Второй Шанс

 Мия практически не спала всю ночь. Ей удалось задремать лишь под утро, когда первые солнечные лучи уже стали пробиваться сквозь неплотные шторы, норовя заглянуть прямо в глаза. Девушку мучили разные тревожные мысли, а также первую половину ночи, она прокручивала в голове сцену поцелуя с Итаном.

Была ли Огонёк когда-нибудь близка так же как с новеньким? Нет. Для неё это был первый поцелуй в её жизни.

«— Черт возьми, это было прекрасно» — улыбалась девушка, лёжа на мягкой постели. Вдохнув носом воздух, она будто почувствовала запах Итана рядом, такой яркий аромат табака и древесины. А потом принюхавшись, Огонек поняла, что она легла, не переодеваясь и запах не иллюзия, просто её футболка пропитана его ароматом.

«— Даже уходить отсюда не хочется», — неожиданно для себя подумала девушка, а потом отмахнулась от этой мысли как от бредовой идеи.

Невольно Мия вспомнила и свой первый день в центре.

Два года назад, двадцать первого числа, жаркого месяца июня, Огонька привезли сюда в сопровождении матери. Если же девушка и пыталась вырваться из будущей кабалы и проплакала все время её заселения, то мать же не проявляла никаких эмоций, кроме так скажем безразличия.

Мии было обидно, что все так вышло и она оказалась в заточении, под присмотром надзирателей. Хуже этого на тот момент была лишь соседка по комнате — Сара Эванс.

Первым что увидела Огонёк, войдя в свою будущую «клетку», как она выражалась — это девушку, вальяжно раскинувшуюся на кровати, которая явно предназначалась не для неё.

21 июня, 2 года назад.

— Ой, привет, любительница пиротехники, — усмехнулась незнакомка и отложив свой телефон, слезла с кровати. — Твоя, — указав на спальное место, улыбнулась девушка.

— Угу, — недовольно промычала под нос Мия и бросила свой чемодан у подножья. Огонька немного напрягло обращение свей новой соседки, и она решила сразу показать, что не даст себя в обиду, даже если уже всем растрепали причину ее прибытия сюда.

Оглядевшись девушка отметила, что комната была достаточно светлая, учитывая, что было всего одно окно, и как кстати, что сторона была солнечной. Две кровати, один стол, пара шкафов и две тумбы — стандартный набор для подобных заведений.

— Надолго тебя к нам? — полюбопытствовала соседка и без разрешения кинула чемодан новенькой на кровать и уже собралась расстегнуть его, как получила сильный удар, по тянущейся к чужой вещи, руке. — Ты больная что ли? — Сара резко одернула кисть и замахнулась в ответ, от чего Огонёк даже не шелохнулась. — Идиотка, я помочь хотела.

— Себе помоги, — рявкнула Мия. Ей совершенно не понравилось, что к её вещам прикасается кто—то другой. Вся эта обстановка Огонька напрягала до жути, давила на неё тяжёлым прессом, не давая возможности оклематься.

— Ты разговаривай по проще, — во взгляде Сары сразу же пропали дружелюбные нотки, казалось бы, за секунду девушка стала мрачнее тучи.

— Ага, — расстегивая свой чемодан усмехнулась Мия. Её раздражало все: то, что мать засунула свою собственную дочь в этот центр; то, что она должна будет провести неопределённое количество времени в этой «тюрьме»; то, что соседка у нее попалась ненормальная и Огонек предпочла бы вообще жить одна, но администрация центра лишь посмеялась над этим желанием девушки. — Не тебе учить меня, как и с кем мне нужно разговаривать, — решила не успокаиваться Мия.

— Послушай, подруга, — подойдя ближе к новенькой, начала Сара. — Нас не расселят, даже не мечтай. А ты будь попроще, ясно тебе? Или что, принцессе не по нраву такие покои? — усмехнулась соседка, оглядывая комнату.

— Да как же ты достала! — окончательно разозлилась девушка и развернувшись замахнулась на незнакомку, но та удачно среагировала, перехватив руку нападающей.

— Плохая идея. Не стоит со мной драться, — грозно предупредила Сара.

— Иди к чёрту, — не послушавшись предупреждения, Мия словно бешенная собака зарычала и всем весом оттолкнула от себя соседку, от чего та отпустив руку соперницы, не удержалась и упала на пол.

— Ты явно хочешь в колонию, — слегка подрагивающим голосом заявила Сара, Огоньку даже показалось, что в глазах той промелькнул страх. Хоть соседка с виду и казалась такой грозной, но в своей жизни дралась всего пару раз от силы и сейчас она надеялась, что новенькая успокоится и они решат конфликт, высосанный из пальца — словами.

— Заткнись! — прорычала Мия. — Не трогай меня и не надо со мной разговаривать! — сделав пару шагов к двери девушка, остановилась и выдохнула, дабы успокоиться, но все было тщетно. Огоньку было сложно совладать со своими эмоциями под тяжестью всей той стрессовой ситуации, что с ней случилась.

— Больная, тебе в психушку надо, а не сюда, — недовольно бросила Сара. Только девушка попыталась встать, как Огонёк с разбегу полетела на неё, и запнувшись на пустом месте с громким криком, упала на руку соседки. — Встань! Дура! Больно! — Мия осознав, что возможно переборщила с эмоциями, поспешила встать с пола и кинула беглый взгляд на руку незнакомки.

