По ту сторону зеркал

Спринтер и Т‑300 уже проснулись. Из зала то и дело слышались азартные возгласы и боевая музыка. Друзья с упоением резались в новую стрелялку.

Денис бросил рюкзак в угол и скинул кроссовки.

– Эй, специалисты по пулеметной стрельбе! – проорал он, пытаясь перекричать рев музыки и оглушительный стрекот автоматов. – Мы пришли!

Через пару секунд какофония стихла, и на пороге появился Спринтер.

– Что-то вы быстро, – заявил он. – Только второй урок начался.

– У меня тоже двойник в нашем мире появился, – сразу перешел к делу Леонов.

– Не может быть! – воскликнул Шишкин, который тоже вышел в коридор. – С чего ты взял?

– Я, как и ты, перестал отражаться, – коротко пояснил Денис.

– Ты его видел? – не унимался Т‑300.

– Нет, – отрезал Леонов. – Но, боюсь, скоро мы все его увидим.

– И что он нам сделает? – ухмыльнулся Спринтер. – Нас много, а он один. Отражение Шишкина вообще мирно лежит в больнице. О чем это говорит?

– О чем? – не понял Денис.

– О том, что отражения совершенно не приспособлены к нашей жизни. И это неудивительно: что они могут увидеть через свои зеркала?

– Только твоей философии нам тут и не хватало, – раздраженно буркнул Денис. – Откуда мы знаем, что они видят, а что нет? Дело не в этом! Надо срочно думать, как быть дальше!

– Мы и так знаем, что делать, – встрял Антон. – Останавливать искажение. Другой вопрос, как это сделать...

– Вот что я думаю, ребята, – медленно протянул Денис. – Где-то должна быть точка, через которую отражения попадают в наш мир. Мне кажется, она одна, иначе их бы здесь уже были  толпы.

– Логично, – согласился Антон. Спринтер и Т‑300 тоже кивнули.

– Причем эта точка где-то близко, – продолжал Денис. – Иначе твой двойник, Юрка, не смог бы так быстро попасть под машину в нашем районе. Ты ведь недавно перестал отражаться? Значит, двойник всего за день-два успел добраться да Дубрянска.

– А вдруг они умеют летать? – предположил Спринтер. – Или телепортироваться?

– Вряд ли, – покачал головой Денис. – Тогда они бы нас быстро заменили. К тому же, в нашем мире, мне кажется, они должны подчиняться нашим законам. Причем где выход с их стороны из Зазеркалья, я тоже, кажется, знаю.

– Зеркало в подвале из твоего сна, – утвердительно кивнул Антон.

– Именно, – подтвердил Леонов. – Отсюда можно сделать вывод, что в нашем мире это тоже какое-то зеркало.

– И если мы его разобьем, то закроем проход, – закончил за друга Лёха Краснов.

– А ведь все сходится с запиской Хранителя, – согласился Орковский. – «Искажение вызвано разрушением. Подобное уничтожается подобным». Если предположить, что проход открыло какое-то уничтожение...то, если мы разобьем зеркало, это и будет как раз тем самым «подобным».

– Осталось самое легкое, – усмехнулся Спринтер. – Выбрать одно из миллионов зеркал.

– И все-таки это должно быть как-то связано с нашим прошлым, – покачал головой Антон.

– Что ж, ребята, давайте вспоминать, – решительно кивнул Денис. – Дальше тянуть уже некуда. Наверняка скоро появится двойник Спринтера. Что они вдвоем способны натворить, я даже боюсь себе представить.

Следующие полчаса друзья упорно вспоминали все странное, что было хоть как-то связано с зеркалами. В ходе воспоминаний выяснилось, что:

А) Спринтер лет в десять стащил у матери зеркальце и в тот же вечер его разбил. А на следующий день сломал руку. Правда, сломал он ее вовсе не мистическим образом, а попросту свалившись с дерева.

Б) Т‑300 как-то занимался выжиганием по дереву. Ничего мистического в этом также не было, да и выжигал он не зеркалом и даже не лупой, а паяльником, но сам факт удивил друзей весьма и весьма.

