Железные люди: Вера

Арбалет что принес для нее Эрик ей не нравился. Слишком тяжелый и громоздкий, ей приходилось прилагать усилия, чтобы выбрасываться его одним резким движением перед собой. Стрелы были тоже неудобные. Слишком широкие, они имели тяжелый наконечник, который значительно замедлял скорость полета стрелы.
- Повторяюсь, ужасный арбалет – Алекса откинула от себя стрелу – Им лучше пользоваться как метательным оружием. Будет больше пользы.
Эрик который слушал ее ворчание по этому поводу все утро ничего не ответил, продолжая натачивать наконечники.
- Сейчас слишком светло, чтобы я снова мог пойти купить тебе что-нибудь другое – он повторял это уже несколько раз, но Алекса точно не слушала его.
Устало прикрыв глаза, она откинула от себя и арбалет.
Она не выспалась. Никак не могла уснуть ночью. Вспоминалось детство в стенах этого дома, вспоминался и смех и слезы, пролитые тут.
Когда она спустилась вниз, то застала только Арину. На вопрос где остальные, девушка поспешно спрятала глаза, и это было красноречивее слов, которые она могла сказать или соврать. И это почему-то снова отдалось ноющей болью в груди у Алексы. Она помнила ту безысходность, когда так же просыпалась утром маленькой девочкой и понимала, что мать снова ушла заливать горе.
Ей казалось, что сердце ее зачерствело, а душа загрубела, что ниточки связывающие ее с семьей оборваны, но ноющая боль в груди точно вернула ее снова в ту печальную пору детства.
Приход Эрика с оружием помог ей немного развеяться. Но и это не заняло ее надолго. Ей казалось, что она задыхается, так мало было воздуха в этом грязном и темном доме. Арина услужливо открыла ей окно, но даже это не сильно помогало.
Алекса бездумно смотрела на широкое поле, что находилось на окраине деревушки и на которое выходило окно, внимательно всматриваясь поверх слегка колыхающейся от ветра высокой травы в деревья, с которых начинался лес. Она знала, что если идти ровно по прямой от этого леса четыре дня пешком, то можно выйти к лагерю Честера. Ей часто в голову приходили такие мысли.
Тут неожиданно кто-то постучал в дверь. Алекса схватила арбалет, а Эрик поднялся на ноги, крепко сжимая меч в руках.
Арина пугливо посмотрела на сестру, но та кивком головы указала ей на дверь. Стук повторился.
Алексе казалось, что Арина идет к двери целую вечность, так часто она останавливалась в нерешительности посреди комнаты. Наконец-то она подошла к двери.
- Кто там? – голос у нее дрожал.
- Мы ищем твою сестру.
Голос Алексе показался смутно знакомым, а Эрик только услышав эти слова, бросился к двери, когда непрошенный гость резко навалился с той стороны на дверь, и оттолкнув Арину, ворвался в дом. Арина упала на пол, ударившись спиной о рядом стоящий стул, когда Эрик с кинжалом наперевес бросился на вошедшего человека в плаще с глубоким капюшоном. Незнакомец, ловко заломив руку Эрика, обманной подножкой и резким разворотом прижал его к стене, выбив кинжал у него из рук. Алекса пыталась пустить в ход арбалет, но оружие совершенно ее не слушалось. Отбросив бесполезный арбалет, она кинула рядом лежавший метательный нож в человека в плаще, но он быстро увернулся, когда в дом вбежала Лиси.
- Это мы! Алекса!
Юноша, отпустив Эрика, в несколько шагов преодолел расстояния до Алексы, выдернув ее из кресла, крепко обняв. В нос сразу ударил знакомый запах банного мыла и мяты.
- Ты жива. Слава Богу, ты жива! – голос у Алика мелко дрожал.
За все годы знакомства она никогда не слышала у него такого голоса. Испуганного, надломленного, с ноткой надежды и толикой слез. Она крепко обняла его в ответ, утыкаясь ему в сгиб плеча, как делала это раньше. Слегка переместив руку выше, она нащупала мокрое место, и в недоумении посмотрев на свою ладонь, увидела, что она в крови.
- Алик – она попыталась разорвать объятия – Ты ранен. Алик!
