14 глава
Дни пролетали, как одно мгновение. Джулио совсем не разговаривал с Симоной, а та в свою очередь почему-то стала отдаляться от нас с Эддой. Мы с подругой не понимали, что могли сделать не так. А когда в один из дней, мы пришли в школу и узнали от преподавателя, что Симона забрала документы и уезжает, поняли. Она уезжает и не собиралась нам говорить, потому что мы бы стали её умолять остаться. Возможно, она просто не хотела огорчать нас и выбрала вариант «отдалиться». Ну, как тут не огорчиться? Близкая подруга уезжает и, вероятно, уже не вернётся или вернётся, но мы все будем жить уже другими жизнями. Взгляд Джулио поник, его терзало чувство вины. Он думал, что это из-за него подруга решила уехать.
— Поговори с ней, — Эдда положила голову на замок из рук, наблюдая, как Джулио ковыряется в своём ланче. — Она ещё не успела уехать.
— Поезжай к ней, — согласилась я. Джулио на днях приобрёл машину, поэтому ему легко было добираться, куда он хочет и когда, нежели нам с Эддой. У меня был телохранитель, а у неё мама, которая по возможности, сама забирает дочь.
— Вы правы. Я буду винить себя до конца своих дней, если позволю ей сегодня уехать. Прикроете перед учителями?
Мы кивнули, и Джулио поднялся со своего места, направляясь к выходу из столовой. Быть может, у них ещё есть шанс быть вместе? Надежда всегда умирает последней. Друг за эти дни и впрямь старался держать некоторую дистанцию, и я решила, что он правда пытается унять свои чувства ко мне. Они мешали нам... Мешали всем нам. Я посмотрела на ланч Джулио и зависла в одной точке, пока рыжая подруга не толкнула меня в бок.
— Ты расскажешь мне о том, что происходит между вами с Чезаре?
— Мне кажется, я втрескалась в него по уши, — я улыбнулась, вспоминая его образ, его губы, касающиеся всех моих участков кожи. На моменте, где он обнажённый тёрся об меня, щёки вспыхнули красным пламенем, и я тут же отпила воды, пытаясь затушить очаг возгорания, но Эдда заметила.
— Кэп, ты отошла от своей миссии. Ты хотела избавиться от него, помнишь? Что теперь делать с твоей влюблённостью? — девушка потупила взгляд.
— Возможно, пора признать эту миссию проваленной? — я усмехнулась. — Я хочу быть в него влюблённой, хочу, чтобы между нами были серьёзные отношения, а не детский лепет. Я желаю, чтобы он был только моим...
Мои желания носили явный собственнический характер, но я не была намерена с этим что-то делать. Чезаре первый мужчина, который разжёг во мне огонь, и я хочу разжечь этот огонь в нём.
— Понятно. Значит, наша миссия будет иметь другой финал, — подруга сладко улыбнулась. — Вы будете вместе.
— Если только на том свете, куда отец нас отправит, если узнает о скрытой связи.
— Кто не рискует..., — начала она, и мне пришлось закончить фразу.
— Тот не живёт.
Я сказала Чезаре, что мы едем на концерт. Билеты я купила два дня назад на балкончик, где обычно наслаждаются выступлениями финансово обеспеченные гости. После очередного школьного дня, где мы в основном готовились к экзаменам, я переоделась в красный полупрозрачный топ-корсет с вышитыми розами и белые брюки. Мне потребовалось немного времени, чтобы привести себя в порядок, поэтому мы и до большого здания, в котором зачастую проводили концерты, спектакли, добрались быстро.
Чезаре помог мне вылезти из машины, и по красивой мраморной плитке я пошла к входу в здание. На входе у нас проверили билеты два билетёра, хоть они и переглядывались между собой, мол, стоит ли вообще просить у Кэприсии Моретти билет? Меня это до безумия раздражало, ведь я такой же человек, как и все. Портить вечер не хотелось, поэтому взяв Чезаре за руку, я повела его к нашей двери на балкон.
— Не далеко? Обзор на группу будет плохим.
— А ты серьёзно думаешь, что я пришла посмотреть на группу? — я улыбнулась, а Чезаре с недоумением уставился на меня.
— А зачем тогда мы здесь? — когда мы оказались на балкончике, спросил мужчина. Он окинул внимательным взглядом зал и соседние места.
