Хрупкая красавица всегда оказывается в любовном хаосе [Быстрое переселение]

Перед тем как проснуться, Юй Цзю услышал в голове незнакомый голос:

— Хозяин... Сяо Цзю... Проснись.

Он хотел спросить, кто это, но неприятное ощущение в теле и лёгкий зуд вырвали его из сна.

Резко открыв глаза, он обнаружил, что одежда, аккуратно застёгнутая перед сном, теперь распахнута, а на груди алеют красные следы, рассыпанные по белой коже, как звёзды.

Тело было влажным от пота, чёрные волосы прилипли к шее, словно его только что вытащили из воды. В углу дворца мерцал слабый свет свечи, вокруг никого не было, а вторая половина кровати оставалась нетронутой — одеяло аккуратно заправлено.

Нин Цзюэ не вернулся.

За ширмой виднелась лишь фигура служанки, дежурившей ночью.

Губы Юй Цзю странно ныли. Он прикоснулся к ним пальцами и явно ощутил, что они опухли.

Подойдя к медному зеркалу у кровати, он нахмурился: «Я ничего не ел... Почему же они распухли?»

Чёрные волосы, мягкие, как шёлк, спадали с плеч до талии, а в зеркале отражался размытый силуэт красавца с румяными щеками. Лоб блестел от пота, а губы...

Губы были алыми, будто их что-то грубо тёрло.

Припухшая «капелька» верхней губы напоминала переспелый персик, а между слегка приоткрытыми губами виднелся влажный кончик языка.

Вспомнив свой сон, он подумал, что, возможно, это как-то связано с тем синеглазым волком...

Но ведь глаза Нин Цзюэ тоже были ледяно-голубыми.

Однако сегодня ночью его не было.

Стоило ли спрашивать служанку? Он тут же покачал головой, отвергнув эту мысль.

Если бы Нин Цзюэ вернулся, он отослал бы прислугу. Раз служанка всё ещё здесь, значит, он всё ещё во дворце.

Сердце Юй Цзю упало. «Если это был Нин Цзюэ — ещё куда ни шло, он хотя бы живой... А вдруг какая-то нечисть?..»

Лицо его побледнело, и он, словно котёнок, наступивший на хвост, шмыгнул под одеяло, свернувшись в клубок.

А ещё тот странный голос... Юй Цзю боялся даже думать об этом. Сердце бешено колотилось. «Ладно, пусть меня и обхамили... Всё равно я слишком труслив, чтобы спорить с призраком.»

Завернувшись в одеяло, он дрожал. «До самого утра я отсюда не вылезу!»

⸻

Нин Цзюэ так и не вернулся. Юй Цзю провёл ночь, то засыпая, то просыпаясь в своём коконе.

Утром служанка тихо раздвинула полог. Сладкий аромат, исходивший от «принцессы», разлился по комнате.

— Госпожа, пора вставать.

Юй Цзю несколько раз моргнул, прежде чем смог сфокусировать взгляд. Вторая половина ночи прошла без снов, и он выспался.

С плеча сползло одеяло, щёки были розовыми, а волосы растрёпаны — он походил на взъерошенного котёнка.

Зелёные глаза, затуманенные сном, смотрели на служанку, пока та вела его к зеркалу.

— Сегодня вы снова едете во дворец. Нельзя появляться там в таком виде, — мягко сказала она, расчёсывая его волосы серебряным гребнем.

Юй Цзю, которому было приятно, как кошке, когда её гладят, склонил голову набок.

— Госпожа, вы слышали легенду о «второй половине» Бога-Дракона? — служанка заговорила, чтобы развеять его сонливость.

Юй Цзю тут же проснулся. «Вторая половина» — это то, о чём так часто говорили Нин Цзюэ и Лу Шиюэ.

Он энергично покачал головой.

— Говорят, что Бог-Дракон, чтобы сохранить свою чистоту, отделил от себя тёмную половину. Именно её называют «второй половиной».

Серебряный гребень скользил по волосам.

— В Лунси есть пророчество: если принести «вторую половину» в жертву, когда она достигнет зрелости, можно призвать истинного Бога-Дракона, чтобы он защитил нас.

