.
Люди мельтешили вокруг какой-то выставки. Фишер подошёл к толпе, пытаясь разглядеть хотя бы табличку. «Выставка студентов Художественного Университета. Открытие в 15:00!» гласила вывеска. Сал мельком взглянул в окно, но всё же пошёл дальше. Он совершенно не любил массовые скопления людей, к тому же его наверняка заставят снять верхнюю одежду. Хотя парню нравились всякие прикольные картинки, особенно выражающие какую-то жуткую мысль.
Как только Фишер завернул за угол, в него кто-то врезался. Судя по звуку падения, приятному запаху и женскому «ай» — девушка.
— Ой, прости, — Фишер протянул руку, помогая несчастной встать.
— Да ничего, всё в порядке! — девушка мило хихикнула. — Я всегда такая, так что забей.
Потом она взглянула на Фишера. Парень был чуть выше неё и старался прятать лицо в шарфе, явно смущаясь.
— И-извини, — кое-как выдавил из себя Сал.
Ему было очень неловко не из-за присутствия перед ним представительницы прекрасного пола, а из-за окружающих студентов, которые смотрели на них. Слишком много глаз на того, кто может себя раскрыть только в маске.
— Эш, ты опять падаешь на ровном месте! — кто-то из девчонок, судя по всему, подруга, крикнула весело девушке.
— Помолчите, дурынды! — зашипела на студенток Эшли, но сразу же улыбнулась, когда заметила их весёлую реакцию. После девушка снова посмотрела на Фишера, пытаясь рассмотреть лицо сквозь шарф и спадающие на лоб волосы. Но видела только пару голубых глаз, слегка виновато смотрящих на неё. — Эм, прости. Меня зовут Эшли! Я просто немного проспала, поэтому спешила и врезалась в тебя! Извини, пожалуйста! Ой, я опаздываю!
Студентка опустила голову, извинилась ещё раз и побежала дальше, оставляя Сала в замешательстве. Тот лишь пару раз моргнул ей вслед, после чего пошёл дальше.
Прогулявшись по городу, даже посидев в какой-то закусочной, Фишер убил таким образом оставшиеся два с половиной часа. Потом парень дошёл за полчаса до дома СиДжея, но тут же охнул.
— Блять! — произнёс Сал, когда входная дверь уже открылась.
— И тебе привет, братан! — весело проговорил блондин, слегка отъезжая на инвалидной коляске, чтобы пропустить друга внутрь. — Опять свою гитару забыл?
— Привет. Не только, я ещё мелодию новую хотел показать тебе, — слегка шипел на самого себя Фишер, проходя внутрь и раздеваясь.
Перед СиДжеем и остальными друзьями синеволосый не стеснялся показывать своё лицо. Да и он даже не скрывал того, что участвует в гонках. Фишер повесил куртку с шарфом на вешалку и разулся, оставаясь только в своей красно-чёрной футболке с принтом приведения, помятой светлой кофте под ней и тёмно-серых слегка потёртых джинсах.
— Опять мотокроссил, да? — спросил СиДжей, подъезжая к двери от гаража. — Так и помереть недолго.
— Ага, от скуки смертной, — ответил Фишер, идя за ним и помогая открыть дверь.
— Да, выглядишь смертельно уставшим, братан!
— Твои шутки загонят меня в могилу, чел.
— Это умиротворяет!
— Смешно до смерти!
— Чувствую себя словно на том свете.
— Чувак, я тебя понимаю. Смертельно понимаю.
Парни засмеялись от своего же диалога. Они частенько шутили над тем, что Сал каждый раз мог превратиться в фарш на гонках. Но парни всегда были рады видеть друг друга. Всё же оба оказались со своими физическими травмами не от хорошей жизни.
Сиерра настраивала бас-гитару, пока Азария складывала коробки из-под установки в углу гаража. В целом, помещение уже завалено всяким хламом: от игрушек, до каких-то металлических конструкций неизвестного происхождения. Часть гаража разобрана, чтобы ребятам удобно было репетировать. Даже небольшая сцена есть с пантусом, частично собранная из тех непонятных металлических штук, разбросанных по всему гаражу.
Сал подошёл ближе к барабанам, с интересом рассматривая их.
— Чел, это охуительно! — восторженно произнёс он в итоге. — Я хочу попробовать!
— Давай! Азария, где палочки были? — спросил блондин, подъезжая к сцене и беря микрофон в руки.
— Вот! — девушка тут же передала их Салу.
Тот вежливо поблагодарил её, после чего уселся поудобнее на табурет и начал отсчитывать темп. Затем пробарабанил самый банальный ритм с одной бочкой и парой тарелок, не делая особо перебивок, а СиДжей спел под него их новую песню. Точнее, зачитал, так как Фишер забыл записи с нотами дома.
— Чувак, неплохо стучишь, но гитара тебе даётся лучше, — сделал вердикт блондин, довольно улыбаясь.
— Я знаю, — воодушевлённо проговорил Сал, кладя барабанные палочки и спускаясь со сцены, попутно помогая СиДжею съехать с неё. — Чёрт, как я мог забыть дома свою электруху! Вот я дебил!
— Ха-ха, есть такое!
Фишер уселся на импровизированный стул из какого-то ящика, сверху которого лежала подушка, после чего задумался о чём-то.
— Кстати, а кто у нас тогда барабанщик будет? — спустя минуту спросил Сал.
— А, один мой знакомый! — проговорил блондин, отвлекаясь от разговора с Азарией. — Прикинь, это Дэвид!
— Тот чёртов наркоман? — Фишер аж выпрямился.
— Да уже не, нормальный чувак! — весело ответил СиДжей. — Он ещё юморнул, что барабанить научился благодаря вечно долбящей полке в его квартире, которая шаталась из-за нашей громкой тусовки и частенько падала.
— Ха-ха! Это месть, чел! — Сал довольно улыбнулся. Приятно было вспомнить старых знакомых. Хоть Дэвид и показался ему странным при их первой встрече в апартаментах Эддисона, всё же Фишер с ним неплохо разговорился. Сам Сал не жил там, а в соседнем доме, но частенько заглядывал в гости к СиДжею.
Внезапно Фишер вспомнил вчерашнюю ночь, когда он столкнулся с Джонсоном. Рыжий парень, который отрывал Патлатого от отцовского мотоцикла, показался Салу знакомым. Почему-то синеволосому захотелось найти его и поговорить с ним.
Надо прояснить пару деталей по поводу этого говнаря на трассе.