1 глава
Фраза о том, что, как корабль назовёшь, так он и поплывёт, довольно правдива. Не знаю, чем думали родители, когда называли меня Кэприсия. Моё имя, созвучное и означающее капризы олицетворение капризной особы. Я полностью соответствую своему имени, так как являюсь очень избалованной и непослушной, и это, по мнению не только моих родных. Надо отдать должное всем членам моей семьи за то, что ещё терпят меня. Хотя, отец уже, наверно, подумывает, как от меня избавиться. Я единственная его дочь, ну или же... единственный "товар на продажу".
Мой отец очень важный человек, он Дон Сицилийской мафии – Лауро Моретти. Он занял этот пост уже после моего рождения. Знаю, что отец убил дедушку, чтобы занять его место. Когда я узнала об этом, долго не могла нормально разговаривать с отцом, устраивала истерику при его появлении в поле моего зрения. Мама сказала, что нам бояться нечего. Я была глупой и невинной девочкой, раз считала отца монстром. Если бы он не убил своего отца – тот бы убил своего сына и по совместительству моего отца. Кажется, у дедушки появились проблемы с психикой, он начал бросаться на свою семью, и отец просто защитился при очередном его нападении. С возрастом я всё больше понимала отца. Старший брат перенял всё от него, он является советником отца и следующим претендентом на его место, я бы даже сказала – он опасный, таким его сделал отец. Когда я была ещё маленькой, брат часто проводил со мной время, но чем старше он становился, тем больше отдалялся от меня. Мне казалось, что я ему просто не нужна, и он не хочет, чтобы я привязалась к нему, потому как я требовала много внимания и была максимально надоедливой. Мой самый сильный страх, после смерти, страх того, что наша семья может разрушиться: я часто думала, что у отца может тоже поехать крыша как у дедушки, и тогда он захочет убить либо Касимиро, либо нас всех. Мы же с мамой просто украшение этой семьи. Ни больше, ни меньше. Наши слова ни во что не ставят, как собственно и всех женщин, кого постигла такая же участь родиться с золотой ложкой во рту или получить эту ложку не по своей воле.
Мне всего лишь семнадцать лет, но я решила, что достигла того осознанного возраста, чтобы делать всё, что хочу. Я часто посещаю клубы одна, иногда с друзьями, пью всё, что нальют, пару раз напивалась до такой степени, что вот-вот и проснулась бы в кровати с каким-нибудь недоумком, которому после нашей ночи бы точно что-нибудь оторвали или чего похуже. Меня всегда останавливали телохранители, которых мой «любимый» папочка нанимал для меня. Я ненавидела, что мои движения сковывают. Я не получаю дома любви, свободы, поэтому ищу её там, где, на первый взгляд, её быть не может. Каждый раз эти надоедливые тени за моей спиной мешают мне развлекаться, поэтому я хитрю. Всё-таки во мне кипит кровь главы сицилийской мафии, я не абы кто. Простыми махинациями и методами соблазнения я сметаю этих парней со своих постов. Отец не позволит ни одному мужчине тронуть меня, тут то я и пускаю свои актёрские способности.
— КАК ТЫ СМЕЕШЬ? — закричала я на всю комнату, осознавая, что мой крик определённо услышат. — СЛЕЗЬ С МЕНЯ! ПАПА! ПАПОЧКА, ПОМОГИ!
Пока парень, которому я подсыпала в вино снотворное, пытался прийти в себя, я кое-как забралась под него, случайно задев ногой бокалы, которые стояли рядом с кроватью. Один упал и со звонким треском раскололся, а из другого просто вытекло содержимое, окропляя пол кроваво-красной жидкостью. Быстро расстегнув сверху свою розовую по колени рубашку, я распахнула её, оголяя белый кружевной бюстгальтер с милым розовым бантиком по середине. Этот парень совсем недавно был взят на работу, но уже пал от моих чар. Запретный плод так сладок и жесток, да, милый? Как жаль, что ты попал не к тому человеку. Конечно, он был совсем ни в чём не виноват. Я заперла дверь и не выпускала его, пока он со мной не выпьет. Парнишка слишком молод и неопытен, чтобы противостоять такой настойчивости. Это мне на руку.