— Провести время вместе! — я села в кресло, и поманила его сесть рядом. Чезаре всё-таки сел, и я положила свою ладонь на его. Мужчина ничего не ответил, перевёл взгляд на сцену, куда под громкие аплодисменты выходили герои сегодняшнего шоу.
Когда я покупала билеты, то даже не изучила, что это была за группа, и какую музыку они создавали. Мне в разы стало легче, когда я поняла, что концерт посвящён классической музыке. Не дай бог, я привела бы Чезаре на какой-нибудь молодёжный сбор. Когда заиграла скрипка, созвучная с фортепиано, я взглянула на Чезаре, который немигающим взглядом наблюдал за игрой.
— Тебе нравится? — тихо спросила я, наклонившись к его уху.
— Вполне. Тебе нравится классика?
— Предпочитаю классику только в одежде, — я опустила глаза на его чёрный классический костюм, в котором Чезаре выглядел эффектно, сексуально и чертовски горячо. Он взглянул на меня с еле скрываемой улыбкой.
В прекрасную созвучную мелодию добавился фагот, и зал наполнился низким голосом инструментов. Чезаре снова отвлёкся на оркестр, а я наслаждалась его присутствием рядом со мной. Сбоку послышался шёпотом, и я повернулась к источнику шума, замерев от неожиданности. На соседнем балкончике показалась уже знакомая мне пара – Карло и Агнес. Вот так неудачное совпадение. Мы с девушкой встретились глазами, и я сжала руку Чезаре крепче от накатившей на меня ненависти.
— Чезаре, — тихо позвала его я, делая вид, что мне плевать на эту стерву рядом. Главное, чтобы он её не увидел. А я не дам ему это сделать. Мужчина повернулся ко мне, и я дотронулась до его щеки рукой, очерчивая подбородок.
Я преодолела между нами расстояние и обрушилась на его губы с отвлекающем поцелуем. Чезаре не упрямился и принял мой напор. Его рука нежно сжала мне шею сзади, прижимая к себе. Света в зале не было, всё внимание забрала сцена, но я определённо знала и чувствовала, что Агнес смотрит на нас. Мне казалось необходимым показать ей, что он мой и к ней ни за что не вернётся. Пока наши губы сливались в приятной мокрой ласке, я опустила свою руку Чезаре на грудь, плавно поглаживая из стороны в сторону. Ощутив кобуру и сам пистолет под своими пальцами, я открыла глаза. Гарибальди целовал меня, прикусывал губы до сладкой боли, но чётко смотрел в глаза. Я словно стояла перед ним на коленях, как провинившаяся девочка. Иначе этот взгляд описать нельзя. Мои пальцы скользнули ниже, к ремню на брюках. Мужчина остановил мою руку, прерывая поцелуй.
— Что ты делаешь? — тихо, с хрипотцой в грубом голосе, произнёс он.
— Хочу сделать тебе приятно, — призналась я, а Чезаре нахмурился.
— Не нужно, Кэприсия.
— Тогда, может быть, я разденусь и просижу так до конца концерта?
— Нет.
— Ммм? — протянула я. — Выбор только за тобой, Чезаре.
Он отпустил мою руку, тяжело пробуравив взглядом. Ох, как ему не нравится, когда перед ним ставят выбор. Я улыбнулась, и, кинув быстрый взгляд на соседний балкон, увидела застывшую Агнес с яростью на лице. Сейчас будет зрелище, на которое ты пришла, потратив деньги своего жениха, милая.
Осторожно, не привлекая лишнего внимания, я опустилась на колени перед мужчиной, который тут же напрягся, но развёл ноги, чтобы я смогла там уместиться. Чезаре смотрел на меня сверху вниз тёмными глазами, заставляя дрожать от желания. Я потянулась к его ремню и избавилась от преград в считанные секунды. Оркестр набирал темп игры, и гости подбадривали играющих аплодисментами. Высвободив член из тканевых оков, я снова не смогла скрыть удивление. Чезаре вздохнул так, что его грудная клетка поднялась намного выше обычного. Я провела пальцами по большому стволу, хватая его в кольцо пальцев. Плавными движениями я водила вверх-вниз, заставляя Чезаре прикусить губу. Чуть наклонившись, я коснулась влажными губами головки, оставляя на ней поцелуй. Раньше мне не приходилось ублажать мужчину, поэтому я боялась сделать что-то не так, боялась, сделать ему больно, ведь Чезаре всегда доставлял мне сказочное удовольствие.
