Быстрее ветра/Ветролом

Он медленно отступил, отпуская её руки, но взгляд не отпускал, словно пытался сохранить эту связь невидимой ниточкой. Легкое прикосновение пальцев к её щеке — последнее обещание, прежде чем он развернулся и вышел из комнаты. Дверь тихо закрылась за ним, оставляя Эл лежащей в полумраке, со своими бурлящими мыслями и теплом, что ещё долго не покидало её тело.

Она лежала неподвижно, сердце стучало в висках, а в голове плелись вопросы и сомнения. Почему он так глубоко задел её? Почему эта игра казалась одновременно опасной и необходимой? Каждое его прикосновение было словно отпечаток, который она не могла стереть.

Эл лежала на кровати, тело ещё дрожало от прикосновений, а разум пытался осмыслить всё, что только что произошло. В душе бушевала смесь страха, возбуждения и чего-то нового — осознания, что между ними теперь нет места слабости и случайности. Это было настоящее, глубокое и... необратимое.

«Он не отпустит меня», — подумала она, — «и я не хочу, чтобы он отпустил.   Но за такие действия моя месть будет такой же жестокой». В этом была решимость — холодная, как лёд, который таит в себе силу разрушения.

Месть, которую она собиралась приготовить, было блюдом, подающимся холодным и тщательно выверенным. Она знала, что игра уже началась и теперь каждый ход будет иметь цену. Эл улыбнулась сквозь напряжение — теперь это был вызов. Не просто ответ на его силу, но и обещание, что она будет равной.

«Я приму его правила, — шептала она себе, — но я тоже умею играть по-своему. И он узнает, что значит встретить меня лицом к лицу».

Соу оперся спиной о стену своей комнаты, дыхание всё ещё было тяжелым, а взгляд — напряжённым и сосредоточенным. Мысли крутились в голове, словно вихрь, не давая покоя.

«Да, это был я», — проговорил он про себя, — но не просто тот, кого знают как доброго и тихого. Нет. Там, в той комнате, был другой Соу — тот, кого боятся, тот, кто не шутит и не отступает. Тот, кто умеет держать власть и требует уважения. Тот, кто не позволит играть с тем, что принадлежит ему.

Он осознал, что оставил ясный знак — не просто прикосновение, а чёткий отпечаток, который станет напоминанием для неё и для всех, кто будет пытаться на это посягнуть . Это был сигнал: сейчас она — часть его мира, и этот мир не прощает слабостей.

«Она приняла это», — думал он, и это одновременно волновало и успокаивало. Она не отступила перед этой границей, а значит, готова к тому, что идет дальше. Готова принять правила, которые он устанавливает.

Соу глубоко вздохнул, ощущая тяжесть и ответственность этого момента. Это была не просто игра — это была война за неё, и он был готов вести её до конца. В его голове прозвучал тихий, но неумолимый голос: «Это моя территория. И она теперь моя.»

С закрытыми глазами он почувствовал, как что-то внутри него изменилось — холодное, острое и одновременно притягательное. И впервые за долгое время он не хотел прятать эту часть себя. Потому что теперь всё было иначе.

Весь следующий день наполнялся маленькими битвами — словесными перепалками, молчаливыми взглядами, лёгкими прикосновениями, которые означали намного больше, чем просто дружеская ласка.
Вечер следующего дня опустился быстро, и компания всё ещё сидела у костра, смеялась и рассказывала истории. Но Эл была уже не та — её движения стали увереннее, взгляд — холоднее и целеустремлённее.

Она замечала, как Соу всё чаще кидает на неё тревожные, чуть сжатые взгляды. Её маленькие провокации работали безотказно.

— Ты всё ещё меня контролируешь? — Эл бросила это с лёгкой усмешкой, когда Соу попытался перехватить её шутливое колкое замечание.

Он нахмурился, пытаясь сохранить спокойствие.

Что она делает? Почему эта игра так выбивает меня из колеи? — думал он, чувствуя, как внутри что-то тянется и сжимается одновременно.

— Мне не нравится, как ты меня сейчас испытываешь, — ответил он, стараясь не показать, насколько она его задевает.

— А ты не говорил, что хочешь настоящей игры? — ответила она, играя с огнём, — Вот тебе — правила изменились.

Рядом друзья переглянулись, заметив тонкую напряжённость, но никто не вмешивался. Все чувствовали — между ними происходит нечто большее.

