В каморке, что за актовым залом

— Ты, главное, не накручивай себя. Ну оценки и оценки, баллы и баллы!
Это не все, что есть в этой жизни. Это не главное, и убиваться из-за этого не стоит, — успокаивает Антона Ирина, закрывая дверь кухни, потому что только здесь можно спрятаться от шума и гама и нормально поговорить.

На даче Макарова сегодня вечеринка: аттестаты выданы, выпускной был позавчера. Школа закончена, на дворе жаркий июль, все ребята наконец-таки отрываются, и никто сегодня не останется трезвым.

— А по-моему, ты сейчас сказала, что: «Оценки и баллы ЕГЭ — не главное, мусорная свалка — отличный дом», — усмехается Антон, а Ирина закатывает глаза.

— Может, ты просто пропустишь год, накопишь денег и поступишь? — а может, Кузнецова успокаивает и себя тоже. Несмотря на все трудности, она хорошо сдала экзамены, но приняла решение: в этом году она не будет поступать, потому что она нужна своей маме на реабилитации. Марина Александровна еще слаба.

— Это один из лучших вариантов… — задумчиво говорит Антон. Он сидит на окне, пока его лицо ласкает приятный ночной ветерок, и курит: как когда-то давно, около года назад, когда Арс только-только вернулся в его жизнь и пытался наладить контакт. Как же все изменилось с того времени. — Но тогда это будет целый год без Арсения.

— Не драматизируй! Успеете за этот год навестить друг друга и не раз, — фыркает Ирина. — А есть еще вариант: поезжай в Питер и работай там. На снятие квартиры тебе хватит? Хотя бы на первое время?

— Нет, — весь месяц Антон пыхтел с репетиторами и подготовкой к экзаменам — хорошо, что помогали родители, — так что он почти и не работал. У него есть небольшая накопленная сумма, но этого все равно будет недостаточно.

Мама всегда говорила Антону, что неразрешимых ситуаций не бывает и что не стоит расстраиваться раньше времени, но когда приходит результат последнего экзамена, у Антона опускаются руки. Чуда не произошло.

Нет, в общем и целом он сдал хорошо — во всяком случае, лучше, чем он мог себе представить еще полгода назад, ведь он особо и не парился, считая, что до бюджетного места на менеджера дотянет. Но для того, чтобы поступить на бюджетную основу в санкт-петербургский университет, этого точно не хватит.

И сначала он бодрился, уверенный в том, что он найдет выход из этой ситуации, хотя вообще-то ЕГЭ был его последней надеждой. Но потом он открывал сайт питерского ВУЗа на разделе «стоимость обучения» и понимал, что никаким образом он не успеет накопить на учебу, а родители столько не зарабатывают, чтобы помочь хотя бы с оплатой первого семестра. Еще Антон успокаивал себя тем, что в воронежский ВУЗ он точно поступит, но он быстро осознавал, что теперь это уже не то, чего бы он хотел. Теперь он хочет в Питер, реализовывать себя и быть вместе с Арсением — это две его самые заветные мечты.

Арсений же никак на него не давил и не спрашивал, хоть и имел на это право и видел результаты экзаменов. Он лишь напоминал, что уже после пятого числа он уедет, как только закончится его контракт с модельным агентством. Он об этом грезит последние полмесяца: мачеха из-за гормонов совсем кукухой поехала, а отец снова стал его доставать. Вспомнил, видимо, что у него есть сын, который закончил школу и теперь должен поступать на экономический.

— А ты у родителей денег просил?

— Вряд ли у них есть такие суммы, да они и так сильно помогали с оплатой репетиторов. И даже если я сейчас попрошу у них денег, что дальше? На своей удаленке я не зарабатываю столько, чтобы безбедно жить в Питере. И у меня еще нет высшего образования, чтобы искать какую-то другую работу, — Антон опирается затылком о стену, делая затяжку. — Я даже не уверен, возьмут ли меня куда-то продавцом или курьером.

— Арсений разве планирует сидеть без работы?

— Конечно нет, не собирается. Но это он храбрится только сейчас, пока не началась учеба. Потом, я уверен, будет завал: он со своим школьным драмкружком носился, как в жопу ужаленный, а что будет в университете? К тому же съемки и всякие кастинги у него не на постоянной основе. Они то есть, то их нет. Я не думаю, что при таком раскладе мы будем твердо стоять на ногах.

— А может, рискнуть все-таки стоит? — Ирина подходит ближе, в поддерживающем жесте гладит его по плечу.

— Не знаю, Ир, не знаю. Я что-нибудь придумаю, я очень на это надеюсь. Приеду позже, например, или займу у кого-нибудь на крайняк. А еще несколько дней назад я объяснил своему начальнику положение дел, он обещал что-нибудь решить на этот счет. В любом случае у меня есть время на подумать: у Арсения впереди еще небольшая командировка, а контракт заканчивается только через три дня.

— Но ты же очень хочешь уехать. Да и если не получится решить все в такие короткие сроки, но Арсений попросит тебя поехать с ним? Представь, если такая ситуация случится, ты пойдешь на этот риск? — Ирина зажигает в нем тот огонек авантюризма, который когда-то впервые разжег Арсений. — Это же твоя мечта. Разве ради нее ты бы не отключил свой мозг хоть ненадолго, отдавшись моменту? Разве ты не был бы готов рискнуть и отправиться в это приключение?

И Антон задумывается: действительно, смог бы он ради реализации своих планов, жизни в городе мечты, поцелуев Арсения по утрам плюнуть на все и пойти таким радикальным путем? Довериться и отдаться Арсу полностью, положившись на него?

И Антон думает, что да, он бы доверился, он бы поехал, даже если он сейчас понимает, что будет очень сложно, и осознает, что это нерационально и в какой-то степени безбашенно. А все потому, что Арсений доверяет ему в ответ и полагается на него и, раз сейчас они неотделимы друг от друга, если в данный момент они — одно целое, если они собираются шагать по жизни вместе, держаться за их счастье и ни за что его не отпускать, то, может — ну его?

Антон обещает себе подумать об этом чуть позже, потому что первоначально он все же решает рассмотреть те варианты, которые будут более правильными и разумными, без этой отчаянности и риска.

— Все будет хорошо, — девушка приобнимает Антона за плечи, кладя свою голову ему на макушку. — Я верю, что есть карма или, быть может, закон бумеранга: если ты делаешь хорошие дела, то это к тебе вернется.

— А если помимо хороших вещей я делал и плохие? — вопрошает Шастун, хмыкая, и Кузнецова на это хмурится.