Юноша наконец-то отпустил ее от себя, недоуменно вглядываясь в ее лицо.
- Меня слегка зацепило, когда мы сбегали от Черных Наемников. Это ерунда.
- Зато Орландо ранен достаточно серьезно – Лиси подбежала к ним – Хватить обниматься, помогите мне затащить его в дом.
Алик, выпустил ее из своих объятий, чтобы вернуться на улицу, когда Алекса потеряв опору в виде него, грузно грохнулась на пол, ударившись спиной о кресло.
Он бросился к ней.
- Что с тобой?
Осознание неизбежного не дало ей вымолвить ни слова. Слова точно застряли в горле. Она не могла сказать об этом вслух. Она не знала, дело было в том, что это Алик или в том, что она вообще не произносила этих слов вслух.
Эрик, стоявший возле двери, моментально кинулся к ней, помогая ей усесться в кресло. Алик во время всех этих манипуляций зло прожигал его тяжелым, не сулившим ничего хорошего взглядом.
Алекса же не могла поднять на него глаз.
- Что случилось? – его голос показался ей выстрелом в тишине – Ты ранена?
- Заговоренные ножи не знают пощады – она подняла на него наконец-то глаза – Я больше не боец, Алик – голос у нее сорвался, ей наконец-то удалось выдавить это из себя.
Ей казалось, что сердце бухнулось куда-то вниз, с адской болью сжавшись в последний раз. Вся ее сознательная жизнь всегда шла в борьбе. Борьба с матерью и ее пороками, борьба в детском доме за выживание и еду, борьба в лагере Честера за жизнь, борьба в стане Арнольда с Черными Наемниками. Она была борцом. Борцом из стали, сделавшая себя сама, выковавшаяся себя из жизненных невзгод и отсутствия жалости к себе.
- Для борьбы у тебя есть я – Алик присел перед ней на колени, беря ее за руку и заглядывая ей в глаза.
- Ты же знаешь, что я не отступлю. Что я буду искать выход из этой ситуации.
- Конечно. Я нисколько в тебе не сомневался – он мягко улыбнулся ей, поцеловав ее руку.
- Блин, Алик помоги мне – Лиси пыталась втащить окровавленного Орландо в дом – Может уже кто-нибудь поможет мне!
Алик поднявшись на ноги, подошел к Лиси и легко подхватил Орландо, уложил его на стол. Эрик видя, что Алекса старательно выгибает шею, чтобы увидеть происходящее, без слов подняв ее на руки, усадил на табуретку перед столом.
Правый бок рубашки Орландо почти во всю длину был вспорот мечом. Руки у Лиси страшно дрожали и она никак не могла выдернуть пуговицы из петлиц рубашки.
Алекса быстро помогла Лиси раздеть его, обнажив окровавленный почти до кости бок. Кровь медленно сочилась из раны.
- Было только кровяное зелье?
- Да – Лиси достала еще склянку из заплечной сумки, давая Орландо выпить ее – Замазки у Черных Наемников не было. Нет, ну не идиоты ли? Кто идет сопровождать Капитана Черных Наемников и обучающих мастеров без возможных просчетов того, что будут раненные? А? – Лиси была на грани истерики.
- Успокойся – Алекса отправила Арину за губкой и теплой водой – Все будет хорошо. У нас есть замазка. Он поправится.
Она промыла рану и отправила Эрика наверх, чтобы он принес склянку с замазкой. Орландо все это время так и не приходил в себя, дыша тяжело и с затяжными придыханиями.
Наконец-то замазка была нанесена на рану, которая начала медленно затягиваться и дыхание у юноши из рваного стало более ровным. Румянец заиграл у него на щеках и он открыл глаза.
- Привет – губы у него едва шевелились – Ты жива. Какая радость – он попробовал поднять руку, но не рассчитал сил, и она точно тряпичная опустилась обратно.
- Привет. Отдыхай – Алекса протянула Лиси кружку с водой, чтобы она напоила Орландо – Где Кира? И что значит: когда вы сбегали от Черных Наемников? – обратилась она к рядом стоящему Алику.
- Кира в порядке. Она находится у Арнольда. Мы помогли довести ее. И я разговаривал с Арнольдом – на последних словах он усмехнулся.
