Глава 17.
Во рту неприятный привкус дешёвой сигареты, которую я одолжила у неизвестного парня в местном клубе, глаза слезятся от бессилия, а руке неприятно от хватки Исая. Головокружение усиливается, когда я пытаюсь уйти, а Исай разворачивает меня к себе с сумасшедшей силой, позволяя удариться носом в его широкую, и невероятно твердую грудь. Я настолько была зла на него, и на всю его семью, что возможно переборщила с высказываниями, но это было правдой. Почему такой властный, уверенный в себе, хладнокровный и расчётливый мужчина не может держать в узде четырех женщин? Что, черт возьми, они делают с ним?
—Повтори, - говорит Исай так спокойно, что мурашки невольно бегут по коже.
Я поднимаю свою хмельную голову выше, сталкиваясь с его суровым взглядом, и вскидываю одну бровь. Ощущение, что человек, стоящий передо мной, который может буквально сломать меня своими огромными руками, не тронет меня, накрывает с головой. Подавив легкую панику, я все же усмехаюсь.
—Пошел ты, - повторяю я с особым энтузиазмом, но он тут же исчезает, когда Исай надавливает на запястье, и хватает вторую руку, заводя их за мою спину.
Я оказываюсь в его жестоких объятиях, от чего дыхание перехватывает. Он не произносит ни слова, и резко разворачивает меня, а затем перекинув мои оба запястья в одну руку, второй ладонью хватает за талию, приподнимая над землёй. В эту секунду я чувствую себя куклой, которая ничего не стоит, и ее может поднять любой желающий мужчина, которому неугодны мои слова. Ощущая лёгкость в ногах я даже не издаю и звука, пока Исай несёт меня туда, где я уже была — его спальня.
Наверное, будь я трезвой, эта ситуация бы напомнила мне начало какого-нибудь порнофильма, которые я, каюсь, смотрела. Но сейчас, будучи пьяной, уставшей от развернувшихся вокруг меня ситуаций, мне плевать, что он попытается сделать со мной. Пока я напивалась, думала о матери, что погибла скорее всего заслуженно, но я не заслуживала жить без нее. Думала об отце, который сейчас явно отдувается за мое отсутствие, и думала о Софии, что в едва совершеннолетней возрасте получила пулевое ранение от моей семьи. Все эти договора, разговоры с Исаем на серьезные темы спутались в голове, и я сдалась.
Исай заносит меня в комнату, я чувствую жар его тела на своей спине, когда мы входим в ванную. Его хватка расслабляется, и он наконец ставит меня, но не на пол, а на холодный кафель, прямо под душем. Пара движений его мускулистых рук, и на меня уже льется ледяная вода, от которой меня тут же бросает в дрожь. Я рефлекторно сжимаюсь, тело покрывается мурашками, а соски, что явно просвечивают через топ, встают.
—Алкоголь для малолетних девушек — зло, - шипит Исай, делая пару шагов назад, и наблюдает за тем, как меня трясет от холода. —Охладись.
Вещи промокают, утяжеляя их, а голова начинает кружиться. Я покачиваюсь, готовая упасть на ледяной и скользкий кафель, но Исай вовремя подставляет свою руку, и я снова оказываюсь в его объятиях, только теперь мокрая, слабая, и до жути уставшая от того, что не имею будущего, нормальной жизни, и возможности исполнить свою мечту. Слезы невольно смешиваются с водой на моих щеках, и я просто упираюсь лбом в грудь мужчины, что непоколебимо стоит передо мной. Я слышу его ровный ритм сердца, улавливаю приятный аромат, и прикрываю глаза.
—Меня убьют, если ты вернёшь меня домой. Это предательство, - тихо произношу я с ярко выраженным отчаянием в голосе. —Можешь сделать это за них, потому что смысла в этой жизни я уже не вижу.
Тишина повисает между нами, а затем Исай все же говорит.
—Тот договор был составлен не мной. Пункт, который явно напугал тебя, не имеет отношения к моим планам.
Я вспоминаю о недавнем разговоре с Михаилом, и сглатываю. Медленно поднимаю голову, смотря на Исая снизу вверх. Пробегаю взглядом по его красивой шее, кадыку, что слегка дёргался, и дохожу до губ, а затем и до глаз. Черт возьми, а под алкоголем он не кажется таким взрослым, наоборот, очень молодым мужчиной, которого хочется поцеловать. Если бы я ещё и накурилась, точно бы сделала это.
