Глава 13
Пещера вновь погрузилась в напряжённую тишину. Воздух стоял густой, как туман перед бурей. Все трое — Крыло, Осколок и Амфи — молча смотрели на дверь, покрытую резьбой, в которую был вписан едва различимый символ в форме полумесяца, скрытый под мхом и временем. Надпись под ним горела в разуме Крыла, будто она была выжжена в его памяти:
«Только кровь, не знающая себя, даст ответ. Только тень от света — ключ к сердцу».
Крыло отступил назад. Его лапы дрожали — не от страха, но от чувства, будто они стояли на краю мира, и любой неверный шаг мог сорвать их в бездну.
Осколок шагнул вперёд.
Он не выглядел решительно. В нём не было рыцарского пафоса. Только спокойствие, похожее на сонную гладь озера. Лишь чуть подрагивали усы, как трава под ветром.
Он подошёл к каменной плите. Медленно, словно во сне, протянул коготь. Провёл им по мягкой коже на лапе, и на камень упала первая капля крови.
Она исчезла в углублении, будто земля её жаждала.
Ничего не произошло.
Амфи напряжённо вглядывался в символ.
Но вдруг древние письмена вспыхнули мягким светом, будто в глубине камня пробудилось дыхание времени. Мох зашевелился, как будто его коснулся ветер, и отворился едва заметный круговой шов в камне.
И тогда — стон. Глубокий, гулкий, будто гора сама застонала от тысячелетнего сна. Плита начала рассыпаться по краям, словно прах.
Открылась щель.
Тёмная. Холодная.
Словно внутрь вела сама ночь.
Осколок вздрогнул. Не от страха, а от ощущения… потери. Будто что-то внутри него было взято, обменено на этот проход. Он сделал шаг назад, и Крыло подхватил его, чтобы тот не пошатнулся.
— Ты всё сделал, — шепнул Крыло. — Спасибо.
Амфи смотрел в темноту.
— Теперь путь открыт. Но за ним, я чувствую, не просто камень.
Он был прав.
Изнутри веяло чем-то древним. Не злом. Не добром. Просто силой, которую невозможно измерить.
И с каждым шагом вперёд всё больше казалось, что они уже не одни.
Они стояли перед проёмом, вырезанным не лапами, а временем. Внутри царила густая тьма, будто сама ночь впиталась в каменные стены. Воздух стал холоднее, плотнее — словно он хранил дыхание предков, древних голосов, отзвуки чужих судеб.
— Ну что… — негромко сказал Амфи, его голос прозвучал глухо. — Пойдём?
Осколок чуть наклонил голову. Его белая шерсть казалась особенно бледной в этой темноте, словно отражала свет, которого здесь больше не было.
Крыло шагнул первым.
С каждым шагом звук лап по полу становился глуше. Казалось, что сама пещера поглощает шум, чувства, мысли. Тишина внутри была иного рода — не просто отсутствие звуков, а живая, настороженная… будто их ждали.
Проход вёл вниз, по пологому спуску, стены были исписаны письменами. Крыло едва касался их крылом, и знаки мерцали — не так ярко, как снаружи, но будто приветствовали его. Он читал вслух короткие фразы:
— Сердце помнит… кровь ведёт… не все увидят…
Амфи подошёл ближе.
— А ты уверен, что мы идём правильно?
Крыло обернулся. Его глаза — зелёный и небесно-голубой — светились слабо, как звёзды во мгле.
— Здесь нет другого пути. Горы сами ведут нас.
И словно в подтверждение его слов, ветер — слабый, как дыхание — прошёл по проходу. Он пах мхом, забытой листвой… и чем-то иным. Не страхом — памятью.
Осколок остановился.
— Я чувствую… сон.
— Что? — обернулся Крыло.
— Здесь… здесь, под камнем… что-то спит. Очень давно. Я чувствую это, как сны, что приходят ко мне… только этот сон чужой. Он не для нас.
На несколько мгновений все трое замерли.
А потом коридор закончился.
Они вышли в огромную круглую залу. Высокий свод уходил во тьму, стены были исписаны до самого верха. По центру — древний алтарь, камень, грубо отёсанный, покрытый отпечатками лап, птичьих когтей и неизвестных символов.
Но главное — позади алтаря. Стена, на которой горели слова. Их было много, и Крыло уже не читал их — он вглядывался, он помнил их.
И в его разуме снова вспыхнул образ — котёнок, чёрный, как сама ночь, с глазами разного цвета. Он стоял перед этим самым алтарём.
— Темнокрыл… — прошептал Крыло. — Он был здесь. Это его память… и теперь — моя.
Амфи подошёл к алтарю. Его глаза были серьёзны, как никогда.
— Что это за место, Крыло?
— Это… начало. Здесь когда-то произошло то, что изменило всё. И я думаю… мы здесь, потому что история ещё не закончена.
Осколок вздохнул.
— История никогда не заканчивается. Она просто меняет глаза, сквозь которые её видят.