Увидев задумчивое выражение Юй Цзю, служанка продолжила:

— Впервые за сотни лет «вторая половина» из пророчества появилась вновь.

— Но это всего лишь грязная часть, от которой избавился сам Бог-Дракон. Просто расходный материал для ритуала.

«Расходный материал?»

Юй Цзю вспомнил то существо с пира — покрытое грязью, с волосами, закрывающими лицо...

«Знает ли оно, что его ждёт жертвенный алтарь? Оно ведь ничего плохого не сделало...»

Служанка воткнула в волосы шпильку и хотела поправить подвеску, но её остановила холодная, бледная рука.

— Я сам, — раздался спокойный, мелодичный голос.

Юй Цзю инстинктивно обернулся, но его мягко удержали за плечо.

— Не двигайтесь, госпожа.

В зеркале отражались двое: он сидел, а Нин Цзюэ стоял за ним, склонившись.

Казалось, Нин Цзюэ обнимал его, а Юй Цзю покорно прижимался к его широкой груди, щёки розовели.

Они выглядели как идеальная пара.

Нин Цзюэ завязал ему пояс, пальцы скользнули по тонкой талии, а нос жадно втягивал сладкий аромат.

Запах, насыщенный и дурманящий, проникал в ноздри.

Когда Юй Цзю закололи волосы, обнажив изящную шею, Нин Цзюэ наклонился ближе...

Губы коснулись кожи, оставив лёгкий розовый след.

Юй Цзю заёрзал, пытаясь увернуться, но тут служанка за ширмой произнесла:

— Господин Нин, пришёл господин Лу.

Юй Цзю чуть не рассмеялся. «Лю Шиюэ — настоящий спаситель!»

Взгляд Нин Цзюэ потемнел, но почти мгновенно вернул обычную холодную безмятежность.

Перед тем как уйти, он поправил складки на одежде Юй Цзю — на этот раз без лишних прикосновений.

⸻

Лу Шиюэ пришёл не сейчас. Слуги просили его подождать, но он направился прямо в спальню.

Отчасти — чтобы увидеть Нин Цзюэ.

Но больше — в надежде мельком увидеть Юй Цзю.

След от укуса на его руке уже исчез, а сладкий аромат, который он запомнил, давно рассеялся.

Но жажда осталась.

За ширмой он увидел слившиеся в объятиях фигуры.

Они выглядели как созданные друг для друга.

Из комнаты донёсся тихий, нежный стон Юй Цзю.

Но все его ласки предназначались другому.

Кулаки Лу Шиюэ сжались. Его сила была бесполезна.

Гнев, тёмный и беспомощный, клокотал внутри.

⸻

Накануне «Жертвоприношения Богу-Дракону» во дворце царила суета.

Лишь Юй Цзю оставался без дела.

Император, не успев поговорить с ним, вызвал Нин Цзюэ для обсуждения деталей церемонии.

Бродив по огромному дворцу, Юй Цзю забрёл в императорский сад.

Цветов здесь было меньше, чем в его резиденции, но они цвели буйно и ярко.

Бабочки с тонкими крыльями порхали среди цветов, и Юй Цзю, как котёнок, гоняющийся за мухой, потянулся к одной из них.

Не успел он коснуться, как та взмахнула крыльями и улетела.

Он не расстроился, а, подобрав тяжёлые подолы, побежал за ней.

Через несколько шагов лоб покрылся испариной, чёрные волосы прилипли к шее, а зелёные глаза сияли от восторга.

Ветер обдувал его шею, принося прохладу.

И тут позади раздался изысканный голос:

— Госпожа хочет поймать бабочку?

Это был таинственный западный посол — Гу Сюнь.

Сегодня он был одет иначе: странное чёрно-белое одеяние сменилось на рубашку с пышными оборками и облегающие чёрные брюки.

На руках — те же самые перчатки.

Всё ещё странный...

Но его улыбка сегодня казалась искренней.

Юй Цзю, обычно изнеженный и капризный, сейчас выглядел живым и очаровательным.

Щёки порозовели от беготни, а глаза сияли.

