Кесарю кесарево.
На сдавленный крик Марины из дома с ружьями на перевес выскочили Миша и Григорий. Ещё два луча фонариков забегали по двору. Мужчины сразу и не поняли, что напугало Марину, пока та не указала им на тушки грызунов, которых стало еще больше.
- Казни египетские! - Вскрикнул Гриша. Михаил лишь нервно усмехнулся.
Услышав невнятный бубнёж со стороны автомобиля Миша направился к нему. Отбросив крупную еловую ветку он гулко ударил прикладом «Сайги» по машине. «Заткнись, говно!»: приказал он, но в ответ услышал лишь сдавленный смех. «Сука рыжая! Смеётся надо мной!»: закричал Миша и открыв заднюю дверцу полез в кузов пригнувшись. Там в середине на небольшой табуретки сидел связанный чем попало великан с черным мешком на голове и заливался смехом. Дуло «Сайги» уперлось в его раздутый как шар, содрогающийся живот, послышался щелчок предохранителя и лязг затвора. Живот великана перестал дрожать.
- Пожалуйста, не надо! - Раздался дрожащий, жалобный голосок. - Я ничего не сделал! Я просто помолился, мне очень страшно!
- Это, сука, что такое было?! - Миша надавил на упругое пузо ружьём.
- Я не понимаю о чем Вы! Я болен! Мне нужно к врачу! Отвезите меня в больницу!
- Не прикидывайся, мудак ты, сука! - Заорал Миша. - Всё ты знаешь, рыжий, и никакой врач тебе не нужен!
- Пожалуйста! - Голосок рыжего был всё также дрожащим и нарочито слабым. - Мне правда надо в больницу, я очень сильно болею! Мне стало плохо на службе и меня отвели к доктору, а потом на нас напали какие-то люди с оружием!
- Гандон! - Михаил злобно харкнул на пол и быстро растер тяжелым ботинком. - Сиди тихо! Еще раз тебя услышу, я тебе бошку отстрелю! Понял?!
- Понял! - Отозвался рыжий. - Не стреляйте в меня, пожалуйста! Я не делал ничего плохого! Меня дома ждёт жена! Любовь моя! Мариночка!
- Вот же мразь! - Глаза Миши налились кровью. - За идиота меня держишь?!
- Нет! Не держу, правда! Судя по голосу вы совсем не идиот!
- Вот и закрой свой рот! - Прикрикнул Миша и сбил мощным ударом приклада великана со стула. Тот как желе плюхнулся на пол и заскулил.
Дежурство Марины прошло достаточно быстро и без происшествий, если не считать за таковое растущее количество мышей наводнивших двор с целью испустить дух. Они просто ползли и умирали то волнами, то буквально по одной особи в несколько минут, кто совершенно бесшумно, а кто со слабым предсмертным писком.
Заглянув в дом Марина в какой-то степени даже порадовалась, что будить Григория не придется. Тот просто стоял у красного угла с иконами и крестился зажмурив с силой глаза и что-то нашептывая себе под нос.
- Ты так простоял все 2 часа? - Отвлекла его Марина.
- Нет, не 2, я ещё выбегал во двор буквально на 10 минут, а потом отлучился на пару минуток по нужде и попить воды. - Отчитался послушник. - Я больше не слышу бесов! В голове тишина! Даже как-то непривычно. Но я чувствую, что грядёт большое зло!
- То же мне прорицатель! - Усмехнулась Марина. - У нас во дворе мыши дохнут!
- Мариночка, я раньше был уверен, что буду Господу предан, тогда спасусь.
- А сейчас?
- А черт его знает. Прости меня, Господи. Стоило мне храм оставить, как я человека убил! Я вот и думаю, я может бесов определял так легко, потому что я и есть бес?
- Гриш, а на войне...
- А что на войне? - Не дал ей договорить Григорий. - Я войну эту годами замаливал, а она вот опять вышла!