- Он в курсе, кто ты? – Алекса растеряно переводила взгляд с Алика, на Орландо и Лиси.
- Я тебе все объясню – Алик положил руку ей на плечо – А ты расскажешь нам, что произошло с тобой.

***

Свеча горела резко и порывисто, точно стремилась погаснуть. Алекса неотрывно смотрела на ее пламя, перебирая в голове мысли о бабке Розе и возможностях как встать на ноги в случае, если она ей не поможет.
Арина вернулась из деревни час назад, сказав, что семья Розы уже пару лет живет в соседнем лесу, промышляя грабежами на пересечения главной дороги. Жива ли бабка никто ей сказать не мог.
Выдвигаться было решено с утра. Алексе не спалось. В последнее время ей вообще плохо спалось. Она не знала, дело было в том, что ей не отпускали мысли об исцелении или на нее так действовал родной дом.
Она посмотрела на Арину, что спала на кровати недалеко от камина. Ее желтоватое лицо было уставшим, и она слегка дергала ногой во сне. Алекса пыталась найти в своей душе отголоски жалости или какого-то родного тепла к ней и к людям, что живут в этом доме, но сердце молчало. Ни одного отголоска. Была бесконечная тоска по своему загубленному детству, было воспоминание о том гневе, что она испытывала к ним, была боль от осознания того, что их жизнь так и не поменялась по истечению того времени, пока она пыталась выжить в лагере Честера. Они просто вычеркнули ее из жизни, продолжая так же загнивать тут вживую. Слова матери о том, что она ее искали, не говорили ей ни о чем. Она не верила в это, не хотела верить в это.
Тут половицы лестницы со второго этажа заскрипели, и Алекса повернула голову, встречаясь взглядом с внимательными серыми глазами Алика.
- Ты не устала? – он подошел к ней – Я могу тебя унести наверх. Тебе не помешает выспаться.
- Не волнуйся. Я могу поспать и в кресле – она продолжала внимательно смотреть ему в глаза.
- Ты не замерзла? – он взял ее за руку – Холодная.
Он снял с себя плащ, накидывая его ей спереди, присаживаясь перед ней на колено, чтобы лучше укутать ее ноги. Алекса же продолжала смотреть на него.
- Как ты выжил в Мираже? – ее показалось, что ее тихий вопрос прозвучал как крик в тишине комнаты.
Алик поднял на нее глаза, сжимая ее ноги, но Алекса этого не чувствовала, она внимательно всматривалась в его лицо точно пыталась насмотреться на него за все те пять лет, что не видела его. Спадающая челка падала ему на глаза, но она все равно отлично видела его эти серые, внимательные глаза. Казалось, что в них можно утонуть, такие они были вдумчивыми и глубокими точно омуты.
- Мираж высасывает из человека его душу и сердце, но мое сердце и душа давно мне не принадлежат – он улыбнулся – Я отдал все это тебе, добровольно. Миражу нечего было у меня забирать. Я знал, что ты жива, знал, что ты не у Честера, т.к. он бы обязательно мне бы об этом сказал, чтобы сломить меня окончательно. А что может быть лучше мысли о том, что ты жива и не находишься под его гнетом?! – он сплел свои пальцы с ее пальцами, крепко сжимая ладонь в кулак – Я не думал, что выберусь оттуда. Думал, состарюсь там, умру. Думал, больше не увижу тебя никогда.
- Ты должен был мне сказать – тихо прошептала она.
- Ты бы меня отговорила.
Он добродушно усмехнулся, смотря в ее абсолютно сухие глаза. Удивительно, но Алекса никогда не плакала. Даже в лагере Честера она не позволяла себе такой слабости.
- Ты сознательно пошел на собственную погибель. Это наивысшая глупость – она осуждающе покачала головой, ей казалось что ее сердце пробьет грудную клетку, так оно заходилось в стуке.
- Это называется любовь, Софья – он резко приподнялся, поцеловав ее.
Стало жутко душно, но она судорожно вцепилась ему в отворот рубашки, отвечая на его поцелуи со всей страстью, со всей любовью и тоской что хранила в своей сердце на протяжении этих долгих пяти лет, с силой прикусывая его губы, думая, что ее снесет потоком чувств, что захлестнули их.