Глава шестая.
Тишина.
Не тревожная, не тяжёлая — какая-то другая.
Я сидела на краю дивана, сжав в руках чашку с молоком и мёдом. Тепло пробиралось через ладони, но внутри всё равно было холодно. Горячий пар поднимался вверх, клубясь в полумраке комнаты, и я смотрела на него так, будто в этих тонких извивающихся линиях мог бы найтись ответ на все вопросы.
— О чём думаешь?
Я вздрогнула, когда голос Сонхуна прорезал тишину, и машинально перевела взгляд на него. Он сидел рядом, чуть развернувшись ко мне, и смотрел внимательно, с лёгкой складкой между бровей. На секунду мне показалось, что он читает меня насквозь.
Он ждал.
Я не привыкла к этому — к тому, что кто-то просто ждёт моего ответа, не торопит, не перебивает, не навязывает свою правду.
— Не знаю, — честно призналась я, сжав пальцы на чашке.
Сонхун чуть прищурился, но промолчал. Потом наклонился вперёд, поставил локти на колени и чуть покачал головой, словно сам с собой спорил.
— Я не должна здесь быть, — выдохнула я, пытаясь подавить нарастающую тревогу.
— Но ты здесь, — он взглянул на меня с тем же спокойствием, которое, кажется, было вшито в его ДНК.
Я сжала губы и скользнула взглядом по комнате. Лёгкий свет лампы, аккуратно заправленная кровать, стопка книг на тумбе.
— Наверное, мне пора уходить, — пробормотала я.
Я ждала, что он согласится. Скажет что-то вроде: Да, тебе лучше пойти домой. Отдохни, всё будет нормально.
Но он смотрел на меня спокойно, уверенно, почти изучающе.
— Ты хочешь уйти?
Я открыла рот, чтобы сказать «да». Чтобы встать, сделать шаг к двери, забыть этот странный вечер.
Но...
Хочу ли я?
Дома меня ждёт пустота, в которую я привыкла погружаться. Ожесточённый шёпот мамы на кухне, её стакан, звенящий о столешницу, кривую усмешку брата, которому, кажется, приносит удовольствие наблюдать, как я тону.
Я хочу уйти? Или я боюсь остаться?
Я закрыла глаза.
— Я не знаю.
Сонхун чуть приподнял одну бровь, словно чего-то ждал, а потом провёл языком по клыку — я начала замечать, что он делает так всегда, когда размышляет.
— Тогда оставайся, — просто сказал он.
Я резко посмотрела на него.
— Почему?
— Потому что ты не хочешь возвращаться туда.
Моё сердце дрогнуло. Он не задал вопросов, не вынудил меня объяснять, не пытался убедить. Просто констатировал факт.
Сонхун понимал больше, чем должен был.
— Почему ты живёшь один? — внезапно спросила я.
Он замер. Потом медленно провёл рукой по затылку, словно раздумывая, стоит ли отвечать.
— Мои родители в Корее, — наконец сказал он, откинувшись назад и закинув ногу на ногу. — Отец занимается бизнесом, мама всегда с ним. Они хотели, чтобы я поехал с ними, но...
Он усмехнулся, но это была какая-то странная усмешка — пустая.
— Я не захотел.
Я ждала продолжения.
Сонхун медленно провёл пальцем по краю своей чашки, будто собирая разбросанные мысли.
— Они хорошие. Заботливые. Просто... всегда где-то далеко.
Я не знала, что сказать.
В голове никак не укладывалось, что человек, у которого, казалось, есть всё — лёгкость, популярность, талант — может быть таким же... одиноким.
Просто его одиночество было другим.
Оно не кричало, не душило, не ломало изнутри. Оно просто было.
И вдруг мне стало больно.
Не за себя.
За него.
Я посмотрела на него дольше, чем следовало.
На его тёмные глаза, на родинку под правым глазом, на линию губ, на то, как он снова машинально провёл языком по клыку.
И впервые подумала, что он красивый.
Не просто симпатичный, как говорят девушки.
А по-настоящему красивый.
— О чём ты сейчас думаешь? — вдруг спросил он.
Я моргнула.
— О тебе.
Тишина.
А потом короткий выдох, и его губы дрогнули в знакомой усмешке.
— Тебе стоило сказать это с более серьёзным лицом, Хлоя Ли.
Я закатила глаза и, вопреки себе, чуть улыбнулась.
Этот парень...
— Хочешь спать?
Я перевела на него взгляд.
— Да.
Общение было неловким, как и сама ситуация, которая неожиданно сложилась.
— Ладно.
Он встал, потянулся, размял плечи, а потом кивнул в сторону спальни.
— Ты спишь там.
— А ты?
Он хмыкнул.
— Я не буду спать.
Я нахмурилась.
— Почему?
— Не хочу.
Я не стала спорить.
Когда я зашла в спальню, лёгкий запах его парфюма окутал меня, проникая глубже, чем должен был. Я медленно села на кровать и провела ладонью по мягкому покрывалу.
В груди что-то сжалось.
Сонхун.
Почему он делает всё это?
Почему ему не всё равно?
Почему он всегда оказывается рядом, когда меня что-то тревожит?
И почему...
Почему я чувствовала себя здесь безопаснее, чем где-либо ещё?
Сонхун сидел в темноте, прислонившись к спинке дивана, и смотрел в окно.
Чай давно остыл, но он не замечал.
Он думал.
О ней.
О том, как её плечи вздрагивали от каждого звука.
О том, как она держала чашку так, словно она — единственное, что не исчезнет.
О том, как её голос дрогнул, когда она сказала: Я не знаю.
Он провёл пальцем по губам, чуть сжав челюсть.
Что-то было в Хлое Ли.
Что-то, от чего внутри переворачивалось.
Что-то, из-за чего он не мог отвести взгляд.
И он знал — она не вернётся домой.
Не сегодня.
Не сейчас.
И пусть она не сказала этого вслух, он понял.
Что бы там ни было, её дом для неё больше не место.
И ему не было всё равно.
Он закрыл глаза и медленно выдохнул.
Эта ночь была неправильной.
Но если бы он мог, он бы сделал так, чтобы она никогда не заканчивалась.