- Гриш, он бы сам тебя убил, раз на то пошло.
- Да, он грешный! Грешный, ничтожный человек, что желал пойти на убийство ближнего, потому что вера у них разная, но разве это право даёт мне?
- А ты на моего мужа глянь! - Прошипела Марина. - Видишь, что они с людьми делают? Он вообще-то следователь был по особо важным! Человек маньяков ловил! И кто их остановит? Как друг твой, Мишка, с ружьём на перевес пошёл, так ничего, да? Так он молодец! А как сам ручки запачкал, так всё, смертный грех?
- А у Мишки своя голова! И душа своя! И он за неё должен беспокоиться!
- Да? А я думала, что христианство оно не про это! Ты так и сказал бы, что убегаешь просто!
Гриша ничего не ответил. Лишь раскраснелся, перевалил через плечо сумку набитую патронами, поправил шлем из фольги и повесив на плечо двустволку вышел во двор. Марина прошлась по скрипучему полу и описав полукруг подошла к кровати, где закутанный в одеяло как в кокон спал на голой железной сетке бывший муж. Даже во сне выглядел он сорокалетним ребенком. Предавшись воспоминаниям молодости Марина кажется забыла на мгновение, что происходит с ней и вообще с ними всеми, и расплылась в теплой улыбке, но все тот же вид спящего Пети вдруг незаметно превратился в юродивого Спартака и стер с лица эту глупую ухмылку.
Миша же как джентльмен лёг на пол укутавшись в спальник с верной подругой «Сайгой» в обнимку, уткнувшись носом в черную трубку ствола, чуть не целуя оружие как возлюбленную.
Марина постояла над ним, не сказать, чтобы думая о чем либо конкретном. Усталость не давала собрать мысли в кучу, они разбегались от неё врассыпную, путали след, прятались в укромных уголках сознания и попытки их выковырнуть оттуда приносили вполне ощутимую, физическую, а не какую-то иллюзорную душевную, боль.
Только сейчас она поняла, что повисший на тонких бледных пальцах пистолет оттягивает вниз её руку. За время дежурства она успела привыкнуть к этой ноше, будто оружие стало просто продолжением руки. Покачав им она согнула в локте руку и рассеяно посмотрела на пистолет, поводила большим пальцем по шершавой бакелитовой накладке, затем по холодному и гладкому металлу рамы и затвора.
Миша вздрогнул. Открыв глаза в слабом дрожащем свете окопных свечей он увидел над собой Марину, что заинтересованно разглядывает свой черный пистолет. Фурнитура ремня брякнула металлом о «Сайгу», девушка вздрогнула и опустила оружие в пол, уставивши на Мишу больше глаза. Он приподнялся на локте и отодвинув ружье в сторону спросил растерянно:
- Ты чего?
- Ничего. - Ответила Марина чуть слышно, почти шепотом, хлопая красными глазами.
- Пугаешь среди ночи. - Миша причмокнул пересохшим ртом. - Стоишь тут с оружием. Убить хотела пока сплю?
- Что? - Марина будто сама проснулась. - Нет! Вот дурак! - Она спрятала пистолет за пазуху и отвернулась.
- Да ладно тебе! Шучу я! Но стоять над спящим человеком с оружием - это всё таки немного странно.
- Да он просто в руках был. Когда дежурила привыкла к нему. Даже забыла, что он есть.
- Ну ну! - Усмехнулся Миша.
- Ой да ну тебя!
- Ладно, твой спальник на второй кровати, кстати! Отдыхай. - Сообщил ей Миша и снова обнял «Сайгу» и закрыл глаза.
Медлить Марина не стало, усталость моральная и физическая валили с ног. Ржавая железная сетка кровати заскрипела, расшатанные дужки зашатались, немного поворочавшись укутанной в спальный мешок, измученная женщина быстро нашла удобную позу и мгновенно отключилась.
