Ночь шестая
— Клиническая смерть, шестая минута, состояние критическое! — незнакомый мне голос выкрикивал еще что-то, бросаясь медицинскими терминами, но тут вклинился другой, знакомый, с бархатными нотками: — Лиса, Лиса, открой глаза! Ты не должна уходить сейчас. Давай же, у меня осталось мало времени!
Я почувствовала прикосновение твердых мужских губ к своим губам. Мое тело будто жгло огнем. Всполохи пламени лизали кожу, проникая до самых костей, охватывая жаром самые тайные уголки тела. Наверное, именно так чувствуешь себя, поджариваясь на костре. В какой-то момент мне даже показалось, что я чувствую запах паленых волос. Именно опасение потерять свои длинные густые локоны заставило меня распахнуть глаза, потому что поцелуй принес лишь приятные ощущения.
Я встретилась взглядом с Чонгуком. С его величеством королем-драконом в человеческом обличье. Он держал меня в объятиях, прижимая к своей широкой груди. Плотная рубашка, будто состоящая из мельчайших зеленых чешуек, сидела на короле как вторая кожа. Судя по нависшему над нами зеленому балдахину, мы были в спальне его величества, прямо на королевской кровати.
— Значит, ты можешь превращаться по желанию? — прошептала я, осторожно пошевелив руками и ногами. Вроде бы все цело.
Чонгук чуть приподнял уголки идеальных губ в улыбке.
— Это твой вопрос?
Я промолчала, слишком завороженная, чтобы говорить, ведь я впервые видела Чонгука-человека. Я подняла руку и убрала прядь темно-рыжих волос, закрывающих правый глаз короля. Мои пальцы заскользили по гладкой коже, спустились на скулу и провели по твердому подбородку.
Чонгук чуть прикрыл свои напоминающие драгоценные камни глаза, явно наслаждаясь моими прикосновениями. Так вот ты какой, цвето... Ой, это, кажется, из другой сказки. Я быстро отдернула руку.
— Я жива?
Чонгук открыл глаза и кивнул.
— Моей угасающей магии едва хватило, чтобы не дать тебе погибнуть. Но это заняло много, слишком много времени. Шестая ночь подходит к концу.
— Зачем ты спас меня? Правила предписывают, чтобы жертва кричала и мучилась, пока ты будешь ее поджаривать?
Чонгук, чуть нахмурившись, продолжал испепелять меня взглядом своих изумрудных глаз.
— Мой огонь для тебя не опасен. И с чего ты взяла, что я собираюсь испепелить тебя?
— Ты так страшно раздувался, вот я и подумала, что... — Я почувствовала, как щеки начинает заливать румянец. Лежу в объятиях незнакомца — да, чертовски привлекательного, никто не спорит! — и совершенно не хочу, чтобы он меня отпускал.
— Я всего лишь пытался собрать достаточно магии, чтобы перевоплотиться и не дать тебе наделать глупостей, но не успел. А теперь мы в опасности.
— Почему?
— Есть правила, которые нельзя нарушать.
— К черту их!
— Ведьма...
— К черту твою ведьму!
Чонгук покачал головой.
— Ты не понимаешь. Наказание не заставит себя ждать.
— Какое еще наказание?
Я услышала ненавистные удары часов.
— Будь осторожна, — прошептал Чонгук, прежде чем его глаза медленно закрылись, а державшие меня сильные руки вмиг ослабели. Король разомкнул объятия и соскользнул на вышитые подушки. Прекрасное лицо было печальным. Я несколько минут с сожалением рассматривала Чонгука. Без его горячих объятий мне вмиг стало холодно.
Но до чего же хорош король! Теперь, когда он уснул, я могла любоваться им так долго, сколько мне будет угодно. Рослый, сильный, под плотно охватывающей тело рубашкой бугрятся литые мышцы, длинные ноги и сильные бедра выдают умелого наездника. Интересно, он и правда любит верховую езду или это у него от природы? Широкие кисти рук с длинными пальцами принадлежат истинному воину. Я покачала головой. Невозможно, чтобы такой мужчина не мог найти себе пару. И еще больше не верится в то, что его погибшая невеста не смогла подарить ему свое сердце.