— Антон, — серьезно начинает она, заглядывая ему в глаза и понимая, что парень имеет в виду. — Ты спас мою маму, и я никогда не смогу расплатиться за это. И я не виню тебя за то, что ты не смог меня полюбить, или что ты любишь Арсения — больше нет, потому что я понимаю, что это так не работает. Никто и никогда не будет виноватым в любви, это просто случается, и все. И да, ты был не прав в каких-то вещах и ошибался, но я простила тебя. Не думай, что ты плохой человек, это не так. Ты заслуживаешь счастья, — Кузнецова нежно проводит ладонью по его щетинистой щеке. — И, как бы больно мне ни было, потому что я до сих пор люблю тебя, я знаю, и ты и сам это знаешь тоже, что даже если Арсению придется уехать, а тебе придется остаться здесь, вы это переживете и воссоединитесь вновь. Так что не вешай нос.

Ирина мягко улыбается, заглядывая в зеленые глаза напротив, а затем, когда в соседней комнате начинает грохотать знакомая мелодия, она хитро прищуривается.

— Хватит грустить, — Ирина берет Антона за локоть, стаскивая его с подоконника: тот успевает разве что затушить сигарету о пепельницу и выкинуть ее. — День сегодня хороший: все наши друзья здесь, и у нас все только начинается!

Она тащит его в холл, где проходит основная часть вечеринки: можно сказать, это танцпол. Те, кто хотят пообщаться или играют в бутылочку, находятся в соседней комнате, в гостиной, или проводят время на улице.

Свет приглушен, музыка грохочет так, что стены дрожат, в помещении накурено — и как только Макаров это позволяет? Народу много: собраны ребята со всей школы и с некоторых других, потому что знаменитые вечеринки Макара никто не пропускает. Смешаны запахи алкоголя, пота, снеков и закусок, в комнате душно, потому что сейчас лето и здесь все танцуют и отрываются.

За импровизированной диджейской установкой, собранной буквально из говна и палок, конечно же, стоят Эд и Егор. Катя уводит Диму отсюда, видимо, в место потише — на что Антон пошленько улыбается другу, кивая. Арсений же танцует чуть поодаль с Матвиенко и Фроловой, попивая что-то из своего стаканчика, и это что-то явно с градусом — по Арсу видно, что он уже немного пьяный.

Ирина не отпускает руку Антона, ведет к друзьям, явно намекая на то, что сейчас они все вместе будут танцевать — а ведь Антон не танцует, его от того вальса на последнем звонке чуть кондратий не хватил, с него тогда десять потов сошло, и было истоптано три пары туфель Кузнецовой. Но Ира, имея на этот вечер большие планы, берет со стола коктейль, делает глоток и присоединяется к Оксане.

В танце Ирина быстро ведет плечами, прыгает и мотает головой под биты песни, распуская свои волосы и стараясь не разлить напиток. Она улыбается и наконец-таки отпускает себя хотя бы на один вечер: последние два месяца были очень тяжелыми для нее.

Она в коротком цветочном платье, которое при каждом движении поднимается чуть выше того, что считается приличным — но здесь и сейчас никто не будет обращать внимания на такую мелочь.

♪Танцуй!
Сегодня ты в коротком платье, Танцуй, танцуй!
Как будто на тебе проклятье! ♪

Видя, что Антон стоит как истукан, она передает ему коктейль и заставляет выпить его до дна под крики друзей: «Давай, давай!»
С его подбородка течет крепко намешанный мохито, сердце бьется бешено — то ли от духоты, то ли от обстановки вокруг, то ли от адреналина, забурлившего в один момент в его крови. И когда Ирина начинает тормошить его, заставляя танцевать, он и правда поддается.

Антон прыгает, подпевает песне, машет руками (никто же не говорил, что танцевать он будет классно, верно?). Он много улыбается друзьям в ответ, а в один момент даже берет Арсения за руку — сегодня он позволяет себе эту шалость. И он не переживает на этот счет, потому что уже даже у него начинает плыть перед глазами, хотя он выпил всего один коктейль, а как другие до сих пор держатся на ногах — ему непонятно.

— Антон! — заплетающимся языком орет Сережа Лазарев, надеясь, что его будет слышно из-за музыки, и подбегает к Антону, вставая к нему ближе и крича уже на ухо: — Антон, как ты?

— Скоро уйду, слишком громко! Мне такое пока вредно, — отвечает Антон так же громко, совсем не чувствуя неловкости. — А ты как?

— Нет, ты не понял! Я говорю про Арсения! — тут же выкрикивает ему Сережа.
Антон оборачивается, осматриваясь. — Расслабься, никто не подслушает — не смогут! Так что насчет Арсения? Вы вместе?

— Да! — выкрикивает Антон. — У нас все хорошо. Сереж, прости… — чуть тише говорит парень, на что Сережа непонимающе качает головой, берет Антона за край футболки и тащит его от толпы подальше. — Прости, — повторяет тот, когда им становится необязательно кричать.

— Да за что? — не может сообразить Сережа, икая через каждое слово. — Это я должен извиняться.

— Ты?

— Ага, — резким движением Сережа кивает головой — ужас, какой пьяный. — Я поступаю в Москву, уезжаю через месяц, хотел извиниться перед тобой, а то наверное больше увидеться и не получится, — объясняет он. — Я заставил тебя чувствовать себя виноватым. А это неправильно, твоей вины не было. А еще… — хочет было продолжить парень, но Афанасьев чуть ли не силой тащит его танцевать. Сережа рявкает на него: “Да погоди ты!” — и говорит, что присоединится к нему через пять минут. Антон, не понимая ничего, обалдевше наблюдает за всем происходящим. — А еще я хочу поблагодарить тебя! Ты был дружелюбным со мной — не обидел меня и не послал на три веселые буквы, хотя все думали, что я со странностями, — Антон, расслабившись, на это заявление улыбается: это еще мягко сказано. — То, что я так долго зависел от человека, которого даже не знал, было неправильно. И уж точно нет твоей вины в том, что я настроил себе воздушных замков и разочаровался в своих же мечтах. А теперь мне даже кое-кто нравится.

— Алё гараж! — не менее заплетающимся языком выкрикивает Никита.

— Он? — пальцем тыча в Афанасьева, удивляется Антон.

— Ага. Ну это так, интрижка. Ему еще год учиться, а мне уезжать скоро, тем более что все гештальты я закрыл, могу преспокойно уйти в закат, — Сережа не выглядит расстроенным, а только игриво поднимает брови. Антон усмехается, наблюдая за тем, как Никита тянет его силком танцевать. — Ладно, Антон, бывай! Удачи вам!

