Цена Победы
Императорский дворец, главный зал. Столы ломятся от яств, но вино в кубках кажется слишком красным - как кровь на улицах. Где-то за окнами ещё догорают пожары.
Зал гудел от смеха и тостов.
-Это переломная для войны победа! Сколл бежал, его армия разбита! - фавн-капитан стучал кубком по столу.
-Голем повержен! Теперь мы добьём их! - вторил ему дракон-артиллерист, хлопая товарища.
Даже император снизошёл до улыбки, принимая доклады.
Только Эрдни стоял у окна, сжимая в лапе осколок клинка Киары.
-Эй, герой, почему не пьешь? - Соларис хлопнул его по плечу, но замер, почувствовав напряжение.
-Он не герой. Он проиграл - Ламберт подошёл тихо, его молчаливое присутствие давило тяжелее слов.
Эрдни не обернулся.
-Все четыре кристалла теперь у Сколла. И... Киары нет.
Тишина.
-Она не мертва. Я не верю - его голос дрогнул впервые за день.
Из толпы вышел молодой дракон ветра, его перевязанное крыло дрожало.
-Я видел... с Северной башни...
Все замолчали.
-Когда вы вылетели из голема... Генерал Мико появился за её спиной. Удар по голове... портал... Они забрали её.
Эрдни сжался, будто получил удар в живот.
-Зачем?
-Не знаю. Но Сколл приказал не убивать.
Соларис хотел что-то сказать, но Ламберт остановил его жестом.
Эрдни развернулся и вышел.
Его тень на мраморе казалась слишком маленькой для героя.
Тренировочный двор дворца. Где-то за стенами ещё слышны крики лекарей и звон кузнечных молотов. Эрдни сидит на краю фонтана, сжимая в лапах обломок доспеха Киары.
Тень упала на него. Не от заката. От знакомого силуэта в потрепанной, закопченной сине-белой броне. Эльдора. Ее лицо было усталым, под глазами – темные круги, но взгляд, как всегда, был острым и цепким. Она подошла молча, остановившись рядом, глядя не на него, а на бескрайнее море разрушений, утопающее в багровом свете пожаров.
-Так далеко зашёл и сдашься, братец? - ее голос был хриплым от дыма, но слова прозвучали четко, как удар кинжалом по льду. Не упрек. Констатация.
Эрдни даже не пошевелился. Голос сестры казался доносящимся издалека.
-Сдался? - он прошелестел, не отрывая взгляда от осколка в лапе. -Что осталось делать? Город – руины. Люди гибнут. Киара... - имя застряло в горле комом - ...в руках Сколла. А я... - он бессильно развел когти, и осколок чуть не выпал. - Что я могу? Я не спас... ничего.
Эльдора резко повернулась к нему. В ее глазах вспыхнул тот самый огонь, что горел, когда она спорила с Императором.
-Ничего? - она шагнула вплотную. Ее запах – холодная сталь, дым и лечебные мази – ударил ему в ноздри. - Ты разнес в пыль Голема! Ты выстоял там, где пали бы десятки! Ты – единственная причина, по которой эти стены еще хоть как-то стоят, а не превратились в пыль под копытами того монстра! - она ткнула когтем ему в грудь, туда, где под чешуей билось сердце. Удар был несильным, но точным. - Киара жива. Сколл не стал бы держать мертвую заложницу. Значит, шанс есть. А шанс – это ВСЕ, что у нас есть. Всегда было.
Она отвернулась, ее плечи на мгновение ссутулились, выдав усталость, которую она тщательно скрывала. Но голос не дрогнул:
-Я тоже видела этот закат над руинами. После той ночи. Когда от дома остались головешки, а от родителей – только память и... яйцо. Ты - она обернулась снова, и в ее глазах Эрдни увидел не командира, а ту самую девочку, о которой она говорила на балконе. Увидел отражение своей собственной боли. - Я рвала на себе чешую. Рыдала. Хотела все бросить. Но потом... я смотрела на скорлупу, в которой ты теплился. На последний огонек нашей семьи. И понимала – сдаться значит предать их. Предать их жертву. Предать тебя. Предать будущее.
Эльдора положила свою лапу, холодную даже сквозь перчатку, ему на плечо. Прикосновение было твердым, но не лишенным тепла.
-Ты не одинок в этой боли, Эрдни. Мы оба потеряли мир, который знали. Но мы – последний огонь. Наш долг – не дать ему погаснуть. Не для себя. Для них. Для тех, кто пал. Для тех, кого еще можно спасти - она сжала его плечо. - Соберись, братец. Киара ждет. Империя ждет. Я верю в тебя. Теперь поверь в себя. Хватит смотреть на пепел. Ищи путь к огню.
Она отступила на шаг, снова став командиром гвардии, пряча девочку с разодранными когтями за броней воли. Ее взгляд был устремлен на запад, туда, где скрылся Сколл с пленницей.
