Глава 6
В мире смертных, гроза не переставала терзать небо. Огромными кривыми рассекая воздух, хлестала землю, разверзая её. Она билась о горы, раскалывала гигантов на части, открывала путь к ценной руде, за которой демон поднялся из самой бездны.
Сэт в руках крепко сжимал длинный топор с широким лезвием, рукоять которого была украшена коваными из обсидиана словами. "Astéri pou férnei to thánato". Семейная реликвия передавалась по материнской линии. Им он и сделал первый удар, вызывая грозу. Слуги поочередно брали большие валуны и тащили к расщелине в другой мир.
Для людей всё вокруг напоминало стихийное бедствие, а в силу невозможности видеть потусторонних существ, они даже не догадывались, кто именно виновен в смерти многих во время наводнений, бурь, ураганов. Сам Сэт сидел на высоком валуне и внимательно наблюдал, контролировал каждое движение, считал даже самый маленький кусочек, при этом не забывая косо поглядывать на небо.
Если явятся незваные гости, он готов к этой встрече. Презирал ли он небесных существ? Хотел ли вступить с ними в схватку? Отнюдь. Ему было всё равно. Ангел, демон. Любой, кто встанет на пути его миссии, на пути цели Госпожи, распрощается с жизнью. В этом мире, лишь преданность к Каллисто имела значение. У демона не может не быть цели. И ей, он сделал вечное служение следующей Великой Герцогини.
Сто двадцать лет назад.
(Сэт 140, Каллисто - 90).
С рождения матушка внушала, что именно он, ее сын, должен стать следующим графом. Однако место наследника, графа Латимера, по праву перворождения принадлежало старшему сыну, с которым они не близки. Разные матери, не взлюбившие друг друга, безучастный в семейных разборках отец. Сэт никогда не был заинтересован в роли графа. Ему нравилось подолгу торчать не в библиотеке, изучая ведения хозяйства и законы, а на тренировочном плаце. Вторая графиня ворчала, но ничего поделать не могла. А затем произошло несчастье.
Дед со стороны матери вступил в сговор. Всю семью приговорили к казни, и, чтобы не навлечь беду на сына, матушка отказалась от фамилии и вернулась в отчий дом встретить смерть. Граф так пёкся о семейном положении, что с радостью и незамедлительно вычеркнул имя второй графини из рода. Второму сыну стало уделяться меньше внимания. Отец хвалил и обучал первенца. За семейными собраниями было неловко. Ребёнка никто не обижал, но все делали вид, будто он просто есть и с этим ничего нельзя поделать.
Ощущая себя невидимкой, Сэт каждый день, все свободное время, уделял тренировкам. Иногда к нему приходил брат и наблюдал, улыбался, пока малец не видел. Изредка навещал отец, поправляя некоторые движения. Даже графиня иной раз оставляла свежие проклятые фрукты возле плаца. Семья была не врагом, но в ней он явно был лишним. Подачки лишь заставляли себя жалеть. Всё изменилось одним холодным, буквально промёрзлым днём.
Когда графство одолевали такие морозы, это означало лишь то, что герцогиня делала обход по всей территории герцогства, а за ней всегда тянулась самая сильная метель, сопровождая, словно лучшую подружку, каждый её шаг. В этот раз, визит был особенный, по крайней мере, Сэту так казалось. Граф нервничал пуще прежнего, подгонял слуг. Всё вокруг смотрелось идеально. Как только наступило утро, сыновьям сразу же объяснили, как именно стоит себя вести, чего ни в коем случае не стоит говорить, а за что можно умереть.
— На герцогиню нельзя поднимать взгляда. Ни одного слова, пока вас не спросят.
Сэт помнил все правила с последнего раза, но почему в этот, всё по-другому? И старший брат, Ариет, был в замешательстве.
— Герцогиня навещала нас всего двадцать лет назад, они пролетели как минуты, не давая возможности забыть всех деталей. Матушка, почему вы с отцом так суетитесь?
— Сынок, на сей раз всё по-другому. Герцогиня делает обход не только со своим сыном, но и дочерью, которой не исполнилось и ста лет.
— Дочерью? Наследницей? Будущей герцогиней?
— Верно. Запомните, если девочка чего-то попросит, вы обязаны это дать, что-то прикажет, исполнить. Ни одного грубого, двусмысленного слова! Вам, как будущим представителям графства важно не ударить в грязь лицом. Какими вас запомнит наследница, будет определять ее отношения к вам после взросления! Сэт!