Антон еще с минуту наблюдает за тем, как Сережа и Никита растворяются в толпе, думая о том, как быстро идет время и как быстро меняется жизнь. А затем он возвращается к друзьям, улыбаясь — настроение стало лучше после этого разговора.

♪Танцуй, танцуй! Пока весь гребанный мир Будет в сторонке ахуевать — танцуй!
Тебя на всех сегодня хватит, Танцуй, танцуй! ♪

Ирина, улыбаясь в ответ, опять вовлекает Антона в танец. И Антон не думает ни о чем, позволяя себе хотя бы на вечер отпустить тяготы уже взрослой жизни. Он отрывается, подпевая одной песне за другой, немного срывая голос и заставляя свое сердце биться в сумасшедшем ритме, а горячее дыхание Арсения где-то на шее заставляет его понервничать.

Ему до крайности весело и хорошо. Оглушительная музыка, прикосновения Арсения, с каждой секундой становящиеся все более настойчивыми и развязными, и алкоголь в крови словно обжигают изнутри, будоражат каждое нервное окончание. А когда резко стихает музыка, пьяные ребята вопят, не понимая, в чем дело, и гаснет свет, отчего в доме становится так темно, что не видно ничего на расстоянии вытянутой руки — Антон притягивает Арсения к себе, целуя с языком. Он не церемонится, и Арсению это нравится: сначала он, довольный, улыбается в поцелуй, а затем настойчиво углубляет его.

— Невозможный, — Антон отрывается от Арсения, чтобы прошептать ему это.

Арсений реагирует мгновенно: хватает его за руку, дергая в сторону, и быстро выводит из толпы — видимо, куда-нибудь в туалет, чтобы уединиться. Антон надеется, что сейчас там не занято.

Антону все равно: на секунду в его голове мелькает мысль, что ему не важно, кто и что про него подумает — он же свалит из этого города.

Вот такая вот музыка. Такая, блин, вечная молодость.

~•~

На вечеринке Антон практически не пьет (кроме одного мохито — ни-ни), потому что на утро ему нужно ехать в ГИБДД за правами. Зато Арсений позволяет себе больше, чем обычно, и Антон, протрезвев намного раньше него, угорает с его пьяных выходок. Когда Арс пьет, в нем включается тамада, и веселее такого Арсения нет. Но есть одно «но» (как и всегда): уложить его спать — буйного и разошедшегося — та еще задача.

— Птичка… — сквозь дрему шепчет Арсений, несильно сжимая его руку: пару минут Антон сидит возле него на кровати, рассматривая и надеясь, что тот наконец заснет. И кажется, что как только голова Арсения касается подушки, тот действительно начинает засыпать, но не тут-то было — его опять тянет на разговоры. — Скажи мне, что между нами ничего не изменится, даже если я уеду один.

— Между нами ничего не изменится, даже если ты уедешь один, — твердым голосом убеждает его Антон, нежно перебирая пряди темных волос.

Конечно, в глубине души они оба знают: если через несколько дней они не уедут из этого города вместе, нити, связавшие их, не порвутся. Антон сделал все, чтобы Арсений доверял Антону и знал: даже если Антон останется в Воронеже, он его ни за что не отпустит. Теперь он не откажется от отношений на расстоянии, сочтет эту разлуку небольшим испытанием, останется рядом, будет искать пути решения, и спустя время они все же найдут друг друга вновь.
Однако вопреки всему этому Арсений очевидно нервничает, уже тоскует и не хочет разлуки — поэтому и просит его об этом. Антон его не винит и не обижается, сам хочет лечь рядом, обнимать, не вылезать из постели и никогда не расставаться.

Модельное агентство дает Арсу последний небольшой проект, и Антон понимает, что за эти дни он будет жутко по нему скучать. Вернувшись с поездки по работе, Арсений планирует сразу отчалить из Воронежа куда-нибудь подальше, а у Антона вряд ли получится поехать за ним — пока никакого рационального решения проблемы на него не свалилось. И когда они встретятся снова, пока непонятно — в Новый год Антон приедет навестить любимого? Или только в следующем году, при поступлении? Бред.

Антон словно пытается запомнить это чувство внутри него, когда Арс рядом. Он хочет запомнить тепло и нежность его тела, черты лица — сейчас у него губы бантиком и сморщенный лоб: он что-то видит во сне и забавно куксится; уловить его запах, чтобы впитать его, запомнить.

Разлука всегда будет чувствоваться так отчаянно горько. Тоска всегда будет туманить картину будущего.

— Ничего ведь не было закончено, — шепчет одними губами Арсений в пьяной полудреме.

— Конечно, — грустно улыбается Антон, вспоминая их давний разговор. — Теперь никогда не закончится.

А может и правда — к черту все? Как он будет без Арса, если он уже начинает сходить с ума от разлуки, хотя Арсений всего лишь едет в недолгую командировку по работе? А что будет дальше? Да и вообще, стоит ли откладывать свои мечты в долгий ящик?

Все так запутано, а времени так мало — раньше казалось, что наоборот, но теперь становится понятно, что его никогда не будет достаточно: даже когда ты стоишь на месте, время идет, а жизнь вокруг кипит. И если бы Антона сейчас попросили представить свое будущее, он бы не смог этого сделать: сейчас оно кажется чем-то далеким, размытым и неясным. Единственное, что он бы мог сказать на этот счет — в любом случае это будет непросто. Поэтому все, что ему остается — это посильнее сжать кулаки, уповать на то, что все пойдет по-другому и пытаться что-то для этого сделать.

~•~

— Антош, молодец! — хвалит мама, трепля сына по пшеничным волосам, а затем идет мимо него к столу, чтобы разлить по кружкам кипяток из чайника.

Антон наконец-таки получает права. Вернувшись домой из ГИБДД, он хвастается Майе и Владимиру, который уже почти переехал к ним домой, водительским удостоверением.

— Да ладно, — усмехается Антон, наблюдая за этой парочкой: дядя Вова так смотрит на маму, что сразу видно: он влюблен.

Больше всего Антон хотел, чтобы мама не была одинока, чтобы она нашла «того самого» человека, и теперь он сидит, радуясь и улыбаясь. И не потому что он получил права, а потому что тот самый человек наконец-таки нашелся.

— Для меня все, что связано с автомобилями и вождением, несложно — спасибо папе. Лучше расскажите, как дела в больнице?

— Ой, ночь была тяжелая, — вздыхает Майя, делая глоток кофе.