Я перевела взгляд на лицо Чонгука. Да, портрет явно не отдавал должное его мужественной красоте. Не удержавшись, я коснулась губ короля. Теплое дыхание обожгло мои пальцы, но этот огонь был мне приятен.
Скользнув взглядом по темным, прямым, словно стрелы, ресницам, широким бровям, высокому белому лбу, который был чуть нахмурен даже во сне, я покачала головой. Еще немного — и я лягу рядом, чтобы хоть на секунду прижаться к этому мужественному красавцу.
Противясь искушению, я быстро сползла с кровати и подвигалась, проверяя, как меня слушается собственное тело. Только сейчас я вспомнила свое падение с лестницы как раз до того момента, когда свет в глазах погас. По телу прошла дрожь. После такого приземления переломов у меня должно быть больше, чем чешуек у дракона, однако, подойдя к зеркалу и осмотрев себя, я пришла к выводу, что Чонгук не солгал. Он и правда спас меня. Уже во второй раз. Я ощутила острый укол совести. А что, если он говорил правду и убивать меня вовсе не собирался? Что ж, пора это выяснить. Вчера мне на выбор предоставили три двери. Посмотрим, что находится за двумя другими.
Я вышла из комнаты и направилась к двери по центру, но попытки открыть ее не принесли результата. Однако я, как очень дотошная личность, продолжала дергать ручку, предполагая, что раз мне не открывают, значит, скрывают что-то страшное, и я непременно должна выяснить, что именно.
«Завтра!» — появилась на двери гневная надпись, а ручка раскалилась и стекла на пол металлическими каплями. Я поддала дверь ногой и, дуя на обожженные пальцы, прошла направо.
Представшая моим глазам комната была пустой: ни мебели, ни окон. Меня встретило лишь зеркало, занимающее целую стену. Удивляло то, что в зеркале не отражалась ни я, ни пустая комната. Его поверхность была абсолютно темной и непроницаемой.
Я несколько минут стояла, ожидая, что зеркало начнет со мной разговаривать, но за болтовню в этом замке отвечала, видимо, только я.
— Ну, и что я должна делать? — спросила я невесть у кого, переминаясь с ноги на ногу.
«Ко мне стихами обратись, вопрос задай — и удивись», — высветилась на зеркале кривая надпись.
— Стихами? — разочарованно протянула я. С поэзией у меня было не очень, но я все же решила попытаться. — Свет мой зеркальце, скажи... Нет, не то... Зеркало, зеркало на стене, — покопавшись в памяти выдала я, — м-м-м, кто всех прекрасней на этой... тьфу, опять не то! — Нервно походив по комнатке какое-то время, я предприняла еще одну попытку: — Зеркало старое, дай мне ответ, хочет дракон меня сожрать или нет?
Я в ожидании замерла, очень надеялась, что зеркало не обидится на «старое». Вот отражение дрогнуло, и я приготовилась удивляться. Сначала в зеркале мелькали какие-то люди, детишки, и я поняла, что это подданные Чонгука, занятые своими обычными делами до того, как заклятие погрузило их в сон. Оказывается, они вели самую простую жизнь: жили в каменных домах, охотились, устраивали праздники, возделывали землю. Меня заворожило то, как легко они могли превращаться в драконов: и мужчины, и женщины, и даже дети.
Потом в отражении появился сам король. Он задумчиво расхаживал по тронному залу, словно ожидая кого-то. Я снова залюбовалась его фигурой и мужественным лицом. Богатая одежда неизменного зеленого цвета лишь оттеняла красоту Чонгука. Огненные волосы темными сполохами укутывали широкие плечи.
Но вот в зале появилась немолодая женщина с забранными в старомодный пучок седеющими волосами. Незнакомка была в длинном дорожном платье темного цвета и черном плаще. Весь ее вид выражал если не скорбь, то крайнее участие, однако я заметила, каким жадным, оценивающим взглядом она осматривает тронный зал.
