Мама учила быть сильной/ Mother teach me to be strong
Эвелин прижалась всем своим весом к спине, моля всех богов на свете, о которых только знала, чтобы Пейтон как можно дольше не смог вломиться в комнату. А получалось это у него, нужно отметить, хорошо. Через мгновение дверь распахнулась вместе с отлетевшей в сторону девушкой, и в проеме показался Мурмаер.
- Ну чего же ты спряталась от меня, мышка? Папочка просто хотел сделать малышке приятное. А ты, сучка неблагодарная, - парень провел тыльной стороной ладони по скуле, на которой алым пятном отпечаталась ладонь Уайт. Он нашел взглядом закутанную в полотенце Лину и одним шагом пересек расстояние. - Что ж, не слушаешься папочку, значит будешь принимать наказание.
Пейтон ударил девушку по голове с такой силой, что Уайт не устояла на ногах и упала на пол. Лина начала молить психа остановиться, но все попытки были тщетны.
- Пейтон, пожалуйста, перестань, - тот лишь начал бить ногой по спине Уайт. Он поднял ее за волосы и заставил встать на колени, а после дал сильную пощечину. Брюнетка снова упала. - Пожалуйста, пожалуйста, - повторяла та.
Эвелин не знала, что способно было успокоить бешенного маньяка, который не собирался останавиваться, словно бык, увидевший красную тряпку. Кажется, пришло время для плана «Б». Нужно дать ребенку то, чего он хочет. Как бы не было противно.
- Папочка, прошу, - на таком обращении Мурмаер на секунду замер и посмотрел в глаза жертвы. - Я сделаю что угодно, пожалуйста...
Мурмаер восстановил дыхание и сел на кровати, приказав девушке:
- Встань, - изнемогая от сильной боли, Уайт смогла подняться перед парнем и с надеждой посмотрела в его глаза. - А теперь отпусти, - Парень кивнул на полотенце, которое Эвелин все еще словно защиту сжимала вокруг тела на груди. Оно давно бы уже распустилось, если бы девушка так упорно не держалась за него, как за последнюю надежду, спасательный круг.
- Что?
- Я сказал, отпусти полотенце. - грозным тоном повторил Пейтон, сидя перед девушкой на диване.
Правило первое - не злить этого психа.
Правило второе - как бы не было противно и низко, всегда и во всем угождать маньяку.
Уайт расцепила руки, и белоснежное полотенце упало на пол к ногам. Разрушился ее последний островок защиты, спасательный круг уплыл так стремительно. Впервые Эвелин опустилась настолько низко. Ниже самого плинтуса!
Мурмаер жадно рассматривал оголенное женское тело, засматриваясь на отдельных частях. Он протянул руки к груди девушки, сжимая поочередно. Лине жутко хотелось потянуться рукой к уже известному всем абажуру и хорошенько вдарить по затылку психа, чтобы мозги встали в правильное место. Вот только снова не хотела оказаться под рукой. Кто знает, что лучше: терпеть все побои и умолять о пощаде или стоять вот так, словно живой экспонат, который можно трогать руками.
- Папочка всего лишь хотел сделать приятное своей малышке. Зайка, тебе же нравится? - Сказал наконец парень после недолгих «ласк».
- Нравится, - еле смогла выдавить из себя девушка. Конечно, это ложь, даже одного процента правды не было в ее словах.
- Сейчас моя девочка оденется, и мы пойдем смотреть фильм, как и планировали. - Пейтон потянулся за бордовым бюстгалтером и начал одевать его на девушку, поднимая ее руки, дабы натянуть лямки. - Тебе какой жанр нравится?
- Мелодрамы, - сухо ответила та, стараясь сдержать слезы.
- Совсем еще малая, про любовь смотришь. Ну-ка, подними ножку. - Мурмаер натянул нижнее белье в виде трусов на девушку и задержал руки на ягодицах, сменая их.
Наконец он оторвался от приятного только для него занятия и натянул на Эвелин широкую небесно-голубую футболку с надписью «свобода» на французском, которая едва прикрывала зад. Все еще влажные волосы немного намочили ткань на плечах. Мурмаер осмотрел девушку оценивающим взглядом и усмехнулся с ее вида.
- Ну вот, зайка, а ты боялась.
«Как бы не было противно и низко, всегда и во всем угождать маньяку,» - вторила себе в мыслях Эвелин и кивнула Пейтону, выдавив наигранную улыбку.
Фильм был самой обычной мелодрамой: главную героиню похищает отрицательный персонаж, а ее возлюбленный борется со всеми трудностями и в конце спасает ее. Как иронично. Вот только у Эвелин не было никого, кто мог бы ее спасти. Стало быть, ей придется стать не только главной героиней своей жизни, но и спасателем.
- Мышка, ты плачешь? Неужели этот смазливый фильм на тебя так влияет? Ну-ну, не плачь, Лина, зайка.
Мурмаер натянул на девушку плед и сильнее ее приобнял. Уайт оставалось только прижаться лицом к его груди и тихо плакать. Вот только слезы шли вовсе не из-за фильма. Из-за того, насколько она жалкая. Ради собственного спасения разделась перед первым встречным, буквально поддалась ему, опустилась в своих глазах.
Но мама всегда говорила быть сильной. В какие бы ситуации не подбросила ей жизнь. Нужно бороться, цепляться кончиками пальцев за возможность и идти до конца. Несмотря ни на что. Даже если в жизни ее преследует черная полоса, а все отвернулись. Нельзя сдаваться.
Мама говорила быть сильной