Осколки преобразования

Эдвард Элрик лежал на больничной койке и хмуро разглядывал белый потолок. Правая рука – вернее, то, что осталось от автоброни – болела так, словно её снова разорвали на части. Утренний свет пробивался сквозь жалюзи, заставляя морщиться от его яркости.

Мира дремала на стуле у окна, её темные волосы, собранные в неаккуратный хвост, падали на лицо. Альфонс сидел неподвижно у другой стены, его броня тускло поблескивала в лучах солнца.

– Эд, ты как? – тихо спросил Альфонс, заметив, что брат не спит.

– Бывало и лучше, – Эдвард попытался сесть и поморщился от боли. – Который час?

– Около девяти утра, – ответил Ал. – Ты проспал почти весь вечер и ночь.

Эдвард попытался пошевелить правым плечом и скривился.

– Дьявол... Винри убьёт меня.

От их разговора проснулась Мира. Она потёрла глаза и выпрямилась на стуле.

– Доброе утро, – сказала она хриплым от сна голосом. – Как самочувствие?

– Как у человека, которого пропустили через мясорубку, – буркнул Эд.

В дверь постучали, и в палату вошёл молодой офицер с папкой документов.

– Доброе утро, Стальной алхимик, – поприветствовал он, немного нервничая. – Полковник Мустанг прислал меня с последними сводками.

– Что там? – спросил Эдвард, принимая папку левой рукой.

Офицер выпрямился по стойке смирно.

– Ночью здание заброшенной лаборатории пятого исследовательского корпуса разрушилось до основания, сэр. Мы оцепили территорию, но пока что информации практически нет.

– Заброшенная лаборатория просто взяла и обрушилась? – с наигранным удивлением спросил Эдвард.

– Так точно, сэр. Похоже на структурное разрушение из-за давности постройки, но расследование продолжается.

– Спасибо, можешь идти, – кивнул Эдвард.

Когда дверь за офицером закрылась, Мира подошла к кровати.

– Значит, от лаборатории ничего не осталось, – задумчиво произнесла она. – Все улики уничтожены.

– Лучше так, чем оставлять всё это там, – мрачно ответил Эд. – Но и доказательств у нас теперь тоже нет.

– Кроме наших слов, – добавил Альфонс.

Эдвард посмотрел на своё правое плечо и поморщился.

– Винри точно меня прикончит.

– Я сообщил ей, – виновато произнёс Альфонс. – Она уже в пути.

Эдвард застонал и упал обратно на подушку.

– Предатель.

***

Несколько часов спустя двери палаты с грохотом распахнулись. На пороге стояла Винри Рокбелл с растрёпанными волосами и чемоданчиком инструментов в руке. Её глаза метали молнии, а лицо было бледным от усталости.

– Ты! – она указала пальцем прямо на Эдварда, который инстинктивно вжался в подушки. – Ты опять сломал руку, придурок?!

– Винри, я могу объясн... – начал Эд, но был перебит.

– Что на этот раз?! – кричала она, подходя ближе. – Я всю ночь трясусь в поезде, чуть с ума не сошла от беспокойства! Тебе повезло, что у меня были запасные детали!

Она швырнула свой чемоданчик на край кровати, заставив Эда подобрать ноги. Затем внезапно замерла, пристально рассматривая его лицо, разбитую бровь, синяк на скуле. Её взгляд упал на правое плечо, где покорёженная автоброня соединялась с телом.

– Ох, Эд, – её голос смягчился, превратившись почти в шёпот. Она осторожно присела на край кровати и бережно коснулась места соединения металла с кожей. – Больно?

Эдвард напряжённо смотрел в сторону, избегая её взгляда.

– Не очень, – солгал он. – Извини, что заставил тебя беспокоиться.

Винри покачала головой, и только сейчас стало заметно, насколько она измотана: тёмные круги под глазами, бледное лицо, рука, которой она откинула прядь волос, слегка дрожала.

– Идиот, – сказала она тихо, но без злобы. – Я всегда беспокоюсь о вас двоих.

Альфонс деликатно кашлянул, что в его исполнении звучало как металлический лязг, и поднялся со своего места.