В) Денис однажды врезался на велосипеде в зеркальную витрину магазина. Отделался он парой порезов, зато родителям пришлось платить штраф. К тому же Денис умудрился проколоть оба колеса. К сожалению, никакой мистикой здесь тоже не пахло.

– Стойте! – внезапно вскинулся Орковский. – Кажется, вспомнил!

– Что такое? Что вспомнил?  – хором отреагировали друзья.

– Помните, мы отдыхали в Тенистом и запускали ракету?

Еще бы они этого не помнили!

На базе отдыха в Тенистом друзья отдыхали прошлым летом. Собственно,кроме этой самой базы, в маленьком городке не было ничего примечательного.

Кому первому пришла в голову идея запустить ракету в последний день отдыха, уже стерлось из памяти. Кажется, именно Орку. Но дело было не в этом.

Дело в том, что этот «запуск» чуть не закончился трагедией.

Погода была ветреная, и пусковая установка завалилась набок, когда фитиль был уже подожжен. Ракета рванулась вбок, рассыпая разноцветные искры. Пролетев мимо друзей, она влетела в подвал заброшенного театра. Все стихло. Первым очнулся Антон, именно он и бросился в подвал. Как только он скрылся внутри, раздался мощный взрыв.

Самое странное было то, что ракету они делали точь-в‑точь по схеме из журнала. И «горючего» там было совсем чуть-чуть. То ли в самом подвале было что-то взрывчатое, то ли друзья не рассчитали пропорции

Но тогда об этом никто не думал. Все трое кинулись в подвал. Орковский лежал без движения на бетонном полу. А вокруг дымились какие-то тряпки, бумага и остатки ракеты.

К счастью, все обошлось. Через несколько минут Антон пришел в себя. Всю поездку домой он был сам не свой, пару дней не выходил из дому, но уже на третьи сутки полностью пришел в норму.

– Так вот, – когда друзья мысленно прокрутили в голове те события, Орковский продолжил, – мне кажется, что там, в подвале, в дальнем углу было какое-то зеркало.

– С чего это тебе кажется? – засомневался Спринтер. – Лично я там ничего такого не увидел.

– Просто в подвале было темно, – ответил Орковский. – А я помню, что когда ракета рванула, в дальнем углу сверкнуло что-то большое и круглое. Я сейчас так ясно это вспомнил, что даже не сомневаюсь – это было зеркало.

– Хорошо, – согласился Денис. – Но почему ты думаешь, что это именно то зеркало?

– А ты подумай сам, – принялся объяснять Орк. – Больше ничего мистического с зеркалами мы не можем вспомнить. А тогда и впрямь было полно странностей. И главная из них – что же так рвануло? Вполне может быть, что это какое-то необычное зеркало. Именно оно и усилило эффект. Да меня так отшвырнуло, что чуть по стенке не размазало! И ракета тут ни причём - она вообще где-то сбоку упала... Нет,- помотал он головой, - теперь я точно уверен, что там дело было не чисто. Взрыв вполне мог «разбудить» зеркало. И вообще, взрыв – это ведь самое настоящее разрушение. Это тоже подходит под схему Хранителя.

– Пожалуй, действительно подходит, – задумался Денис. – От Тенистого до Дубрянска пять часов на электричке. А двойника Юрки сбило машиной в тот же вечер, когда Шишкин пришел ко мне. И примерно в тот вечер, когда он перестал отражаться ...В принципе, все сходится. Но почему прошло целых полгода?

– Откуда нам знать, как проходит этот процесс? – пожал плечами Орковский. – Но ничего более подходящего мы все равно не вспомнили.

– Уж лучше бы вся проблема была в Юркином выжигании по дереву, – пробормотал Спринтер. – Тогда бы не пришлось тащиться черт знает куда.

* * *

На станцию «Дубрянск» друзья успели удачно: едва они купили билеты до «Тенистого», как подошла электричка.

Почти всю дорогу они молчали. Один только Спринтер пытался время от времени шутить, но, так как остальные реагировали весьма вяло, он тоже вскоре умолк.

Наконец, электричка не спеша добралась до «Тенистого».

Из всего состава только они вчетвером вышли на этой станции.

– Не слишком-то здесь людно, – протянул Спринтер.

