Глава 15. Конец.
Танджиро, наконец, отвёл взгляд от зеркала. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глубине алых глаз теплилось нечто новое — будто осознание силы, которую он больше не скрывает. Он развернулся к горничной.
— Веди, — спокойно произнёс он, голос стал глубже, звучал почти гулко, с неестественным эхом.
Горничная вновь поклонилась и, открыв дверь, жестом указала вперёд. Как только Танджиро ступил за порог, воздух вокруг задрожал — знакомая вибрация пространственного искажения что владела Накиме.
Пол устланный татами дрогнул, и в следующую секунду их обоих поглотила тень. Всё исчезло — покои Мудзана, коридоры, тусклый свет — и сменилось широкой залой, утопающей в багряных тонах. Атмосфера гудела — Высшие Луны уже были там, их ауры ощущались почти физически.
Вся комната, будто ощутив присутствие чего-то иного, стихла на миг, как только Накиме перенесла Танджиро. Он стоял чуть в стороне, воздух вокруг него колыхался от жара, исходящего от его тела. Аура, вырвавшаяся от него, была столь плотной, всепоглощающей и древней, что несколько Лун ощутили лёгкое давление — будто само время на миг замедлилось.
Взгляды немедленно обратились к нему. Некоторые из Лун, особенно Акадза и Хантэнгу, внутренне напряглись — впервые за долгое время они почувствовали нечто очень близкое к ауре самого Мудзана. Сначала все решили, что это и есть он — Господин, явившийся раньше обычного.
Но фигура, хоть и внушительная, была незнакома. Высокий, мускулистый демон с телом, словно выточенным из раскалённой лавы, с острыми чертами лица, мрачной тишиной в глазах и огненным свечением, пробегающим под кожей… Это был не Мудзан. Не кто-то, кого они знали.
— Кто это?.. — прошептал кто-то из Лун.
Танджиро прошёл чуть дальше, тяжело, будто земля под ним плавилась. Он не говорил ни слова, но каждый его шаг отзывался эхом. Дойдя до края платформы, он остановился и глянул в сторону, в глаза Доуме.
Доума чуть наклонил голову, всматриваясь. Его лицо оставалось улыбающимся, как всегда, но за этой маской проскользнуло странное замешательство. Что-то было до боли знакомым в этом демоне, но он не мог связать эти черты с Танджиро. Ни один из собравшихся не узнал его. Даже те, кто сталкивался с ним раньше, чувствовали только одно — что перед ними стоит нечто новое. Иное. Чудовищное.
И тогда пространство разорвал глухой звук бивы.
Накиме телепортировала Мудзана. Он появился на возвышенности, словно вынырнув из тьмы, сдержанный и безмолвный. Все мгновенно склонились перед ним.
Тишина, повисшая над собравшимися Лунами, была подобна туману перед бурей. Мудзан стоял на левитирубщей платформе. Его взгляд обвёл каждого — долгий, властный, не терпящий сомнений. Он позволил тишине затаиться ещё на мгновение, прежде чем заговорить:
— Сколько веков... Сколько столетий мы были обречены на существование в ночи.
Сколько тысяч лет мы укрывались от дневного света, словно жалкие твари, в страхе перед тем, что должно было принадлежать нам.
Мы — венец творения, мы — высшее звено, и всё же солнце держало нас в цепях.
— Но не более.
Голос его окреп, становился медленно всё мощнее, проникая в самую плоть собравшихся:
— Цветок, который был для нас мифом… который исчезал, не оставляя следа… Голубая паучья лилия. Мы искали его тысячелетия. Мы истратили жизни, годы, армии… И всё же, не могли даже прикоснуться к нему.
Но он найден благодаря...
— Танджиро.
Он указал на стоящего на краю платформы демона, от которого исходила раскалённая, величественная мощь.
— В тот же день, когда он обнаружил цветок, он стал первым демоном победившим солнце.
Мудзан на миг умолк, позволяя весу сказанного опуститься на Лун.
— С тех пор, его тело изменилось. Его сила превзошла всё, что вы знаете. И я, своими руками, завершил его вознесение.
Сегодня я представляю вам его как новую Луну.
— Он — Нулевая Высшая Луна.
Апогей среди вас. Граница между демоном и чем-то большим.
Он замолчал, но это было лишь перед финальным ударом:
— Теперь, когда лекарство завершено... Теперь, когда страх перед солнцем остался в прошлом...
Мы — истинные владыки этого мира.
Но охотники всё ещё дышат. Они ещё не ведают, кто стоит перед ними.
И прежде чем они это поймут — мы нападём.
Мудзан сжал руку в кулак.
— Через два дня начнётся война. И она не закончится, пока последний охотник не падёт.