— ПОМОГИТЕ! — продолжала кричать я. Воспользовавшись моментом, я положила руку, заторможенного парня себе на бедро. Он что-то мычал, даже пытался подняться, но был совсем не в состоянии. Его голова рухнула прямо между моей шеей и плечом, и я запрокинула голову, удивлённо открыв рот.
В комнату влетели трое вооружённых мужчин, которые самые первые услышали мои крики и в считанные секунды доложили отцу. Они готовы были уже стрелять, наставив дула своих стволов в разные стороны, но увидев картину непристойного характера, мигом опустили пистолеты и расступились, опустив глаза в пол и пропуская моего отца. Он был полным и уже успел поседеть к своим пятидесяти годам. Ещё бы. Я брыкалась под тяжёлым телом парня и пыталась выдавить пару слезинок.
— Какого чёрта здесь происходит?
— Пап! Сними его. Он пришёл и предложил мне выпить, а затем стал приставать ко мне. Я его ударила, — нервно выкрикивала я, роняя фальшивые слёзы и пытаясь снять с себя молодого парня.
— Снимите этого ублюдка с моей дочери, чёрт возьми, чего встали?! — рявкнул отец, и его подчинённые тут же стянули с меня моего телохранителя за обе руки. — Отведите его вниз. Я отрежу ему часть тела, которой он думал в тот момент, когда начал пить и лезть к моей дочери.
Я вскочила, приблизившись к отцу. Сделав щенячьи глазки и сложив руки в мольбе, стала делать то, что обычно делала, когда избавлялась от телохранителей. Всё-таки, я не была бездушной тварью. Эти парни ничего не делали, я их подставляла, но обрекать на страдания их по своей вине я уж точно не собиралась. Пока мои руки не запятнаны кровью, душа также будет оставаться чистой.
— Пап, не делай ему ничего плохого, он ничего мне не сделал. Просто уволь его и дело с концом. Слишком молод, жалко.
— Кэприсия, — обратился ко мне отец, опуская взгляд на мой оголённый бюст с нескрываемым осуждением. — Ты пытаешься выгораживать каждого своего телохранителя, я поражён тому, насколько ты милосердна. Простым увольнением я не могу его наказать за то, что он посмел даже подумать о тебе в таком ключе.
— Она просто пытается от них избавиться, — в дверном проёме появился Касимиро, сложив руки на груди и оперившись о косяк моей двери, что была открыта нараспашку. — Хочет свободы. Избаловали свою дочь, теперь пожинайте плоды.
— Да что ты знаешь? — я сделала пару шагов к брату, кидая в него убийственный взгляд карих глаз. Не ему что-то говорить обо мне, не забуду, как он просто испарился из моей жизни. Предатель.
— Всё, что требуется. И никогда не ходи перед мужчинами в таком виде, сестрёнка, — он ущипнул меня за щёку и слегка подёргал. — Возможно, так ты будешь привлекать меньше мужского внимания, и телохранители перестанут вешаться на тебя.
Касимиро двадцати пятилетний высокий мужчина с крепким телосложением. Его распорядок дня начинается с тренажёрного зала, я постоянно так шучу. Природа наградила его густыми тёмно-русыми волосами и обильной щетиной, которая очень даже шла к его статусу. Возможно, единственным нашим сходством были только светлые карие глаза, словно молочный шоколад, таявший под лучами ослепительного солнца. Свои волосы длиной по лопатки я перекрасила в блонд, а фигурой не отличалась от среднестатистической девушки. По моему наблюдению, только бёдра и довольно аппетитные ягодицы имели в моей внешности вес. Показав брату язык, я прикрыла руками грудь, снова оборачиваясь к отцу.