– Кстати, – Денис поправил рюкзак на спине, – интересно, почему это место называют «Тенистым»?

– Кто ж его знает, – пожал плечами Орковский, – может, потому что здесь везде еловый лес? Темно, много теней...

– Угу, подходящее название для нашей экспедиции, – хмыкнул Т‑300. – Ну что, приступим к расследованию?

– Подождите, – отмахнулся Денис и направился к перронной кассе.

– Скажите, пожалуйста, – обратился он к кассирше, женщине лет тридцати, которая лениво просматривала газету. – Когда будет следующая электричка до Дубрянска?

– Припозднились вы, ребята, – улыбнулась та. – Последняя уже ушла. Так что обратно уедете только завтра, в полвосьмого.

– А сегодня уже никак? – не поверил Денис.

– Никак, – безразлично пожала плечами кассирша и снова уткнулась в газету.

Леонов отошел от кассы и осмотрелся по сторонам: до городка нужно было идти несколько километров по лесной дороге. Вокруг не было ни души, если не считать кассиршу. Высоченные ели тянулись плотной стеной по обе стороны рельс.

– Подожди-ка, мальчик, – внезапно окликнула Дениса кассирша.

– Да? – Леонов повернулся к кассе в тайной надежде, что им удастся все-таки уехать сегодня и не придется проводить ночь черт знает где.

– Это твое? – она протянула из окошка светло-синюю бейсболку с эмблемой молнии над козырьком.

– Да нет, что вы... – начал было Денис, собираясь объяснить, что он здесь уже полгода не был. И осекся: это была его бейсболка! Самое удивительное было в том, что он забыл ее прошлым летом на даче! Как она могла оказаться здесь, на станции Тенистое, было абсолютно непонятно.

С секунду Денис молчал.

– Мое, – наконец промолвил он.

– Ты ведь ее вчера здесь забыл, – улыбнулась кассирша. – Купил билет до Дубрянска и, пока ждал, оставил на лавочке. Хорошо, что у меня отличная память на лица. К тому же мало кто ездит в нашу глушь.

– Спасибо, – только и буркнул Леонов.

– Не за что. У тебя здесь, наверно, родственники? – внезапно разговорилась кассирша.

– Да, да... – рассеянно ответил Денис, которого озарила неожиданная мысль. – Скажите, а вон тот мальчик, – он указал на Т‑300, – здесь ничего не терял? Он дня три назад тоже тут был и посеял пакет с учебниками.

– Этот? – кассирша нахмурилась. – Точно, был такой. Он, кстати, тоже оттуда, из леса вышел на станцию. Копаете вы там, что ли? Говорят, у нас тут клады были запрятаны еще в семнадцатом веке, вот до сих пор и копают...

– Так что насчет пакета с учебниками? – прервал Денис словоохотливую кассиршу.

– А ...нет, – спохватилась та, – пакет он у нас не оставлял. Хотя, может, я просто не заметила – но и у меня ведь не бюро находок, а касса.

– Все равно спасибо, – кивнул Денис. – Завтра с утра мы подойдем. До свидания.

– Ну, что? Чего так долго? И что за кепку она тебе дала? – встретили его друзья вопросами.

– Мы на месте, – нахмурился Денис. – Надо быть настороже. Двойники выходят именно отсюда. Кассирша вчера тут «меня» видела, а дня три назад «Юрку».

– Значит, твой двойник, как я понимаю, сейчас в Дубрянске? – уточнил Орковский. Денис кивнул. – Вот и хорошо! Его нам не придется опасаться. Липовый Т‑300 сейчас в больнице. А у Спринтера пока все в порядке, как и у меня.

– И все равно, мало ли, что можно ожидать от этих мест, – не согласился Денис. – Давайте поскорее разыщем это чертово зеркало и разобьем его.

– А что с двойниками? – подал голос Шишкин. – Они-то останутся по эту сторону!

– Есть идеи получше? – огрызнулся Леонов. – Откуда мы знаем, останутся они или нет! Может, как только мы уничтожим проход, они тоже исчезнут. Все равно непонятно, как вернуть их обратно в Зазеркалье.

– Хорошо, хорошо, – сдался Т‑300. – Для начала вообще надо бы найти то самое зеркало.