Как только последние слова Мудзана разнеслись эхом над каменной платформой, собрание погрузилось в напряжённую, глухую тишину. Даже самые высокомерные из Лун — те, кто никогда не опускали головы, — молчали, пытаясь осознать услышанное.
Первым нарушил молчание Акадза. Его взгляд был прикован к Танджиро, но в нём не было ни презрения, ни зависти — только нечто похожее на уважение, смешанное с тревогой. Он чувствовал силу, подобную той, что исходила от самого Мудзана, и это не давало покоя.
— Вот это да... — расстягивая, выдохнул Доума, подняв руку к губам. Он продолжал разглядывать демона, которого когда-то называл учеником, и никак не мог сопоставить хрупкого, тихого мальчика с этой лавовой сущностью, стоящей на краю платформы.
Он даже не заметил, как его губы растянулись в полуулыбке — не от радости, а от изумления, в котором была доля страха.
Конечно, вот расширенная сцена с добавлением реакции Даки:
...Среди шёпотов, что начали прокатываться по рядам Высших Лун, выделился один – звонкий, удивлённый, почти надломленный голос:
— ...Он...красивый...— прошептала Даки, почти не осознавая, что говорит вслух.
Её глаза дрожали, расширенные зрачки отражали образ Танджиро, стоящего на краю платформы, словно сам воплощённый ужас и совершенство. Она не узнала его сразу, как и остальные. Стоило ей только немного присмотреться... эта осанка, глаза, черты лица — и сердце демоницы дёрнулось.
Даки чувствовала, как подрагивают её пальцы. Не от страха, нет. Это было нечто иное. Смешение отвращения, восхищения и необъяснимого притяжения. Когда-то она смотрела на Танджиро с пренебрежением, как на неумелого охотника. Потом с завистью — когда он стал демоном и был приближён к Мудзану. А теперь… она смотрела вверх.
Даже в изуродованной магмой демонической форме он казался… величественным. Его облик вызывал благоговейный ужас. Он больше не был мальчиком. Он стал силой.
Гёкко отвёл глаза, скрипя зубами — не от ненависти к Танджиро, а потому что осознавал: их расстановка сил изменилась. Их ранг больше не вершина. Они больше не венец.
Хантенгу дрожал. Он прятал лицо в рукавах, глядя исподлобья, как будто боясь, что Танджиро вот-вот обратит на него взор и сотрёт в прах.
И только Кокушибо не отвёл взгляда. Его глаза медленно исследовали новое тело демона, вбирая в себя каждую деталь, каждый пульсирующий магматический узор, каждое искажение вокруг его фигуры.
Он молчал, но его сердце билось чаще. Он ощущал угрозу… и возможность.
Среди Лун разлилось шёпотное напряжение. Кто-то уже без слов признал Танджиро выше. Кто-то ещё пытался осознать своё место. Но все, без исключения, поняли одно: равновесие нарушено. Появился кто-то, кого нельзя игнорировать. Кто-то, кому, возможно, придётся подчиниться.
Собрание закончилось так же внезапно, как и началось — звук бивы Накиме прогремел в ушах каждого из присутствующих, и платформа, на которой стояли Лунные демоны, одна за другой опустела, растворяясь в мгле. Остался лишь шлейф слов Мудзана, как отголосок грома — обещание войны, рассвета новой эры и восхождения Танджиро как Нулевой Высшей Луны.
Следующее, что ощутил Танджиро — лёгкое покалывание в воздухе и привычное ощущение перемещения сквозь пространство. Он даже не открыл глаз, зная, что его вновь телепортировали. Но когда ступни коснулись пола, и запахи, и тишина выдали ему место — он не был в своих покоях. Он был в покоях Мудзана.
Медленно расправив плечи, Танджиро огляделся. Шёлковая темнота, приглушённый аромат ладана, угольно-чёрные драпировки и красные отблески свечей. Пространство, пропитанное властной аурой — таинственной, древней, удушающе спокойной.
Он нахмурился и тихо сказал себе:
— Я думал, меня перенесут в мои покои, в поместье учителя...
Но в ответ — только тишина. Лишь мягкий треск свечей и отдалённые звуки шагов где-то в другом крыле.
Его мысли прервал шорох за спиной — горничная появилась с поклоном у двери и тихо произнесла:
— Господин Мудзан распорядился, чтобы вы оставались здесь, под его личным присмотром... до следующего приказа.
Танджиро медленно кивнул. В груди странно защемило. Он знал: доверие Мудзана — это и дар, и кандалы. Здесь он был не просто в гостях...он был под наблюдением. Возможно, как самое ценное, что сейчас было у владыки демонов.
Он подошёл к знакомому креслу у книжных полок и сел. Он одолел солнце. Стал Нулевой Высшей. Его имя прозвучало, как новое начало.