Осознав, что его «глупую игру» видели, Юй Цзю покраснел и опустил взгляд.

Гу Сюнь улыбнулся ещё шире.

— Хотите увидеть, что у меня в руке?

Он перевернул ладонь — на ней сидела яркая бабочка.

Она не улетала, а кружила вокруг его пальцев.

Юй Цзю потянулся, но потом передумал.

— Вы не хотите её? — спросил Гу Сюнь.

Юй Цзю покачал головой.

«Если я возьму её, я могу нечаянно навредить... Лучше отпустить.»

Гу Сюнь, словно прочитав его мысли, улыбнулся и разжал пальцы.

Бабочка улетела.

— Госпожа слышала историю о Чжуан-цзы и бабочке? — внезапно спросил он.

Не дожидаясь ответа, он продолжил:

— «То ли Чжуан-цзы снилось, что он бабочка, то ли бабочке снилось, что она Чжуан-цзы...»

— Грань между сном и реальностью иногда размыта. Некоторые сны кажутся слишком реальными.

Его слова, как туман, окутали Юй Цзю.

Гу Сюнь сорвал лепесток, усмехнулся и ушёл.

⸻

Вечером, когда Нин Цзюэ снова остался во дворце, Юй Цзю размышлял над словами Гу Сюня.

Он ворочался в постели, не в силах уснуть.

Чёрные волосы прилипли ко лбу, а зелёные глаза, как изумруды, сверкали в темноте.

Он обнимал одеяло, катаясь по огромной кровати.

Странный голос в голове, несоответствия последних дней...

Всё это наводило на мысль: этот мир — не настоящий.

И тут он снова услышал:

— Наконец-то подключился!

На этот раз Юй Цзю ответил:

— К чему подключился?

— Малыш!!! Ты наконец понял, что это не реальность! — голос дрожал от радости.

091 — его система — объяснила:

Игроки были отправлены на сотни лет назад, до начала «Жертвоприношения».

Из-за временного разлома связь прервалась, но теперь, когда Юй Цзю усомнился в реальности, она восстановилась.

— У нас мало времени. Надо остановить ритуал!

В голову Юй Цзю хлынули воспоминания.

Он едва успел осознать: в оригинальном сюжете главный герой просто уничтожил этот мир, даже не начав основную миссию.

Теперь всё зависело от него.

091 извинилось:

— Награда за сверхурочную уже одобрена! После этого ты получишь много-много компенсации!

Юй Цзю опустил глаза.

— Я не против...

Он просто чувствовал себя немного обиженным.

— Если остановить ритуал, то через сотни лет в Лунси не будет человеческих жертв, верно?

Его мозг работал быстро: ключ — у Лу Шиюэ.

Надо достать его.

⸻

На следующий день Юй Цзю встал рано — к удивлению служанок.

091 сообщило, что Лу Шиюэ пройдёт через сад.

Он отослал прислугу и ждал в уединённом месте.

«Если Нин Цзюэ узнает... Ему ведь всё равно, да?»

Лу Шиюэ появился точно по расписанию.

В доспехах, с пылающими, как солнце, красными волосами, он выглядел угрожающе.

Юй Цзю сделал глубокий вдох.

«Три... два... один...»

Он специально споткнулся.

Грубоватая игра, но он зажмурился и упал вперёд.

Горячие руки подхватили его.

Лицо упёрлось в твёрдую грудь.

Лу Шиюэ молчал.

Юй Цзю украдкой стащил ключ.

Потом вырвался и отскочил.

— Госпожа, в следующий раз будьте осторожнее. Не все поймают вас.

⸻

Вернувшись в резиденцию, Юй Цзю обнаружил, что в комнате темно.

Окна занавешены, как ночью.

На кровати сидела высокая фигура.

Нин Цзюэ.

Он медленно поднялся и пошёл к нему.

Юй Цзю попятился.

Спиной упёрся в дверь.

Холодные пальцы раздвинули его волосы.

Губы прикоснулись к уху, заставив его вздрогнуть.

— Во дворце везде мои люди. Куда ты собрался бежать, госпожа?