Проснулась Марина от того, что что-то ударяло по крыше в разные временные промежутки. Сквозь уходящий сон из сеней до неё доносились с легким эхом ругающиеся голоса.
- И ты не нашел ничего умнее, чем дать ему по ебалу? Правильно? - Эмоционально вещал голос похожий на Мишин.
- Да, я это вспылил! Он юродивый! Дурак! - Не менее эмоционально вещал голос, судя по всему принадлежавший Григорию. - Но ты то человек нормальный! Ты зачем эту гадость к нам принёс!
- Да потому что это их реликвия! Это надо показать людям, специалистам! Мы должны это изучать!
- Что изучать?! Миша, это известно давно церкви и людям, это адописная икона! А этот её в красный угол поставил, поверх лика спасителя между прочим, и стоял ей поклоны отбивал, да лыбился!
- Адописная-херописная! Мне какая хер разница, как церковники называют то, что им не нравится?! Где теперь Зорина искать? А если он сюда кого выведет?!
- Невежа! Да между прочим он это сделал и птицы на дом стали замертво сыпаться!
- А мыши?!
- Что мыши?!
- Мыши начали дохнуть, когда икона ещё в бронике у меня лежала!
- Но ведь лежала! Не бывает совпадений таких! Я пойду и её разломаю и сожгу! Ясно?!
- Нихера ты не сожжешь! Я тебе щас сожгу, сука!
- Хватит! - Прервала разговор появившаяся в сенях Марина. - Где Петр?!
- Убежал. - Потупив взгляд в пол выдавил Григорий.
- Мариш, не злись, это самое! Обожди! Сейчас мы его быстро найдём, он не мог далеко уйти! - Затараторил раскрасневшийся Миша. Марина отодвинув его трусцой побежала к дверям ведущим на двор.
Миша заглянул из сеней в комнату, там были разбросаны по полу иконы, валялись поломанные свечки, по подгнившим половицам разлетелась разбитая лампадка. Найдя взглядом ту самую выцветшую деревянную икону культа с ликами ракообразных он схватил её и сунул обратно в броник. На ходу надевая на себя жилет он торопливо проскочил мимо Григория, что присел на корточки в сенях и уперся спиной шершавую стену.
- Пе-тя! - Кричала Марина, шагая по двору, но вспомнив, что он ей говорил исправилась: - Спар-так!
Женщина уверена шла к покосившейся калитке, рядом с ней ударилась о землю мертвая ворона. Еще одна с глухим хрустом упала позади. Иной раз девушке приходилось уворачиваться, иной раз ей это не удалось, но она продолжала идти и звать пропавшего.
- Подожди! - Раздался сзади Мишин голос. - Да стой ты! Блять, вот жеш...! - Выругался он, когда мертвая птица ударилась о его плечо и поднял голову в небо. Под серым свинцовым куполом кружили и каркали обреченные вороны, одна за другой пикирующие замертво в землю, как и грызуны ночью, они стянулись сюда, чтобы умирать. - Да постой ты, пойдём искать вместе!
Вдруг привычный уже бой пернатых трупиков по шиферу разбавил другой стук, кто-то старательно лупил в металл автомобиля за домом. Вскоре раздался каркающий смех Спартака.
- Пиздец тебе! Ха-ха! - Кричал Спартак барабаня по задней двери буханки кулаком и припадая своим небритым лицом в ссадинах и слушая одним ухом, есть ли ответ. - Знаю, знаю: не найдут тебя твои! Знаю! Не старайся! Ты считай, считай минуты, считай! Скоро!
- Спартак! - Раздался строгий голос Марины за спиной.
- У меня раньше было нечем! А сейчас есть чем! Понял?! Знаю, знаю: понял! Боишься! Ха-ха! - Игнорировал её Спартак и скрёб грязными ногтями по металлической двери.