Ребёнок вздрогнул и посмотрел на графиню. Она брезгливо оглядела его, и, подойдя, стала тянуть за рукав, замечая пятна, ощущая ужасный запах.
— Матушка!
— Это оскорбление! Настоящее оскорбление! Если ты встанешь с маленькой госпожой рядом, герцогиня укорит нас в неуважении! Пока герцогская семья здесь, я запрещаю тренироваться. Ходишь целый день в неподобающем виде.
Сэт покорно опустил голову, ощущая, как внутри все сжалось. Ребёнка заполнили чувства досады и несправедливости. Тренировки - способ выплёскивать скапливающиеся эмоции. Но теперь из-за какой-то маленькой девчонки, и её капризов, ему запрещено делать единственное, что приносит радость.
По всей территории раздался звук труб. Графиня от неожиданности ахнула и заверещала.
— Немедленно оба привести себя в порядок! Помните, от ваших действий зависит судьба всего рода Латимеров!
В собственной спальне Сэт молча наблюдал, как его вымытые до блеска синие волосы аккуратно расчёсывают и убирают. Как одевают самые красивые брюки, подбирают изящные шёлковые рубашки. На шею вешают бесполезные побрякушки.
"Вся суета ради какой-то малявки. Избалованная, наверное, и говорить может от силы пару слов. Такие, как хочу или казнить".
Вся семья вышла встречать герцогиню с детьми. Граф поправлял громоздкие украшения на шее, графиня причёску. Выпуская изо рта пар. Сэту казалось это даже смешным, отчего он слегка усмехнулся, и почувствовал, как его за бок щиплют чужие пальцы. Ариет строго посмотрел на младшего и покачал головой, на что Сэт лишь пожал плечами.
С неба посыпались большие хлопья снега, выстилающие перед чёрными дьявольскими лошадьми и огромной золотой каретой воздушную дорожку. Сначала по двору пробежала личная охрана герцогини, а затем, восседая на самом грозном и большом скакуне, приближалась сама Ламия. Она величественно смотрела вперёд, и казалось, что именно на тебя, в самую сокровенную глубь, сквозь закрытую дверь твоих потаенных мыслей. Когда она подошла ближе, за ее спиной Сэт смог увидеть еще один силуэт. Но в отличие от герцогини, он был маленький, и, подбираясь к встречающим все ближе, проявил себя. Это было необычно. Нет, совершенно невероятное зрелище.
Не уступающий ни в чем, такой же конь, вез на себе маленькую кроху. Девочка, несмотря на возраст, уверенно сидела в седле, крепко держала вожжи своими маленькими ручками. В отличие от матери, ее волосы доходили лишь до плеч, но не уступали ни по густоте, ни по глубине цвета. Бледное круглое личико с большими ярко-зелёными глазами, как у котёнка, придавали ей невероятную красоту и смотрелись до невозможного мило. А тёмно-синяя шубка подчёркивала благородную бледность. Снег вокруг закружил вихрем, и хлопья напоминали прекрасные опадающие лепестки яблони, которые подхватывал ветер, вступая с ними в игривый танец, совсем как на картинках из книг. Снежинки нежно играли с волосами крохи, падали на щёки и таяли, оставляя капли, которые как кристаллы, блестели на детском личике, отражая свет.
Сэт не мог оторвать взгляд, напрочь позабыв о манерах и открыто пялясь, но быстро был одёрнут братом и поклонился, не переставая посматривать на нее исподлобья. Девочка остановила коня в паре метров от матери, а за ними остановилась карета, из которой под сопровождением вышел сын герцогини. Сэт хотел его видеть меньше всего. Луан каждый раз придирался ко всему и вечно на всё жаловался матери. Вспоминая об этом, Сэт будто очнулся. Какой брат, такой будет и сестра. Заносчивой гордячкой. Лучше избегать и ту, и другого.
Ламия спустилась с коня и подошла к дочери. Все ждали, пока герцогиня поможет малышке слезть, но она лишь смотрела, как ее дочь сама выбирается из седла и, как мать, уверенно спрыгивает, поправляя платье и волосы, прижимая маленькую диадему к голове. Луан аккуратно стряхнул с ее плеч скопившийся снег и взял за руку. Графская семья склонилась еще ниже.
— Я, ваш верный слуга, Граф Латимер, безмерно счастлив и рад визиту моей госпожи. Благодарю за ваше решение остаться погостить. Для нас, ваше присутствие огромная честь. Я приветствую господина Луана. А также невероятно польщён, наконец, лично встретится с нашей будущей герцогиней. Ваша светлость, дорогая госпожа Каллисто, позвольте этому слуге представить вам ваших поданных, моих детей и жену.
