Глава девятая.
Я не могла уснуть. После того, как он поцеловал меня, всё внутри перевернулось. Лежа в темноте своей комнаты, я чувствовала, как каждое биение сердца оглушительно, а мысли путались в головоломке эмоций. Сонхун, казалось, был совершенно спокоен – он даже не пытался что-то объяснить, не требовал ответа. Вместо этого он тихо ушёл в ванную, а потом, как обычно, устроился на диване в гостиной, будто ничего не изменилось.
Но изменилось.
Я лежала в постели, глядя в потолок, и пыталась снова прокрутить в голове момент нашего первого поцелуя. Тепло его губ, нежное давление, терпеливое ожидание, словно он давал мне время понять, хочу ли я этого или нет. Почему я тогда не отстранилась? Я сомневалась, закрывая лицо ладонями, чтобы скрыть растущую неуверенность. Что это значило для него? Что это значило для меня?
Я думала, что знаю себя – всегда говорила, что любовь для меня не предназначена, что привязанности только ранят. Но сейчас всё изменилось одним прикосновением, одним нежным поцелуем, который разрушил мои стены.
В конце концов, я перевернулась на бок и услышала ровное дыхание, доносящееся из гостиной. Неужели Сонхун спит? Решив проверить, я осторожно встала. Мои пальцы сжали край футболки, в которой я спала, пока я, чувствуя лёгкое волнение, тихо вышла из своей спальни.
В коридоре гостиной я увидела Сонхуна, который лежал на диване, закинув руку за голову. Его чёлка спадала на глаза, а грудь размеренно вздымалась. Рядом на полу валялся плед, сброшенный им во сне. Я подошла ближе, осторожно наклонилась, чтобы поднять его, и, не теряя ни секунды, прикрыла его плечи теплым пледом, словно пытаясь сохранить его уют в этом тихом утреннем часе.
— Хлоя, ты почему не спишь?, – послышался его хрипловатый голос, когда он медленно открыл глаза, взгляд его стал пристальным и любопытным.
Я вздрогнула и, не выдержав волнения, тихо прошептала:
— Не знаю...
Он повернулся ко мне, оперевшись на локоть, и его тёплые карие глаза внимательно изучали меня.
— О чём думаешь? – спросил он мягко, почти шёпотом, как будто боясь нарушить хрупкую тишину.
Я закусила губу, чувствуя, как мое сердце бьется слишком быстро. Все мои мысли крутились вокруг того, что он сделал, как его поцелуй заставил меня почувствовать тепло и нежность, о которых я всегда боялась признаться. Наконец, не выдержав, я прошептала:
— О тебе...
Он слегка моргнул, а потом медленно усмехнулся, словно понимая, о чём речь, но оставляя место для недосказанности.
Я, сжимая кулаки, робко спросила:
— Ты... что этот поцелуй значил для тебя?
На долю секунды повисла тишина. Его взгляд стал ещё внимательнее, и я ощутила, как мое горло пересыхает от волнения.
— Ты правда не понимаешь? – наконец, тихо произнёс он.
Я отвела взгляд, чувствуя, как внутри всё сжимается от смущения и нерешительности:
— Я... не знаю.
Он глубоко вздохнул, и затем, словно обретя уверенность, сел ближе, мягко потянув меня за руку, чтобы я села рядом. Его рука была теплой, а прикосновение – как тихий зов к тому, чтобы остаться, чтобы не убегать.
— Я не делаю таких вещей просто так, Хлоя, – сказал он серьёзно, его голос звучал ровно, а слова проникали глубоко в меня. – Я не поцеловал бы тебя, если бы не хотел этого.
Моё сердце пропустило удар, и я застыла на мгновение, пытаясь осмыслить его слова.
— То есть... – начала я, но слова застряли в горле.
— То есть мне нравится, когда ты рядом, – продолжил он, пожимая плечами так, будто это было самой очевидной правдой. – Мне нравится слушать твой голос. Нравится, как ты выглядишь, когда читаешь. Как ты морщишь нос, когда задумываешься. Как ты пытаешься скрыть улыбку, когда я шучу.
Я почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза, и одновременно ощутила осознание: действительно, я была такой слепой, не замечая каждую деталь его заботы.
— Я не знаю, что сказать, – прошептала я, тихо, почти неуверенно.
Сонхун вдруг усмехнулся, его губы слегка поднялись, и он провёл рукой, убирая выбившуюся прядь волос с моего лица, аккуратно обнимая мою щёку.
— Это нормально. Я не тороплю тебя, – его пальцы задержались на моей коже, нежно, словно пытаясь передать всю свою поддержку. – Просто подумай.
Слова его звучали, как тихое обещание, и в этой тишине я почувствовала, как медленно отпускаются мои страхи. Но страх оставаться, страх открыться – всё ещё витало в воздухе, и я, сжимая кулаки, тихо произнесла:
— Сонхун... У тебя... спина не болит от этого дивана?
Он легонько хмыкнул, и его глаза заискрились весёлой искренностью:
— Так ты всё-таки обо мне заботишься, да?
— Я серьёзно, – тихо сказала я, голос мой дрожал.
Он притворно размял плечи, его движения были естественны, как будто он показывал, что всё в порядке, но в его глазах я видела нечто большее.
— Ну... если честно, диван не слишком удобный, – добавил он с лёгким смехом.
Я на мгновение замерла, потом, собрав всю свою смелость, тихо сказала:
— Хочешь спать в комнате?
Его удивлённо поднятые брови и тихий вопрос:
— С тобой? – заставили меня почувствовать, как заливаюсь краской.
Я, смущённая, но решительная, тихо пробормотала:
— Не делай вид, будто это что-то странное. Просто... ты сам говорил, что тебе неудобно.
Он смотрел на меня так долго, что я почувствовала, как внутри меня просыпается робкая надежда. Затем его лицо расплылось в мягкой улыбке, и он встал с дивана, протянув мне руку.
— Ну, раз ты так настаиваешь... – сказал он, и я, слегка шлёпнув его по плечу в знак дружеского смущения, взяла его руку и пошла с ним в мою комнату.