— Разбился автобус с людьми на трассе, недалеко от Воронежа. Десять пострадавших, — дополняет ее рассказ Владимир, — из них двое — дети.

— Сочувствую, — кивает парень, поджимая губы.

Он бы никогда не смог быть врачом — это слишком тяжело для него, и не столько физически, сколько морально. Он бы не смог столько времени уделять делу, разрываясь между семьей и работой, и вряд ли бы сумел правильно расставить приоритеты. Мама смогла — и пускай, что сначала казалось, что она поступает неправильно, теперь-то все встает на свои места. Поэтому Антон всегда восхищался своей мамой и Димкой, который тоже собирается поступать на лечебное дело.

— Дядь Вов, а как Марина Александровна? Вы же еще за ней следите?

— Реабилитация будет очень долгой, Антон, и непростой, — отвечает ему мужчина, — но я уверен, что она будет в порядке, просто нужно время.

— Здорово, а… Извините, — прерывается Антон, потому что телефон в кармане вибрирует, оповещая о новом уведомлении. — Начальник пишет, нужно посмотреть. Может, что-то срочное по работе.

Мама и дядя Вова продолжают беседу о том, какой непростой была сегодняшняя ночь в приемном отделении, а Антон открывает электронную почту, а затем и письмо от его начальника, Данила. За эти два года, что Антон работал на компанию, их общение перешло из ранга «руководитель-подчиненный» в ранг хороших приятелей. Парень стал его наставником и учителем, поэтому, когда дело коснулось его дальнейшего будущего и, соответственно, работы и финансов, Антон решил рассказать Данилу о своей проблеме — чем черт не шутит, вдруг это как-то может помочь.

— «Антон, привет. Я поговорил с начальством. Директор отдела сказал, что твое сотрудничество с нашей компанией за эти два года было довольно продуктивным», — растерянно начинает читать вслух Антон, и две пары глаз оторопело глядят на него. — «Ты очень талантливый, и за это время мы с тобой разработали немало успешных проектов. Ты нужен нашей компании, и босс сказал, что он очень бы не хотел терять такого сотрудника, как ты. Так что у него есть предложение к тебе: работа на постоянке в нашей компании в офисе в Москве (или в Питере. Также есть возможность работы в Новосибирске, Ростове-на-Дону, Калининграде и Сочи — полный список филиалов можешь посмотреть на сайте). Работа с карьерным ростом и постоянным развитием, обучением на месте — у тебя будет отличный опыт, сам знаешь. Если тебя устроит предложение, ты можешь выходить на работу с начала августа, а так как тебе придется переехать, компания выплатит тебе фиксированный аванс, чтобы ты смог устроиться на новом месте. Единственное, я знаю, что ты планировал поступать, но я не уверен, что у тебя получится совмещать, так что смотри и думай сам. И, пожалуйста, отправь мне ответ в течение пары дней. Если ты согласен, документы во вложении, жду подписания».

А может, карма, закон бумеранга (или что там) и правда есть? Антон в последнее время ведь был хорошим мальчиком. Или это всего-навсего мысли материализовались, потому что после разговора с Ириной Антон старался настраивать себя на лучшее?

— Вов, открывай шампанское.

— А оно у нас есть?

— Значит, найди! У меня сын покидает родительский дом и исполняет свою мечту! Милый, — мама щелкает пальцами возле лица Антона, потому что тот словно ушел в себя. — Так когда ты собираешься уезжать? — это все, что она спрашивает, улыбаясь, потому что знает: Антон поедет.

~•~

Антон через десять минут отправляет Данилу положительный ответ (ровно столько ему понадобилось, чтобы отойти от шока). Он жутко рад: кажется, в его жизни наступает белая полоса; он действительно сможет уехать в Петербург, жить и работать в этом замечательном месте, возможно даже, поступить туда, куда хотел, и делить с Арсением жизнь. И он хочет рассказать Арсению об этой новости, обрадовать и его, ведь они оба мечтали о переезде и совместном быте, но тот в командировке и вернется только послезавтра.

Арсений в перелетах, в дороге и, видимо, в какой-то жопе мира, раз не отвечает на звонки. Смс Антон не оставляет, потому что хочет сообщить о такой новости лично — хотя бы по видеозвонку, однако не получается. Но он не расстраивается, делится своей радостью с друзьями, а Арсению решает устроить сюрприз. К тому же, ему еще нужно уточнить некоторые детали по работе.

Затем весь вечер Антон проводит с Майей. Если в ближайшие дни он уедет, потому что по возвращении Арсений не собирается задерживаться в Воронеже, то это его последние дни дома, с мамой — с завтрашнего дня у нее в больнице две смены подряд, и это их прощание.

— Я думаю о том, чтобы Вова переехал к нам, — вдруг говорит она, пока на экране разворачивается смешная сцена из фильма «Мы — Миллеры», где Кэйси из жалости учит целоваться своего «брата» Кенни, а затем в фургон заходят его фальшивые родители и видят это.

— Мам, он уже переехал вообще-то, — пожимает плечами Антон, засовывая в рот попкорн.

— Котенок, прости… — начинает извиняться мама, но парень быстро ее успокаивает:

— Нет, мам, ты не так поняла. Я считаю, что давно пора уже.

— То есть, ты не против? — мама немного привстает, косясь на сына.

— Нет, не против. А я должен? Это твоя личная жизнь и только тебе решать. Тем более, я большую часть времени проводил у Арсения, а теперь я вообще переезжаю в другой город. А раз так, то ты вольна делать с квартирой все, что тебе заблагорассудится, — немного неразборчиво говорит парень, не до конца прожевав воздушные зерна кукурузы и еще краем глаза следя за фильмом. На экране Дженнифер Энистон, фальшивая мама Кенни, проверяет, чему парнишку научила его такая же фальшивая сестра: Шастун, разинув рот, пялится в телек.
Пацан целовался и с Эммой Робертс, и с Дженнифер Энистон — обалдеть можно!
Но он быстро серьезнеет, возвращаясь к разговору. — Спасибо, конечно, что ты держишь меня в курсе. Но я хочу, чтобы ты знала, что Владимир мне нравится, он хороший мужик — короче говоря, благословляю, мам. Я за тебя очень рад, и я счастлив, что, когда я уеду, рядом с тобой будет человек, который будет о тебе заботиться, а дом не опустеет.

Момент портит смех Антона, когда Энистон спрашивает у парнишки: «Ты чувствовал, что я делала языком?», — а тот отвечает: «Да, мам». Но Майя тоже улыбается, потому что с чувством юмора у нее все в порядке, и усаживается удобнее, так что все нормально.