— Ваше величество, — женщина чуть склонила голову, подойдя к королю.
— Госпожа Джихё, — приятным голосом поприветствовал ее Чонгук. — Благодарю за то, что быстро откликнулись на мою просьбу и приехали. Мне и моему королевству как можно скорее необходима помощь умелой колдуньи.
Ага, видимо, это и есть та самая ведьма, которую постоянно упоминал дракон. Меня даже не удивило то, что я понимаю их речь, хотя Чонгук и ведьма разговаривали на странном гортанном языке.
— Мое умение к вашим услугам, ваше величество. Расскажите же, что произошло.
— Прошу прощения, что не могу организовать вам достойный прием, но все мои слуги и подданные оказались под действием какого-то проклятия. У меня есть догадки, что к этому причастны золотые драконы. Они давно мечтают наложить лапу на мои сокровища.
Ведьма понимающе кивнула.
— Почему вы решили, что это проклятие?
Чонгук нервно дернул плечом.
— А как еще назвать это? Вы наверняка видели, что долина у подножия замка заполнена спящими зелеными драконами. Ничто не может разбудить их. Если к этому причастны вы, госпожа Джихё, знайте, что я могу заплатить больше, чем любой из драконьих королей! Назовите цену и снимите проклятие!
Ведьма чуть усмехнулась.
— Нет, ваше величество, я не имею отношения к этому. Все дело в вас.
Прекрасное лицо Чонгука исказил гнев. Он схватил ведьму за плечи и хорошенько встряхнул.
— Что вы несете, госпожа? При чем здесь я?
Но колдунья, видимо, была сделана из стали. Или ее так часто вызывали к себе драконы, что их бешеный нрав уже не мог ее удивить. Она лишь стряхнула с себя широкие ладони короля и удивительно спокойным голосом произнесла:
— До меня дошли слухи, что вы искали ильфирию и обратили свой взор на ту, что не смогла отдать вам свою любовь и верность, потому что любила другого.
— Я всего лишь хотел обрести единственную и разделить с ней вечность, — в голосе Чонгука звучала настоящая му́ка. Мое сердце сжалось от боли за него.
— Но вы добились лишь того, что убили девушку, — безжалостно сказала ведьма. — Как и любой дракон, вы желаете обладать прекрасным. И не имеет значения, вещь это или живое существо.
Чонгук гневно прищурил изумрудные глаза.
— Не говорите того, в чем не разбираетесь, госпожа, — процедил он.
— А это, насколько вам известно, напрямую противоречит обычаям драконов, — не моргнув глазом, продолжала Джихё. — Нельзя неволить ту, что уже подарила свое сердце и любовь другому.
Чонгук задумчиво покачал головой, однако я видела, что он с трудом сдерживает гнев. Если бы он не нуждался в услугах этой Джихё, дамочка уже летела бы с острова. Причем не на драконе и даже не на метле, а своим ходом.
— Какое отношение это имеет к моим подданным?
— Самое прямое. Ваш огонь убил девушку, — безжалостно сказала Джихё. Лицо короля исказилось болью. — Ее страдания и ваша скорбь вылились в мощное заклятие, от которого и пострадало королевство.
— И как же его снять? — быстро спросил король, сложив руки на широкой груди.
— Сначала обговорим стоимость моих услуг, — хитро улыбнулась колдунья.
Далее последовал разговор, в ходе которого ведьма пыталась заломить немыслимую цену, а Чонгук убеждал ее в том, что она сильно переоценивает свои услуги.
— Слышишь, зеркало на стене, промотай этот треп и про ильфирию покажи скорее мне, — сказала я устало.
Я успела узнать Чонгука, чтобы не заблуждаться на его счет. Свои сокровища он будет отстаивать до последней монетки. Мои корявые стишки, видимо, угодили зеркалу, потому что оно задрожало, и я увидела, как колдунья протягивает Чонгуку лист пергамента. Тот самый, что я нашла вчера, с семью словами.