– Это не проблема, – подал голос Орк. – Я отлично помню, где этот старый театр. Через полчаса будем там. Нам на ту сторону.

– Представлю, что про нас подумает кассирша, – пробормотал Денис, когда друзья свернули к опушке.

* * *

Время постепенно подходило к восьми, солнце уже скрылось за гигантскими елями. Узкая тропка причудливо петляла меж кустов. Кое-где еще лежал снег: солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густой ельник, так что повсюду царил прохладный полумрак. Все это удручающе действовало на парней: не слышалось ни звука, даже птицы куда-то запропастились.

Друзья шли молча, настороженно поглядывая по сторонам. Денису то и дело казалось, что за ними следят.

– Ребята, – наконец нарушил напряженное молчание Шишкин. – Может, надо было прихватить какое-нибудь оружие?

– Ага, – тут же сострил Спринтер, – пару АК взять, гранатомет и личный бронетранспортер? Извини, я свой арсенал дома забыл. Но еще не поздно вернуться.

– Я серьезно, – насупился Т‑300. – Хоть бы ножи какие-нибудь или бейсбольную биту...

– Друг мой, – вовсю веселился Спринтер, который всегда был рад побалагурить, – я лично в бейсбол не играю. А из ножей у нас есть только кухонные. Мы, конечно, могли с собой ломик прихватить, но с таким вооружением единственная надежда была бы на то, что отражения сдохнут от смеха.

– Тьфу на тебя! – рассердился Шишкин. – С тобой невозможно серьезно говорить.

– Предложи что-нибудь получше, – фыркнул Краснов. – Может, у тебя в заначке огнемет имеется? Так ты сразу скажи, мы тут же весь план пересмотрим. Тогда можно подвал даже штурмом брать!

– Раньше надо было думать, – подал голос Денис. – Можно было бы действительно что-нибудь прихватить. У дяди где-то монтировка была...

– Отличная идея! – захлебнулся от восторга Спринтер. – Прямо картина маслом: «Денис Леонов убивает свое собственное отражение дядиной монтировкой»!

– Будем надеяться, что обойдемся без боев, – вмешался рассудительный Орковский.

– Будем, будем, – пробурчал Т‑300. – Надежда, конечно, это хорошо... Между прочим, мы из-за тебя сюда как ошпаренные помчались, толком даже ничего не продумали.

– А что думать-то? – пожал тощими плечами Орк. – На месте видно будет. Тем более там наверняка никого нет: двойник Дениса в Дубрянске, а твой – в больнице.

В эту секунду раздалась заливистая трель телефона. Спринтер полез в карман и выудил мобильник:

– Да... да, здравствуйте. Нет... Нет... Когда? Хорошо, хорошо. Если что, позвоню. До свиданья.

Друзья остановились, выжидающе глядя на Спринтера.

– Ну, вот, – ухмыльнулся он. – Спешу вас обрадовать, друзья, к нам едет ревизор.

– В смысле?

– Юрка Шишкин Номер Два, он же – отражение, часа три назад изволил смотаться из своей палаты. Теперь он непонятно где. Звонили его демонические родители, интересовались, где он, – Леха сунул мобильный обратно. – Я, понятное дело, оказался не в курсе. Но на самом деле догадываюсь...

– Не думаю, – помотал головой Антон. – Он никак не мог опередить нас. Разве что на вертолете, но это уже из области фантастики.

– У нас нынче все из области фантастики, – хмыкнул Спринтер. – Очень может быть, что дядина монтировка пришлась бы как нельзя кстати.

– Тьфу на ваши монтировки, – Антон остановился и внимательно огляделся. – Ну вот, кажется, мы не туда зашли. Надо было на предыдущей развилке направо повернуть.

– Ха, если так и дальше пойдет, то нашим отражениям и стараться не придется, – рассмеялся Спринтер. – Уже вижу заголовок в «Вечернем Дубрянске»: «Ушли в лес и не вернулись...» Ты же у нас проводник? Вот и веди.

– Да как здесь можно в трех соснах заблудиться! – возмутился Т‑300.

– Скорее уж в трех елях, – поправил его Краснов. – В прошлый раз, когда ракету запускали, ты, Орк, нас как-то быстрее довел.

