Глава девятая
Глава 9
— Какого черта, Кейн, какого черта, ты делаешь на полу с моей сестрой в Рождество? — отчеканил Олли.
— Мы раскрывали подарки, — беззаботно и просто ответил он.
Олли стиснул зубы, внешне показывая играющие на скулах желваки.
— Я вижу, но какого черта ты лежишь с ней?
Чувствуя, как щеки обдало жаром, я попыталась подняться, но руки Кейна обхватили меня железной хваткой.
— Я не могу этого сделать?
— Нет! Она сидит на тебе! Юни, какого хрена?! — выплюнул он.
— Олли, мы же не голые! — с весельем произнёс Кейн.
— Это пока! Зная тебя, я могу сделать другой вывод.
Я прикрыла глаза.
О боже...
— Может, тогда ты отпустишь ее? Юни, быстро встала с него! Как ещё матери не услышали вас с кухни?!
Думаю мне давно пора уже вмешаться.
— Олли, мы ничего "такого" не делали! Я обрадовалась его подарку! — прозвучало как-то неуверенно и неуклюже.
Кейн взглянул на меня и помотал головой, как бы говоря мне: «ну нет, лучше молчи».
— А вот это уже не правда. — Он посадил меня на ковёр и, убедившись, что я в безопасном положении, встал напротив брата. — Да, мы и вправду ничем "таким" не занимались, но это вовсе не значит, что этого не случится. Уверен, что ты не хочешь узнать о подробностях моих планов на счёт, Юни. Я вдохновлён и обворожен этой девушкой.
О боже... мой...
— Тем не менее, Кейн, сукин ты сын, мне очень бы очень хотелось узнать, что же мой бывший лучший друг делает на полу с моей младшей сестрой, пока я в ожидании праздника мчусь к ним для теплых поздравлений?! Какого хрена, ответь мне пока я не набил тебе сроду до такой степени, что ты говорить через пол года только сможешь! Отвечай! — взревел брат.
Все, это конец. Если и Кейн сейчас взорвется, то все, пиши пропало Рождеству.
— Брат, я думаю, это не твоё дело... — начала говорить я, стоя в сторонке, чтобы спасти ситуацию.
Строгий, нет, злой взгляд приковался ко мне:
— Не моё? Чёрт возьми, а чьё же? Чьё же, Юн? Я твой брат, твой чертов родной брат!!! — чётче произнёс он, сжимая сильнее кулаки. Вена на его лбу вздулась и он, я вижу, уже не в силах себя сдержать. Я только усугубила дело.
— Нет, это твоё дело, Олли. Ты прав, нужно было сразу рассказать тебе. — спокойно и холодно сказал Кейн.
Олли молнией повернулся к брюнету:
— Рассказать что? Чего ты ещё мне не рассказал, сукин сын?!
Совсем не так было моё представление этого разговора, я, конечно, знала, что когда-нибудь придётся его начать, но не думала, что так скоро и не в такой дурацкой обстановке, в которой бы я оказалась лежащей на Кейне, когда взрослые находятся в одном доме и в любую минуту могут увидеть весь этот цирк! Лучшего Рождества и не представишь!!!
— Я хочу видеть нас как пару, бро. — Кейн повернулся ко мне и улыбнулся. — Мы вместе.
Мир вокруг рухнул, сердце пропустило удар, а глаза защипало от накопившихся слез. Мой брат смотрел на меня так, как будто ему сообщили новость о том, что я предала его самым ужасным способом.
— Не говори чепухи, Кейн... — прошептала я, но этот шёпот был в нашей жуткой тишине таким громким, что я было подумала не слишком ли громко сказала. — Мы не вместе, а если и да, то с каких пор?
— Да, Юн, ты не будешь с Кейном. — он прожег брюнета суровым взглядом.
Кейн отрицательно покачал головой, пытаясь дотронуться до плеча друга, но тот отмахнулся от него:
— У Кейна не может быть серьёзных отношений, Юни! У него есть лишь игрушки или очередные жертвы на один раз, на одну ночь. К черту разницы в общем никакой! Он меняет девушек, как перчатки. — Прокрутил Олли, продолжая смотреть на друга.
Кейн напрягся:
— С Юни все по-другому, чувак.