Когда я всё-таки взяла в рот, Гарибальди закинул голову, сжимая подлокотники кресла до белых костяшек. Он касался внутренней стороны щеки и скользил глубже к горлу. Взяв передышку, я снова переключилась на руку, уголком поглядывая на Агнес. Она смотрит, ну, конечно же. Наклонившись снова, я провела языком снизу по стволу к самой верхушке и погрузила его в рот. Чезаре положил свою руку мне на затылок, поглаживая по волосам, а затем аккуратно приподнял их, убрав с лица. Этот жест был очень приятным и внимательным. Майор тяжело задышал, пока я сосала ему, находясь между его ног, словно это моё почётное место. Оркестр подводил к завершению свою первую симфонию под восторженные вздохи гостей. А я подводила к эпичному завершению своё дело. Чезаре напрягся, и я чувствовала, как его член начинает пульсировать у меня во рту. Внизу живота всё чертовски ныло, но мне придётся забыть о своих желаниях сегодня.
— Остановись, лисичка, иначе я испачкаю тебя, — прохрипел майор, и я поняла, что не хочу останавливаться.
— Ничего, я переживу, — улыбнувшись, я принялась водить рукой по стволу, надрачивая его.
Чезаре выругался, снова сжимая подлокотники. Под последние ноты бурно играющего оркестра, мужчина дёрнулся, наблюдая пьяными глазами за тем, как его семя выплёскивается на моё лицо. Раздались бурные аплодисменты, а я не сдержала смеха.
— Браво, маэстро.
Достав из своей сумочки салфетки, я вытерла лицо, снова обращая внимание на Агнес. Карло что-то ей воодушевлённо объяснял, указывая на кого-то на сцене. Девушка же отстранённо кивала, даже не слушая его. Я победно улыбнулась, когда Чезаре поднял меня, усаживая к себе на колени. Он убрал волосы с моего лица, большим пальцем дотрагиваясь до моей нижней губы.
— Ты очень красива...
— Ты это заметил, когда я сидела между твоих ног? — улыбнулась я, пытаясь пошутить. Чезаре, кажется, оценил мою шутку, ухмыльнулся. А затем поцеловал меня, выжигая своим пламенем «моя» на израненном сердце.
Когда концерт завершился, и мы насладились классической музыкой, а также друг другом, покинули нашу смотровую площадку. Я делилась впечатлениями от услышанной музыки с Чезаре, пока тот шёл рядом, внимательно меня слушая. За нашими спинами раздался голос Карло, который окликнул нас, когда заметил. Мы были вынуждены остановиться и поздороваться, хоть делать этого и не особо хотелось.
— Вы тоже решили послушать оркестр имени Гайдна, синьорина? — Карло явно услышал мои бурные впечатления.
— Да, синьор. Вижу, вы тоже решили насладиться музыкой со своей девушкой, — я взглянула на брюнетку, сжимающую в своей руке клач до хруста материала.
— Оказывается, моя любовь не очень любит классическую музыку в отличие от меня. Надеюсь, что Агнес стала чуточку ближе к моим интересам, — он приобнял её за талию, а она немигающим взглядом уставилась на Чезаре, который смотрел на неё холодно и отстранённо...не как прежде.
— Милый, мне нужно отойти в уборную, — она выбралась из его рук.
— Конечно. Я подожду тебя здесь, — он попрощался с нами, и отошёл назад, увидев кого-то знакомого. Мы направились на выход.
Агнес направилась в нашу сторону, чтобы обогнуть нас и свернуть за угол к уборным. Она кинула на меня едкий взгляд, колкий, словно замышляла какую-то пакость. Девушка решила пройти между нами, нарочно цепляя меня плечом, а затем вскрикнула, пошатнулась и уцепилась за руку Чезаре. Вот же, гадюка! Сымитировала подвёрнутую ногу и делает из себя жертву всех бед.
— Ай-яй, как больно! — вскрикнула ещё раз, повиснув на моём мужчине. — Помоги мне...
Я поджала губы, пытаясь понять, чего она хочет этим добиться. Чезаре позволял ей упираться на него, но оставался отстранённым. Он посмотрел на меня, видимо, ожидая указаний. Очень бы хотелось увидеть, как он отшвырнёт её от себя на пол, возьмёт меня за руку и бросит на последок пару едких фраз для своей бывшей.