Миша уверено обошел Марину и отбросил от двери Спартака одним движением своей мощной руки. «В дом идите! Обед скоро!» : скомандовал он. Марина подняла перепачканного и побитого бывшего мужа и побрела с ним в дом. Михаил же уставился в помятую и поцарапанную дверцу.
Подумав, он открыл её, из салона в нос ударил смрад тухлой рыбы. Войдя внутрь он увидел, как рыжий все с тем же мешком на голове еле еле перебирает ногами в луже непонятной, зеленоватой слизи.
- Сука, а может юродивый и прав, а? Вспороть тебе брюхо, вытащить плод, да поехать уже? - По Мишиному лицу загуляли желваки от злости. - Мразь, кормить тебя сегодня не будут, а может и завтра тоже. - Прорычал он, но ответа не дождался. - Ну так и что, ничего не хочешь сказать? - Туша великана все также медленно барахталась в луже слизи. - Ну и молчи, хуй с тобой! - Михаил звонко харкнул в сторону рыжего и покинул «буханку».
- Миша, я сатанизма всякого не потерплю! - Заявил взволнованный Григорий, едва вошел в дом его друг.
- Не терпи. - Похлопал тот его по плечу снисходительно.
- Икону нужно уничтожить! - Заверил послушник.
- Ну что ж, нужно так нужно! А какую? - Окинул он взглядом иконы заботливо составленные обратно на угловую полочку.
- Не валяй дурака! Ты знаешь о какой иконе речь!
- А об той? Ну так это вещественное доказательство, брат, извиняй. - Миша прищелкнул звонко уголком рта. - Я вот знаешь, что подумал?
- Что ты подумал?
- Нас же если мутноводские менты поймают, ну или зеки, или неравнодушные граждане, без разницы, они нас убьют.
- При чем тут икона? Мы ее обсуждали! - Удивился Григорий.
- А что обсуждать? Всё обсудили! Вишь как, всё равно деревяшка с рисунком тебе интереснее наших судеб. - Съязвил Миша.
- Нет, это не так! - Возразил послушник.
- Вот как? А зачем тогда дурачка побил? - Миша не стал ждать ответа и продолжил. - Ладно, убьют нас местные, говорю! Надо как закончим, в другой регион рвать, от них подальше!
- Объяснишь? - Влезла Марина.
- А что объяснять? У Петра Зорина было дело какое? Можно было на местном уровне решить. А у нас теракт, такое сразу ФСБ себе забирает. - Рассуждал Миша. - А ФСБ нас как отдашь? Мы что-нибудь им предоставим интересное и закрутится такое, что всё их говно на поверхность всплывет из мутной воды. А с нашими то материалами, это вообще считай победа.
- Да уж, победитель... - Цикнула Марина.
- А ты бы не шипела, тебе на пост пора. - Сказал он Марине. Обедать я тебе вынесу, не переживай.
- Но часовому запрещается... - Начала было она.
- Мы не в армии. Ты жуй, а сама на горизонт поглядывай. - Подмигнул ей Миша. - За этих двух не переживай, я их щас помирю! Мизинчики сцепят: «мирись, мирись, мирись и больше не дерись!». Всё как положено. - Миша скорчил нелепую улыбку, помолчал глядя уходящей Марине в след и, пока та не вышла, добавил: - Ах да! Раз уж там осадки из дохлых ворон, разрешаю: нести караул на крыльце! А я тут разберу одно окошко и буду смотреть обратную сторону.
Марина удалилась. Миша принялся за приготовление пищи под грохот падающих на крышу ворон, а Григорий сверлить взглядом нервно хихикающего и перебирающего подол грязного бушлата Спартака. Попытки выяснить зачем он кланялся ликам ракообразных особо ни к чему не привели послушника. Спартак лишь отвечал, что хотел понять и юродиво улыбался, а Григорий краснел и злился, но рук больше не распускал.
