Быстрее ветра/Ветролом

После боя и короткого перерыва Цубакино решительно загнал Эл в школьную раздевалку, с лицом полным задумчивой серьёзности.

— Слушай, вот этот твой "я только что вышла из схватки с драконами" стиль — он, конечно, эффектный, но ты будешь встречать гостей. Надо как-то... ну... посимпатичнее, — он осторожно извлёк из пакета аккуратно сложенный костюм.

Эл прищурилась, заглядывая внутрь, и тут же отшатнулась, будто там прятался оживший ужас.

— Я. Это. Не. Надену, — отчеканила она, сложив руки на груди.

— Ну, Эл... — начал Цубаки, — это просто рубашка, юбка и... ушки. Миленько же!

— Ты предлагаешь мне добровольно превратиться в персонажа дешёвого махо-сёдзё?! Ушки, Карл! Ушки!

Тут за спиной раздался спокойный голос Кирю:

— А по-моему, тебе пойдёт. Ты и так производишь впечатление девушки из аниме — с характером, скрытыми травмами и гиперактивными братьями.

Эл повернулась, подозрительно прищурившись.

— Ты тоже сговорился с ним?

— Нет, просто хочу посмотреть, как ты выглядишь в этом пиджачке. Если тебе не понравится — я надену ушки тоже, — спокойно сказал он, чуть улыбаясь.

Эл смерила их обоих тяжёлым взглядом... потом театрально закатила глаза:

— Ладно. Но если хоть кто-то уронит "ня", я их лично уроню лицом в землю.

Переодевание

Через несколько минут Эл вышла из-за ширмы — в нежной белой рубашке, коротковатой бежевой теннисной юбке, укороченном вишнёвом пиджачке и... с белыми пушистыми ушками на голове.

— Я чувствую, как во мне умирает моя внутренняя панк-принцесса, — пробормотала она.

— Зато рождается куколка мечты! — воскликнул Цубакино, ловко размазывая консилер на её щеке, замазывая след от локтя Соу. — Идеально. Как новая!

Эл, недолго думая, схватила вторую пару ушек — тёмно-коричневых — и с царственным видом водрузила их на голову Кирю.

— Разделим стыд пополам, красавчик.

Кирю лишь усмехнулся, поправляя ушки:

— Надеюсь, это не станет нашей новой униформой.

Выход

Когда они вышли на площадку, где уже собрались остальные, реакция была мгновенной.

— ...ДА ЛАДНО! — выпалил Харука, уронив пластиковую бутылку от смеха. — Эл, это ты?! Ты теперь официальный талисман школы?!

— Это не Эл, это "Ушастая угроза", — вставил Акихико, смеясь.

— Ты реально милашка, Эл! — Тайга издал восхищённый свист. — Где записаться в фан-клуб?

— Осторожнее, — буркнул Кадзи, снимая наушники, — она может и в этом образе кого-нибудь прибить.

Кетаро окинул её взглядом, потом пожал плечами:

— Ну, ушки тебе идут. А вот юбка... мм... коротковата. Тебе не холодно?

Соу стоял чуть в стороне, скрестив руки на груди, наблюдая, как из школьного здания появляется Эл — и весь мир, будто бы на пару секунд затаил дыхание.

Белая рубашка, короткая бежевая юбка, вишнёвый укороченный пиджак, а на голове — белые пушистые ушки. Словно вышла с постера какого-то безумно популярного аниме. Нет, не просто милая — опасно милая.

Он не сразу понял, как отреагировать.

Серьёзно?.. Это она?.. Та самая, которая вчера чуть не вогнала мне локоть в солнечное сплетение?..

Обычно собранный и невозмутимый, Соу впервые за долгое время ощутил странный внутренний диссонанс. Взгляд скользнул по юбке — слишком короткой на его вкус — и невольно сжал кулак, подавляя рефлекс "накрыть плащом и отвести обратно в раздевалку".