— Боже, бедная, как ты умудрилась на ровном месте ногу подвернуть? — театрально вздохнув, я обратила женское внимание на себя. Она насупилась, но Чезаре отпускать не собиралась.
— Платье неудобное.
— Тогда тебе не стоит носить такие платья, раз ходить в них не умеешь.
— Тебя забыла спросить, — буркнула брюнетка, а я подошла к ней ближе, заглядывая прямо в глаза.
— То, что ты действительно забыла, так это статус, в котором ты сейчас находишься, дорогуша. Смеешь дерзить мне? Не забывай, что я могу позаботиться о том, чтобы ты осталась ни с чем, — я мягко улыбнулась. — А теперь, будь добра, отцепись от моего мужчины. Он слишком вежлив, чтобы бросить девушку в беде, поэтому не может сказать, как ему неприятны твои касания.
— Да ты, — от злости Агнес даже на больную ногу вскочила, готовясь наброситься на меня, как бешеная кошка. — Чезаре! Скажи ей хоть что-нибудь.
—Вижу, что твоя нога больше не болит, — заметил Гарибальди, озадачив этим бывшую девушку. — Кажется, тебе стоит убрать руки, иначе твой жених неправильно нас поймёт.
Агнес отдёрнула от него руки, как от ледяного столба, кривя лицо от возмущения. Она, вероятно, думала, что Чезаре будет сохнуть по ней всю свою жизнь. Пошла к чёрту. Чезаре подставил мне локоть, и я тут же к нему прилипла.
— Сучка, – прошипела гадюка.
— Ещё одно оскорбление, Агнес..., — он сердито прожёг в ней дыру тёмными, словно сама тьма, глазами. Брюнетка вздрогнула, а я задержала дыхание, не в силах сдержаться от восхищённого вздоха.
— Любовь моя? — послышался голос Карло. Девушка, растерявшись, побежала к нему, забыв про ногу, неудобное платье и уборную.
Мы же пошли к выходу, как изначально и собирались, но я увидела журналистов, которые обычно гонятся за членами нашей семьи, за всеми, кроме меня. В Сицилии это норма. Я в делах мафии не участвую, мало всего знаю, поэтому обычно меня считают «пустышкой». Удивительно, что репортёров собралось здесь больше десяти. Мы с Чезаре остановились, понимая, что нам не выйти из здания неувиденными.
— СИНЬОРИНА МОРЕТТИ! — послышался мужской голос и вспышка камеры.
— СИНЬОРИНА, ПАРУ СЛОВ.
— Пробежимся? – вдруг спросил Чезаре, когда я стала прятать лицо от камеры.
— Что?!
Он взял меня за руку, и мы бросились к чёрному выходу. Чезаре был быстр, я же наоборот, ещё и каблуки тормозили меня. Увидев, что мы побежали в другую сторону, журналисты ринулись следом. Я не могла позволить себе остановиться, хоть дыхание и сбилось. На улице был вечер, народу много. Все уставшие после работы шли домой, не замечая нас с Чезаре, что бежали сквозь толпу. Я смотрела на его спину и была рада следовать за ним. Только вот, бегать я не привыкла и выдохлась очень скоро.
— Че-чезаре, — задыхаясь, выпалила я. Мужчина замедлился, вскоре остановившись, я влетела в его объятия. Мои ноги жутко гудели, а сердце вырывалось из грудной клетки. — Оторвались?
— Да. Ты в порядке?
— Нет, — честно сказала я. — Ноги болят, — я посмотрела на свои белые туфли, пожалев, что сегодня выбрала их. Чезаре подхватил меня на руки, прижав к себе, и понёс к пустой ближайшей скамейке.
Усадив меня на чистую деревянную поверхность, он опустился на корточки и снял туфлю с правой ноги. Его тёплые и большие руки коснулись стопы, а затем он с небольшим нажимом промассировал мою ногу с идеальным педикюром. Я лишь закатила глаза от удовольствия, а после посмотрела на Чезаре. Его действия выбивают из моего тела дух, не иначе. Сидя на этой скамейке, наблюдая за заботливым мужчиной, я снова подумала о том, какого было бы, если бы мы с Чезаре находились в отношениях? Ещё никто прежде так не заботился обо мне, не был ко мне так внимателен. Чезаре тот, кого я никогда не смогу вычеркнуть из жизни. Моё сердце уже принадлежало ему.
— Легче?