Марина же сидела на старой, шаткой табуретке на крыльце свесив вниз дуло пистолета и старалась удержать глаза открытыми, очевидно четырех часов сна после двух суток без него ей было мало. Миша появился неожиданно с железной миской в руках. В ней был рассыпчатый вареный рис перемешанный с консервированным тунцом и морской капустой.
- Хавай давай! Это вкусно! - Сказал Миша присев рядом на корточки и устремив взгляд во двор смотрел как падают с неба птицы. Надо сказать их стало меньше чем было утром.
- Морская капуста? - Удивилась Марина перекладывая вилкой слоящуюся рыбу, рассыпчатый рис и рубленную зеленую водоросль.
- Ага, из консервы! Вкусно обалденно! - Похвалил Миша приготовленный им же обед. - Ну а если тебе не вкусно, то я сам схаваю! Мне то вкусно.
- Нет, мне тоже вкусно. - Устало улыбнулась Марина. - Бошка раскалывается.
- Да, у меня тоже, вообще жесть! - Поддержал он.
- Миш, если хочешь поддержать, необязательно...
- Да не, про что ты? Реально болит с самого рассвета, сейчас вот усилилось только.
- Ладно, верю. - Снисходительно сказала Марина и замерла. Она пыталась что-то сказать, но слова будто застревали в горле.
- Что? Что такое? - Напрягся Миша.
Марина лишь хлопала ртом и кивала на заросли бурьяна, словно проглотила язык, но там никого и ничего не было. Лишь высокий сорняк и корчащаяся в конвульсиях перед ним ворона. Неужели она так впечатлила Марину.
- Там! - В конце концов обретя речь истошно крикнула она и лицо её тут же изменилось. Она пучила глаза полные изумления на самый простой бурьян. - Но... Но там было!
- Что? - Не понимал Миша. - Ворона сдохла, тебя это впечатлило?
- Нет. Кажется всё: у меня глюки!
- И что ты там видела?
- Огромная фигура в бесформенной мантии. Она плыла прямо над зарослями, не знаю как объяснить, будто она идет мимо и её видно из-за бурьяна, чёрт! Я дар речи потеряла! Шлёпаю губами как дура, а звука нет!
- Слушай, мне в карауле один парнишка срочник такую же историю рассказывал. - Задумчиво потер подбородок Миша.
- Сука, это какой-то пиздец! Миш, когда это закончится? - Она посмотрела на него большими наивными глазами, будто он способен дать ей простой ответ.
- Боюсь всё только началось... - Сказал Миша как его прервал выстрел прогремевший в глубине дома.
Спартак с ошалелым лицом выскочил на крыльцо и замер перед перепуганными Мишей и Мариной. Растянув широко разбитую еще утром губу и потерев рукой сбитую бровь он сообщил:
- Там поп с ума сошел! Ха-ха! Чертей видит, в окно палит!
Залетев на всех парах в комнату Мишу с Мариной ослепила вспышка и оглушил хлопок. Крошенная штукатурка осыпала их спины и заставила запоздало пригнуться. С ошалевшими округленными глазами у разобранного окна забился в угол крепко сжав двустволку посиневшими от напряжения ручищами послушник Григорий. Грудь его тяжело вздымалась, а губы нашептывали что-то. Схватив стоящую у входа в комнату «Сайгу» Миша подбежал к нему и похлопал по щекам, отодвинув рукой его ружьё в сторону. Но Гриша уже словно и не слышал, он лишь перебирал губами какую-то тарабарщину, иногда с его уст срывалось что-то похожее на «бесы, бесы идут», но разобрать это сквозь звон в ушах и головную боль было сложно.
Миша повернулся назад и увидел как Марина схватившись руками за голову сползает вниз по стене. Выглянув в окно никаких бесов он не обнаружил, но вдруг... Вдруг мощный удар изнутри «Буханки» перетянул его внимание на себя. Удар был такой сильный, что еловые ветки, которыми был заложен автомобиль содрогнулись. Снова удар! Ещё один! С каждым ударом было сложнее сосредоточится, в глазах плыло, а голову пронзало насквозь будто множеством игл, мир уходил из под ног.