Когда фильм начинает надоедать, а Антон уставать, парень передает Майе миску попкорна и укладывается головой на ее колени, вытягивая свои ноги по длине дивана.

— Мам, — зовет он, и Майя наклоняет голову, смотря на сына. Она медленно перебирает пряди его волос, массируя голову. — Я хочу быть честным с папой.

— Знаю, — кивает Майя, вздыхая. — Но не думаю, что сказать об этом прямо перед твоим отъездом — хорошая идея, вы оба не готовы к этому разговору. Мне кажется, что сейчас не лучший момент.

— Разве такой когда-нибудь будет? — привстает Антон, расстроенно поглядывая на маму.

— А разве тебе хочется расставаться на грустной, плохой ноте? — печально улыбается женщина. — У него не будет времени перевести дух, и, милый… поначалу, когда мои догадки подтвердились и я узнала о том, что ты влюблен в Арсения, я так боялась и переживала. Я не могла этого принять, не знала, что мне делать, как мне вести себя с тобой. Даже к лучшему, что я тогда сутками пропадала на работе — мы были порознь, и мне так было легче справляться с мыслями. А потом я успокоилась и увидела, как ты счастлив. Я просто перестала паниковать и поняла, что я ничего не могу поменять, как бы мне этого ни хотелось. Я приняла это как данность: мне ничего не оставалось, кроме как любить тебя таким, какой ты есть, и ничто не может этого изменить, ведь ты мой сын. Но у меня на это ушли месяцы, а я не такая темпераментная и эгоцентричная, как твой отец. Хотя, уверена, и папа когда-нибудь поймет это.

— Хорошо, — вздыхая, соглашается Антон и ложится обратно к маме на колени.
Он думает, что она права — он обязательно расскажет всю правду папе тогда, когда все в Антоновой жизни устаканится и они оба будут к этому готовы. К тому же Лера пообещала подготавливать отца к этому разговору. — Знаешь, мам, несмотря на это, мне так повезло.

— В каком плане? — не понимает Майя, а Антон от нежных прикосновений прикрывает глаза, зевая: последние дни были тяжелыми, наполненными на эмоции, и эти приятные прикосновения его усыпляют.

— В плане, что мне предложили работу и у меня появилась возможность исполнить свою мечту. Повезло, что я могу не расставаться с Арсом.

— Нельзя вечно полагаться на удачу или случай, Антон. Наши поступки влекут за собой последствия. То, что у тебя получилось с работой, и то, что ты сможешь уехать вместе с Арсением, да и вся твоя жизнь — это результат твоих действий, — Антон берет свободную руку мамы и крепко сжимает ее в своей ладони. Ему так повезло с родителями (как бы противоречиво это сейчас ни звучало), и это такое счастье, что они его понимают и готовы поддержать. — Тебе предложили работу не потому, что звезды так сошлись или кто-то сверху решил, что так надо. Это случилось, потому что ты талантливый парень, который много работал на их компанию и добросовестно выполнял свои обязанности. Так что не стоит удивляться этому. Ты заслужил то, что имеешь.

Мама мягко улыбается, смотря на Антона, и парень улыбается ей в ответ. Эти слова поддержки — самые правильные и нужные в данный момент.

Антон так и засыпает на маминых коленях, в ее объятиях, под звуки фильма и ее  мерное дыхание.

~•~

На следующий день компания переводит аванс, и он оказывается довольно-таки немаленьким — так работодатель хочет показать, что у него серьезные намерения насчет сотрудничества. С той, хоть и небольшой накопленной Антоном суммой, выходит прилично — этого на переезд хватит точно.

Наконец спокойно выдохнув, Антон решает весь день провести со своими друзьями: они устраивают ему небольшую прощальную вечеринку, конечно же, в каморке, что за актовым залом — в центре их школьной вселенной.

Антон с теплотой вспоминает времена, когда он был готов ходить в школу лишь для того, чтобы посидеть в каморке и пообщаться с друзьями, написать побольше шуток, отыграть сценки. Впервые раскурить сигарету на спор с Лехой, впервые поцеловать девчонку и впервые уединиться с Арсением — последнее его впечатляет больше всего, конечно.

Все самое важное, что происходило в жизни нескольких поколений подростков, видели эти обшарпанные стены — роднее их не было. Каморка была и местом встреч, и репетиционной базой, и переговорной. А еще — лучшим убежищем на всем белом свете. Когда было совсем тяжело, когда хотелось побыть одному — в каморке Антон мог спрятаться от мира, в котором ему было невыносимо: говорят же, что «дома и стены помогают». Так и было.

Сколько всего повидала эта небольшая комнатка в конце коридора второго этажа воронежской школы... Сколько событий было только на памяти Антона, а сколько было до него и сколько будет после… Культовое место, ничего не сказать.

В эту встречу ребята не пьют ничего крепче газировки, потому что это школа и к ним пришел Павел Алексеевич, а разговаривают они о планах на будущее каждого, кто решил собраться, вспоминают школьную пору и расспрашивают Волю о состоянии Ляйсан Альбертовны и их новорожденного сына Роберта.
После Антон передает бразды правления командой КВН другу Афанасьева, десятикласснику Андрею — забавному парню и не такому придурку, как Никита, и ладно. Он еще долго наставляет того не ударять в грязь лицом после стольких лет популярности их школьной команды, желает писать побольше шуток и быть достойным капитаном, пока Димка чуть ли не силком оттаскивает его от бедолаги. А еще Павел Алексеевич рассказывает, что министерству очень понравились спектакли драмкружка Арсения, и администрации школы ничего не остается, кроме как продолжить Арсово дело после его выпуска.

Когда все уходят, Антон решает ненадолго остаться, чтобы осмотреться напоследок и забрать некоторые вещи: свою тетрадь с шутками и зарисовками для КВНа, которой три года, потерянную Антоном пачку его любимых шоколадных сигарет. Одну из смешных неудавшихся валентинок Димы для Кати, сценарий Арсения ко второму спектаклю с его пометками, полароидную фотку их команды КВН с последней игры и, чему он удивляется, его счастливые шорты, ставшие из-за Арсения ублюдским розовым нечто, в атласных лентах и пайетках — он и забыл, что оставил их здесь.