Когда кто-то рассказал шутку про смелость, Эл едва заметно подтвердила:

— Некоторые играют по правилам... а некоторые меняют их, когда считают нужным.

Соу почувствовал, как внутри что-то сжалось.

Да, это не просто игра. Это вызов. И я не могу позволить себе проиграть... но почему так трудно отвести взгляд? Почему она задевает меня сильнее, чем кто-либо? — его разум боролся с растущим желанием и раздражением.

Он бросил быстрый взгляд на Эл — и в её глазах увидел ту самую ледяную решимость, которая заставляла его сердце биться быстрее и одновременно нервничать.

В разгар разговора Эл неожиданно наклонилась и легко провела пальцем по его предплечью — тонкий вызов, проверка границ.

— Ты играешь со мной? — тихо спросил он позже, когда остались вдвоём.

— Да, — ответила она, — и поверь, это только начало.

Соу глубоко вдохнул, пытаясь собраться.

Нравится мне это чувство... та напряжённость между нами, как будто каждый миг — проверка на прочность. Но я не собираюсь сдаваться. Ни сейчас, ни когда-либо, — думал он, чувствуя, как мурашки бегут по коже.

— Ты хочешь, чтобы я потерял контроль?

— Именно. — Эл улыбнулась, и в её взгляде читалась уверенность. — Моя месть будет холодной и беспощадной, как тот след, что ты оставил на мне. И это не шутки.

Он замолчал, внутренне сражаясь с собой.

Она сильнее, чем я думал. И это пугает и притягивает одновременно. Как человек, который может выйти из тени и заставить меня увидеть себя настоящим.

— Ты действительно думаешь, что сможешь так со мной? — наконец спросил он.

— Не думаю — я знаю. Потому что ты не тот, кого можно сломать так просто.

Соу сжал пальцы, почувствовав, как напряжение достигает предела.

— Ты забыла, с кем связалась.

— Может, — Эл опустила глаза, а потом с вызовом подняла их на него. — Но теперь я на равных. И готова идти до конца.

Он бросил на неё взгляд, полный иронии и восхищения, но голос был серьёзен:

— Тогда приготовься — я не собираюсь сдаваться.

И правда, как я могу? Ведь то, что она вызывает во мне — это именно та буря, что заставляет жить. Без этого я не я. И пусть эта игра будет до конца.

Эл усмехнулась и с лёгкостью ответила:

— Я тоже.

В этот момент, под шум костра и смех друзей, между ними проскочила искра — начало новой игры, где каждый ход имел значение, а ставки были выше, чем когда-либо.

Утро встретило их легким ветерком и ярким солнцем, но атмосфера в компании уже не была прежней. Эл двигалась спокойно, но каждое её действие теперь имело скрытый смысл — тонкий вызов, призыв к игре, где ставки стали куда выше.

Она умело вплетала в разговоры едкие реплики, заставляя друзей улыбаться, но Соу заметил, как взгляд Эл всегда метко ищет именно его. Это не была случайность — это была охота.

— Ты что, нарочно делаешь это? — с лёгким раздражением спросил он, когда она в компании позволила себе едкое замечание в его адрес.

— Делаю, — спокойно ответила она. — Чтобы ты не расслаблялся.

Он нервничает. Это хорошо, — думала Эл, чувствуя внутреннее удовлетворение.

Но Соу не собирался просто так сдаваться. Каждый её выпад  — провокацией на провокацию, взглядом на взгляд.

Чем глубже она копает, тем больше хочется доказать — я сильнее, — думал он, стараясь скрыть беспокойство под маской уверенности.

Когда в разговор вмешался один из друзей, пытаясь разрядить обстановку, Эл тихо, почти незаметно положила руку на плечо Соу.

— Помнишь, кто ведёт игру? — прошептала она ему на ухо.

Его тело напряглось, сердце застучало чаще. Это касание было и вызовом, и обещанием.

— Я помню, — ответил он, но в голосе прозвучало что-то новое — смесь раздражения и восхищения.

— Значит, будем играть по-настоящему, — улыбнулась Эл, отстраняясь, чтобы не показывать, как внутри кипит.

Соу пытался держать себя в руках, но с каждой минутой чувствовал, как Эл берёт верх.

Она хитра и хладнокровна. В каждом её движении — угроза. И в этом что-то невероятно притягательное. Не могу позволить ей выиграть — это вызов, который я должен принять.