Когда мерзкие склизкие полипы стали стремительно разрастаться от замаскированной машины Миша не поверил и принялся растирать глаза рукой. Но это не помогло, мерзкие отростки покрытые зеленоватой слизью добрались уже до стен дома, где-то на периферии восприятия закопошились сотни неведомых членистоногих, щупальца вырастали из стен и хватали за руки и ноги, сердце усилено билось, а непослушное тело бросало в жар. Григорий жабрами, что выросли там, где раньше был рот издавал булькающий смех и беспомощно хаотично шевелил обмякшими, текущими как желе руками, по полу была разлита мутная вода, а по потолку и стенам разрасталась черная плесень. Нечто неведомое приближалось к дому и под его шагами сотрясался весь привычный мир. Пока Григорий в истерике пытался толи ухватиться за что-либо, толи покреститься, а Миша забиваясь в угол под иконы, что посыпались на него сверху с перевернутой полки пытался нащупать оружие, то глотая воздух, то задерживая дыхание, будто ныряет под воду, нечто вошло в сени. Его тяжелые шаги эхом прокатывались по дому.
Марина пыталась собрать себя в кучу, но это крайне затруднительно из-за жутких галлюцинаций, что накрыли их лавиной. Неведомые твари щипали её за ноги под слоем мутной воды, перебегали по ней, а впереди словно гроздьями свешивались копошащиеся щупальца брызгающие зловонной слизью. Но всё таки ей удалось сделать последний рывок. Она вскочила на ноги и вытянув дрожащими руками перед собой пистолет принялась осматривать плывущую в пространстве комнату. Но не могла ни на чем сосредоточится. Вспышки нездорового бреда рождали то тут то там невообразимые вещи, органика прорастала из неорганики и принимала невероятные, жуткие и причудливые, нездоровые образы, дверные проёмы и окна искажались и удлинялись до бесконечности, а звуки преломлялись и искажались так, что невозможно было идентифицировать их источник. Но и в этом хаосе она нашла знакомые образы. В углу сидел ракообразный жрец, шевеля усами и кучей острых лап на брюхе он рукоплескал длинными конечностями отдалено напоминающие человеческие руки с вытянутыми острыми пальцами. В другом углу тоже был жрец, он смотрел своими черными многогранниками ей в лицо, прямо в глаза, и скрёб стену позади себя.
Пронзительный, неземной писк не дал ей выстрелить ни в одного из них. Марина пригнулась и зажала уши предплечьями уставив пистолет в потолок. Обернувшись она увидела как из сеней сквозь бесконечный дверной проём к ней медленно двигается ещё одна ракообразная тварь. Писк сменяется на скрип, множество лапок на брюхе копошатся и противно щёлкают, боль сдавливает голову и кровь идёт носом. Марина мечется между трёх целей, ей кажется, что у неё есть только один выстрел, и если она ошибется, может попасть в кого-то из своих или просто отправить пулю неизвестно куда и потерять сознание, а что если ни один из трёх не настоящий? Трое как раз как и их группа: Миша, Григорий и... Пётр, точнее Спартак. А что если они видят то же самое и сейчас целятся в неё, а значит решать надо быстро. Выстрел!
Решение пришло откуда не ждали. Позади жреца, что вышел из сеней появился Спартак с полоской стали в руке. Он прыгнул в пояс ракообразной твари и сбив её с ног, хватая за хитиновые лапы принялся вонзать в неё нож. С каждым укусом стального клыка иллюзия шаталась, а головная боль отступала, а значит Спартак не ошибся. В прорези прицельной планки появилась верещащая голова монстра, мушка то подпрыгивала, то ныряла, нужно было поймать её когда она будет аккурат на нужной линии и... Выстрел принес волну нестерпимой боли, что прокатилась по всему телу, но унесла за собой все неприятные ощущения и быстро растворилась. Мир перестал расплываться и дополняться уродливыми видениями. Спартак покрытый мутной слизью встал с поверженного монстра. Марина опустила пистолет.