Мой брат с отвращением фыркнул в его сторону, продолжая прожигать тяжёлым взглядом:
— Чёрт тебя возьми, это моя младшая сестра, Кейн, а не какая-то очередная простушка или случайна девка! — он сдержал мимолетную паузу, — разговор был только об одном свидании и я его одобрил, и то только потому, что ты мой друг и умолял меня об этом. Ты знаешь, что я не отдам ее такому, как ты. Такому, который запросто меняет девчонок! И теперь я понимаю, что многого о тебе не знаю, например то, что ты и сам потаскун... — он уже почти шипел. Последняя фраза сильно напрягла Кейна! Он сжал кулаки сделал шаг в сторону брата, но остановился, обернувшись на меня. Олли продолжил в этот момент:
— Просто не позволю тебе использовать и бросить мою сестру. Иди ищи себе другую куклу для секса на Рождество, горбатый мудак.
— Олли, прекрати! — шикнула я, — ты не можешь говорить так о человеке, которого совсем не знаешь.
Брат фыркнул:
— Ты совсем дура? Это ТЫ его не знаешь! Ты нативная дура, если веришь ему! Ты попалась на его удочку! Он бы использовал тебя и бросил. Да он так любит своё тело, что пошёл бы торговать им, лишь бы получать удовольствие! Дура ты!!!
Спина Кейна напряглась, а кулаки от исходящего напряжения то сжимались, то разжимались. Он почти не мог выдержать. Олли слишком много лишнего наговорил. На такую провокацию в свой адрес я бы точно не смогла сдерживаться так долго даже я, а Кейн смог! Он держится, потому что понимает, что Олли просто по-братски переживает.
— Ты можешь вечность наговаривать на меня, злиться и так далее, но... ее не трогай. Это я заварил эту кашу, все произошло..
— Не смей, заткнись, ублюдок, — Олли рыкнул на него накопленной злостью и у меня внутри все сжалось. Я встала и направилась на помощь к парням, но тут же отпрянула назад, когда он снова заговорил:
— Это моя младшая сестра, которую я люблю, и ты знаешь, на сколько я пекусь о ней!
— Олли, прошу, перестань, — я положила руку на его плечо, посмотрела в родные голубые глаза и заговорила шепотом. — Я впервые в жизни хочу попробовать отношения, понимаешь? Кажется, я нашла того самого человека, Олли. Прошу, успокойся.
Напряжение на лице брата начало спадать и он снял мою руку со своего плеча.
— Теперь все решилось? Можем по-старому веселится и я могу быть уверен, что ты не задушишь меня? — с колкой усмешкой поинтересовался Кейн.
Брат улыбнулся. Но это была злая улыбка.
Кейн обнял меня за плечи, прижимая ближе, от этого жеста брат еще больше побагровел, а вены вздулись.
— Икак долго? Как долго ты по ней сохнешь?
— Ей только исполнилось четырнадцать, помнишь, мы тогда приезжали к вам?
Это последнее, что он успел произнести.
В этот миг Олли кидается на Кейна, поваливая его на спину. Он хватает его за руку, прижимая ее к полу, а другой уже нацеливается бить по челюсти. Кейн, не понимая ещё, что происходит, пытается вырваться, но у него не выходит и он хватается свободной рукой за первые попавшиеся предметы. Все коробки да коробки, но вдруг ему попадается... елка. Он сдвигает ее, ему даётся это с трудом, все происходит в считаные секунды, и Олли бьет его по лицу.
Я кричу! Так громко, как только могу! Боюсь подойти к Олли и остановить его, ведь тем самым он может задеть и меня. Я зову папу и маму, чтобы они остановили их, слышу шаги на лестнице, а в это время у Кейна уже идёт кровь из носа, у Олли кровь на костяшках, перемешанная со своей и его, а у меня скоро кровь пойдёт из ушей от собственного визга!
Кейн собирается с силами и сбрасывает Олли с себя, хватает за горло. Лица обоих перекошены, они в ярости. Они звери! Схватив его одной рукой, начинает бить другой. Один удар, другой. Из виска брата просачивается кровь, он, ухватившись за шею Кейна, пытается сбросить его, тот вырывает его руки, потом спрыгивает, запрыгивает, они меняются местами, оба встают на ноги, вытирая кровь и не прошло и минуты! Наконец, сюда спустились папы:
— Что происходит?! — осекся появившийся в проеме Джек, а за ним и Пол. — Ну-ка расцепились, щенки!
— Твою ж ма... налево! — Мужчины рванули к парням, разнимая их.
— Пустите... сначала я добью ему морду! Сукин сын, ты!.. — не успокаивался Олли.
— Ты уже хорошо постарался над этим, сынок. А теперь успокойся, или на улицу, охладись. Потом приди к матери и отработай раны. — Пол вышел с ним на улицу, грозно ругая его там. Наверное, он говорил что-то типа: «Мы же в гостях у этого человека, будь снисходительнее! Ты слишком агрессивен! Олли, ты асоциален!»