— Позже. Дети устали с дороги. У нас еще будет время представиться друг другу.
Ламия устало махнула рукавом, и граф, извиняясь, приказал слугам расступиться. Он повёл герцогиню с детьми в замок, в приготовленные покои. Сэт смотрел в удаляющуюся спину девочки, а та почувствовала чужой взгляд и обернулась. Золотые глаза столкнулись с изумрудными, и в них Сэт не увидел ничего, кроме безразличия.
Родители и гости вернулись в замок, а Сэт и Ариет остались на крыльце, потому что последний не дал младшему брату уйти от разговора. Сэт переминался с ноги на ногу и ждал, пока Ариет начнёт говорить. Вместо того чтобы пристально вглядываться, высматривая что-то, известное лишь самому Люциферу.
— Если старшему брату нечего сказать, позвольте уединиться в своей комнате.
— Сэт. Ты забыл, о чём матушка предупреждала нас? Ты представляешь, что сделал?
— Не преувеличивайте. Я просто смотрел.
— И герцогиня это заметила. Ты не просто смотрел, а прожигал взглядом наследницу! Прямой взгляд на аристократов выше статусом, без разрешения под запретом! Это оскорбление. Иначе, почему герцогиня отказала отцу представить нас?
— Герцогиня сказала, что устала.
— Сэт, ну скажи на милость, почему ты такой невежа? Из-за твоей ошибки я лишился возможности быть сразу же официально представленным будущей герцогине! Тебе, может, и всё равно, но я наследник! Ты не пойдёшь на приветственный ужин. Не хватало и того, чтобы герцогиня сочла твоё поведение ещё более нелепым.
— Как будто я хотел идти. Ты только скажи об этом матушке. Не хочу быть из-за тебя наказанным.
Сердито косясь на брата, Сэт побежал по лестницам вверх, внутрь, а там уже и к своей комнате. Захлопывая дверь.
Несправедливо. Он не сделал ничего, за что его можно было отчитать. Он не пялился, просто смотрел. Девочка не рассыпется от обычного взгляда. И если бы это правда было запрещено, ему бы в эту же секунду выкололи глаза. Остаток дня до вечера он провел в бессмысленных раздумьях, изучая потолок комнаты в мельчайших подробностях, откровенно говоря, ничего не делая, и чего-то ожидая.
В час приветственного ужина коридоры замка опустели. Слуги сосредоточились около большого зала, откуда раздавались звуки порочных флейт, весёлых голосов и усмешек. Сэт блуждал по замку незаметным призраком. Он очень хотел на тренировочный плац. Какой риск, что его заметят И какой шанс, что обязательно это дойдёт до чувствительной графини? Ничего ни сделать он тоже не мог. Глупо. "Кто боится, того бьют", было сказано в книжке презренных смертных. Но в чём-то и они были правы.
Оглядываясь и озираясь по сторонам, мальчик тихо пробежал расстояние до внутреннего двора, а оттуда отправился на задний, где располагался плац, а за ним заснеженный лес графства, в котором прятались дьявольские твари, порождение Истинной Тени, созданные задолго до падения и изгнанные за своё уродство. Сокровищница графства Латимера. Именно Графу была оказана великая честь следить за видами, помогать им размножаться и пополнять запасы крови. Ее использовали для создания вин, ядов, а те монстры, которые имели красивую и густую шерсть, поставлялись для создания изящных одежд.
Взмах, еще взмах. Лезвие меча тонко рассекало воздух. Капли пота от напряженных движений при каждом повороте слетали с сосредоточенного лица. Сэт двигался неуклюже, но довольно умело, так как ему показывали рыцари, с которыми он обычно тренировался. Замирая, чтобы отдышаться, он взмахнул еще один раз, а затем тяжело выдохнул, остановился и посмотрел в сторону внутреннего двора.
Он старался быть как можно тише, незаметнее. Специально отошел как можно дальше, но его всё равно нашли. Нет, поймали. Сначала он делал вид, что не замечает, но потом, когда увидел в отражении меча знакомые черты, не смог продолжать. Сэт посмотрел на нарушителя своего уединения.
Каллисто стояла у последней ступени на площадку и наблюдала, как второй сын графа играется с оружием. По-другому в ее глазах это не выглядело, но говорить она ничего не хотела, лишь смотрела сначала из-за угла, а после, когда поняла, что замечена, не стала прятаться.