Сара аккуратно попыталась пошевелить ушибленной конечностью, но боль разрядами, словно током отдавала выше локтя и в плечо, а это означало одно — перелом. Огонёк же пулей выскочила в коридор искать помощь, испугавшись в первую очередь за себя. Ей вдруг стало страшно от той мысли, что после того, как она затеяла драку, её могут отправить в настоящую тюрьму.

Наши дни.

Усмехнувшись воспоминаниям, Мия кинула взгляд на крепко спящую соседку.

«— Намучилась же ты из-за меня тогда, ужас», — Огоньку стало неловко от своего поведения в прошлом, как будто бы она даже ощутила чувство стыда за то, что вытворяла тогда. Действительно, столько раз девушка ходила к директору с жалобами на свою соседку, но Сара все молчала и ничего не отвечала на это.

Ближе к групповой терапии Мия успела взбодриться, даже мешки под глазами почти прошли, но выглядела она все равно неважно. Что не ускользнуло от Итана и тот при первой же встрече утром в столовой не упустил момент выдать глупую шутку:

— Эй, охрана, проверьте мешки под глазами, кажется там что-то есть, — на что девушка лишь слабо улыбнулась. Если бы кто—то пошутил над ней так года полтора назад, то она уже бы развела большой конфликт.

Проблемы с агрессией еще присутствовали, но не в том объёме, как было тогда, когда Огонёк только поступила в центр. В прошлом году с ней долгое время работала миссис Харрис, стараясь исправить внезапные вспышки гнева у своей подопечной. Девушка же поначалу даже не старалась, а потом после месяца бесед с психологом решила, что может и вправду стоит что-то менять в своей жизни.

И вот вновь сидя в зале групповой терапии, Мия с некой грустью в глазах осмотрелась кругом. Все эти подростки, что были с ней бок о бок уже два года не то чтобы полюбились, просто Огонек к ним привыкла. В зале звучал шёпот и смех, все сидели в ожидании психолога, который вот—вот должен был прийти. Наблюдая такую картину, девушка вдруг задумалась, а зачем ей вообще куда—либо убегать?

Ведь все отнюдь не все так плохо. По решению комиссии Мия сможет закончить свое пребывание в центре в конце августа. Приближалась осень, а это означало то, что скоро подавать документы в колледж. Но куда именно?

Страх неизвестности не давал девушке покоя. Огонёк подумала о том, что на новом месте, если она всё—таки сбежит, может быть все по—другому. Мать больше не будет ругать её за какие—то проступки, кругом возникнет полная свобода действий, никаких обязательств, никакого контроля, ничего. Да и возможность поступить куда-нибудь в престижное заведение будет гораздо выше, ибо в Брэдмонде или в городах неподалёку вряд ли ее возьмут с таким прошлым.

Как объяснила Сара, в Канаде была прекрасная программа беженцев. Там было достаточно просто получить вид на жительство, а затем и гражданство. Вся компания, что решила сбежать, собрались перебираться туда, кроме Шона, конечно же. Этот парень решил выбрать более трудный путь и отправиться к дальним родственникам в Рио-де-Жанейро. Он всегда горел желанием найти свою родню. Еще будучи маленьким мальчиком, он не злился на своих родителей и старался их понять с человеческой точки зрения. Как оказалось, в будущем, мать и отец погибли, когда Шону было всего два года и единственные кровные родственники у него остались именно в Бразилии, с которыми работники приюта связываться не горели желанием. И вот наладив связь с тётей и бабушкой, они дали положительный ответ на то, чтобы их внук и племянник приехал к ним жить.

У остальной же причины бежать были другие, но они были. И Мия отмахнувшись окончательно от мысли остаться, стала продумывать о том, что после терапии ей нужно выполнить поручение от Сары. Огонёк подметила, что готова оказаться от всего, чтобы начать новую жизнь, но стереть из памяти Итана она всё—таки не сможет. От части она даже жалела, что парень не хочет бежать вместе с ней, но и его понять Огонек могла. По сути у новенького не было ни единой причины уходить из центра, уходить из города. По возвращению домой он сможет спокойно продолжить свою жизнь, по крайней мере Мия была в этом уверена.

Из глубокой задумчивости девушку вывело цоканье каблучков миссис Харрис. Женщина как всегда одарила всех присутствующих своей лучезарной улыбкой, которая излучала надежду. Она прошла на свое любимое место и выложила свою кучу бумаг рядом с магнитофоном.

— Добрый день ребята, — поприветствовала всех Миссис Харрис, на что подростки бурно отреагировали яркими приветствиями.

Сегодня должны были разбирать тринадцатый год жизни к чему Огонёк была вполне готова. И по наработанному плану групповой терапии, погружаться первой как всегда предложили Мии.

Девушка же, пожав плечами уселась поудобнее и расслабившись закрыла глаза. Осознание того, что это последняя терапия в этом центре пришло не сразу. По—началу в голове стали мелькать картинки из прошлого, но внезапным меланхоличным ветром их сдули думы о том, что послезавтра она уже не сможет сесть в любимый и в то же время до жути не удобный деревянный пошарпанный стул, насладиться приятной музыкой и обществом всеми обожаемой миссис Харрис.