– Винри, ты, наверное, голодна с дороги, – сказал он. – Давай я покажу тебе, где здесь столовая.

– Спасибо, Ал, – она слабо улыбнулась. – Но сначала я должна взглянуть на эту руку.

Мира, которая всё это время молча наблюдала со своего места у окна, поймала взгляд Альфонса. Она незаметно показала на дверь, и Ал кивнул.

– Мы дадим вам время, – сказала Мира, поднимаясь. – Пойдём, Ал. Принесём всем что-нибудь из столовой.

– Рада видеть тебя снова, Винри. Хотя я предпочла бы более приятные обстоятельства.

– Да уж, – вздохнула Винри, уже открывая свой чемоданчик с инструментами. – Каждый раз одно и то же.

Когда Мира и Ал выскользнули за дверь, Винри уже приступила к осмотру повреждений автоброни.

В коридоре Мира тихо произнесла:

– Лучше не встревать, когда она в таком состоянии.

– Точно, – проскрипел Альфонс. – Винри страшна в гневе.

Из-за двери палаты донёсся вскрик Эдварда, за которым последовал рассерженный голос Винри:

– Не дёргайся! Ты хочешь, чтобы я всё починила, или нет?!

Мира и Альфонс переглянулись и поспешили к столовой.

***

Час спустя, когда Винри закончила первичный осмотр автоброни и попила чаю, принесённого Мирой, в палату постучали. Не дожидаясь ответа, дверь открылась, и в комнату вошли двое военных: полковник Рой Мустанг и подполковник Маэс Хьюз .

Оба были в парадной военной форме, что сразу придавало визиту официальный характер. Мустанг выглядел строгим и сосредоточенным, его чёрные глаза пронзительно оглядели всех присутствующих, задержавшись на мгновение на Мире. Хьюз же, как обычно, улыбался, но в его взгляде за очками проскальзывало напряжение.

– Стальной, – коротко кивнул Мустанг. – Вижу, тебе снова потребовался ремонт.

Эд вызывающе посмотрел на него.

– Издержки профессии, – буркнул он.

– Винри, как ты выросла! – дружелюбно воскликнул Хьюз, пытаясь разрядить атмосферу. – Как поживает бабушка Пинако?

– Спасибо, с ней всё хорошо, – Винри слабо улыбнулась. – Только ворчит, что я слишком часто срываюсь с места из-за этих двоих.

Мустанг прошёл вперёд и встал у изножья кровати Эдварда, сложив руки за спиной.

– Я здесь не для светской беседы, – произнёс он. – Мне нужны объяснения. Почему вы отправились в заброшенную лабораторию без поддержки? Почему действовали самостоятельно после того, как я ясно дал понять, что нужно дождаться официального расследования?

Эдвард выпрямился, морщась от боли в плече.

– Потому что нужно было действовать сразу, – ответил он, глядя прямо в глаза Мустангу. – Мы предупреждали вас о наших подозрениях насчёт этой лаборатории. Но бюрократическая машина слишком медленная, а мы не могли ждать.

– И в итоге – разрушенное здание и твоя сломанная автоброня, – Мустанг говорил спокойно, но в его голосе звенел металл. – Я жду полного отчёта о том, что произошло.

Хьюз стоял чуть поодаль, наблюдая больше за Мирой и Альфонсом, чем за напряжённым диалогом между Эдвардом и полковником.

– Мы были правы, – серьёзно сказал Эд. – В лаборатории проводились запрещённые эксперименты. Мы нашли следы создания искусственных душ. Это напрямую связано с философским камнем.

– И, судя по всему, вы были не единственными, кто интересовался этим местом, – заметил Хьюз. – Что именно произошло?

– Нас атаковали, – ответил Альфонс. – Несколько... существ. Они выглядели как люди, но обладали невероятными способностями.

– Было двое страж в доспехах, как Ал, – добавил Эд. – И позже появились ещё двое,  один мог изменять форму своего тела. А женщина могла удлинять пальцы, превращая их в острые копья.

Мустанг нахмурился.