—Тогда кто это сделал? - неуверенно спрашиваю я, пока позади вода продолжает активно литься, изредка попадая на мою спину.
—Это уже не важно, - Исай не отводит от меня глаз. —Пойдем, я отведу тебя в спальню.
Я вспоминаю о том, что по дому все ещё ходят его сумасшедшие сестры, и резко стопорюсь, когда он пытается вывести меня из ванной.
—В твою комнату кто-то может войти без тебя? - спрашиваю я, уже не волнуясь об обращении.
Исай отрицательно качает головой.
—Я могу остаться здесь? - киваю на его постель, обхватив себя одной рукой.
Его жёсткие пальцы лежат на моем локте, пока он изучает мое лицо после сказанной фразы. Снова молчание, и лёгкий кивок. Хватка расслабляется, Исай делает пару шагов вперёд, и кладет руки в карманы.
—Протрезвеешь, поговорим, - кидает он, прежде чем покинуть свою же спальню.
Деревянная дверь захлопывается, и я как завороженная смотрю на нее, аккуратно опускаясь на край огромной кровати. Сердце начинает биться как сумасшедшее. Господи, во что я вляпалась?
Мокрая одежда тяжело висит на мне, и я с трудом снимаю с себя промокший топ. Он скользит по коже, и я бросаю его на кресло, где она распласталась, как будто пытается укрыться от этого мира.
Комната Исая кажется мне чужой, хотя я была здесь раньше. Я оглядываюсь, пытаясь собрать мысли в кучу, но голова гудит от алкоголя. Каждый шорох напоминает о том, что я не одна, но в то же время я чувствую себя абсолютно одинокой. Взгляд падает на шкаф — он старый и массивный, с потемневшими от времени дверцами. Я открываю его, и внутри вижу множество огромных рубашек и футболок, которые явно были оставлены здесь не для меня.
Я выбираю одну из них — мягкую и просторную, с длинными рукавами, которая кажется почти уютной. Надевая её, чувствую, как ткань обнимает меня, но это не приносит облегчения. Желудок крутит, и я понимаю, что мне нужно лечь спать, но мысли не дают покоя. Они роятся в голове, как мухи на свету.
Я стараюсь прогнать их, но они возвращаются снова и снова. «Как быть? Как существовать в этом жестоком мире одной?» Эти вопросы терзают меня, и я не нахожу ответа. Я не могу уснуть. Вздохнув, я решаю покинуть комнату Исая, надеясь найти его где-то рядом. Может быть, он сможет отвлечь меня от этих навязчивых мыслей.
Я осторожно открываю дверь и выхожу в коридор. Тишина вокруг кажется угнетающей, но в ней есть и что-то успокаивающее. Я медленно шагаю вперед, прислушиваясь к звукам — может быть, его голос или шаги где-то близко. Надежда теплится внутри меня: возможно, он сможет помочь мне справиться с этой пустотой и страхом.
Дохожу до гостиной, и наконец вижу Исая, что вытянулся на диване, закинув руки за голову, а ноги скрестил в щиколотках. Светлая рубашка обтягивает его массивную грудь, а брюки подчеркивают все достоинства, на которые смотреть мне не стоит. Его глаза закрыты, кажется, он спит. Я не придумываю ничего лучше, как сесть рядом, и попытаться заснуть в таком положении.
Тихо подхожу к дивану, и медленно перекидываю ногу через ноги Исая. Диван прогибается, и я перекидываю вторую, держась за спинку. Устроившись, я прижимаю колени к груди, и кладу на них подбородок. Рубашка достаточно длинная, чтобы прикрыть мою задницу даже в таком положении. Ноги Исая находятся передо мной, и имеется место между спинкой и его широким телом, но я не рискую лечь. Сижу, ощущая себя в полной безопасности, а в один прекрасный момент просто проваливаюсь в сон, лишаясь своих навязчивых мыслей.
Теплое полотно под моей рукой, свежий аромат, и холодок по ногам. Я жмусь к телу рядом с собой, будто промерзший котенок, как в секунду понимаю, что это не сон. Резко распахиваю глаза, и вижу перед собой ту самую рубашку, что была на Исае, когда я собиралась спать сидя у его ног. Недоумение, страх и паника окутывают меня за считанные секунды, и я смотрю на руку, что лежит на его груди. Моя рука, черт возьми! Медленно поднимаю глаза к лицу Исая, и наши взгляды встречаются. Странное чувство берет в свои лапы мои внутренности, и у меня не хватает сил и смелости двинуться или вымолвить и слово. Как, блядь, я оказалась лежащей рядом с ним?