Почему это так раздражает? Ну ладно... не раздражает... просто... напрягает. Все уставились. Все. Тайга уже второй раз уронил бутылку, Кирю улыбается слишком спокойно, а Харука... этот вообще сейчас в обморок хлопнется от переизбытка умиления.

Он сделал шаг вперёд, сохраняя спокойное выражение лица, но внутри что-то чуть дернулось, едва Эл посмотрела в его сторону — взглядом, в котором всё ещё плескалась её обычная дерзость, но уже с какой-то чертовски обезоруживающей мягкостью.

— Тебе идёт, — сказал он, стараясь, чтобы голос прозвучал просто, спокойно.

Но когда он снова взглянул на юбку, внутри поднялась тревожная волна.

Слишком коротко. Реально. Зачем они так подобрали? Сейчас ещё кто-нибудь ляпнет не то... и что тогда? Улыбаться и отпускать шуточки? Чёрта с два. Пусть только попробуют.

— Но... она точно должна быть такой... короткой? — добавил он, чувствуя, как бровь невольно дернулась вверх.

Эл хмыкнула, насмешливо прищурившись:

— Это месть за локоть. Смирись.

Месть, значит... — Соу почти усмехнулся. — Интересно, насколько далеко ты готова зайти, чтобы довести меня?

— Я просто надеюсь, что остальные парни не получат за попытку посмотреть на это слишком долго.

Потому что смотреть могу только я? — мелькнуло в голове, и он тут же мысленно себя одёрнул. — Спокойно, Хаято. Ты не ревнуешь. Просто... отвечаешь за безопасность. Да, вот именно — за безопасность.

— Уже охраняю, — сказал он вслух, чуть суше, чем обычно, но по глазам было видно — он не шутит.

Баннеры развевались, музыка играла, шары лопались от чрезмерного энтузиазма Кирю, и среди всего этого хаоса — Эл стояла у входа и старалась не развернуться на каблуке и не сбежать обратно переодеваться.

— Добро пожаловать на фестиваль Фурин! — голос был бодрый, почти милашечный.
Почти. Потому что под маской улыбки жил зверёк, который хотел сожрать Цубакино за наряд.
Она выглядела так, будто сбежала со сцены с аниме-фестиваля и случайно заблудилась среди суровых боевиков.

— Уши поправь, уши! — Цубакино возник из ниоткуда с зеркальцем. — Они сдвинулись, ты выглядишь... как злая крольчиха. Хотя... сексуально.

— Подойди ещё раз — будешь сексуальной лепёшкой, — буркнула Эл, отодвигая его локтем.

Кирю стоял рядом, на нём тоже были ушки. Тёмно-коричневые. Он их носил с гордостью, словно это знак чести Бофурин.

— Я сказал, что если она надевает, я надеваю тоже, — объяснял он Сакуре, который с трудом сдерживал смех. — Это называется командная солидарность.

Сакура, щурясь, разглядывал Эл.
— Никогда не думал, что ты способна на такое. Ты... анимешная.
— Я способна на убийство, — хладнокровно отрезала Эл. — Особенно если кто-то ещё упомянет слово на "м".

— Ммм... "миловидная"? — вставил Каджи, выныривая с чашкой кофе.

— Мёртвая, — пробормотала она сквозь зубы, одёргивая юбку.

Народ толпился у входа, всё шло по плану. Эл, сквозь боль в душе и легкое чувство «меня предали мои же братья», продолжала встречать гостей.

— Проходите! Слева у нас сцена, справа — фуд-корт! А посередине... потерянная личность в юбке, — выдала она в сторону Кирю, который уже второй раз запутался в гирлянде.

— Девушка! — подскочил один мальчишка, явно лет 13. — Ты из какого аниме?

Эл присела к нему на уровень глаз, смерила взглядом и серьёзно произнесла:
— Из "Реальных Последствий 2: Укуси меня — умрёшь".

Парень в ужасе убежал. Кирю прыснул.