– Звучит невероятно.

– Но это правда, – вмешалась Мира. – Я сама их видела. Они не были обычными людьми.

– И как же вам удалось выбраться? – с сомнением спросил Мустанг, скрестив руки.

– Внутри я упала на нижний уровень и мы с Эдом решили разделиться. Когда я нашла Эда, он был без сознания. Рядом стояли те двое двое.

Хьюз сдвинул брови.

– Они не нападали? – уточнил он.

– Нет. Они предложили отдать им записи, что я нашла, которые, судя по всему, были им важны. Они взяли их и позволили мне забрать Эда.

– А Альфонс? – Мустанг бросил взгляд на броню.

– Я ждал снаружи, – ответил Ал. – Мы ушли до того, как здание рухнуло.

Мустанг некоторое время молчал, разглядывая Миру.

– Интересно… Вы теперь всегда втроём ходите? – с иронией спросил Рой.

Прежде чем девушка успела ответить, Эд раздражённо буркнул:

– Уж извини, что не уведомили тебя лично, когда нашли сестру.

Комната словно замерла.

Хьюз широко распахнул глаза. Мустанг приподнял бровь.

– Сестру? – переспросил он. – Это… с каких пор?

Эд немного неловко почесал затылок:

– Недавно узнали. Но это правда. Она наша сестра.

Ал тихо подтвердил кивком.

В комнате повисла тяжёлая тишина. Мустанг замер, не скрывая изумления. Хьюз снял очки и протёр их, словно не доверяя своему слуху. Винри нервно теребила край своей юбки, но не выглядела удивлённой – она уже знала.

Мира выпрямилась на стуле. На её лице появилась напряжённая улыбка.

– Да, полковник. Я Мира Элрик, – её голос был спокоен, хотя руки, сцепленные на коленях, заметно побелели от напряжения.

Хьюз первым нарушил неловкое молчание. Он водрузил очки обратно на нос и широко улыбнулся.

– Ну надо же! Ещё одна Элрик! – он подошёл к Мире и протянул ей руку. – Теперь понятно, почему вы все такие упрямые.

Мира пожала протянутую руку, с благодарностью глядя на Хьюза.

– И всё же, интересно... – начал Мустанг, явно собираясь задать ещё вопросы, но Хьюз быстро вмешался:

– Рой, думаю, сейчас не время для допроса. Посмотри на них – все измотаны, а Эдварду нужен отдых, чтобы восстановиться.

Мустанг бросил на друга недовольный взгляд, но кивнул.

– Хорошо. Но мне нужен полный письменный отчёт о случившемся, – сказал он, обращаясь к Эдварду. – И мы ещё вернёмся к разговору о вашей... семейной истории.

– Конечно, полковник, – спокойно ответила Мира вместо брата. – Мы предоставим все детали, как только Эд будет в состоянии писать.

Мустанг кивнул и направился к выходу, но остановился у двери.

– Я рад, что все вы живы, – сказал он, не оборачиваясь. – Но в следующий раз не действуйте в одиночку. Это приказ.

После ухода Мустанга в комнате стало заметно легче дышать. Хьюз задержался, разглядывая Миру с явным интересом.

– Знаешь, у меня тоже есть дочь, – сказал он с улыбкой. – Элисия. Ей четыре года, и она самая очаровательная девочка на свете! Хочешь взглянуть на её фотографии?

– О нет, только не это, – простонал Эдвард, закатывая глаза.

– С удовольствием, – улыбнулась Мира, игнорируя брата.

***

Позже, когда Эд задремал после принятия лекарств, а Винри и Альфонс отправились за деталями для ремонта автоброни, Хьюз нашёл Миру в больничном саду. Она сидела на скамейке, задумчиво глядя на цветущие клумбы.

– Не помешаю? – спросил он, подходя ближе.

Мира подняла взгляд и покачала головой, жестом приглашая его присесть рядом.

– Тяжёлый выдался день, – Хьюз сел и устало вздохнул. – Для всех.

– Да, – согласилась Мира. – Но могло быть и хуже.

Они помолчали некоторое время, наблюдая за пролетающими облаками.