-Мы идем за ней. Завтра. С первыми лучами. Будь готов. И будь цел - это был уже не совет. Приказ. Приказ сестры и соратницы.
Эрдни взглянул на осколок в своей лапе. Он все еще был теплым, как будто хранил частичку ее силы. Пустота внутри по-прежнему ныла, но теперь в ней зашевелилось что-то еще. Не ярость. Не отчаяние. Твердая, холодная решимость. Как лед, сковавший ее иллюзию. Он сжал осколок крепче, ощущая его острые грани. Пепел был прошлым. Огонь – впереди. Он поднял голову и встретил взгляд сестры. В его золотистых глазах, наконец, погас последний отсвет паники. Осталась только сталь.
Из тени выходят Ламберт, Соларис и Террион.
Ламберт подходит первым. Его крылья, покрытые шрамами старых битв, отбрасывают тень на Эрдни.
-Знаешь, в чём разница между трусом и героем? - его голос гремит, как отдалённая гроза. - Трус падает и лежит. Герой падает... и встаёт.
Он бьёт лапой по камню, фонтан трескается, вода затопляет ступени.
-Если ты сейчас сдашься, то всё, за что мы сражались, каждый, кого мы потеряли... будут напрасны!
Соларис шагает вперёд, пламя в его глазах вспыхивает.
-Ты думаешь, что Сколл победил? Посмотри на него! Он в отчаянии!
Он смотрит Эрдни в глаза.
-Ты думаешь, он стал бы звать голема ради одного города?! Он боится тебя! Ты его кошмар!
Террион молча кладёт свою массивную лапу на плечо Эрдни. Когда тот поднимает глаза, старый воин показывает на его грудь.
-Я ведь знаю... ты не бросишь Киару. - его голос тих, но твёрд, как скала. - Если ты дорожишь ей... ты пойдёшь дальше.
Ламберт взмахивает крылом, указывая на разрушенные стены города.
-Видишь эти камни? Их клали тысячи драконов до нас. И после нас будут класть ещё. Не важно, сколько препятствий и кочек на нашем пути... мы всегда возвращаемся на верную дорогу.
Он указывает в сторону, куда отступали армии Сколла.
-Твоя дорога вперёд.
Эрдни поднимается. Его крылья расправляются, глаза вспыхивают синим огнём.
-Я найду её. И разнесу этого пса в пыль.
Соларис ухмыляется.
-Вот и наш Эрдни вернулся.
Замок Сколла, подземные чертоги. Воздух насыщен запахом серы и металла. Стены покрыты мерцающими рунами, которые пульсируют, как живое сердце.
Киара очнулась от пронизывающего холода. Её тело ныло, голова раскалывалась. Она попыталась пошевелиться - цепь на шее звякнула, ограничивая движения.
Она была в клетке из чёрного кристалла, подвешенной высоко под сводами пещеры. Внизу бурлило озеро лавы, отбрасывая багровые блики на её чешую.
-Эрдни... где ты...? - её шёпот растворился в гуле подземелья.
В соседнем зале, за полупрозрачной завесой теней, Сколл и Флойд стояли перед алтарём. На нём лежали четыре кристалла, сливаясь в пульсирующий кровавый свет.
-Наконец-то... всё готово! - Сколл провёл когтем по алтарю, и руны вспыхнули. - Лорд Тьмы вернётся... и откроет нам Забытые миры!
Флойд замер. Его тело, сотканное из тысячи душ, дрогнуло.
-Ты... обещал, что после войны души обретут покой! В тех мирах - миллионы живых! Ты обречёшь их на мучения!
Его голос раскололся на десять разных оттенков, в нём кричали все те, чьи души он впитал.
Сколл засмеялся.
-Покоя не будет никогда. Мастеру нужно черпать жизненные силы из страданий, а эти миры когда-то иссякнут!
Флойд отшатнулся, его форма заколебалась.
-Нет... Я не согласен!
Он оттолкнул Сколла и рассыпался в облако пепла, исчезая в трещинах стен.
-Глупец... - прошипел Сколл, даже не попытавшись остановить его.
Шаги приближались. Киара притворилась, что без сознания.
-Не играй, душенька... - Сколл ударил по прутьям клетки, и электрический разряд пронзил её тело.
Киара вскрикнула, сжавшись.
-Для ритуала... нужен источник энергии... - он провёл когтем по её крылу, оставляя кровавую полосу. - Магия Избранных... как раз достаточно сильна.
Киара подняла голову.
-Я умру?
Сколл ухмыльнулся.
-О, нет... ты будешь жива. Достаточно, чтобы чувствовать, как выгорает твоя душа...
Он развернулся, его плащ взметнулся, как крылья нетопыря:
-Готовься. Скоро начнётся...
И он вышел из комнаты по тёмным коридорам дворца. Он был близок к цели, как никогда.