Перед тем как выйти, Антон еще пару минут грустно осматривает каморку, словно пытается запомнить, и вдыхает запах — так пахнет юность, веселье, дружба и любовь. Выключая свет, он смотрит на летающие в воздухе пылинки и думает о том, как жаль, что он не умеет останавливать или хотя бы замедлять ход времени. Он понимает, что будет скучать по своему убежищу и лучшему месту на этой планете. Уходит эпоха… Однако когда на выходе из школы он сдает два комплекта ключей от каморки — его и Арсения — Антон знает: он еще обязательно вернется.

~•~

К вечеру Арсений пишет смс о том, что он приедет ночью и встречать его не нужно — он доберется до дома на такси. Он назначает ему встречу завтра в семь вечера, и Антон планирует день так, чтобы успеть повидаться с Лерой и папой, которые зовут его отметить получение прав и его переезд за чаем и тортиком.

— Привет, Антош, — Лера встречает пасынка у подъезда. Она сидит на лавочке, покачивая коляску с маленьким сыном, чтобы тот крепче спал.

— Привет, — с улыбкой на лице шепчет парень, обнимая Леру и отодвигая небольшую шторку коляски, чтобы посмотреть на Артура: братишка еще спит, и он не хочет мешать его сну.

— Ну как? Получил права?

Антон кивает и с довольным видом протягивает ей водительское удостоверение.

Он рад, что теперь может сесть за руль, потому что он очень любит водить.
Машины у него, конечно, нет, но, может быть, когда-нибудь да будет.

— Ага, ясно, — Лера улыбается и загадочно смотрит на Антона. — Как дела-то?
Ты решил, что будешь делать дальше?

— Пока план заключается в том, чтобы мы с Арсением переехали в Питер. Я буду работать, меня взяли на постоянку, — улыбается Антон, смотря на голубое, чистое от облаков небо, и слушает негромкий шелест зеленых ветвей: сегодня жарко, но немного ветрено. — Туда, куда я хочу поступить, я вряд ли попаду.
Может, только в следующем году, если накоплю денег. Можно будет, конечно, попробовать пересдать ЕГЭ, но я не знаю, есть ли в этом смысл, — Антон немного грузится, глядя сквозь пестрые клумбы у подъезда. — А Арсений будет пытаться поступить на актера, подыщет модельные агентства и интересные кастинги.

— Он у тебя красивый.

— Что? — не понимает парень.

— Арсений твой, говорю, красивый. А еще я с ним пообщалась, он очень интересный и умный парень… собрать драмкружок, все организовать и даже не раз. Так правдоподобно сыграть — он очень талантливый, и я уверена, что у него все получится, — Лера не перестает улыбаться. — И мне нравится, как он на тебя влияет. Полгода назад ты мне рассказывал, что ты хотел поступать на менеджера, а университет выбирал по принципу «тот, что будет ближе к дому».

Это правда. Частенько Антон размышляет о том, что с возвращением Арсения в его жизнь все приобрело смысл — сопливо и сентиментально, да, но этого он тоже понабрался у Арса.

Антон раньше же не размышлял о каких-то долгоиграющих планах, даже не думал совать нос дальше Воронежа. Он полагался на тот самый случай, пуская всю свою жизнь на самотек, и считал, что это в порядке вещей. Он хотел стать пресным менеджером, потому что боялся выходить из своей зоны комфорта, выдумал себе мирок, в котором все наигранно хорошо, и выстроил вокруг себя непробиваемые стены, считая, что так он сможет себя защитить. Но Арсений сломал их, снес быстро и без вопросов, в конце концов, размельчил их в крошево — он вдохновлял Антона, делал его по-настоящему живым, направлял, показывал, как может быть по-другому. И это «по-другому» заставляло Антоново сердце трепетать, влюбляться в жизнь все сильнее; оно оказалось в тысячи раз лучше, ярче, интересней, чем было «до», и от этого уже невозможно отказаться.

Начав мечтать однажды, уже невозможно попрощаться со своими стремлениями и желаниями.

— И я хочу, чтобы ты знал: мы с отцом очень тобой гордимся, несмотря ни на что, — продолжает Лера. — Оценки — это не показатель ума. Гораздо важнее твои старания и стремления к чему-то большему и то, что ты борешься за то, что тебе важно. И мы с папой посовещались и решили, так сказать, помочь тебе в этой борьбе…

Она открывает сумочку на ручке коляски, где обычно хранит документы, деньги и детское питание, и достает оттуда ключи от машины, а после протягивает их Антону.

— Точнее, я увидела Арсения и поняла, почему ты хочешь поехать за ним, — усмехается Лера. — Так поезжайте.

— Это что? — спрашивает Антон, будто не видит.

— Мой «Форд Фокус». Точнее, уже твой, — Лера вкладывает Антону ключи в руки, встает с места и катит коляску до парковки. — Я очень хотела помочь тебе исполнить твою мечту… и я подумала и решила, что могу сделать это вот таким образом.

Антон, еле переставляя ноги, плетется за Лерой и видит черную иномарку. Он не верит своим глазам.

— Ты можешь делать с ней, что хочешь. Я уже оформила все документы, если что, они в бардачке. Остались формальности, — улыбается Лера, пока Антон нажимает на кнопку сигнализации машины, открывает дверь, залезает внутрь и водит ладонями по рулю и приборной панели. — Ты же хочешь учиться в Питере, поэтому можешь ее продать, чтобы оплатить обучение, но я думаю, что ты сам разберешься, что с ней делать. И за нас с отцом не беспокойся, у нас есть машина — папина «Тойота». Я все равно вожу плохо и не очень люблю это дело, а когда-нибудь сесть за убийство не хочу. Да и я, к тому же, вся в заботах и в Артуре, мне некогда разъезжать куда-то…

— Лер, — Антон зажмуривает глаза, словно думает, что это сон, и трясет 208/215 головой. Неужели у него теперь есть свой автомобиль? — Это очень дорогой подарок.

— Антон, мы с папой долго думали и приняли это решение, и оно не поменяется.
Ты же очень любишь машины и все, что с ними связано, — Антон выходит из авто, ставит его на сигнализацию и подходит к Лере, вновь окидывая его взглядом. — Это наш подарок тебе к окончанию школы и началу новой жизни.

— Ты думаешь, у меня все получится? — спрашивает парень, поворачиваясь к женщине.

— Конечно, Антон, это только начало. Будет трудно — жизнь она вообще непростая, — честно отвечает мачеха, — но я уверена, что все наладится.
Главное — твои стремления и мечты, чувства, которые тебя вдохновляют. Ты не теряй этого, — она показательно прикладывает свою ладонь к его груди, — и все будет отлично. И не забывай нас с Артурчиком и папой, ладно? Звони и приезжай почаще…

Его мечты сбываются, и Антон никогда не смог бы описать словами ту волну из накативших на него чувств. Он обнимает Леру, у которой глаза на мокром месте, и у него дрожат руки, сердце в груди трепыхается с такой силой, словно оно хочет пробить грудину и вырваться наружу. Правда, их трогательный момент прерывает хныкающий в коляске Артур, и Антон на секунду грустит, потому что он бы хотел видеть лично, как тот растет.