— Если она делает это намеренно, то пусть понимает и несёт бремя своих необдуманных действий, — отец сказал это так, будто меня не было в комнате, что заставило меня рассердиться.
— Пап!
— И твой брат прав. Никогда не ходи в таком виде, даже перед нами. Приводи себя в порядок и спускайся к ужину.
Отец ушёл, оставив нас с Касимиро одних. Я думала, что он сейчас тоже что-нибудь скажет и обвинит меня во всех мучениях парней, которых я обрекла на страдания, но брат просто развернулся и хотел было уйти. Я успела схватить его за руку и крепко сжать двумя руками. Он смотрел на меня сверху вниз с долей интереса. Знает же, что я никогда не смогу повлиять на отца, но он то может.
— Скажи отцу, чтобы он ничего не делал ему!
— С чего ты взяла, что он меня послушает? — спокойно спросил мужчина, наклонив голову набок.
— Ты его сын.
— А ты дочь. Это что-то меняет?
Я начала злиться. Всё он прекрасно понимает, но почему строит из себя дебила? Времени было мало, и я опустила глаза, принимая поражение уже в который раз. Я готова унизиться, чтобы спасти того парня. Я старалась не заплакать, потому что женские слёзы – это слабость, не присущая Моретти. Слова, которые сейчас я должна была произнести делали мне больно и были словно клеймом на сердце.
— Ты для него дороже меня. Он ценит твоё мнение, потому что ты его будущее, — я подошла к брату вплотную, продолжая держать его за руку. — Моё слово не имеет никакого веса, потому что я всего лишь девушка. Возможно, я лишь оставленный товар, который ждёт своего получателя.
— Я удивлён, как ты спокойно об этом говоришь, — Касимиро положил свою руку мне на затылок и поднял мою голову, заставляя смотреть на него. По щеке скатилась одинокая слеза, оставляя мокрую дорожку, которую я быстро стёрла свободной рукой. — Я хочу, чтобы ты перестала так себя вести. Ты дочь главы мафиозного клана и тебе просто необходима охрана. У нашего отца, да и у меня тоже уйма врагов, и представь, что будет, когда ты окажешься в их руках. Мы можем не успеть спасти тебя, понимаешь? Люди жестоки, а те, у кого отведена не последняя роль в этой жизни ещё хуже.
— Я просто хочу чувствовать себя обычной девушкой...
— Ты никогда не будешь обычной. Перестань вести себя как избалованная дурочка и пойми, наконец, кто ты такая, Кэприсия Моретти. В нашей семье взрослеть нужно с самых ранних лет, поэтому я старался держаться от тебя подальше. С тобой я чувствовал себя ребёнком и был слабым, уязвимым, — брат погладил меня по голове и сделал пару шагов назад, словно сказал мне лишнего. — Я поговорю с отцом, но это последний раз.
— Спасибо...
Я закрыла дверь в комнату и опустилась по ней вниз, поджимая ноги к себе. Слова брата заставили меня задуматься, но я всё ещё хотела сохранить хоть каплю своей свободы. Надеюсь, того парня просто уволят, не обрекут на страдания невиновного. Когда-нибудь эти тени закончатся, или папа даст мне частичную свободу. Полная мне совсем не светит, но я готова смириться. Так или иначе, парочка свободных дней у меня всё же появилась. Прогнав поток набегающих мыслей, я пошла в душ, чтобы привести себя в порядок.
Тогда я ещё не знала, что нет никаких пары дней. Мой отец заранее нашёл нового телохранителя, который в скором времени должен был быть здесь. Говорят, он особенный. Но для меня особенных нет. Если я захочу – он вылетит из этого дома. Это я гарантирую.