– Знаешь, – наконец произнёс Хьюз, – я работаю в разведке. Моя специальность – замечать то, что люди пытаются скрыть.

Мира напряглась, но её лицо осталось спокойным.

– Вы хотите что-то спросить, подполковник?

– Можно просто Хьюз, – улыбнулся он. – Я не собираюсь устраивать тебе допрос, не беспокойся. Просто... заинтересовался.

Он повернулся к ней, внимательно глядя сквозь очки.

– Ты где-то выросла? В каком городе? – спросил он непринуждённо.

– Я провела детство в Ризенбурге, – ответила Мира. – А потом... много путешествовала.

– Изучала алхимию?

– В том числе, – кивнула она, избегая подробностей.

Хьюз заметил её нежелание углубляться в детали, но продолжил мягко:

– Должно быть, тяжело было вернуться и увидеть, через что прошли твои братья.

На мгновение глаза Миры затуманились.

– Да, – тихо сказала она. – Я многое пропустила. Хотела бы я... быть рядом, когда они в этом нуждались.

Хьюз задумчиво кивнул, словно подтверждая что-то для себя.

– Знаешь, – сказал он после паузы, – я не знаю тебя достаточно долног, но я вижу – ты им дорога.

Мира удивлённо взглянула на него.

– Что вы имеете в виду?

Хьюз улыбнулся, в его глазах светилась теплота.

– В нашем мире не всё всегда таково, каким кажется на первый взгляд. И люди не всегда те, за кого себя выдают, – он поправил очки. – Но важно то, что ты заботишься о братьях Элрик. А они заботятся о тебе.

Мира молчала, не зная, что ответить.

– Они хорошие ребята, – продолжил Хьюз. – Прошли через многое. Им нужен кто-то, кто будет рядом.

– Я буду, – твёрдо сказала Мира. – Я не брошу их.

Хьюз кивнул и поднялся со скамейки.

– Вот и хорошо, – он протянул ей руку. – Если понадобится помощь – любая помощь – ты знаешь, где меня найти.

Мира пожала протянутую руку, чувствуя странное облегчение от этого разговора.

– Спасибо, подполковник... Хьюз.

***

Вечером, когда Винри закончила первичный ремонт руки Эда и ушла отдохнуть в выделенную ей комнату, братья остались одни. Мира вышла, чтобы принести ужин из столовой.

Атмосфера в палате была напряжённой. Эдвард угрюмо смотрел в потолок, пытаясь привыкнуть к наскоро собранной автоброне, а Альфонс неподвижно сидел у стены, погружённый в свои мысли.

– Эд, – внезапно нарушил тишину Альфонс. – Мне нужно спросить тебя кое о чём.

Эдвард повернул голову, удивлённый необычно серьёзным тоном брата.

– Конечно, спрашивай.

Альфонс помедлил, словно собираясь с мыслями. Его броня тихо скрипнула, когда он наклонился вперёд.

– Скажи мне правду... А что, если я никогда не существовал?

Эдвард резко сел на кровати.

– Что за чушь ты несёшь?

– Это не чушь, – голос Альфонса дрожал. – Тот человек, Барри... Он заставил меня сомневаться. Что если ты просто создал меня? Что если настоящего Альфонса Элрика никогда не было, а я лишь искусственно созданная душа с фальшивыми воспоминаниями?

– Прекрати! – рявкнул Эдвард, сжимая кулаки. – Ты мой брат! Ты настоящий!

– Откуда тебе знать? – возразил Альфонс, его голос становился всё более отчаянным. – А что если все мои воспоминания – лишь твои воспоминания, которые ты мне дал?

Эдвард вскочил с кровати, позабыв о боли.

– Да как ты можешь?! – закричал он. – После всего, что мы пережили вместе! Я рисковал жизнью, чтобы привязать твою душу к этим доспехам! Я отдал свою руку за это!

– Может, ты просто думаешь, что сделал это! – Альфонс тоже поднялся, его огромная фигура возвышалась над Эдом. – Может, это всё выдумка!