Попытавшись выгнать из головы все грустные мысли, Огонёк принялась за свои воспоминания, некоторые моменты которых она совсем не хотела озвучивать. Но как будто бы девушка решила сделать для своего психолога подарок, выполнив сегодня эту работу на сто процентов.

Мия настроилась на погружение и отодвинула все свои беспокойства на задний план. Лёгкая тревожность бережно окутала девушку, не давая ей спокойно вспомнить тот год. Наверное, именно в шестом классе и случилась точка невозврата, которая и привела Огонька в реабилитационный центр.

Перед глазами девушки не всплыла ни одна картинка, лишь аромат сигарет слегка почувствовался где-то рядом, а затем пропал также резко, как и появился. Мия нехотя вспомнила о том, что именно в тот года она первый раз пробовала курить и к огромному сожалению не бросила эту привычку сразу.

Компания в которой состояла Огонёк была мягко сказать не образцово—показательной. Все кроме её двух одноклассниц—подружек
были старше ее на год—два, а то и все пять. Основным занятием этих людей было скитание по заброшенным зданиям, где они слушали рок музыку курили и выпивали.

Несмотря на свой возраст Мия вдруг решила, что стоять с сигаретой в зубах и бутылкой сидра где-то в забытом Богом месте — круто и престижно. Одноклассницы девушки, также не стесняясь своего тринадцатилетнего возраста уподоблялись своим друзьям из этой сомнительной компании.

Огонёк таскала туда не только свои карманные деньги, но и те, что воровала у своей мамы, все это для того, чтобы сигарет и выпивки хватило почти на всех. Все постоянно просили у Мии закурить так как знали, что она совершенно безотказная и ради временного уважения к ней сделает все что угодно. Хотя та, будучи ещё глупым подростком не понимала, что ей пользуются и банально насмехаются над ней в её отсутствии.

Огонёк сквозь рассказ почувствовала, как тревожность только усилилась, несмотря на то, что после рассказанных событий ей чаще всего становилось легче, пусть даже и через слёзы. Но тут видимо присутствовал страх перед той компанией, страх того, что те узнают о том, что их компаньонка что-то рассказывала и из-за этого будут не прочь и побить её.

Здравое осмысление того, что завтра ее уже не будет здесь, придало Мии капельку храбрости рассказывать дальше. Её не волновало кто что скажет, но единственного чего боялась девушка — это осуждения со стороны Итана. И через силу продолжив рассказывать уже чуть тише, полушёпотом, она как будто бы хотела утаить информацию от своего близкого друга несмотря на то, что он сидел буквально в паре метров и спокойно мог услышать даже шёпот.

В голове девушки замелькали кадры: какого—то самодельного шалаша в промзоне, пластиковых стаканчиков и какой—то краски. О чём о чём, а об этом Огонек предпочитала молчать, она даже Софии ни разу не рассказала о том, что же это такое. Все дело было в том, что Мия по своей сути всегда была ведомой и когда её подруги предложили кое—что похуже курения, та не смогла отказать. А вдруг они бы подумали, что их одноклассница трусиха?

Девушка могла часами пропадать в небольшом убежище на выезде города, занимаясь тем, что было гораздо вреднее обычного табака и алкоголя. По началу это была обычная краска для дерева, а затем в ход шли освежители воздуха, дезодоранты и даже батончики от газовых горелок. Огонёк не думала о том, какие последствия могли бы быть, если та хоть немного переборщила бы с дозировкой.

Первый раз девушка осознала, что это проблема тогда, когда аэрозоль она решила вдохнуть, как и краску беспрерывно, от чего случилась первая и самая мощная галлюцинация в её жизни. Мии стало так страшно, когда после очередного вдоха бытового химиката она увидела, как исказился окружающий мир. Все предметы вдруг поплыли, меняя цвета и формы, а голова закружилась словно центрифуга и сердце забилось так сильно от чего Огонек подумала, что сейчас умрёт. Но закрыв глаза на этот случай, она продолжила вести свой прежний образ жизни: школа, посиделки в шалаше и наслаждение стаканчики краски, а затем путь домой и так по новой.
В тот момент девушка точно поняла, что у неё большие проблемы.

Один раз она провела за стаканчиком краски около восьми часов, практически беспрерывно и лишь звонок от матери, смог выдернуть ту из состояния эйфории, заставляя пойти домой.

Ключевой точкой, которая поспособствовала тому что Мия всё—таки бросила это занятие, была смерть близкого знакомого. Парень, надышался газа и упав в обморок, больше не очнулся. Весь Брэдмонд стоял на ушах, в особенности переполошились родители, взяв под строгий контроль своих детей.

Как-то после очередной прогулки Огонька, мать решила обнюхать ту, дабы успокоить себя, что её дочь не токсикоманка. Какого было разочарование женщины, когда она учуяла резкий запах краски от своей дочурки, скандала тогда было просто не избежать.

Мию в тот день наказали по всей строгости, запретив той гулять, а также видеться с кем—либо за пределами её дома. На что девушка устроила дома бойкот, объявив голодовку, что для матери было просто нелепо. Хотя девочка и понимала, что ей пора что-то менять и бросать свои вредные привычки, но непонятное желание самой решать все свои проблемы, а также огромный отказ в жалобах своей матери делали свое дело. Все дело было в глупом юношеском максимализме и если бы каждый подросток не находился под влиянием этой специфической особенности, то все проблемы переходного возраста просто бы испарились.