Они смотрели друг на друга несколько минут, прежде чем Сэт, возможно в панике, возможно в раздражении, швырнул холодный металл подальше от себя и, как молния, двинулся к девочке. Поравнялся с ней и прошёл мимо, не оборачиваясь, оставляя ее совершенно одну. Уже будучи в замке, на пути к своей комнате, Сэт хлопнул себя по лицу. Что его ожидает завтра?
Каллисто еще долго, прежде чем вернутся, заинтересованно смотрела на заснеженный лес. Она хотела сделать шаг навстречу, но ее остановил Луан. Он взял девочку за руку, сопровождая в предоставленные ей покои.
Следующим утром в дверь постучалась служанка. Ей было поручено подготовить молодого господина к завтраку с герцогской семьёй. В комнате она застала мальчика совершенно невыспавшимся. Он боязливо поглядывал и ждал, когда зайдёт графиня. Но этого не произошло. Видимо, она осталась в неведении. Выговора не было ни за завтраком, на котором он то и дело поглядывал на спокойную Каллисто, ни весь следующий день. Сэт размышлял, когда же ребёнок раскроет его секрет. Но девочка не обращала никакого внимания на окружение. Она лишь изредка отвечала Ламии и иногда делала вид, что внимательно слушает Луана. Сэт расслабился. Молодой наследнице глубоко плевать, что происходит вокруг, и стоило ли ожидать от ребёнка иного?
По сути, Каллисто весьма странный ребёнок. Дети руководствуются чувствами и настроением, которое они впитывают из окружающей среды. Луан был примерно одного возраста с Сэтом, и прекрасно демонстрировал весь эмоциональный диапазон. и смеясь, и посмеиваясь, что совершенно различается между собой. Она же выглядела как тот, у кого были атрофированы мышцы лица.
Тем не менее вновь ослушаться мальчик не решился и вечером остался в комнате. От скуки он взялся за книгу, подобранную совершенно случайным образом. Просто взял первую на первой полке, в первом при входе шкафу. Так скучно ему не было никогда. Он по нескольку раз перечитывал одну и ту же строчку, но смысл прочитанного будто сталкивался с непробиваемым барьером, окружающим его разум, не давая смыслу слов осесть и записаться на страницы памяти.
"Ну почему у меня вместо головы пустое твёрдое полено".
Безумно клонило в сон, но заканчивать день, чтобы начался другой, Сэт не собирался, ведь сон имеет свойства пролетать в мгновение ока. Открыв ставни, он погрузился лицом в бодрящий прохладный воздух. Зоркий взгляд заметил тень. Она стояла на том же месте, где вчера вечером, в разгар всеобщего веселья, тренировался Сэт. Тень стояла, не шелохнувшись, и мальчик какое-то время еще понаблюдал за ней, а устав, захлопнул окно и отправился спать, не в силах больше справляться с настойчивой дремотой. Однако следующий день встретил его отнюдь не радужно.
Паника, переполох. Замок стоял на ушах. Личная охрана герцогини врывалась в каждую комнату, шерстила каждый закуток. Слуги стояли на коленях, не имея права поднять голову. Граф с графиней следовали за каждым шагом герцогини, трепеща в страхе, вымаливая прощения. Ариет забежал в комнату младшего брата, и, разбудив его, они вместе отправились к родителям. Сэт чувствовал, как в воздухе от чего-то витает аромат отчаяния, вызванное страшным недоразумением, а самого ребёнка захлестнуло непонимание. Ещё вчера перед сном царило спокойствие, но не успела взойти на небосвод яркая звезда, как всё перевернулось с ног на голову.
— Старший брат.
Сэт, которого Ариет тянул за руку в сторону большой залы. Дрожал.
— Старший брат. Нас казнят?
Ариет остановился. По его спине было видно, как юноше страшно, но он хотел скрыть это, чтобы младший не испытывал такой сильной паники. Он пожал плечами, ничего не отвечая, и двинулся дальше, не отпуская руки Сэта.
— Старший брат. Чем отец провинился перед герцогиней?
— Наследница пропала.
— Эта девчонка пропала! — удивленно прокричал Сэт.
Ариет в еще большем ужасе обернулся и со всей силой ударил ладонью Сэта по лицу, так, что звук шлепка разнесся по пустому коридору звонким эхом.
— Сэт, ты хочешь, чтобы весь замок сожгли дотла вместе с нашими костями? Когда ты научишься думать головой, и понимать, какие слова можно произносить, а какие этот рот должен навсегда забыть? Сейчас зайдем и сразу на колени. Ни смей поднимать взгляда, и. Лучше, когда приказ будет отдан, закрой глаза и сосчитай до пяти. После все закончится, я тебе обещаю.