В этот момент дверь открылась, и на пороге появилась Винри. Она замерла, ошеломлённая сценой перед ней.

– Что здесь происходит? – спросила она дрожащим голосом.

– Ал считает, что он ненастоящий! – выпалил Эдвард. – Говорит, что я мог выдумать его! Этот идиот в доспехах думает, что я создал фальшивые воспоминания!

– Эд! – Винри шагнула вперёд, её глаза наполнились слезами. – Альфонс...

– Откуда мне знать, кто я? – голос Альфонса звучал надломленно. – У меня нет тела, чтобы доказать своё существование. Только память, которая может быть ложью.

– Перестаньте! – крикнула Винри, слёзы потекли по её щекам. – Вы оба настоящие! Я помню вас обоих! Я росла с вами!

Мира вернулась как раз в разгар ссоры. Она стояла в дверях, держа поднос с едой, и несколько секунд наблюдала за происходящим. Затем решительно вошла, поставила поднос на тумбочку и, не говоря ни слова, направилась к Альфонсу.

Звук металлического удара разнёсся по комнате – Мира сильно стукнула по шлему брони.

– Эй! – возмутился Альфонс. – Зачем ты...

– Замолчи и слушай, – её голос был тихим, но властным. – Я помню, как держала тебя младенцем, Альфонс. Помню, как ты плакал ночами, когда резались зубы. Помню, как мама убаюкивала тебя ночью когда ты капризничал.

Альфонс замер.

– Ты... помнишь? – его голос дрожал.

– Да, – твёрдо сказала Мира. – Эти воспоминания настоящие. И ты – настоящий. Никакая алхимия не способна создать такие детальные, живые воспоминания у множества людей.

Она осторожно положила руку на грудную пластину его брони.

– Твоя душа там, внутри. Настоящая душа Альфонса Элрика. И мы вернём тебе тело, чтобы доказать это.

В комнате повисла тишина, нарушаемая только тихими всхлипываниями Винри.

– Ты правда помнишь меня маленьким? – наконец спросил Альфонс, в его голосе звучало удивление и надежда.

Мира улыбнулась, её глаза подозрительно блестели.

– Конечно. Ты был очень спокойным ребёнком, в отличие от этого буяна, – она кивнула в сторону дверей куда ушел Эд.

Альфонс долго стоял посреди комнаты, переваривая слова Миры. Её воспоминания о нём, когда он был ребёнком, словно пробили брешь в стене сомнений, которую выстроил в его сознании Барри-Мясник.

– Я должен найти брата, – внезапно произнёс он. – Мне нужно извиниться.

– Он, скорее всего, на крыше, – тихо сказала Винри, вытирая слёзы. – Он всегда забирается повыше, когда расстроен.

Мира кивнула.

– Иди. Думаю, вам обоим это нужно.

Альфонс вышел из палаты и направился к лестнице, ведущей на крышу. Его огромная броня издавала гулкие звуки при каждом шаге, но сейчас это беспокоило его меньше всего. Мысли были заняты братом, его болью и тем, как неосторожно он задел самое больное место Эда – его чувство вины за всё случившееся.

Ночной воздух встретил Альфонса прохладой, которую он не мог почувствовать. На крыше было темно, лишь звёзды и полумесяц освещали пространство. Силуэт Эдварда чётко вырисовывался на фоне ночного неба – он сидел на самом краю, свесив ноги.

– Брат? – осторожно позвал Альфонс, медленно приближаясь.

Эдвард не повернулся, лишь слегка наклонил голову, показывая, что услышал.

– Можно присесть рядом? – спросил Альфонс.

– Да как хочешь, – буркнул Эд, но немного подвинулся, освобождая место.

Альфонс осторожно сел рядом с братом. Крыша слегка скрипнула под весом его брони. Несколько минут они молчали, наблюдая за звёздами.

– Прости меня, – наконец произнёс Альфонс. – Я не должен был говорить такие вещи.

Эдвард хмыкнул, всё ещё не глядя на брата.

– Знаешь, почему я так разозлился? – спросил он после паузы. – Не потому, что ты усомнился в себе. А потому что ты усомнился во мне.