Огонек, оторвавшись от воспоминаний, которые она так не хотела поднимать наружу, поняла, что вновь плачет. Пелена тревожности отпустила девушку, позволяя наконец-то всему накопившемуся выйти наружу и пустить не пару слез, а градом разрыдаться. Миссис Харрис же понимающе, дала команду об отмене погружения и сделала паузу, дабы позволить Мии успокоиться.

Сара же почувствовала, что ей жалко свою соседку, несмотря на то, что у неё самой история была не лучше. И привстав со своего места, она аккуратно подошла к Огоньку и приобняв, тихо шепнула на ухо:

— Завтра мы уже уйдём, завтра начнется новая жизнь, — воодушевляюще протараторила брюнетка и боязливо оглянулась, дабы убедиться, что никто не подслушивает. И дала своей подруге указание о том, чтобы та шла в кабинет директора, ибо сейчас самое подходящее время, для выполнения её части плана.

Мия несмотря на своё состояние согласилась и отпросилась у миссис Харрис выйти проветриться, на что женщина не могла ответить отказом.
Шагая по коридорам центра, девушка не могла сказать, что привыкла к данному месту, но за два года, эти стены стали уже какими—то родными для Огонька, хоть та и предпочитала делать вид, что ненавидит все вокруг.

— Все равно, после выхода отсюда, никуда в нормальное место учиться меня не возьмут. Не светит мне здесь ничего хорошего, — прошептала себе под нос Мия и вытерла последние следы слез со своих глаз. Она и сама не поняла, что успокоилась, пока не прошла мимо зеркала и не взглянула на своё отражение. На нее смотрела красивая и уверенная в себе девушка, не нуждающаяся ни в чьей помощи, которая готова покорять новые вершины сама, но почему—то весь этот образ не увязывался с реальностью.

— Надеюсь, я делаю все правильно, — вздохнула Мия и двинулась дальше в нужном направлении.

В кабинет к мистеру Лэритейту девушка ходила практически каждый день в первый год пребывания здесь. Несмотря на постоянные истерики Огонька, директор всегда поддерживал её и помогал чем мог. По своей сути это был очень добрый человек, болеющий проблемами подростков, как своими собственными. Да, может быть мистер Лэритейт был не идеален, но в отношении своих подопечных он старался быть лучшим.

Директор являлся и создателем данного центра, еще пятнадцать лет назад он с радостью создал государственную программу мер поддержки трудным подросткам. Работники рассказывали, что его сын по нелепой случайности загремел в тюрьму, где в следствии непонятых обстоятельств и умер, а для мистера Лэритейта это был огромный удар. И дабы подобных случаев было меньше мужчина с радостью занялся вопросом воспитания и социализации подростков с девиантным поведением. Да и к тому же, в это место попадали не только действительно проблемные дети, но и те от которых хотели избавиться приемные родители, хотя и родные порой бывают хуже чужих.

Остановившись возле двери, Огонёк аккуратно постучала и дождавшись ответа, вошла в кабинет. Оглядевшись девушка сразу же оценила обстановку, подмечая где именно стоит сейф и нащупав в кармане маленькую камеру, которую она не вытаскивала, дабы её не нашли при уборке, уверенно подошла к столу директора.

— Рад тебя видеть, Мия, — улыбнулся мужчина и аккуратно поправил свои седые волосы. — Давненько я тебя не видел. Я так понимаю у тебя все хорошо?

— Да, долго я не заходила, — с легкой грустинкой во взгляде улыбнулась девушка. — Я хотела поговорить, — начала Огонёк, подбирая в голове слова.

— Присаживайся, — указав на стул, предложил мистер Лэритейт. — О чем ты хочешь поговорить?

— Я постою, — отказалась девушка, понимая, что в ходе диалога ей нужно не забыть установить дурацкую камеру. И пройдя к стойке с цветами, стоящей параллельно сейфу, Огонек улыбнулась тому, что нашла подходящее место. — Вы когда-нибудь ошибались в жизни? — спросила она и аккуратно стала поглаживать широкие листья кажется не цветущего растения.

— Ошибался ли я? — медленно повторил вопрос мужчина и слегка призадумался, взглянув на портрет своего сына, что всегда стоял у него на рабочем столе. — Все ошибаются Мия, главное учиться на этих ошибках.

— Помогает ли это? — не поворачиваясь к директору лицом, Огонёк аккуратно вытащила из кармана камеру и ловко пристроила её между листьев зеленого цветка.

— Нет, наверное, — усмехнулся мистер Лэритейт. — Почему ты спрашиваешь? — поинтересовался мужчина.

— Просто стало интересно, — облегченно выдохнула Мия и повернулась к директору. На его лице читалось лишь недопонимание происходящего, но заинтересованность в диалоге никуда не пропадала.

— Не хочешь ли ты мне что-то рассказать? — аккуратно поинтересовался мужчина. Ему показалось, что девушка что-то скрывает и все не решается поделиться с ним чем-то важным.

— Нет, — нервно сглотнув, прошептала Огонёк.