Тут появляется тройка гостей — явно не из местных. Один из них, в зелёной рубашке, второй — с кольцом в носу, третий — просто слишком самоуверенный для своего IQ. Они встали у ворот и уставились на Эл так, будто она была экспонатом из музея "Эстетика 18+".

— Хэй, заячьи ушки, номер, а? — сказал тот, что в рубашке, подмигнув.

Каджи выплюнул кофе.

— Он что, только что сказал это вслух?

Сакура приподнял бровь.
— Видимо, не боится умереть в белом.

Соу, до этого стоявший рядом у баннера, сдвинул плечи вперёд и пошёл к ним, спокойный, как лёд.

Соу остановился перед тройкой гостей. Лицо у него было как у вежливого, но уставшего охранника с лицензией на «переубедить».

— Проблема? — спросил он, в упор глядя на того, кто держал телефон.

— Эм... да нет, мы просто...

— Тогда расходимся, — холодно бросил Соу. — И телефон убери, ты снимаешь не то, что тебе принадлежит.

Каджи подошёл сбоку, облокотившись на перила:
— Если хотите фото — у нас есть фотозона. Там можно сделать снимок и даже остаться живым.

Сакура шагнул к ним, скрестив руки:
— И обязательно прочитайте правила фестиваля. Особенно пункт "Не лезь к тем, у кого за спиной армия".

Гости удалились. Даже рюкзак один забыл — потом прибежал, дрожащей рукой схватил и убежал обратно.

Когда всё рассосалось, Эл повернулась к троице "телохранителей".
— Что вы, мои хранители зайчих ушей?

— Мы просто не хотим, чтобы фестиваль закончился массовыми похоронами, — ответил Каджи.

— Или чтоб Соу кого-то уронил одним взглядом, — добавил Сакура. — Хотя... это было красиво.

Соу посмотрел на Эл. Она всё ещё нервно дёргала подол пиджака. Он хотел что-то сказать, но только выдохнул:

Она вся светится в этом наряде. И это ужасно. Потому что я не единственный, кто это видит.

Он отвернулся и сказал:

— Пойдём, пока ещё кто-то не попытался сунуть ей автограф в декольте.

Эл фыркнула:
— Тогда уж ты сам подпишешься первым, косплеер морали.

И они пошли дальше — встречать гостей, раздавать листовки, и, возможно, искать нового волонтёра. Потому что Эл твёрдо решила: больше никаких ушек. Никогда.

На небольшой сцене перед фуд-кортом висела вывеска:
«Конкурс перевоплощений: угадай персонажа по эмоции!»

Правила были просты: участники вытаскивали бумажку с настроением, и должны были сыграть его с максимальной экспрессией, а зрители угадывали — кто это.

— Ты что, шутишь? Я не актриса, — сказала Эл, держа в руке бумажку. Там было написано:
"Застенчивая школьница, которой только что признались в любви"

Кирю уже стоял на сцене. Его задание: "Мастер боевых искусств, у которого в лапше оказалось слишком много перца"

Он выпрыгнул вперёд, с воплем закатил глаза и начал издавать звуки, будто он одновременно дерётся и чихает.

Зал разрывался от смеха.

Эл стояла за занавеской, медленно умирая внутри.

— Я тебя прикончу, Кирю.
— Зато ты уже в образе! — крикнул он со сцены.

И вот она вышла. На лице — маска ужаса, в ушах дрожат бантики. Она моргнула, уставилась в землю, потом поднесла ладони к щекам и пискнула:

— Э-э... с-сенпай, это... правда?.. Я... Я не знала, что вы... ммм... тоже...

Зрители захлопали.

Соу стоял сбоку, прижав кулак к губам, скрывая ухмылку.

Эльма в роли застенчивой девчонки... это хуже любого удара. Потому что она реально справилась. И теперь каждый второй тут — влюблён.