— Проснулся, малыш, — констатирует Антон и тянется к братишке, чтобы взять его на руки. Он прижимает маленькое тельце к себе, вдыхая его запах — дети пахнут как-то по-особенному.

— А теперь пойдем, поднимемся домой, попьем чай и попрощаемся. Папа очень тебя ждет, — Лера заглядывает в растерянные зеленые глаза пасынка. Он сейчас в шоке и эйфории, и ему нужно прийти в себя. — Когда вы с Арсением собираетесь уезжать?

— Сегодня вечером или чуть позже. Я не уверен, он не знает ничего, был в командировке.

— Вот это будет сюрприз, — усмехается Лера.

~•~

Вернувшись домой, Антон еще полчаса сидит в машине во дворе около своего дома, пытаясь осознать все то, что с ним происходит. Смахнув с себя ступор, он пишет Димке, что, скорее всего, он сегодня уезжает, и друг приходит к нему домой, чтобы помочь собрать вещи.

Они недолго собирают Антону сумки, и Дима очень полезен в этом плане, потому что он более организованный. А все остальное время парни играют в приставку, выбрав, конечно же, «Фифу» — очень символично.

Шастуна окутывает тоска: он будет очень скучать по Позову. Димка — его самый лучший друг, он ему как брат, он был в его жизни в самые трудные моменты, и ему будет не хватать его. Между ними установилась крепкая связь, нерушимая годами и различными трудными подростковыми периодами, и Антону очень не хочется терять эту самую, как кажется, прочную нить меж ними. Конечно, они могут общаться через социальные сети, набирать друг друга по видеосвязи, но это все равно немного не то.

Еще он будет скучать по своим любимым родителям, по маленькому братишке.
По Ирине, по своим друзьям-раздолбаям Журавлеву и Макарову, по своим школьным приятелям. Но это неизбежно, жизнь не стоит на месте, да и к тому же за счастье все равно нужно чем-то платить — например, разлукой с близкими.

— Когда мы увидимся в следующий раз? — Димка, улыбаясь, смотрит, как Антон укладывает свои две небольшие дорожные сумки в багажник.

— Я постараюсь приезжать как можно чаще, да и мы тебя с Катей в гости ждать будем, ты же никогда не бывал в Питере, — Шастун, с легкой тоской смотря на друга, закрывает дверь багажника и возвращается к Позову, что стоит и выглядывает из-за машин на парковке: ждет свое такси. — Дим, ЖДспасибо тебе за все.

— Прощание выходит очень сопливым, — усмехается он.

— Как есть. Но я правда очень благодарен тебе, — Антон достает из пачки сигарету, быстро ее прикуривает и делает затяжку, облегченно выдыхая.

Сигареты в последние пару дней становятся его успокоительным. — Я не могу описать, насколько сильно. Ты настоящий друг, и если бы не ты, если бы не твоя поддержка, наверное, многое в моей жизни сложилось бы не так благополучно, как оно есть сейчас. Я очень рад, что ты есть у меня, и я надеюсь, что наши отношения не изменятся, несмотря на расстояние.

— Конечно нет. Куда ты от меня денешься, Шаст? — Позов улыбается, оборачиваясь, потому что слышит шум подъезжающей машины: такси приехало.

Дима открывает свои объятия, и Антон сжимает его в своих руках, на что друг то ли сопит, то ли хрипит, посмеиваясь. Затем Шаст отстраняется, заглядывая в карие глаза.

— Удачи в дороге, друг, — Позов хлопает Антона по плечу и садится в автомобиль, не оборачиваясь: Антон знает, Дима тоже будет скучать.

~•~

♫Малыш, откинься назад, расслабься, Закинь ноги на приборную панель.
Нам не нужно никуда спешить, Давай насладимся этим местом♫

Арсений, облаченный в толстовку — хотя на улице практически плюс тридцать по Цельсию, — заходит во двор Антона, осматриваясь и поправляя капюшон на голове. Когда он замечает Шастуна на парковке, то быстро идет навстречу:
бежать мешает большая дорожная сумка в руках и рюкзак на плечах. И на этом спасибо: Антон ожидал, что у Арсения будет с десяток чемоданов.

— Воробей, — умоляюще смотря на Антона, произносит Арсений. — Давай уедем?

Антон улыбался ровно до того момента, пока Арс не подошел ближе и не снял капюшон: у него один глаз багрового цвета, совсем распух и слезится, и сердце Антона словно ухает вниз от этой картины.

— Что случилось? — юноша берет лицо Арсения в свои руки, пытаясь рассмотреть увечья.

— Отец случился, — быстро объясняет тот, — я зашел домой, чтобы забрать кое-какие вещи, но так получилось, что я нагрубил его суженой. Вот он и разошелся.

— Вот же гондон, — цокает Шастун, прикрывая глаза.

— Антон, давай уедем, — повторяет Арсений, как заезженная пластинка, не замечая перед собой ничего — и даже того, что Антон сейчас, вообще-то, на парковке уселся задницей на черный капот иномарки. — Я знаю, что это неправильно и нечестно по отношению к тебе с моей стороны вот так тебя уговаривать, но я так больше не могу. Прошу тебя, давай уедем. Можно в Питер, к моей маме, ты же влюбился в этот город. А если вдруг ты не хочешь туда, мне все равно!

— Малыш…

— Я поеду куда угодно, куда захочешь, мне совсем не принципиально, лишь бы подальше, лишь бы с тобой! — Арсений хватает его за руку и ненароком сжимает ее сильнее, чем нужно: он слишком напряжен и взвинчен. Очень похоже на нервный срыв — оно и немудрено, пообщайся хоть минуту с его папашей, доведет до белого каления кого угодно. — Отец меня ненавидит, он помешан на своей новой семье и рождении угодного ему наследника, он не будет меня искать. Более того, я уверен, он даже рад, что я наконец-таки ушел.
Я сказал, что уезжаю насовсем, что я не хочу его знать, а у него на лице ни один мускул не дрогнул. Мне даже показалось, что он выдохнул с облегчением.

— Арс.