— Никогда не поздно обратиться за помощью. Никогда не поздно смириться с осознанием того, что ты сейчас сделаешь будет ошибкой, — начал мистер Лэритэйт. — Люди порой не видят, мы слепы, Мия. Нужно что бы кто—то со стороны поднимал нам веки, — усмехнувшись собственному выражению, улыбнулся мужчина.

— Все хорошо, правда, — девушка взглянула на морщинистое лицо директора и поёжилась. Ей не хотелось обманывать его, он был слишком добр к ней и от этого на душе становилось еще более гадко. Еще чуть—чуть и Огонек бы рассказала, о чем волнуется и дабы не растрепать все, она бросила короткое спасибо и выбежала из кабинета, оставив директора в тихом недоумении.

«— Чёрт! Поскорее бы уже ночь, хочу свалить отсюда», — подумала Мия и бегом отправилась в комнату искать Сару.

Весь план почти был готов, оставалось только украсть деньги и сбежать. Сегодня ночью Теодор должен будет залезть в кабинет и вытащить все из сейфа до последнего доллара. Ключик от двери ему на днях принесла Сара, а Огонёк даже не хотела уточнять, как именно соседке это удалось.

Забежав в свою комнату, Мия сразу же, сбросив обувь, прыгнула на кровать уткнувшись носом в подушку и заплакала бы если бы не предупредительный кашель Сары о том, что она здесь.

— Ты поставила камеру? — казалось бы брюнетке сейчас вообще не было важно состояние своей подруги.

— Да, — коротко бросила Огонёк и перевернулась, устремив свой взгляд на Сару. — Итан уже поработал над кодовыми фразами?

— Конечно. А он смышлёный малый, — и порыскав по карманам, соседка нашла нужную бумажку и кинула ее подруге. — Выучи их, потом избавься от листка.

— Я не дура, — закатив глаза промычала Мия и открыла аккуратно сложенный тетрадный лист.

Пробежавшись глазами по кривому тексту, Огонек прыснула от смеха. Почему—то кодовые слова ей показались смешными.

— У каждого слова разные. Итан молодец, что продумал это. Правда искренне не понимаю, как он сам все запомнит, — усмехнулась Сара и встав с постели, двинулась к столу дабы попить воды.

— Малиновый пирог и хрустальный мост мои кодовые слова? — искренне сомневаясь в серьёзности своего друга, усмехнулась девушка.

— А ты думала, что? — сделав пару больших глотков, Сара отставила кружку и серьезно взглянула на соседку. — Первым кого будут допрашивать после нашей пропажи — Итан. Ему важно, чтобы наши сообщения не пересекались. Он нам отвечать не будет и если копы увидят сообщение с содержанием — «Малиновый пирог», то вероятнее всего, они подумают, что кто—то ошибся номером.

— Логично, — пожав плечами согласилась Мия и не желая дальше разговаривать, вновь уткнулась носом в подушку.

До ночи, до момента осуществления плана была еще куча времени, скоротать которое Огонек решила, выполнив все свои последние дела на все сто процентов. Девушка чувствовала себя слегка воодушевленной, но и беспокойство никуда не уходило, ибо сегодня должна была решиться её дальнейшая судьба.

С мыслями о побеге и трудовая терапия далась гораздо легче. Выбранные клумбы девушка с радостью прополола, не обращая внимания на жару в 95°F. Пот бежал по телу Огонька ручьями, но она не останавливалась, а все работала и работала, что не ускользнуло от глаз сотрудников центра. Девушку даже похвалили, но она лишь отмахнулась, понимая, что такого больше никогда не повторится.

После полдника часы тянулись ужасно долго и уже сидя на ужине Мия не могла дождаться, когда уже все произойдёт. Когда же она уже сможет вдохнуть полной грудью, осознавая, что она свободна и что ничего её больше не держит в Брэдмонде.

— Эй, — звонкий голос Лукаса вывел Огонька из задумчивости, и девушка нехотя повернулась на компанию.

— Чего надо? — недовольно бросила Мия, убрав из руки вилку.

— В десять я приду к вам с Сарой, ждите меня в комнате и не забудьте перед этим вставить в телефон новые сим—карты, — полушёпотом заявил парень.

— Я подойду тоже к этому же времени, — улыбнулся Шон, брезгливо поковыряв пальцем в еде, что лежала у него на тарелке. — Могли бы и праздничный ужин дать, болваны, — посмеялся он и по отсутствию реакции своих друзей понял, что шутка была неудачная.

— Ровно в десять я отправлюсь в кабинет директора, где лежат наши денежки, — злорадно усмехнулся Тео и достал свой телефон из кармана. Что-то быстро найдя, парнишка повернул экран и включил какое—то видео. Вся компания нагнулась поближе, дабы закрыть от посторонних изображение, да и к тому же чтобы лучше увидеть картину, как директор складывает пачки долларов в небольшой железный сейф.

— Двенадцать, ноль, четыре, сорок три, — повторила вслух Сара. — Не такой уж и сложный пароль, — пожала она плечами. — Кажется первые четыре цифры — это дата рождения мистера Лэритейта.

— Я на всякий случай в это время схожу на пост охраны, — подключился Итан, от чего все резко замолчали. Никто не ожидал от новенького какой—либо помощи в этом деле, кроме так называемой прямой связи.