Он повернулся к Каджи:
— Это... плохо.
— Это гениально, — ответил тот. — Если она ещё раз так посмотрит на кого-то — я тоже расплавлюсь.

Победа досталась Эл и Кирю. Её награда — огромный розовый зефир в виде кролика.

— Я не понесу это, — прошипела она, сбрасывая ушки.

— Зато ты сегодня — кролик-звезда. Привыкай, — сказал Кирю, надевая ей обратно бантик.

И она, с зефиром, в ушках, с усталой, но победной улыбкой, прошла мимо Соу.

Он смотрел ей вслед, глядя, как юбка чуть поднимается от ветра.

И всё равно юбка короткая. Но, кажется, я горжусь. И немного хочу её закутать в плед.

Парк у школы медленно преображался — гирлянды вспыхивали разноцветными огоньками, повсюду доносился аромат жареных кальмаров, сладких пончиков и чего-то невыносимо вкусного, но странно пахнущего.

Эл скинула ушки. Наконец. Она держала остатки гигантского зефира в пакете и угрожающе шептала Кирю:

— Ещё один конкурс, и я тебя отпишу от жизни.
— Да ты вон как играла! Я думал, ты сейчас сама себе признание сделаешь, — усмехнулся он, пряча глаза.
— Я делала вид. Я актриса, понятно? Актриса трагедии.

— Трагедия — это то, как на тебя пялились все эти туристы, — пробормотал Соу, подходя сзади.

Эл резко обернулась.
— А ты чего не остановил?

— Я? — он вскинул бровь. — Я был слишком занят мыслями о том, как ты собираешься убить Кирю. Было захватывающе. Даже более, чем фейерверк.

В этот момент Харука Сакура присоединился к компании, отдуваясь и с чайным стаканчиком в руках.

— Скажи мне, — сказал он, глядя на Эл, — как человек может быть одновременно раздражающим и... ну, ладно, симпатичным?

— Скажи мне, как ты до сих пор жив, если это вслух сказал? — Эл издала хищный оскал.

Позади послышался голос Каджи, с недовольной интонацией:

— Эл, ты в порядке? Я слышал, ты выиграла конкурс с бантиками. Где он, кто обидел тебя?

— Каджи, она всех обидела, — вставил Сакура.

Кирю поднял руку:
— Если что, я единственный, кого она не ударила. Сегодня.

Соу подошёл ближе, взгляд у него стал мягче. Он положил руку на плечо Эл и чуть наклонился:

— Хочешь уйти от этого цирка? Там на холме будет фейерверк. Пять минут тишины и... без ушек.

Эл посмотрела на остальных:
— Если кто-то за нами пойдёт — я пущу зефир в глаз. Он липкий.

Каджи вздохнул трагично:
— Что, серьёзно? Без зрителей?.. Жестоко.

— Жестоко — это когда тебе делают ушки с пуделем, — отрезала она и кивнула Соу.

На вершине холма было тихо. Раздавался только слабый ветер и далёкие возгласы толпы. Они сидели рядом, на одеяле, которое Соу предусмотрительно захватил.

— Всё-таки ты умеешь удивлять, — сказал он.

— А ты умеешь раздражать, — ответила она, опираясь на руки и глядя в небо. — Но... я всё равно пришла.

— Значит, не так уж и раздражаю?

— Возможно, я просто привыкла.

Пауза.

— Соу...

— М?

— Спасибо. За... всё это. За то, что не даёшь мне быть собой.

Он посмотрел на неё:
— Это плохо?

— Нет. Это... ново. И странно. — Она чуть усмехнулась. — Я всегда была сама по себе. Но с вами — особенно с тобой — я как будто... разрешаю себе быть не бронёй, а... человеком.

Фейерверк озарил небо — алый, с золотыми искрами. Он отразился в её глазах.

Соу чуть придвинулся ближе.
— Тогда разреши себе ещё кое-что.

Он поднёс руку к её щеке, наклонился ближе...

-Соу...