После душа я уложила волосы и надела белый комплект из атласных шортиков и укороченной рубашки. На ноги нацепила босоножки с помпоном на небольшом каблуке. Собравшись, я была готова спускаться, но загляделась на своё отражение. Девчонки из моей школы завидуют мне, хоть и сами являются детьми обеспеченных родителей. Чему завидовать? Я не могу жить свободно, как делают это они. А может это не зависть, а жалость? Поджав губы, я натянула улыбку. В нашем доме нужно уметь притворяться и хитрить. Кто владеет этим навыком много добивается в жизни. Я спустилась в обеденный зал, где меня уже ждали мама и брат.
Моя мама слабая женщина, я стала так считать, как только осознала в какой семье расту. Она вышла за моего отца не по своей воле, но смогла его полюбить, просто приняла эту любовь как должное. Она всегда была на его стороне, никогда не оставляла в трудную минуту, была самой настоящей клишированной женой властвующего мужчины. Я не видела особо их взаимоотношений с отцом. Да и не угасла ли её любовь к нему? Время никого и ничто не щадит. Даже так, она умеет приспосабливаться ко всем трудностям, не то, что я. Мне иногда стыдно перед ней, что я так себя веду, но вслух я никогда в этом не признаюсь.
Мама сидела за столом с прямой спиной, опустив руки на колени. Видимо, они о чем-то болтали. Я прошла мимо мамы, обогнув стол, и села рядом с Касимиро. Всё внимание тут же было обращено на мою «скромную» персону. Я взглянула на брата, а потом на маму, что нахмурилась.
— Кэприсия, ты снова что-то натворила?
— Ничего нового, — ответила я, пожав плечами, и потянула руку за тартинкой из лобстера.
— Жди отца! — грозно сказала женщина, и я резко отдёрнула руку. — Я больше не могу слушать, что ты вытворяешь. Ты точно моя дочь?
Её имя прославлено в кругах общения отца. Все с восхищением слушают и отмечают, какая Орнелла Моретти прекрасная жена. Вероятно, потому что молчит и не перечит. Но я не спорю, что она ещё и красива. У мамы мягкие черты лица: аккуратный прямой нос, пухлые бледноватые губы, но безумно выразительные карие глаза. Вот они то нам с Касимиро и достались от неё.
— Так не слушай. Вы все знаете, что я хочу свободы, я не чёртова птица в клетке, — сложив руки на груди, я встретила мамин упрекающий взгляд. Ей не понять меня, ведь эта клетка уже давно поглотила её саму и изменила.
— Тебе и так позволено развлекаться, но в сопровождении телохранителя, — она тяжело вздохнула, заправив за ухо волнистую каштановую прядь волос. — Видимо, тебе придётся присматривать за сестрой, пока ваш отец не найдёт нового человека, — мама покосилась на Касимиро.
Я подняла бровь и уставилась на брата. Знаю, что он умеет стрелять, владеть холодным оружием и драться. Это базовые навыки для мужчин клана. Но у него своих дел нет что ли? Я ткнула его пальцем под столом, надеясь, что брат сейчас будет говорить, как занят и не хочет со мной нянькаться.
— Я прослежу за ней.
— Эй, тебе реально это надо? Я же несносная, ты не выдержишь! — я наклонилась к брату. Он повернулся ко мне и ухмыльнулся.
— Я просто запру тебя в комнате на эти пару дней.
— Ты не посмеешь! — я вскочила с места, ловя гневный взгляд мамы и насмешливый брата.
— Что здесь за крики на весь дом? — в зал вошёл отец и присел на своё место во главе стола. Я присела, надув щёки от обиды. Все были в сборе с дополнением в виде двух вооружённых людей по краям комнаты.
— Папа! Касимиро хочет запереть меня в комнате на пару дней, пока ты не найдёшь нового сторожевого пса. Но у меня же учёба, друзья! Я покроюсь мхом в своей комнате.
— Это не потребуется. Твой новый телохранитель уже в пути, — он принялся есть мясо, приготовленное нашими поварами. Я удивлённо на него посмотрела.