Да, Олли с трудом оттащили от Кейна, а пока последний приходил в себя, потирая окрасившуюся в темно-бордовый цвет челюсть, я подошла к нему, взяв у мамы лёд:
— Что там у вас за крики?! Боже! — Тереза подбежала к Кейну, осматривая поврежденное в драке лицо. — Какого?! Ты как, милый? Твоё лицо в порядке?
Она выхватила у меня лёд, грозно сказав: «Шла бы ты лучше к своему брату!»
Ну я и не против!
Я вышла кинем на улицу.
Тёплые руки обвили мои плечис прижимая ближе, я вцепилась в них мёртвой хваткой:
— Я рядом, сестра, я рядом.
— Остынь, Олли, — брат многозначительно окинул меня взглядом и стряхнул руку отца с плеча. Они точно поссорились. Я разразилась слезами:
— Олли, зачем ты так?! Я хотела, чтобы все как лучше, а получилось как всегда! Ты всегда такой! Почему?! Почему ты?!.. такой?! — я била его в грудь, горько плача, я знаю, какой он неуравновешенный, и мне больно на сердце от этого. Он успокаивает меня, прижимая ближе:
— Юн, прости, прости, сестрёнка. — и целует в макушку. — Я из любви к тебе, тише, тише, не реви. Приложи мне снега, пожалуйста.
***
— Что, чёрт возьми, здесь произошло? — грозным тоном спросил Джек из дома, даже не грозным, а ужасно громким, так что мы все услышали.
— Пап, мне нужно к Кейну, — прошептала я. Олли держал снег у лба, а я на подбородке и на его костяшках.
— Пусть он остынет, доча.
— Он не имел права на твою... тебя... на ты... — Олли запинался, не мог сформулировать мысль, но его услышал папа.
— Не имел право на что?! — в растерянности и нарастающем гневе спросил папа, вскидывая бровь.
Оли до боли зажмурил глаза, а я ему сказала:
— Не надо.
— Не надо что? Парень, ты говоришь загадками, давай отвечай! — это сказал Джек, вышедший к нам на улицу.
Брат распахнул глаза:
— Не нужно спрашивать этого у меня, узнай это у своего сына, Джек! — прохрипел он, сжимая кулаки.
Тут же вышел Кейн и уже стоял чуть дальше отца, скидывая с плеч куртку.
— Старик, не втягивай в это их, — он кивнул в сторону уже присутствующих мам, которые не смогли удержать дома Кейна, потому что Джек сказал:
— Ты-то почему вышел?! Я сказал тебе остаться внутри! Иди! Женщины, заберите этого в дом!
Кейн, прежде чем послушаться отца, задержал на мне обеспокоенный взгляд, и сказал то от мне, то ли Олли:
— Наши проблемы, нам их и решать.
Желваки брата заиграли, и я снова приложила ему снег к виску, на что он зашипел от боли.
***
Спустя час или два мы сидели все за одним столом.
Мы поели с тишине. Олли и Кейн сели в разных концах стола, чтобы не провоцировать друг друга. Тишина все продолжалась и продолжалась, и решила сказать:
— Парни, — я начала говорить, прерывая гробовую тишину, — вы пугаете на всех! — сказанное мной дошло до парней и они, бросив последние грозные взгляды, снова уткнулись в еду. Но Кейн так и остался в одном положении, продолжив есть, а вот Олли демонстративно встал из-за стола, взяв еду, и вышел.
Тогда Кейн подмигнул мне, а брат ещё раз посмотрел на меня перед тем, как скрыться на лестнице, давая мне понять, что разговор еще не окончен.
— Эмили, Тереза, — перенял мою эстафету Джек, — проветриться и развеяться им не помешает, тем более перед вашей там организованной картиной. Бейсбол подействует на них, как успокоительное! Их опухшим лицам нужно отдохнуть. — женщины согласно кивнули, ничего не говоря.
Когда все поели, я осталась на кухне, чтобы помочь женщинам.
— Что это сейчас было? — спросила Тереза, устало грохаясь на стул.
Я закусила губу и с силой зажала ее зубами, позволяя почувствовать во рту привкус метала.
— Присядь, милая, да, присядь, — мама бережно погладила мою голову и кивнула брюнетке в сторону, — Тесс, пригляди за ней, я отлучусь не надолго. У меня что-то давление поднялось из-за стресса.
Я вжалась в спинку стула и обняла себя обеими руками. Чёрт, это все из-за меня. Опять самые близкие попадают в передрягу из-за меня.
— Юни, — сказала Тереза с другой стороны маленького кухонного стола, — что произошло? Ты можешь поговорить со мной? — я подняла голову, встречаясь с ее взволнованным взглядом тёмных глаз, да, эти знакомые чёрные глаза и такие же густые ресницы.