— Да, — я кивнула, и тогда Чезаре одел мне туфли. Я обратила внимание на прохожих, которых всё это время игнорировала. Они поглядывали на нас, но, видимо, считали нас парочкой влюблённых. — Смотри!
Я указала на небольшой ларёк, где в основном толпились дети, тянувшие взрослых купить им сахарную вату. Чезаре ухмыльнулся, качая головой. Я ела сахарную вату слишком много лет назад. Это был мой шанс. Я взяла Чезаре за руку и повела к милому дедульке, который вытворял немыслимые чудеса с этой ватой.
— Прекрасная синьорина, чего желает ваше сердце?
— Чего-нибудь безумно сладкого, — улыбнулась я, а дедушка засмеялся, взяв шпажку.
— Кажется, я знаю, что вам предложить, — он начал работу и игриво на нас поглядывал. — Редко встретишь такую красивую парочку. Вы идеально друг другу подходите. Эх, молодёжь! Синьор, берегите свою даму, она у вас очаровательная.
Я хихикнула. Видимо, он решил, что мы пара, потому что держимся за руки. Пусть эта иллюзия и недолгая, зато я наслаждаюсь ею по полной. Чезаре крепче сжал мою руку, улыбаясь дедушке.
— Непременно сберегу.
— Ох, вижу эту кипящую любовь в ваших глазах. Синьорина, вы как за каменной стеной с таким мужчиной, — дедушка вертел шпажку, наматывая на неё вату в какую-то фигуру.
— Вы правы. С ним мне не страшно ничего, — я посмотрела в тёмные глаза Чезаре.
— Надеюсь, ваша любовь друг к другу никогда не иссякнет, как эта сахарная вата, — он вручил мне в руку шпажку с сахарной ватой в форме красного сердца. — когда вы её съедите.
Я поблагодарила дедушку и потянулась за картой в сумочку, но Чезаре опередил меня, оплачивая мою сладость своей картой. Мне стало даже как-то неудобно, ведь раньше я платила за всё сама и ни на кого не рассчитывала. Да я даже с парнями никогда не гуляла, чтобы почувствовать тот самый вайб девушки, за которой ухаживают, балуют. Оплатив покупку, Чезаре также поблагодарил дедушку.
— Это вам спасибо! Приходите ещё, побалуйте глаза старика своими очаровательными влюблёнными глазками.
Под хохот дедушки, мы пошли вдоль улицы. Настроение было отличным. Я была неимоверно счастлива гулять вот так вот просто, не заботясь ни о чём. Рядом шёл Чезаре, возвышаясь надо мной, как скала. И ведь правда, с ним мне не страшно оказаться в какой-то передряге, наверно, потому что я знаю, что он всегда со всем справится. Может быть, я слишком много вешаю на него?
Я отрывала вату и клала её в рот, ощущая, как она тает, оставляя клубничный привкус. Оторвав небольшой кусочек, я поднесла его к губам Чезаре. Он начал отнекиваться, но я была настойчива.
— Ну же, не вредничай! Открой рот, — я засмеялась. Это выглядело со стороны просто невероятно: идёт невысокая девушка с большим сладким сердцем в руках и тычет его кусочками в высокого, статного мужчину, заставляя его попробовать.
— Слишком сладко, — пробурчал он, а я закатила глаза.
— Пожалуйста, попробуй. Чуть-чуть, — я состроила великолепные кошачьи глазки из детского мультфильма. Чезаре вдруг обхватил моё запястье, притягивая руку с ватой к своему рту. Я задержала дыхание, когда его губы коснулись моих пальцев. Вату он всё-таки попробовал, правда, поморщился. Для него она была чересчур сладкой. — Не вкусно?
— Вкусно, просто сладко, — вновь повторил он. А я заметила, что его язык стал розовым и засмеялась. — Что?
— Видел бы ты свой язык! — я продолжила хохотать, шагая наравне с мужчиной по дорожке, которая вела в парк.
Он будто нарочно показал мне язык снова, и я не могла перестать улыбаться, чувствуя себя в этот момент девчонкой лет так двенадцати. Вечер. Прохладно. Мы идём по парку: я ем вату и делюсь всем, что замечаю вокруг, Чезаре слушает меня и следит за моей безопасностью. Остановившись на широкой площадке парка, я показала пальцем на большое колесо обозрения.
— Пойдём туда? —воодушевилась я.