Глава 10
Пещеры Племени Молчаливых были наполнены тишиной. Но не той благостной, как в первые дни — теперь тишина была тяжёлой, натянутой, как струна перед разрывом. Каждый шаг эхом отдавался в стенах. Каждый взгляд сопровождался ощущением, будто за спиной прячется нечто, что нельзя увидеть.
Коты Молчаливых перестали приближаться к троим путникам. Даже те, кто раньше приносил травы Осколку или молча кивал Амфи, теперь отходили, завидев их. Взгляды стали… иначе. Не враждебные — выжидающие. Изучающие. Словно они что-то поняли. Или вспомнили.
В одной из сторонних пещер старый серый кот с узкими глазами, которого звали Шёпот Ветра, прошептал остальным старейшинам:
— Он — потомок. Тот, что видит письмена. Кровь Темнокрыла.
— Значит, он и есть тот, кого ждали? Или… бояться? — тихо спросила чёрная кошка с безглазым лицом, Скользящая Тень.
— Возможно, и то, и другое, — ответил Шёпот. — Мы не знаем, кого приведёт за собой потомок.
Драконье Крыло чувствовал это всем телом. Печать родства с Темнокрылом стала для него одновременно ключом и кандалами. Он не говорил с Молчаливыми больше, чем требовалось. И они — тоже.
— Здесь больше нет места, — глухо сказал он утром. — Мы идём дальше. За знаками.
Осколок ссутулился, но кивнул. Он чувствовал, что что-то зовёт их вглубь. Сквозь камень, сквозь сны.
Амфи же только сжал зубы. Он всегда ненавидел молчание, особенно чужое. И особенно — чужое, пропитанное тайной. Его хвост дёрнулся в раздражении:
— Пора двигаться. Чем дальше мы тут, тем больше они... смотрят.
Крыло поднял взгляд к расщелине в потолке пещеры. Оттуда вваливался дневной свет, тонкий, как меч. Он кивнул:
— Вон туда. Видишь расщелину в скале за озером? За ней — узкий путь в глубь гор. Там... там началось то, что мы должны узнать.
Осколок нахмурился:
— Я видел его во сне. Этот проход. Там... шепчут.
— Шепчут? — переспросил Амфи, склонив голову.
— Не слова, — прошептал целитель. — Сами стены. Дыхание камня. Я не знаю, как это объяснить…
— Тогда не объясняй. Просто покажи путь, — кивнул Крыло. Его глаза снова сияли неравным светом — зелёным и голубым, как небо над лесом и трава на склоне.
Они оставили за спиной пещеры Племени Молчаливых. Ни прощаний. Ни слов. Только одна кошка — Скользящая Тень — проводила их взглядом из темноты, пока они уходили.
Крыло почувствовал, как её взгляд царапнул ему плечи, как тонкий ледяной коготь. Он не обернулся.
Дальше был узкий проход, и горы сжимались, будто камень сам не хотел их пускать. Холод стал гуще. Свет — тусклее. И воздух — глуше.
Но шаг за шагом трое котов двигались вперёд.
Навстречу Истине.
Навстречу Тьме.
Тропа становилась всё уже. Осколки камней скользили под лапами, стены прижимались всё ближе, будто сами горы пытались выдавить чужаков из своих тёмных недр. Свет откуда-то сверху становился всё более размытым, теряя тепло. Казалось, что солнце за спиной потухло, как костёр под проливным дождём.
— Здесь… пахнет временем, — прошептал Осколок, проводя лапой по влажному мху на стене. — Словно эти горы хранят то, что забыли даже звёзды.
Крыло не ответил. Его крылья были прижаты, как никогда. Он шёл первым, не оглядываясь. Ветер не доносил запахов, и всё казалось вырезанным из сна — глухого, слоистого, как облака перед грозой.
Амфи замыкал строй. Его зелёные глаза неотрывно следили за стенами и тенью, будто вот-вот оттуда должен вынырнуть кто-то… или что-то.
Наконец проход раздвинулся. Перед ними открылась древняя пещера — не тёмная, а мягко светящаяся изнутри. Стены пульсировали слабым, мраморным сиянием, как будто в них текло что-то живое.
Крыло замер.
Он знал это место.
Он видел его — но не своими глазами. Глаза, которыми он смотрел тогда, были меньше. Глубже посажены. И окружены чёрной шерстью.
— Это здесь, — сказал он. — Темнокрыл был здесь. И я… тоже. Через него.
Осколок подошёл ближе, лапы дрожали, но не от страха, а от трепета. Он чувствовал зов земли. Что-то внутри шептало ему: «Смотри». Он закрыл глаза — и увидел вспышку света, неведомый язык, выгравированный на камне, пульсирующий символами.
Амфи оглядывался. Он чувствовал себя чужим в этом месте. Ему не снились сны. Он не слышал голосов. Но он чувствовал друзей — и этого было достаточно.
— Что ты видишь, Крыло? — спросил он тихо, чтобы голос не разбил тишину.
Крыло подошёл к стене. Символы — древние, будто вырезанные когтями тысячи лет назад — сияли перед ним. И он читал их. Не задумываясь. Словно читал своё имя.
— Это... история. Чёрный котёнок. Он был чужаком, как я. Его изгнали. Но он выжил. Его приняло Племя. Он получил имя Темнокрыл… и с ним пришла память.
Крыло сжал крылья. Его голос стал надрывным.
— Он был первым, кто мог читать. Первым из нашей крови. Мы… не отсюда. Ни он. Ни я. Ни вы.
Тишина. Осколок сжал траву, что нёс с собой. Она завяла в его когтях.
— И что теперь? — спросил Амфи. — Мы уйдём? Вернёмся?
Крыло покачал головой.
— Нет. Мы ещё не у цели. В сердце гор ждёт нечто большее. Не только о Темнокрыле. Это место помнит и другие имена.
Он повернулся к друзьям. Его разными глазами горела решимость.
— Пойдём дальше. Пока зов не стих.
Ночь в горах наступила без звёзд. Но где-то в глубине, в каменной пульсирующей тишине, трое котов шагали навстречу самому началу — и, быть может, концу.