— Явится та, кто не убоится смерти, и расскажет свою историю, — задумчиво прочитал король. — Лишь добровольно отданная кровь смоет скорбь. Как это понимать?
Джихё кивнула.
— Я сотворю заклинание вызова смертной души. Это и будет ваша настоящая ильфирия. Но она откликнется на зов лишь на семь лун, не дольше. Душа должна семь ночей задабривать ваш буйный драконий нрав правдивыми сказаниями.
— С чего бы ей делать это?
— Придумайте что-нибудь, ваше величество. Страх смерти, например, способен хорошо развязать язык, — пожала сухими плечами колдунья.
Я замерла, в бешенстве сжимая кулаки. Так значит, Чонгук и не собирался меня убивать! Эту отсебятину придумал он сам, чтобы заставить меня выбалтывать мои же секреты! И в дракона способен превращаться по желанию!
— А эти слова?
— Каждое из них знаменует собой один день. Вы поймете.
Я припомнила слова с листа, который держал Чонгук. В первую ночь я обманула дракона и не рассказала ему ни одной истории — это хитрость. Вторая ночь прошла под знаком отречения. Я отвергла своего родного отца, о чем и рассказала. За гордость, видимо, сошел мой поступок с бывшим. Сострадание ознаменовало собой четвертую ночь, когда я пришла к Чонгуку на холм. Вчерашняя ночь принесла с собой страх смерти. Осталось всего две ночи и два слова...
— Это все? — вывел меня из размышлений нетерпеливый голос короля.
— Вы тоже погрузитесь в сон, ваше величество.
— Я? Это еще зачем?
— Умершая по вашей вине девушка должна быть отомщена. К тому же, ваша ильфирия еще не родилась и не прошла отмеренный богами путь.
Я удивленно приподняла брови. Как это не родилась? Сколько же лет, веков, тысячелетий назад произошло то, что показывает мне сейчас зеркало?
Чонгук тоже выглядел растерянным.
— И сколько же времени должно пройти, прежде чем она явится?
Ведьма покачала головой.
— Вы сами обрекли себя на это, но иначе заклятие не снять. Я закрою границы вашего королевства, чтобы в него могла попасть только та, которая откликнется на призыв. Когда ильфирия явится, ваше заклятие начнет ослабевать, каждую ночь вы будете бодрствовать на один час дольше. Время вам будут отмерять невидимые часы, магия которых уйдет вместе с решением девушки. Запомните, только от ее решения зависит будущее вашего королевства.
— Это все? — нетерпеливо спросил Чонгук.
— Начиная с четвертой ночи, вы сможете отвечать на один любой вопрос ильфирии, касающийся проклятия или вашего королевства. Запомните: только один вопрос и один ответ, не больше. Есть еще одно условие. — При этих словах драконий король сжал губы и прищурился, но смолчал. Ведьма же, не замечая его недовольства, продолжала: — Если ильфирия случайно или намеренно погибнет...
— Что? Намеренно? — Я видела, как Чонгук сжал свои огромные кулаки, борясь с гневом. — С чего бы ей захотеть умирать?
Ведьма не повела и бровью.
— Ваше величество, не мне вам рассказывать о буйном драконьем нраве. Не каждая выдержит его. К тому же ваша ильфирия будет вызвана из другого мира. — Ведьма нехорошо усмехнулась. Эта дамочка с ее нелепыми условиями нравилась мне все меньше и меньше. — Так вот, если девушка случайно или намеренно погибнет в нашем мире, то она уйдет из него. Значит, так угодно богам. Вы не должны спасать девушку, если ей грозит опасность смерти.
— Но я должен! Ведь она предназначена мне!
Позади короля вспыхнул пол. Ого, а я и не знала, что его пламя реагирует на настроение.
— Тогда мне ничего не остается, кроме как попрощаться, — ведьма сделала вид, что уходит.
Слева и справа от Чонгука вспыхнули еще два небольших костра.
— Постойте, госпожа Джихё. — Ведьма с готовностью замерла на месте. — Я согласен.