Он наконец повернулся к Альфонсу.

– Думаешь, я бы стал всё это делать – искать философский камень, рисковать жизнью, вступать в армию – ради выдуманного брата? Ради какой-то иллюзии?

– Нет, – тихо ответил Альфонс. – Конечно, нет.

– Тогда больше никогда так не говори, – Эдвард снова отвернулся, глядя на россыпь огней города внизу. – Ты мой брат. Единственное, что у меня осталось. И я верну тебе тело, даже если придётся перевернуть весь мир.

Альфонс почувствовал странное тепло внутри – чувство, которое не имело отношения к физическим ощущениям, которых он был лишён. Это было тепло уверенности и привязанности, которое никакая броня не могла скрыть.

– Мира сказала, что помнит меня маленьким, – сказал он. – Помнит, как я плакал по ночам из-за зубов, как мама меня укачивала...

– Видишь? – Эдвард слегка улыбнулся. – Это не могут быть фальшивые воспоминания. Я не настолько хороший алхимик, чтобы создать такое.

– Да, пожалуй, не настолько, – поддразнил Альфонс, и воздух между ними мгновенно стал легче.

Эдвард шутливо замахнулся на брата.

– Эй! Не зазнавайся!

Они оба тихо засмеялись, и напряжение последних часов начало рассеиваться, как утренний туман.

– Знаешь, – сказал Эдвард, глядя в ночное небо, – мы обязательно найдём способ. Мы вернём твоё тело. И мою руку и ногу тоже. Мы справимся, как всегда.

– Я знаю, брат, – ответил Альфонс. – Я больше не буду сомневаться.

Они сидели на крыше ещё какое-то время, наблюдая за звёздами и редкими облаками, проплывающими по ночному небу. Когда стало совсем прохладно, Эдвард поднялся и потянулся.

– Пойдём обратно? Винри и Мира, наверное, волнуются.

Когда они вернулись в палату, Мира и Винри действительно ждали их. Винри сразу бросилась проверять автоброню Эда, ворча что-то о безответственных пациентах, которые не берегут себя после операции. Мира молча улыбнулась, увидев, что братья помирились.

После ужина, когда Винри снова ушла отдыхать, а Мира осталась с братьями, Эдвард вдруг выпрямился на кровати, словно его осенила важная мысль.

– Нужно поговорить с учителем, – решительно произнёс он. – Мы должны попробовать всё.

Альфонс напрягся.

– С учителем? Но она же убьёт нас, когда узнает, что мы сделали!

– Скорее всего, – мрачно согласился Эдвард. – Но она знает об алхимии больше, чем кто-либо другой. Если есть хоть какой-то шанс...

Мира, сидевшая на стуле у окна, с интересом посмотрела на братьев.

– Ваш учитель настолько страшен?

Братья переглянулись с выражением абсолютного ужаса на лице Эда и в позе Альфонса.

– Ты даже не представляешь, – простонал Эдвард. – Но знаешь, – он внезапно просветлел лицом, – вам стоит познакомиться. Думаю, вы поладите.

– Она очень сильная, – добавил Альфонс. – И умная. И знает такие приёмы алхимии, которые не встретишь ни в одной книге.

– Звучит впечатляюще, – улыбнулась Мира. – Что ж, я с удовольствием познакомлюсь с человеком, который сумел воспитать таких... необычных молодых людей.

– Тогда решено, – Эдвард ударил кулаком по ладони. – Как только я смогу нормально передвигаться, мы отправимся в Дублис. Нужно рассказать учителю обо всём, что мы узнали.

– И, возможно, попрощаться с жизнью, – мрачно пробормотал Альфонс, но в его голосе слышалась скрытая надежда.

Мира посмотрела на братьев с мягкой улыбкой. Несмотря на все их трудности и испытания, их связь оставалась нерушимой. И если существовал человек, способный помочь им найти ответы, она была готова встретиться с этим загадочным учителем, даже если братья так её боялись.

– Значит, Дублис, – тихо сказала она, словно пробуя название на вкус. – Что ж, похоже, нам предстоит новое путешествие.