— Тереза... я, я не знаю, вернее, не могу сказать... ах, — я сделала глубокий вдох, — это из-за меня, Кейн... он хотел, он... то есть я хотела сказать, что он. Нет, это Олли, возможно... Олли он... приревновал? Я не знаю, он хотел... н-ну, знаешь, Кейн, чтобы мы были, ох, это я виновата, если бы не я... мне нужно к нему! — она остановивла меня, не давая уйти:
— Куда ты собралась в таком состоянии? Это только усугубит ситуацию, милая. Парням сейчас нужно остыть, тем более, что ты говоришь, что виной всему ты. Пусть успокоятся. — я присела, выравнивая дыхание. Голова закружилась и брюнетка в прямом смысле слова, спасла меня от удара о пол. — Осторожно, девочка. Ты, кажется, серьёзно перенервничала, верно? Давай ты сделаешь глубокий вдох, а затем и выдох, — она стала показывать мне, как это делать, а я повторять.
— Я принесла воды, — голос мамы донесся из дали, комната поплыла перед глазами, прежде чем я успела захватить посудину, так что стакан рухнул на пол, разбиваясь вдребезги и выливая содержимое на плитку. — Юн, черт, ты в порядке?
Я сделала глубокий вдох, но дышать оказалось трудно.
— Мне... я... Кейн... в комнату... — я теряла сознание.
— Юни, может все же ты пос...
— Нет-нет. Мне нужно... к... в свою комнату, — говорю им я, задыхаясь. Со мной такое впервые. И в этот момент вспомнила о Рокси. — Пож... пож... луста, — уже мягче произнесла, вставая на ноги. Тереза и Эмили позволили себя уговорить и, попрощавшись, я не заметила, как оказалась лежащей на кровати. Я слышала голоса, которые доносились снизу. Готова была поспорить, что этот разговор начала Тереза и он явно был о нас... о нас с Кейном. Я опустилась голову, обвивая колени руками. Как бы я ни старались, слёзы все равно вырвались наружу, стекая по щекам. Сомнений не было — я все испортила.
Снова.
Сколько раз я могу подводить их? Своих близких. Сколько раз могу вредить им своими действиями? Боже! Хватит, прекрати ты уже думать о себе, Юни. Ты все портишь, пойми уже. Мир не крутится вокруг тебя ни сегодня, ни завтра, а ты только то и делаешь, что привлекаешь внимание! Ты вообще НИКТО в этом мире!!! — я вытерла тыльной стороной ладони нос и всхлипнула.
Я позволила прошлому вмешаться вновь? Хотела все исправить, когда искозила жизнь брата? А он вечно печется обо мне и любит, как свою гордость, да, он гордится мной по настоящему! Чёрт, а что я могу, я вечно бегала за ним, вечно завидовала? Все могло быть по-другому, если бы я по-настоящему не была бы такой тупой овечкой, Шарлотта помогала мне после того вечера, говорила, что это не моя вина. Но я знаю, что это вовсе не так, это из-за меня погибла Рокси. Из-за меня ее больше нет и Оли живёт с этим, винит себя и приходит к ней на могилу с извинениями. А ВИНОВА Я!!! Он извиняется, но не знает за кого, он не знает, что это я... я — убийца. Я убила Рокси и ее любовь к моему родному брату.
***
— Нет, Шарлотта. Я все решила, я расскажу ему правду. Он за меня вот как заступается, а я ему воу! Как я могла вообще все это время?! — говорила я ей, но как будто себе.
— Подожди, Юн, я не ослышалась? Ты что, серьёзно?
— Да, да. Чёрт, да. Я не могу так!
— Послушай, — оборвала она, — это не твоя вина, ты не виновата в ее смерти. Ты дура что ли?
Я покачала головой, вытирая слёзы:
— Я отдам ему мой дневник, записи сохранились, и я добавила последнюю. Там вся правда.
— Юн, прошу, не глупи. Не делай этого. Юн! Не говори, нет...
Она не договорила. Я оборвала связь.
Обратного пути не будет. Все решено.
Я всхлипнула и кивнула своим мыслям.
— Я уверена. — сказа я своему отражению в зеркале.
Протяжный стон вырвался у меня, прежде чем я обессиленно упала спиной на кровать и посмотрела на потолок. Два года... два чертовых долгих года я продумывала как рассказать ему. И вот, этот день настал. Так сумбурно и бездумно. Так спонтанно и неорганизованно. Но что я чувствую?
Ничего, лишь боль за брата и эту мрачную тайну катастрофы. Ее я могла предотвратить, если бы не глупость, что я совершила.
Прости меня, Рокс.