— Ты можешь не делать этого, — начала было Мия, но парень одним жестом руки заставил её замолчать.

— Я надеюсь, что у вас все получится. Ибо у меня нет ни малейшего желания, видеть ваш, — сделав небольшую паузу, новенький, осознавая, что такой исход тоже реален, нехотя продолжил, — Ваш провал.

— Ну, наш слоняра! — воскликнул Лукас и в знак уважения за проявленную инициативу, похлопал Итана по плечу, на что тот лишь недовольно отмахнулся. Новенький прекрасно осознавал, что делает это ради Огонька. Как бы ему не хотелось отговорить её от этой бессмысленной идеи побега, Итан понимал, что все тщетно и все его хрустальные мечты по поводу этой девушки разбились на мелкие кусочки.

Будучи в центре всего меньше месяца, Итан подметил, что все подростки делятся здесь на несколько типов: первый — те, что попали заслуженно и не важно, какая тому была первопричина, но суть в том, что они не желали принять тот факт, что жизнь предоставила второй шанс, судьба дала попытку дабы изменить мир к лучшему, а такие глобальные изменения в первую очередь начинаются с самого себя; второй тип те, то попали сюда за свои проступки и осознали то, что у них есть шанс стать лучше, научиться каким—то правилам жизни и оставить прошлое за спиной, продолжая жизнь словно с чистого листа.

Мия была первым типом, да и вся её компания тоже. И новенькому было мало сказать неприятно смотреть на это, ему было больно осознавать, что человек не стремится к изменениям, не хочет двигаться вперёд, когда на, то есть возможность. Ведь ошибки они на то и ошибки, чтобы их исправлять.

Уже ближе к десяти вечера Сара старалась добиться от своей соседки того, чтобы та не брала с собой кучу вещей, но Мия не понимала, как можно уйти всего с одним полупустым рюкзаком.

— Где ты будешь жить? Ну, пока тебе не исполнится восемнадцать, — разбирая свой телефон, дабы поменять сим—карту, полюбопытствовала Сара.

— У меня есть мысли, но мы не должны знать кто куда идёт после центра, чтобы в случае чего, нас найти было труднее, — объяснила Огонёк, осознавая, что совершенно не понимает куда ей податься и идея переночевать несколько дней в своём убежище на берегу, не казалась такой уж дикой.

Решив, что возьмёт только кофту и нижнее белье, Мия все небрежно утрамбовала в свой рюкзак, и, сложив ещё пару необходимых вещей, села на кровать в ожидании того самого момента, когда она с облегчением выйдет за ворота центра и никогда сюда больше не вернётся. Думала ли Мия Пемброк о том, что совершает самую страшную ошибку в своей жизни? Нет.

Лёгкий шорох, по ту сторону двери, заставил девушек прислушаться и оторваться от дел.

— Для Лукаса ещё рано, — настороженно пробормотала Сара и наблюдая за медленным появлением Итана в дверях, её лицо проиграло сразу две эмоции — удивление и непонимание.

— Камеры, — прошептал парень, аккуратно закрывая за собой дверь.

— Что камеры? — ощутив некую тревогу, забеспокоилась Мия и ловко вставив новую сим—карту в телефон, отложила мобильный.

— Починили мониторы. Теодора видно, как на ладони и возможно уже сейчас тот молоденькие охранник отправляется посмотреть, что же делает этот кучерявый парень в корпусе администрации.

— Ну все, приплыли, — не показывая своего беспокойство пробурчала Сара.

— На сутках сегодня Алекс, я могу отвлечь его, — предложила Огонёк, подумав о том, что заболтать двадцатидвухлетнего охранника ей не составит труда.

— Ты с луны упала? — негодующе возмутился Итан и не знал, что ещё можно добавить.

— Нужно отвлечь охрану, хоть как—то. Я хотя—бы идеи предлагаю, так что молчал бы, — в комнате воцарилась тишина, каждый задумался о том, как же им срочно решить проблему, возникшую из неоткуда.

— А наши браслеты реагируют лишь только на то, когда мы покидаем территорию центра? — вдруг поинтересовался новенький.

— Ты что удумал Итан Персон?

— Мия, я бы мог перерезать кабель в щитке и свет отключится на некоторое время. Этого вполне хватит, чтобы Теодор забрал ваши деньги, и вы ушли, — Огонёк протестующе замахала руками и вскочила с постели.

— Ты с ума сошёл? Не смей себя так подставлять, — возмутилась девушка. — Ты даже не знаешь где находится этот, как его там, рубильник.

— Не возмущайся, подруга, — прервала соседку Сара. — Ты уверен, что сможешь это сделать? — с некой надеждой в голосе уточнила брюнетка и взглянула на новенького.

— Уверен на все сто, — заявил парень. — Щиток находится на улице, на стене корпуса, где располагается столовая. Нужно что-то вроде секатора или кусачек.

— Ты не должен ввязываться в это из-за меня, — не прекращала возмущаться Мия.

— Причём тут вообще ты, я сам хочу помочь, — выдавив из себя слабый смешок попытался оправдаться новенький.

— Черт с тобой, идём вдвоём, — нехотя воскликнула Огонёк и двинулась к окну, отворив створки. — Как бы мне хотелось треснуть тебя Персон, но я воздержусь, — все не угоманивалась она.