—Я поеду навестить Софи. Не хочешь сделать тоже самое? - тихо проговаривает Исай, будто его не волнует то, в каком положении сейчас мы находимся.
Я через силу киваю, и Исай тут же поднимается с места, аккуратно снимая с себя мою руку. Когда его пальцы касаются моего запястья, мурашки бегут по телу. Это все бред. Бред сумасшедшего, и им сейчас являюсь именно я.
В комнате, которую для меня выделил Исай я обнаруживаю вещи, и быстро одеваюсь в то, что имеется. До этого приняла контрастный душ, но мешки под глазами и ужасный вид после пьянки даёт о себе знать. Этим утром я ещё ни разу не встретил ни одну из сестер, что не может не радовать. Только вот напряжение от того, как мы проснулись до сих пор не отступает.
По дороге в больницу мы оба молчим, я сжимаю руки в кулаки, стараясь не паниковать. Это первый раз, когда я нахожусь так близко к мужчине, и все, что связано с этой близостью, кажется мне совершенно чуждым и пугающим.
Несколько лет назад, когда Андреа объявила о своем намерении выдать меня замуж за Нино, я не задумывалась о том, что брак подразумевает нечто большее, чем просто совместную жизнь. Я была молода и наивна, уверенная, что любовь — это просто красивые слова и романтические моменты. Но теперь, когда я просыпаюсь рядом с Исаем, все это вдруг обретает совершенно другой смысл.
Мы с Исаем не имели ничего серьезного, и мысль о том, что я могу испытывать такие ощущения рядом с ним, пугает меня. Я не знаю, как это воспринимать. Он кажется спокойным и уверенным в том, что происходит, а я — как будто потерялась в этом мире эмоций и желаний.
Я снова смотрю на Исая. Его лицо непоколебимо, и в этом есть что-то успокаивающее. Но я не могу избавиться от тревоги. Я понимаю, что эта ночь изменила все — даже если между нами ничего не произошло, этот момент запечатлелся в моей памяти навсегда.
Когда мы приезжаем в больницу, Исай просит меня находиться около палаты Софии, пока он разберётся со своими делами. Я слышу знакомый русский язык вокруг, но ничего не понимаю, наверное, к лучшему. Но вот когда до меня доносится голос Софи из палаты, мне хочется заглянуть и спросить, как она себя чувствует.
—Говори на английском, тут многие плохо его знают, - слышу шепот мужчины из палаты, и приподнимаю бровь.
Кажется, это тот самый мужчина, что был с Софией в гримёрке перед обстрелом и нападением Каморры.
—Ты просидел здесь всю ночь. Выспись, Тима, - усталый голос Софи звучит очень приятно, нежели когда она кричит.
Я прислушиваюсь, они переходят на английский.
—Ты прощаешь меня, дюймовочка?
—Я не винила тебя, чтобы прощать. То, что произошло, вина только Каморры.
—Ты же знаешь, что я умру за тебя, правда? - твердо говорит мужчина, от чего в моем животе зарождаются бабочки.
Это звучит чертовски мило.
—Ты умрёшь за каждого члена семьи Елисеев, я знаю, - отвечает София.
—Но сейчас речь идёт о тебе. Только о тебе.
Тишина повисает между ними, гул посреди коридора мешает мне подслушивать. Наверное, что я делаю, это неправильно, но сейчас плевать. Их странные взаимоотношения почему-то интересуют меня.
—Два года назад ты высказал свое мнение, Тимофей. Я — ребенок, - лёгкая дрожь проступает в тоне Софии. —Не говори так, словно что-то изменилось, да и Исай никогда в жизни не позволит тебе быть мне кем-то большим, чем подобием старшего брата.
—Два года назад ты и правда была ребенком, дюймовочка. Сейчас ты взрослая девушка, чей ум и грация не имеют границ.
—Агата, - окликает меня Исай, и я резко оборачиваюсь, прижимая ладонь к сердцу.
—Напугал.
—Пойдем, - взглянув на часы, произносит он, и открывает дверь в палату.
Мой взгляд тут же падает на руку Софии, которую держит Тимофей. Палата вдруг наполняется напряжением.
—Давно ты здесь? - довольно строго спрашивает Исай, смотря на мужчину, сидящего около койки Софии.
Ее лицо меняется, и она поджимает губы.
—Он только пришел, - как-то рефлекторно выдаю я, и София с удивлением, но и благодарностью в глазах смотрит на меня.