— Брат. Я...
Не "если", а "когда"
Всё решено? Теперь каждый шаг, был подобен вечности. Стук каблука накладывался и шёл вровень с прерывистым стуком сердца. Картина перед глазами предстала не лицеприятная. В ногах у герцогини отец, не выпускающий из рук подол ее платья, и она, презренно, с ненавистью смотрела сверху вниз, словно на грязь у ног.
— Я клянусь всей своей дьявольской сущностью, гордостью своих предков, а также жизнью всей семьи. Мы найдём юную демонессу. Прошу, ваша светлость, пожалуйста.
Герцогиня не отвечала. Ее взгляд медленно переместился на только что вошедших детей графа. Ламия подошла к ним ближе, заставляя мальчиков содрогнуться и побледнеть от ужаса.
— Помнится мне, твой младший сын пристально смотрел на мою дочь. Я была достаточно снисходительна, сделав вид, что не обратила внимание? Выколоть ли мне за такую дерзость глаза?
— Он лишь ребёнок, не знающий норм приличия. Я накажу его по всей строгости!
— Так называемому ребёнку, уже стукнуло более ста лет, минует шестьдесят, и уже совершеннолетие. Моей дочери на пятьдесят лет меньше, однако она ни разу не нарушила ни одного правила приличия. В отличие от твоих отпрысков, Каллисто с малых лет имеет дело с верховной властью в Аду и является Синдези самой принцессы, дочери Люцифера. Я с вами благосклонна, а ее не то, что за взгляд, за неправильный шаг убить могут. И вы мне говорите, что он лишь ребёнок, не знающий правил приличия, которому, вы, граф, как отец, обязаны обучать с малых лет. Но, кажется, графу плевать на второго сына. Если сравнивать со старшеньким, ощущение, что младшему времени вообще не уделяется. Вы можете назвать себя хорошим отцом?
Сэт усмехнулся. Как же глупо сейчас выглядит отец и плачущая навзрыд графиня. Куда подевалась смелость?
— Подними голову и посмотри на меня.
Сэт сглотнул и покачал головой.
— Я не посмею.
— Не посмеешь? Отчего же? В чём разница или же страх за никчемную жизнь резко взращивает пристойность?
Прикрыв глаза, Сэт ощущал, как по вискам стекает холодный пот. Он задумался, а после, прокрутив в голове последнее воспоминания, в надежде распахнул глаза.
— Если герцогиня позволит. Я найду молодую наследницу.
— Откуда же тебе знать, где моя дочь? Граф ясно дал мне понять, что никто в замке не видел и не мог знать, куда запропастилась Каллисто.
— Вчера перед сном, я открыл окно и увидел, как позади замка на тренировочном поле, близко к лесу стояла тень. Возможно, молодая наследница решила прогуляться и заблудилась.
— Разве вход в заснеженный лес не покрыт печатью? Блокируя возможность вторжение монстров в замок?
— Это, несомненно, так, однако молва о талантах молодой наследницы достигла даже самых глухих захолустий. Думаю, ее светлость Каллисто, нашла способ проникнуть сквозь печать. Если герцогиня разрешит взять охрану, я обещаю вернуть вашу дочь, и вы пощадите нас за такую смертельную ошибку.
Ламия засмеялась.
— Надо же, несмотря на никчёмность отца, кажется, дети куда более смышлёные. Я даю времени до рассвета, однако, ты отправишься один.
— Ваша светлость! Мой брат не сможет защитить.
— Как сын графа, он обязан взять ответственность за свои слова. Сказал вернёт, значит, вернёт. Не вам ставить мне условия. Кажется, время пошло?
Сэт встал и быстро вылетел из большой залы. Как только звук утих, герцогиня махнула рукой, призывая главного рыцаря своей гвардии.
— Прочесать весь заснеженный лес и найти Каллисто.
Рыцарь поклонился и исчез. А граф вновь стал верещать.
— Ваша светлость, Вы обещали...
— Я ничего не обещала. Или вы думаете, я доверю поиски дочери и ее безопасность тому, кто не знает запаха настоящей крови, Тому, кто считает меч - игрушкой? Если он найдёт ее и вернётся живым, наказание не будет. Если же его разорвёт какой-нибудь зверь, не моя ответственность. Вам стоило заняться воспитанием и обучением намного раньше.