Миша встав, отряхнувшись и ощупав себя подбежал к Марине и обхватив её руками аккуратно усадил на пол. Девушка держала тонкими слабыми пальцами пистолет, а все её тело пробивала мелкая дрожь. «И это всё что-ли?!»: Рассмеялась она. Миша принялся рассматривать монстра. Ноги монстра остались внутри человека носителя, ракообразное вырвалось из тела рыжего только выше пояса, за спиной торчали кровавые ошметки кожи и мышечной ткани, даже белел кусок позвоночника, вероятно поэтому монстр двигался так медленно, потому что не смог выбраться из тела-инкубатора полностью. Массивная рачья голова была слишком уж разворочена для калибра 9мм, площадь раздробленного панциря была примерно с человеческую ладонь, а в дыре виднелась мутная кашица с комочками из содержимого. Из брюха твари промеж острых хитиновых лап торчала рукоять финки с надписью «ИРА».
- Сука, так он не такой уж и юродивый, прикинь! - Заявил Миша и достав нож из тела продемонстрировал его Марине и подтянувшемуся Григорию. - Этот нож я в доме нашел, где зеки жили!
- То есть, когда я... - Начал было Григорий.
- Да! Да! Когда ты его избил, он сбежал туда и втихоря принес нож и где-то припрятал! - Миша словно бы был в восторге от этого. - А где он сейчас?
Высыпав во двор они не увидели никого, лишь выложенное на траве мертвыми воронами слово «БЕГИТЕ». Было решено, что Миша готовится к отбытию пока Марина и Григорий попытаются найти беглеца. Миша вытащил труп жреца на жухлую траву и сделал фотографию. Затем принялся паковать его в черный пакет и грузить в машину. Выбитые тварью задние двери пришлось замотать жгутом друг к другу за ручки. Остатки припасов также были погружены в «буханку». Почти все было готово, когда с другого конца брошенной деревни от речки послышались выстрелы.
Членистоногие твари с кучей клешней и лап, те которых Марина видела у берега ещё в Мутноводске, а пленный зек называл Речной Ратью, теснили послушника и женщину обратно к дому. Они искали Спартака на протяжении почти сорока минут, но его и след простыл. Когда из речки полезли твари, стало понятно, что как только жрец вырвался из тушки рыжего, их нашли. Вот что означала та надпись выложенная вероятно Спартаком из трупиков птиц. Но почему он сам просто скрылся в неизвестном направлении, а не поехал с ними? Ответить даже для себя на этот вопрос не могли ни Григорий, ни Марина, да и некогда им было размышлять. Мерзко перебирающая кучей хитиновых ножек волна катилась на них от реки, и сдержать их могли разве что пара крупнокалиберных пулемётов.
Подоспевший уже в ста метрах от дома на помощь Миша с «Сайгой» не поменял ситуацию. Да, картечь резала тварей, отрывала конечности и лопала панцири как шарики с характерным звуком, но и твари накатывали волной, перебирались по окрестным домам, выползали из пустых окон и дверных проёмов, напирали лавиной. Бросив пару осколочных гранат, Миша приказал отступить к машине. Уже в уазике Марину захлестнула истерика. Но Григорий лишь обхватил её обеими руками и крепко прижал к себе не давая вырваться и побежать на поиски бывшего мужа. Миша нервно пытался завести машину. «Буханка» поддалась не сразу, но едва во дворе показалась первая ракообразная тварь послушно затарахтела и тронулась с места. По забытой проселочной дороге видавший виды автомобиль покинул это место.