Мужчина кивает, резко разрывая их сплетённые с Софией пальцы. Вижу волнение у обоих, и слабо улыбаюсь.
—София, как ты себя чувствуешь? - снова говорю, будто мне это больше всех надо.
—Спасибо, - кашляя, говорит девушка, чьи мешки под глазами выглядят хреново. —Я в порядке.
—Я пойду, много дел, - проговаривает мужчина, и кивнув Софии, сначала жмёт руку Исаю, а затем подмигивает мне, от чего становится не по себе.
Я делаю шаг в сторону, позволяя пройти ему к двери. Все кажется странным, неправильным, как и мое нахождение здесь. София не очень жаловала меня, но почему-то кажется, что сегодня что-то изменилось. Она приподнимается, принимая сидячее положение.
—Вы теперь парочкой ходите? - усмехается она, смотря на брата.
—Смотрю, ты уже поправилась, раз язвишь, - тепло улыбаясь, отвечает Исай, и садится на место Тимофея.
—Ты можешь забрать меня домой? Больница мне не нравится, - хмурится Софи, и я вижу, как она буквально превращается в ребенка перед старшим братом.
—Рано.
—Поговори с доктором, он скажет, что я могу реабилитироваться дома. Тайя и Агния помогут мне.
—Прямо сейчас? - уточняет Исай, и София кивает.
Я же топчусь на месте, не зная, как себя вести.
—Ты сходи, а я пока с нашей новой подружкой поболтаю, - она странно улыбается, и я напрягаюсь.
Исай же вздыхает, и встаёт.
—С раной ты точно ничего ей не сделаешь, но будь вежливой, Софи. Это приказ.
Я снова отхожу в сторону, и провожаю Исая взглядом, мысленно думая о том,какой же он, черт возьми, огромный. Удивительно, как он не задавил меня этой ночью, переворачиваясь на бок, к примеру.
Когда дверь захлопывается, я сразу же ощущаю пристальный взгляд Софии на себе.
—Зачем сказала, что Тима только пришел? - без каких-либо прелюдий заявляет София.
Я поднимаю плечами.
—Думаю, это помогло вам.
София прищуривается, а затем кивает на стул. Я сажусь рядом с ней, но не чувствую такой паники, как раньше. Она изучает мое лицо, затем вдумчиво поднимает глаза к потолку.
—Я знаю, что ты помогла Агнии, и сейчас помогла мне, но я не могу тебе доверять, - произносит София совершенно спокойно. —Брат не посвятил нас в твои дела, поэтому, если ты хочешь жить спокойно, расскажи мне, зачем явилась в Канаду, и с какой целью прилипла к Исаю.
Я сглатываю, и сразу же осознаю, что никакой тайны в моих намерениях нет.
—Каморра убила мою мать, и теперь хотят выдать меня замуж за члена Пяти семей. Я сбежала от своей участи, а твой брат просто помог мне пересечь границу Каморры. Все это — стечение обстоятельств, и, поверь, я не хочу быть обузой, или приносить вам вред. Я враг собственной семьи, а Исай единственный, кто протянул мне руку помощи. Это все.
София удивлённо вскидывает брови, смотря мне прямо в глаза.
—Браки по расчету все ещё существуют? Я думала, что это все выдумки старого поколения.
—Мой кузен женился по расчету, - я жму плечами.
—Тот, которому моя сестра отрубила руку? - с лёгкой ухмылкой спрашивает Софи, и я киваю.
Теодоро ублюдок, и мне ни капли не жаль, что он потерял одну из конечностей. Кого мне действительно жаль, так это его погибшую жену, что просто полюбила не того, и стала лишь памятью для своей семьи.
Затем Софи оглядывается по сторонам, и слегка наклоняется ко мне.
—Ты что-то слышала из нашего с Тимой разговора? - спрашивает она, и я теряюсь, не зная, что ответить. —Честно, Агата.
Я вздыхаю.
—Да. Слышала, как он извинялся, и ты говорила о том, что Исай не позволит быть вам чем-то..., - не успеваю договорить, София прижимает пальцы к моим губам.
—Тихо, тихо, - ее голос становится до жути взволнованным. —Никому, никогда, ни за что не говори об этом. Забудь, поняла?
Ее глаза бегают по моему лицу. Она чертовски напугана.
—Исай убьет его, - шепчет София, продолжая держать свои пальцы на моих губах. —Тима старше меня на восемнадцать лет. Он просто убьет его.