— Ты так быстро нашёл замену? — мама тоже принялась есть. Я даже не взяла в руки столовые приборы. Аппетит резко пропал.
— Чистая удача. Он довольно интересный, я бы сказал – особенный.
— Чем это? — съязвила я.
— Он майор. Получил ранение в грудь и ушёл в отставку. Раз он отслужил в сухопутных войсках Италии, он явно хорошо обучен. Я видел его навыки и достижения. Без сомнений, это самый лучший телохранитель для тебя.
— Зачем мне раненый старый майор? — я с отвращением уставилась в тарелку.
— Тридцать лет для тебя уже приговор? В любом случае, тебе придётся смириться.
— Ты же знаешь, что мириться с не нравящимися мне обстоятельствами я не стану. Если он облажается, ты его уволишь, да? — улыбнувшись с азартным блеском в глазах, я начала есть. Аппетит как по волшебству появился.
— Такого обученного бойца я терять не собираюсь, Кэприсия. Так что, чтобы ты не сделала, я его не уволю без веского повода.
— А если он возьмёт меня? — без стыда выпалила я, создав в обеденном зале тишину.
— Кэприсия, следи за языком! — воскликнула мама, а брат выпрямился, нахмурившись. Он тоже всех порвёт за меня, каким бы там не пытался казаться.
— Что такого я сказала? Вдруг он зайдёт в ванную комнату, а я там голая. Не удержится и набросится, как волк на кусок мяса.
— Он взрослый мужчина, успевший поразвлечься с множеством девушек, не иначе. Ты думаешь, ему есть дело до такой маленькой избалованной девчонки? Если потребуется, я сам поручу ему следить за тем, как ты моешься и ходишь в туалет, — отец был зол.
— Позволишь ему смотреть на меня? — я нервно засмеялась. — Хорошо, папочка. Как скажешь.
Мне же лучше, так я быстрее сломаю этого майора и отправлю обратно, туда, откуда он приедет. Не позволю так над собой помыкать. Дальше я ела молча, обдумывая как всё это провернуть быстро, ловко и со вкусом. Отец с братом начали обсуждать свои дела, а мама просто слушала их и молчала, что делала всегда.
Я встала рано утром, потому что мне нужно было в школу.
Школа очень хорошо охранялась, отец обезопасил это заведение по максимуму из-за меня. Я запросто могла не ходить в школу, а получить образование дома, но мне хотелось коммуникации, иначе я просто бы превратилась в домашнего питомца, который только и может, что кушать, ходить в туалет и спать, ох, ну и учиться, конечно же. Иметь хоть какое-то образование мне было необходимо. Я понимала, что оно мне будет не нужно, если меня выдадут замуж за какого-то обеспеченного тирана, психопата, который запрёт меня в своём доме и будет мной помыкать, но я хотела бы избежать этой участи. Хочу отучиться на стилиста или косметолога и вырваться из отцовского гнезда.
Я прихорошилась: расчесала волосы, подкрасилась, нацепила дорогих украшений и надела красивую кофточку на бретельках с вырезом и кожаную юбку с ремнём от Гуччи. Образ завершили чулочки с ботильонами от фирмы Аш.
Спустившись вниз, я прошла мимо большого холла, но не успела зайти в обеденный зал, как услышала голоса. Я спряталась за колонной, выглядывая так, чтобы моей любопытной моськи не было видно. Я была удивлена, что отец выбрал гостиную местом для разговора, а не свой кабинет. На диване сидел мой отец, а напротив него неизвестный мужчина. Лица видно не было, потому что сидел он ко мне спиной. Но даже так я поняла, что этот человек высокий и огромный. Да по сравнению со всеми бывшими телохранителями, он выглядит как скала, настоящий сторожевой пёс, возможно даже, чем-то схож с лабрадором. Мамочки, чем его кормили? Я прислушалась.