Парень лишь в ответ просто улыбнулся, понимая, что совершенно не любит долгие прощания и чем быстрее Мия уйдёт из центра, тем меньше у него будет желание сообщить кому-то о её побеге и не дать возможности улизнуть.

Аккуратно выпрыгнув с окна, Огонёк вместе с Итаном двинулись в сторону столовой. Двигаясь аккуратной походкой вдоль каменной стены, ребят скрывала листва массивных тополей, которые много повидали на своём веку. Ночь стояла довольно прохладная и луны совсем не было видно, она не желала раскрывать то преступление, что происходило на данный момент на территории реабилитационного центра.

Тихо шагая до электрощита, Мия не решалась сказать вслух ни слова, хотя её душа кричала и хотела выплеснуть все, что ей приходилось утаивать. Девушка хотела бы попросить, уговорить Итана бежать с ней, зная, что ему это совершенно не нужно. Хотя если честно сказать, она до конца не понимала зачем и ей это надо. Но раз она решилась, значит так и должно быть.

— Вот он, — прошептал новенький и остановился у нужного места.

— Чем ты будешь перерезать провода? — забеспокоилась Огонёк и приоткрыла железные створки, обнажая внутренности электрического киборга.

— Этим, — достав из кармана небольшой канцелярский ножик, Итан уверенно нажал на пару кнопок, поставив фазу на ноль, тем самым обесточив целый административный корпус.

— А резать то что будешь? — слегка нервничая, спросила Мия и боязливо оглянулась.

— Я похож на электрика? Но провод какой—то резануть надо, — перебирая цветные медные нитки призадумался парень. — Это вам даст больше времени на побег, — пробурчал он и выбрал тоненький проводок. — Хочешь шутку?

— Режь давай! Сейчас кто-нибудь придёт, — недовольно постукивая ногой возмутилась Мия. Её поражало то, какое спокойствие мог излучать Итан в, казалось бы, настолько экстренных ситуациях.

— Сначала шутку, — новенький тепло улыбнулся, взглянув на ту, что не хотел отпускать. Хотел помочь и направить её на путь истинный, вложить в её глупую головушку, что есть вещи поважнее бессмысленного избегания проблем. — Знаешь, как называются похороны электрика?

— Итан! — повысила голос прикрикнула Мия и оглянулась, в далеке уже замерцали огоньки небольших фонариков. Кто—то из рабочих решил проверить, почему отключился свет.

— Сначала шутка. Так ты знаешь, как называются похороны электрика? — повторился парень, словно оттягивая момент. Словно сопротивляясь тому, что после того, как он перережет последнюю нитку, начнётся отсчёт. Минуты будут бежать как секунды, приближая момент разлуки. Самое печальное в этой разлуке было то, что она навсегда.

— Черт, ну ты и кретин, — разозлилась девушка. — Не знаю. Как?

— Заземление, — грустная улыбка возникла на лице Итана. Наверное, это была первая шутка, которая ему казалась совершенно не смешной. Мия же хихикнула, а потом резко вспомнив серьёзность ситуации, толкнула друга в плечо. И новенький махнув ножиком, перерезал зелёный кабель.

— Уходим, — поторопила парня Огонек, хватая его за руку, и, убегая под звуки приближающихся голосов.

Оббежав здание с другой стороны, избегая встречи с работниками, ребята под громкий шум ветра, поспешили к нужному окну. Тополя шелестели зелёной листвой, словно возмущаясь и ругая тот беспредел, что устроили Итан и Мия. Но подросткам было не до этого, они спешили закончить дело, каждый своё.

— Не надо лезть обратно! — послышался голос Лукаса из комнаты Огонька, а следом на траву приземлился её рюкзак.

— Отойди-ка, подруга, — прошептала Сара и не дав подобрать соседке сумку, выпрыгнула из окна. — Ну вот, свобода в двух шагах! — воодушевленно вздохнула она.

— Посторонись! — задорно прикрикнул Лукас и через секунду оказался рядом с Мией.

— Расстегивай, — протянула Огонёк руку.

— Куда вы дальше? — пока рыжий парнишка справлялся с браслетом, ненавязчиво поинтересовался Итан.

— Туда, куда глаза глядят, — улыбнулась Сара и демонстративно посмотрела на свое свободное запястье.

— Теодор написал, что все деньги он разложит по конвертам и оставит в нашем фургоне на озере, — заявил Лукас.

— Ну что, прощайте ребята! — решив попрощаться, Сара приобняла свою соседку и её возлюбленного. — Спасибо вам за столь удачно проделанную работу. Я надеюсь с вами всё будет хорошо, и удача повернется к вам лицом, а не седалищными буграми, — посмеялась брюнетка, над собственными словами.

— Хватит тут сопли разводить, — поторопил ее Лукас, подбирая рюкзак Мии с земли. — Держи, нам пора. Шон и Тео сказали будут ждать нас в фургоне. — Кстати, держи, — протянув универсальный ключ от браслета новенькому, улыбнулся парень.

— Да, вам надо уходить. Как только они поймут, что дело в перерезанном проводе, то будут осматривать территорию. А нам это ни к чему, — поддержал Итан, взяв предложенный подарок, взволнованно переминаясь с ноги на ногу.

