Глава 7.2. Чистый лист.
Продолжение прошлой главы.
Тишина.
Деревянный потолок. Холодный пол под спиной. Без звуков, без времени.
Танджиро проснулся резко — как будто упал из сна в реальность. Его тело жгло изнутри, живот болезненно сжался, словно пустой много дней. Он сел, тяжело дыша. Его зрачки были расширены, а в груди пульсировала одна единственная мысль: есть.
Нос уловил запах крови — не старой, не сырой — свежей. Где-то вдали, за пределами этой комнаты, кто-то… ещё тёплый. Дыхание участилось.
— Прекрасное время для пробуждения, — с улыбкой, как вырезанной из льда, произнёс Доума. Он стоял у входа, прижав к груди сложенный веер, будто это был знак вежливости. — Господин Мудзан прислал меня к тебе, сказал накормить тебя.
Он протянул руку, как партнёр перед танцем.
— Пойдём, устроим пир.
Time skip
Танджиро шёл за Доумой, почти не чувствуя земли под ногами. Мир превратился в сильнейший поток запахов: тёплая кровь, страх, пот, дыхание. Каждый вдох словно резал лёгкие, вырывая голод наружу. Его глаза блестели в темноте, зрачки дрожали от возбуждения.
— Видишь ту деревню? — Доума указал вниз, на спящий посёлок. — Там много жизни.
Он наклонился к уху Танджиро, прошептав, будто делился тайной:
— Господин разрешил тебе выбрать любого.
И в следующую секунду Танджиро исчез.
Он не бежал — он летел сквозь ночь, как выпущенная стрела. Его тело двигалось быстрее, чем разум. Он вломился в первый попавшийся дом, и его инстинкты заглушили всё остальное: плач, мольбы, даже человеческие лица.
Танджиро уже вгрызался в первое, что дышит. Кровь залила рот, потекла по подбородку, по шее. Он пил, не осознавая. Он жил.
И в этом безумии он чувствовал — как всё нутро заполняется силой. Чёрная пустота в груди начала насыщаться алой жизнью.
Только потом, когда тела обмякли, а стены впитали крик, он очнулся.
Танджиро стоял в центре разрушенного дома. Его руки были красными. Он дрожал. Не от страха — от переполненности.
Сзади тихо хлопали в ладоши.
— Превосходно, — сказал Доума. — Как для первого раза — просто изумительно.
Танджиро молчал, стоя неподвижно, тяжело дыша. Его рот всё ещё был в крови. Она была горячей, она была неимоверно вкусной. Но… теперь она казалась горькой.
Грудь сдавило. Странное, незнакомое ощущение — как будто в животе что-то перекосилось. Не от голода. От… отторжения.
Он медленно опустил взгляд на безжизненное тело под ногами. Что-то в нём дёрнулось. Смутный отклик. Боль, связанная с памятью что ему стёрли.
— Почему… — вырвалось у него хриплым шёпотом. — Почему… больно?
Он не понимал, кого он потерял. Не помнил лиц. Не знал имён. Но его тело помнило, что так не должно быть. Что-то внутри рвало изнутри. Как заноза в сердце, которую нельзя найти.
Доума, наблюдавший со стороны, замер. Он прищурился, чуть склонив голову.
— Ты чувствуешь это?.. Интересно.
Он подошёл ближе и заговорил мягко, почти сочувственно:
— Это всего лишь остаточные рефлексы. Иллюзии человека, которым ты когда-то был. Они исчезнут. Ты забудешь боль, как забыл и всё остальное.
Но Танджиро не ответил.
Он просто стоял в тишине, сжимая пальцы, как будто пытался ухватить нечто ускользающее. Он не знал слов для того, что чувствовал. Он не знал, почему это так неправильно.
Крепость встретила его тишиной. Холодный камень под ногами, бесконечные тени в коридорах. Танджиро шёл с опущенной головой, лицо было чистым, но запах крови всё ещё держался на коже, въевшись в поры, как метка.
Мудзан ждал его — неподвижный, как статуя, в зале без источника света. Лишь его глаза — тускло-бордовые, глубоко разумные — следили за каждым шагом юного демона.
— Ты ел? — прозвучал тихий вопрос.
— Да, — коротко ответил Танджиро, не поднимая взгляда.
— И как ты себя чувствуешь?
На мгновение Танджиро задумался. В груди всё ещё оставался тлеющий комок, непонятный и чужой. Он не знал, как его назвать. Не знал, можно ли это говорить.
Он выдавил ровным голосом:
— Сильнее.
Мудзан сделал шаг вперёд, лёгкий, почти скользящий. Он поднял руку, едва коснулся подбородка Танджиро, заставляя того посмотреть в глаза.
— Хорошо. Ты двигаешься в нужном направлении. Вскоре ты станешь таким, каким сам пожелал быть. Ты ведь хотел этого, Танджиро? — Будто вбивая эту мысль в голову мальчика, спросил прародитель.
Лёгкая дрожь пробежала по позвоночнику. Но он кивнул.
— Да… Я хотел.
Мудзан улыбнулся — тепло, но глаза оставались холодными.
— Тогда слушайся инстинктов. Они — твоя новая правда. Я возлагаю на тебя большие надежды, Танджиро.
Когда он ушёл, Танджиро остался один в тишине. Он сел на пол, прислонившись к стене. Зажмурился.
И шёпотом спросил сам себя:
— …а если я солгал?