— Прекрасно. Но помните, ваше величество, что за нарушение правил последует расплата, — сладким голосом продолжила ведьма.
— Какая расплата? — Король нахмурился. Увидев вызванное им пламя, он щелчком пальцев погасил его.
Ведьма лишь загадочно улыбнулась, а затем зеркало замерцало.
— Эй, зеркало, стой! А ну верни изображение! — Я ладонями уперлась в стекло, как будто это могло помочь. — Нельзя же все обрывать на самом интересном месте!
Но в отражении уже появился Чонгук в образе дракона, посапывающий посреди своей сокровищницы, а потом зеркало еще раз моргнуло, и по нему побежала сеть глубоких трещин. Я только успела сделать шаг назад, как оно дождем осколков усеяло пол у моих ног.
— Ага, понятно, — сказала я, глядя на осколки.
На самом деле мне мало что было понятно. Про какой вызов души говорила ведьма? Без тела? Но я ведь определенно жива. Или нет?..
Потом мысли вернулись к Чонгуку. Ведьма запретила меня спасать, но он спас, целых два раза. И теперь ему грозит наказание. В задумчивости я вернулась в королевскую спальню и, забравшись на кровать, села рядом со спящим королем. О каком же наказании упоминала ведьма?
Чонгук говорил, что мое спасение отняло много времени, после чего уснул. Значит, он не сможет выслушать мою сегодняшнюю историю? Перебирая огненные волосы короля и скользя взглядом по его прекрасному лицу, я тихо заговорила:
— Ваше величество, сегодня я расскажу вам шестую сказку. Помните про короля-дракона? Так вот, я ошиблась на его счет. Жил-был прекрасный король, самый могущественный и богатый из всех драконьих владык. И он мечтал о любви. О такой, которая соединит его и выбранную им деву на всю жизнь. Но это чувство очень сложно распознать. Ты можешь думать, что повстречал того, кому готов подарить сердце, но позже может выясниться, что это вовсе не тот, кого ты ждал. Король, как и я когда-то, тоже ошибся, из-за чего все его королевство погрузилось в сон. Но король не отчаялся, он верил, что где-то есть та, что судьбой предназначена только ему. И она явилась, чтобы узнать его дикий нрав, вынести его дурной характер и выдержать его драконий огонь.
Я замолчала, воскрешая в памяти список слов. Каким было шестое слово? Влечение, кажется. Что ж, не будем отходить от списка.
Отбросив все сомнения, я прижалась губами к губам спящего, ощутив яркий вкус корицы. Внезапно мою талию обхватили сильные руки, а Чонгук ответил на поцелуй. Я в изумлении отстранилась и встретилась взглядом со сверкающими глазами короля.
— Сколько же ты ждал? — прошептала я.
— Слишком долго, — ответил он, снова притягивая меня к своей груди и быстрыми поцелуями покрывая мое лицо, шею и грудь в круглом вырезе платья. — И, кстати, у меня вовсе не дурной характер.
Я лишь хмыкнула в ответ на это заявление, помогая Чонгуку избавиться от рубашки. Он не стал возиться с крючками на моем платье, а одним резким движением рванул его, разорвав до пояса.
— Жаль, красивое платье... было, — задыхаясь от желания поскорее оказаться в объятиях короля-дракона, пролепетала я.
— У тебя будут сотни таких и еще лучше, — пообещал он, одной рукой обнимая меня за талию, а другой нежно проводя по лицу.
Я не стала спорить, хотя помнила, что ведьма сказала про выбор, но решила выбросить из головы все мысли про завтрашний день. Завтра наступит лишь завтра, а сейчас есть только Чонгук и я, его огненные поцелуи и сводящие с ума прикосновения.
— Надеюсь, что у часов есть хоть капля совести, — улыбнулась я, обвивая руки вокруг шеи Чонгука и прижимаясь к нему всем телом.
— Сегодня они нам не помешают, — жарко прошептал он мне в губы, прежде чем вспыхнувшие меду нами искры огня не выжгли все мысли о часах, ведьмах и заколдованных королевствах.