Но... чего хочет от него Мудзан теперь?
Танджиро сидел, не двигаясь, будто сама тишина окутала его теплом и тяжестью одновременно. Он прислушивался — к звукам за дверью, к собственному дыханию, к мирному биению сердца.
Дверь отворилась плавно, и в комнату, почти неслышно ступая, вошёл Мудзан. Он всё ещё был одет в изысканное, но теперь более практичное кимоно тёмных оттенков, с оголенной грудью. Его волосы были аккуратно зачёсаны назад, лицо — как всегда безупречное, но во взгляде была сосредоточенность, почти напряжённая.
Он остановился в нескольких шагах от Танджиро и взглянул на него долго, внимательно. Танджиро чуть склонил голову в знак уважения, не произнося ни слова.
— Ты удивлён, что оказался снова здесь? — наконец сказал Мудзан, голос его звучал спокойно, но за этим покоем чувствовалась скрытая энергия. — Я предпочёл, чтобы ты остался рядом. Ты стал… слишком ценным, чтобы оставлять тебя без внимания.
Он прошёл мимо, сел в кресло напротив и сцепил пальцы на коленях.
— Я создал лекарство, Танджиро. — Его голос стал чуть тише. — Третья попытка была успешной. Демон, принявший его, вышел под солнце и не сгорел. Цветок, что ты нашёл, — сокровище, которое я искал тысячелетия. И ты… не просто его нашёл. Ты покорил солнце в тот же день.
Он замолчал на мгновение, будто давая вес своим словам.
— Это меняет всё. И теперь, когда я объявил тебя Нулевой Высшей Луной, ты должен понять: ты не просто моя правая рука.
Он встал, подошёл ближе и, опуская руку на плечо Танджиро, произнёс:
— Отдохни. Завтра у тебя начнётся другая жизнь. А когда наступит ночь — я лично буду рядом.
После этих слов он медленно удалился, оставляя за собой еле уловимый аромат крови и лотоса.
Time skip
За час до рассвета дверь бесшумно приоткрылась. Его личная горничная вошла, неся на руках тонкий тёмный плащ с высоким воротом, и с лёгким поклоном проговорила:
— Господин Танджиро… Мудзан-сама желает прогуляться с вами на рассвете. Он уже ожидает.
Танджиро медленно поднялся, глаза его мерцали тёплым огнём. Он молча кивнул, позволяя горничной набросить на него плащ. Одежда, сшитая на заказ, сидела идеально — достаточно лёгкая, чтобы не мешать движениям, и в то же время крепкая.
Тишина крепости прерывалась лишь эхом их шагов.
Уже через несколько мгновений, с лёгким звуком бивы, Танджиро перенесли к Мудзану — тому самому месту, где небо уже начинало светлеть.
Танджиро оказался в нескольких шагах позади Мудзана. Утёс, на котором они стояли, возвышался над безмятежным озером и крошечной деревней, ещё окутанной лёгкой пеленой тумана. Солнце едва касалось горизонта, его первые лучи золотили воду, и всё вокруг затаило дыхание.
Танджиро молча опустился на одно колено и склонил голову.
— Подойди, — раздался знакомый, спокойный голос.
Он поднялся и неспешно подошёл ближе, встав рядом. Мудзан стоял прямо, сложив руки за спиной. На его лице не было привычной надменности, только чистое, почти детское восхищение.
— Сколько столетий, — негромко начал он, — я мечтал об этом. Видеть, как восходит солнце... чувствовать тепло на коже, а не огонь смерти...
Он медленно протянул руку вперёд, позволяя солнечному лучу коснуться её. Никакого ожога. Ни боли. Лишь тепло.
Танджиро стоял молча, тоже смотрел на рассвет, и только лёгкий ветер развевал кромки его одежды. Он чувствовал всё: тепло солнца, влажность рассветного воздуха, и приятный ветерок.
— С этим небом над головой, — продолжал Мудзан, — и с тобой рядом, больше нет нужды сдерживать себя. Мы — венец эволюции. И рассвет… теперь тоже принадлежит нам.
Некоторое время они просто молчали, погружённые в эту новую, непривычную реальность. Ни врагов, ни боли, ни боязни огня.
— Скоро, — добавил Мудзан, — весь мир увидит, к чему приводит истинная преданность.
Он медленно закрыл глаза, вдыхая утренний воздух. А Танджиро… впервые за долгое время, не чувствовал гнева или волнения.
Мудзан продолжал смотреть на восходящее солнце, но теперь в его взгляде появилась лёгкая мягкость, почти непривычная. Он слегка повернул голову в сторону Танджиро, уголки его губ приподнялись в еле заметной, но настоящей улыбке.