– Он хоть кого доведет, – фыркнул Т‑300 и откашлялся. – Ну, что встали, ребята? Давайте побыстрее проберемся к нашей межмировой дыре.

– Сейчас сориентируюсь, – Орковский еще раз окинул внимательным взглядом густой ельник и уверенно полез через кусты. – Нам сюда.

– Актуальный вопрос, парни, – Спринтер полез вторым, – здесь волки водятся? Говорят, весной они самые злобные – даже на людей нападают.

– А также снежные человеки, – откликнулся Денис. – Они как раз оттаяли... Ты что, Спринтер, какие здесь волки? Разве что собаки бродячие...

– А что? – подхватил Лешка. – Стаи оголодавших бродячих собак еще опаснее волков. Потому что людей не боятся.

– Если Орк и дальше будет таскать нас по буреломам, – пропыхтел Т‑300, с треском продираясь сквозь кустарник, – мы тоже станем бродячими и оголодавшими. И кого-нибудь съедим.

– Предлагаю Спринтера, – подал голос из-за елей Антон. – Как самого болтливого.

– Давайте отрубим Сусанину ногу, – зловеще пробормотал Краснов, но Орковский никак не отреагировал на подколку.

Несколько минут друзья молча боролись с пересеченной местностью. Но Леха, похоже, не мог долго молчать. Тишина действовала ему на нервы.

– А не проще ли вернуться назад к развилке и повернуть куда надо?

– Если ты такой умный, – раздраженно ответил Орк, – то возвращайся и поворачивай. Еще минут десять – и мы на месте.

– Зря я спортивным ориентированием не занимался, – тяжело вздохнул Шишкин, вытаскивая ногу из очередного болотца. – Только и знаю, что мох у деревьев – с северной стороны.

– Очень своевременное замечание! – рассмеялся Спринтер. – А муравейники строятся с южной.

– Не вижу тут ни одного муравейника, – улыбнулся Денис. На самом деле он был очень рад, что друзья снова пришли в норму. Уж если они начали шутить и спорить, значит, все будет хорошо. – Наверное, в наших краях муравьи не настолько тупы, чтобы селиться в подобных местах.

– Ничего! – откликнулся Спринтер. – Мы в этом лесу с успехом восполняем недостаток тупых.

– Вот мы и на месте! – возвестил Орковский.

И друзья, выбравшись из очередного бурелома, убедились в его правоте: прямо перед ними возвышалось мрачное деревянное сооружение. Его окружала молодая поросль елочек, которые скрывали фундамент постройки. Деревянные брусья давно изветшали и прогнили, еще пару лет – и от бывшего театра не останется и следа.

– Кстати, – подал голос Спринтер. – С чего вы взяли, что это театр? Кому придет в голову строить культурное заведение на таком расстоянии от города?

Все посмотрели на Орковского, который рассказал им про это место еще во время отдыха в Тенистом.

– Все очень просто, – пожал тот плечами, – раньше здесь была то ли церквушка, то ли часовня. А потом, чтобы здание не пропадало, его превратили в театр или какой-то Дом культуры.

– Неужели сюда кто-то ходил? – изумился Спринтер.

– Ну, – Орковский широким жестом обвел развалины, – сам видишь...

Денис вздохнул:

– Давайте посмотрим, что там с зеркалом.

По правде говоря, лезть в темную пасть подвала ему дико не хотелось.

– Верно, идемте, не зря же в такую даль тащились, – кивнул Юрка.

Денис достал из рюкзака два фонарика, один оставил себе, другой вручил Орку.

– А я-то думал – зачем ты тащишь с собой рюкзак, – восхитился Спринтер. – Значит, кое-какие запасы у нас есть?

Леонов молча кивнул.

– Так, может, там и монтировка завалялась? – хмыкнул Краснов.

Денис не ответил.

Орк полез было первым в подвал, но Т‑300 оттеснил его в сторону и взял у него фонарик:

– Если там кто-то есть, – угрожающе проговорил он, – ему не поздоровится.

Не обращая внимания на ехидную ухмылку Спринтера, Шишкин вырвал из забора штакетину и, пригнувшись, нырнул в подвал. Через пару секунд оттуда донесся его утробный голос:

– Все в порядке. Тут никого.