— Думаю, она скоро спустится. Отвезёшь её в школу, дождёшься конца занятий и отвезёшь её домой. Если она захочет куда-то сходить, то ты всегда должен быть рядом с ней. Абсолютно всегда и везде.
— Куда она ходит? — раздался приятный, но грубоватый голос. Ясно, вот моя цель.
— Чаще всего в клуб. Хотя я бы очень хотел, чтобы она лучше занималась саморазвитием: посещала библиотеки и выставки. Умная женщина куда лучше глупой.
— Она же ещё маленькая для клубов, — эти слова прозвучали для меня, как оскорбление.
— Определённо. Она ходит в тот, где её знают, как мою дочь, поэтому пускают и потакают каждому требованию. Чезаре, не ведись на её внешность, она тот ещё манипулятор. До тебя уже от стольких телохранителей избавилась и соблазняла, и подстраивала несчастные случаи. В общем, я позволяю тебе куда больше, чем остальным. Ты можешь делать всё, что посчитаешь нужным, чтобы усмирить её в случае чего. Если поймёшь, что она хочет сбежать, скрывшись в ванной, даю тебе полное право зайти к ней. Если начнёт тебя к чему-то склонять, то привяжи её к кровати на пару часов в качестве наказания.
— Надеюсь, это не потребуется.
Я не выдержала и выглянула за колонну, охваченная яростью. Он позволяет какому-то майору, незнакомому человеку делать со мной всё, что взбредёт тому в голову. Сжав кулаки, я крикнула, привлекая к себе внимание двух пар глаз.
— Какого чёрта вообще? — на мой звонкий голос обернулся Чезаре и я смогла, наконец, разглядеть его: смуглая кожа, тёмно-коричневые волосы, лёгкая идеальная борода, прямой нос, пухлые губы. Он довольно симпатичный, но это не заставит меня отступить от моего плана. — Ты позволяешь ему чуть ли не в трусы ко мне залезть! Зачем ты так со мной?
— Кэприсия, не видишь, что мы разговариваем? — сердито спросил отец. Я промолчала. Вот значит как. Ну, ничего. Я вам ещё устрою.
Я развернулась и побежала к себе в комнату. Заперлась и села на кровать. Что мне сделать, чтобы уже сегодня избавится от этого сторожевого пса по имени Чезаре? Если я попробую сбежать после школы, ему же влетит выговор сразу в первый рабочий день? Вот будет потеха. Выждав какое-то время, я взяла свой рюкзачок и открыла дверь. Честно, я даже вздрогнула, когда увидела перед дверью эту «машину для убийств». Он действительно был габаритным мужчиной и красивым. И определённо был в моём вкусе. Чёрт. Я подняла на него глаза.
— Доброе утро, синьорина Моретти. Моё имя Чезаре Гарибальди. С этого дня я ваш личный телохранитель, — он представился, а я протянула ему свою тыльную сторону ладони, чтобы посмотреть на его реакцию. Поцелует или нет? Проверка связи.
Мужчина продолжил смотреть на меня также серьёзно, как и прежде. Я опустила руку и ухмыльнулась. Связи нет.
— Видимо, мой отец уже вбил тебе в голову не вестись на мои безобидные игры. Очень жаль, майор, я думала, мы подружимся, — я развернулась и пошла вниз по лестнице.
— Синьорина, я не собираюсь делать всё то, что сказал ваш отец, если того не потребуется. Поэтому будьте послушной, — я слышала его голос за своей спиной. Остановившись, я взглянула на него через плечо. Находясь на ступеньки две выше, он казался снизошедшим до меня богом.
— А что если я не хочу быть послушной?
— Захотите.
Я ухмыльнулась и пошла дальше. Самоуверенный тип, однако. Посмотрим, как ты сегодня запоёшь о послушании. Я покажу, что уже давно не та маленькая девочка, какой ты меня считаешь, майор Гарибальди.