— Ты удивительно молчалив, Танджиро, — сказал он с почти ленивой интонацией. — Я ожидал, что ты будешь более… ошеломлён. Всё-таки не каждый день прародитель встречает рассвет, не сгорая заживо.
Танджиро отвёл взгляд, чуть нахмурился, будто не знал, что ответить.
— Просто... ещё не до конца осознаю. Всё это... кажется чем-то чужим. И всё же... слишком естественным.
Танджиро замолчал, но губы едва заметно дрогнули — почти улыбка.
— Я давно не разговаривал с кем-то просто так, — продолжил Мудзан, уже тише. — Обычно мои разговоры — это приказы, упрёки или угрозы. Но с тобой... всё иначе. Ты — моя самая значимая победа.
Танджиро взглянул на него сбоку.
— Что же вы хотите от меня теперь?
Мудзан посмотрел на него, на миг задумался и, чуть прищурившись, ответил:
— Хочу, чтобы ты остался рядом. Не как подчинённый. Как союзник. Как нечто… большее. Ты — мой выбор. Не только ради силы. Ради будущего. Ради бессмертной империи, которая начнётся именно с этого восхода.
Наступила тишина. Солнце уже почти полностью взошло, заливая их светом. И в нём они стояли — два демона, один создатель, другой — его венец.
— Пойдём, — сказал Мудзан, спокойно. — Нам нужно многое обсудить. А ты, думаю, хочешь задать свои вопросы.
Он медленно развернулся и сделал шаг назад. Танджиро остался на месте ещё на секунду, а затем пошёл следом.
Эпилог - Новый мировой порядок.
Солнце больше не было врагом. И не было тех, кто мог бы поднять клинок против них.
Охотники исчезли. Один за другим они гибли. Истина была горькой. Никто из прошлого не узнал Танджиро. Лишь те, кто встретил смерть от его когтей, на мгновение узрели правду — и были разорваны прежде, чем успели произнести его имя.
Победа была абсолютной.
С Мудзаном рядом, как тенью и светом, Танджиро возглавил новую эру. Эру демонов. Люди больше не охотились — их теперь пасли как скот. Их жизни были регламентированы, но не уничтожены. Города продолжали расти, технологии развиваться, культуры процветать... пока бытие их не приводило к одной неизбежной цели — кормить верховных.
Мир стал симфонией тьмы и контроля.
Мудзан и Танджиро стали двумя богами в теле демонов. Один — корень начала, другой — апогей совершенства. И когда над миром вставало солнце, не было больше страха. Только вечная ночь внутри сердец.
...................................................................................................
В покоях, утопающих в мягком золотистом свете фонарей, царила тишина. На низком столе — идеальный порядок: две чаши, тонкая фарфоровая посуда, чисто поданная кровь свежей пробы. Всё было изысканно.
Танджиро молча наблюдал, как Мудзан наливал вино — густую, алую жидкость, которая в этом новом мире стала символом силы. Он всё ещё немного напрягался, когда их встречи носили неофициальный, почти бытовой характер.
— Ты всё ещё не привык к этому? — спросил Мудзан, взглядом отыскивая его глаза. — Ты выглядишь, как будто я собираюсь сделать с тобой что то ужасное по твоему мнению.
Танджиро усмехнулся уголком губ.
— Просто... не думал, что конец мира может быть таким... уютным, — произнёс он, поднося бокал к губам.
— Это не конец, — мягко возразил Мудзан. — Это новое начало. Мы ведь только начали.
Они ели молча. Без жестокости, без ритуала — просто, как вечерние трапезы между равными. Где-то вдалеке праздновали демоны, за окном город всё ещё мерцал неоновыми огнями — такой же живой, как раньше.
Мудзан поставил чашу, откинулся назад и посмотрел на Танджиро.
— Мы сделали невозможное. Повернули время. Сломали закон. Ты — моя самая великая победа.
Танджиро встретился с ним взглядом. В этих словах не было лести. Только признание. Только истина.
— Тогда давай не проиграем, — ответил он. — За нас! — Мудзан поднял бокал.
— За нас.
...Они продолжили ужин, как двое властелинов, что переписали реальность — не ради зла или добра, а потому что могли.
И в тишине, среди мягкого света и мерного стука капель по подоконнику, в том, как Мудзан налил Танджиро ещё, а тот привычно отодвинул чашу ближе к нему — было что-то почти... семейное.
..................................................................................................
Приветствую!
Вот и подошёл конец этой истории — но лишь для нас с вами.
Я искренне благодарна каждому, кто прошёл этот путь вместе со мной.
Надеюсь, чтение этого фанфика подарило вам столько же эмоций и тепла, сколько я вложила в его написание.
А теперь вопрос к вам:
По какому миру вы хотели бы увидеть мою следующую историю?