— Вы идите, я догоню, — обратилась Огонек к Саре и рыжему пареньку.

— Не задерживайся, дорогая, — бросила Сара и взяв под руку своего рыжего друга, двинулась в сторону центральных ворот.

Когда те двое совсем скрылись из виду, ни Мия, ни Итан не сдвинулись с места. Они продолжали стоять совершенно неподвижно, словно статуи в Бучартовском саду, обдуваемые только свежим ветром. На сердцах обоих была лишь грусть, а разница была лишь в её объёмах.

Оторвав наконец свой взгляд от центральных ворот, Огонек обернулась на новенького, который продолжал стоять недвижимо, вглядываясь куда—то в ночную темноту. И вновь, как тогда на озере, Мия глазами пробежалась по каждому сантиметру его тела, дабы запомнить его и никогда не забыть.

— Мне жаль, что мы расстаёмся, — дрожащим голосом прошептала девушка, понимая, что вот—вот расплачется. — Мне бы хотелось узнать тебя ближе, гулять с тобой за ручку на озере, проводить весело время в моём убежище в пещере, но, — она прервалась на полуслове, заметив, что Итан смотрит на неё. Чувственный взгляд устремился прямо в душу рыжеволосой красавицы, которая сама не знала, что таковой является. — Мне тяжело прощаться с тобой, — жадно хватая воздух, дабы не дать слезам разойтись, Огонек устремила взгляд в звездное небо.

— Давай просто помолчим, — тихо сказал парень и подошел почти вплотную к своей подруге. А можно ли назвать человека другом, когда испытываешь больше, чем просто обычный интерес? Нет. — Я хочу верить в то, что у тебя будет светлое будущее. Я хочу верить в то, что ты заживешь хорошей жизнью. Мия Пэмброк, ты заслуживаешь этого.

— Спасибо, — вновь обратив свой взор на новенького, поблагодарила девушка. И вдруг она поняла, что как же сильно хочет его поцеловать. Аккуратно подавшись вперед и привстав на носочки, она прошептала ему прямо в губы, все как тогда на озере: "— Я кажется... Нет. Я точно люблю тебя, Итон Персон".

Не желая терять ни секунды, новенький прильнул к губам той, которую так хотел спасти от решения, которое вероятнее всего погубит её жизнь. Все было как в первый раз, как тогда на озере. Только вот луна освещала своими серебристыми лучами все вокруг, показывая, что же там происходит в тени деревьев. Ни Мия, ни Итан так и не решились отстраниться друг от друга, пока не услышали голоса, приближающиеся к ним.

— Черт, сюда идут, — оторвавшись от столь приятных, нежных губ девушки, которая никогда так и не получит статус — "нынешняя".

— Прощай, я буду скучать, — накинув свой рюкзак на спину, прошептала Мия и двинулась вдоль стены жилого корпуса, к центральным воротам.

Шагая вперед, девушка не оглядывалась, не хотела видеть лицо новенького, точнее она не хотела лицезреть ту грусть и то отчаяние, что испытывал он сейчас. Она понимала его. Осознавала, что Итан был прав. Прав в том, что Мия могла бы просто на секунду задуматься о том, что не стоит сжигать мосты прошлого из-за каких-то детско-юношеских ошибок. Жизнь дала ей шанс исправить положение, но она рвалась справиться со своими проблемами сама. Ну как справиться с этим, когда хочется поскорее сбежать туда, где никто не будет знать, какой плохой она была.

Но в этом случае тоже девушка была неправа. Плохой Огонёк считала себя сама. Никто вокруг не говорил ей о том, что она ужасная дочь или дрянная подруга, Мия сама сделала такое умозаключение и судя по всему была этим довольна.

Шагая все дальше, глубже в сторону пляжа, девушка вдруг поняла, как же ей хочется спать. Стараясь быстрее добраться до фургона, Огонёк обнаружила свой конверт в железном доме на столике. Никого уже не было, это значило лишь то, что все разбрелись вперед, каждый навстречу своей мечте или цели.

И кинув в рюкзак почти пятнадцать тысяч долларов, Мия поспешила укрыться в темном гроте, скрываясь от чужих глаз за кустами можжевельника.

Тишина на берегу успокаивала и дарила надежду на завтрашний день. Птицы не щебетали, видимо тоже спали, как и внезапно утихшие деревья. Холодный каменный пол манил прилечь и лишь раскинув свою теплую кофту на земле, Огонек прильнула головой к холодному булыжнику. Ей было плевать насколько некомфортно было спине или как прохладно было ногам. Казалось бы, еще утром она точно знала, что сегодня произойдёт, а вот, что же будет завтра, девушка не понимала. Ей стало страшно от внезапного чувства неизвестности и какой—то потерянности.

В голове все крутилась мысль о том, а для чего она действительно сбегает. Ведь поправить отношения с матерью не стоили бы ей тяжёлых усилий. А учеба? Колледж можно было бы выбрать в другом городском округе или даже штате по соседству. Но, наверное, не желание признавать свои ошибки, признать неверный выбор решения не дал Мии остаться в центре.

Глаза потихоньку закрывались под тяжестью век. И свернувшись словно котенок на морозе, девушка провалилась в глубокий сон.