Облегченно выдохнув, остальные тоже забрались в темный провал.

Лучи фонариков скользили по стенам, кое-как освещая мрачное, удивительно большое подземелье. Подвал театра представлял собой огромную комнату с каменными стенами и бетонным полом. Здесь пахло сыростью и плесенью. 

– Ну, и где тут твое зеркало? – голос Дениса разнесся по подвалу гулким эхом.

Вместо ответа Орковский пошел в дальний угол, осторожно переступая через кучи ржавых железяк и прочего хлама. Остальные двинулись за ним.

– Неужели правда?! – только и вымолвил Денис, когда в луче фонарика блеснула массивная бронзовая оправа, точно такая же, как во сне. Только в самой оправе ничего не было – лишь несколько острых осколков сверкали в отблесках электрического света.

– Похоже, взрыв разбил зеркало, – упавшим голосом сказал Юрка.

– Из-за этого, наверное, все и началось, – согласился Орковский.

– И что теперь делать? – Спринтер скептически осматривал бронзовую оправу. – Разбивать тут нечего – будем клеить? Тюбика «Момента» ни у кого не завалялось?

Денис подавленно молчал. Путешествие завело их в очередной тупик. Зеркало было то самое, вне всяких сомнений. Но что теперь с ним делать? Не вставлять же новое стекло, в самом деле?

Т‑300 тем временем перешел к делу – он попытался отодрать остатки зеркала от стены. Однако, попыхтев с минуту, был вынужден отступиться.

– Намертво приделано, – проворчал он, – можно даже не пытаться.

– Может, мы все-таки ошибаемся? – с надеждой спросил Краснов. – Не из разбитого же зеркала они лезут?

– Нет, – отрезал Денис. – Это то самое место! Зеркало как в моем сне.

Шишкин между тем приступил к более решительным действиям: хорошенько размахнувшись, он изо всех сил треснул штакетиной по бронзе. По подвалу прокатился звон, словно от колокола. Штакетина с треском разломилась пополам, а из оправы выпали последние осколки зеркала.

– Вряд ли это поможет, – прокомментировал Спринтер. – Биться теперь осталось только головой. Можно даже в стену.

– Надо что-то делать! – Шишкин, похоже, разозлился всерьез. – Сейчас бы точно монтировка не помешала! Может, взорвать к чертям эту стену?

– Чем? – уныло пожал плечами Денис. – Новую ракету, что ли, смастерить? Нет, ребята, мне кажется, эту проблему надо по-другому решать.

– Ну, так давайте решать по-другому! – кипятился Т‑300. – Что вы все молчите? Давайте эту вашу пентаграмму, что ли, нарисуем?

– Ага, – усмехнулся Спринтер. – Может, еще свечек поставим? Или святой водой все окропим?

– Ребята, прислушайтесь! – вмешался Орк.

Все замолчали.

– И что тут тако... – начал было Спринтер, но тут же умолк: по подвалу прокатился едва слышный перезвон, похожий на тот, когда Юрка ударил бронзовую оправу. Потом все снова стихло. Секунд через десять звук повторился. И снова тишина.

– Кажется, это зеркало, – прошептал Шишкин.

– Подождите-ка, – нахмурился Спринтер. – Ребята, выключите фонарики!

Денис и Юрка в недоумении погасили свет. На секунду друзья погрузились в полную темноту. Но затем они увидели, что от бронзового овала оправы исходит мягкое голубоватое сияние! Оно было едва заметно и постоянно менялось, то разгораясь ярче, то почти полностью затухая.

Орковский в темноте приблизился к зеркалу и принялся ощупывать его. 

– Есть, – чуть слышно пробормотал он и.... на глазах остальных вошел в зеркало, словно в дверь! Мгновение – и легкое сияние полностью поглотило Орковского.

– Давайте сюда, ребята, – послышался его приглушенный голос уже с той стороны. – Я понял, что нужно сделать!

Сияние разгорелось еще ярче, так что теперь друзья видели лица друг друга. Они переглянулись и, не сказав ни слова, по очереди подошли к бывшему зеркалу и просто шагнули сквозь него в Зазеркалье.