— Я прошу тебя, давай уедем вместе! Я тебя умоляю! Я должен уехать, — тараторит Арсений, — я ненавижу этот город и все, что с ним связано. Все, кроме тебя. Я не хочу больше терять тебя, так что я умоляю, Воробей, давай уедем вместе? Я знаю, что это полное сумасшествие, что нельзя просто так взять и с бухты-барахты решить такой важный вопрос, ведь за столько времени мы так и не поговорили нормально, но мы можем подняться к тебе домой и обсудить все подробнее.

— Арсений… — Антон еще раз пытается остановить словесный поток своего парня, но тщетно.

— Я не смогу без тебя, правда, не смогу больше. Не оставляй меня, — Арсений дрожащей рукой переплетает их пальцы. — Давай начнем жизнь с чистого листа? Только ты и я, а? Мы так много вместе пережили, мы через многое прошли — пары, прошедшие вместе подростковый период и подростковые драмы, вообще заслуживают отдельного места в Красной книге, — Антон усмехается, но Арсений не перестает говорить: уже даже задыхается от нехватки кислорода. — Я так тебя люблю. Пожалуйста, прошу, давай уедем? У меня осталось немного денег после завершения контракта, и мама обещала помочь чем сможет, хотя у нее сейчас трудности с работой…

Антон на это лишь достает из кармана штанов ключи, нажимает на кнопку пульта сигнализации, и машина издает характерный звук. Он снимает с плеч Арсения рюкзак и забирает из его рук поклажу, обходит авто, открывает багажник и кладет рядом со своими вещами сумки Арса.

— Садись в машину, — с улыбкой на лице просит Антон.

Арсений замирает. Наблюдает за тем, как парень открывает дверь водительского сидения и, слегка пригнувшись, садится внутрь автомобиля.

— Что?.. — непонимающе, одними лишь губами, задает вопрос в пустоту Арсений.

— Малыш, садись в машину, — Антон двигается к ручке двери пассажирского сидения и призывно открывает Арсению дверь. — Ну же, чего встал?

Юноша все же садится на переднее сидение и, хлопая глазами, растерянно смотрит на Антона.

— Я ничего не понимаю, — он осматривает салон машины.

— Лера, моя мачеха… я ей доверил свой секрет. Она посовещалась с моим отцом, и они решили, что подарят мне машину.

— Боже, — Арсений выдыхает, улыбаясь и закрывая лицо ладонями.

♫Малыш, пусть все будет так, как будет, Не хочешь прокатиться со мной?♫

—

Мое место там, где ты, — Антон перехватывает руку Арсения и гладит большим пальцем нежную кожу. — Я тоже тебя люблю. Очень люблю, я влюбился в тебя, когда мы встретились четырнадцатилетними подростками, и я так боюсь тебя потерять.

— И ты?..

— И я давно понимал, что раз ты хочешь уехать, я тоже хочу поехать за тобой, — усмехается Антон. — Я об этом давно размышляю, но не говорил тебе раньше, потому что не хотел тебя обнадеживать. Потом все как-то закрутилось: мне захотелось поступить куда-нибудь на айтишника, потом я влюбился в Питер, но случились непредвиденные трудности.

— За это я и люблю тебя, Воробей, — намекает на ситуацию с Ирой Арсений, улыбаясь. — Несмотря на то, как ты сильно хотел претворить свою мечту в жизнь, ты отдал все до копейки, чтобы помочь другому человеку.

— Да… жаль, что ЕГЭ я все-таки завалил, — Антон откидывается на спинку сидения автомобиля, грустно улыбаясь. — Но мне предложили работу на постоянке в Питере, уже дали аванс, чтобы я смог устроиться в городе. Моя компания, на которую я работал два года, сделала мне такое предложение.

— Это же немного не то, чего ты хотел? — не понимает Арсений. — Как же поступление?

— Арс, всего, чего я хотел — это были ты, Питер и наша жизнь вместе, — Антон целует запястье парня, задевая губами тот самый серебряный браслет. — Я был готов рискнуть, уехать так, без особых финансов, придумывать на ходу — я же импровизатор.

— Ты серьезно? — неверяще вопрошает Арсений, а влага скапливается в уголке его глаза — того, что не болит.

— Да. Я, конечно, очень хочу самореализоваться в городе, но изначально я задумался обо всем этом из-за тебя. А насчет поступления: я поступлю, просто либо через год, либо на заочку.

— Блин, — шепчет Арсений, шмыгая носом и опуская голову вниз:
расчувствовался. Еще бы, он же столько всего пережил за последний год, так устал, так настрадался, и вот она — долгожданная кульминация. — Папа не против, чтобы ты уехал? — смахивая слезу, вопрошает он. — Или мама?

— Они не против. Считают, что я должен поехать в Питер, потому что там меня ждут большое будущее и перспективы: по их словам у меня есть огромный потенциал. Еще они убеждены, что я должен поступать так, как велит мне мое сердце. Они же меня этому и научили, — Антон поправляет растрепавшуюся челку Арсения и вытирает большим пальцем слезинку с его щеки. — Я должен быть с тобой. Уверен, так нам предначертано судьбой.

Арсений усмехается, наверняка вспоминая свои же слова. Может, судьба действительно приложила руку, но только к тому, чтобы они встретились вновь.
Потому что к тому, что сейчас они готовы быть вместе и сидят в одной машине, предвкушая дальнюю дорогу, они пришли сами. Было больно и тяжело, они добивались и делали непростые выборы, преодолевали трудности, и сейчас они вместе только потому, что любят друг друга. А не потому, что так захотел кто-то свыше — нельзя вечно полагаться на случай, удачу или, мать его, судьбу.

— Ты оставишь город, который любишь? Друзей, маму и папу, маленького брата?
Ради меня? — Антона умиляет, что Арсений, даже подуспокоившись, до конца не может поверить в происходящее и, что самое главное, заботится о его комфорте — как бы он ни хотел, чтобы Антон поехал за ним, он должен знать точно, готов ли тот пойти на такой шаг.

— Конечно. Я больше не позволю нам разбрестись по разные стороны, Арс. А еще я делаю это и ради себя тоже — я влюблен в Питер, и я понимаю, что действительно в большом городе у меня будет куча возможностей и я смогу реализовать свой потенциал. Я буду заниматься тем, что люблю, вдобавок этим зарабатывать буду. А потом еще и поступлю, и все наладится. И я знаю, что будет нелегко, но я готов. К тому же к своей семье и друзьям я буду приезжать в гости, мы с ними будем постоянно созваниваться, разве это большая проблема? — Антон целует Арсения в щеку. — Давай так: ты будешь стараться изо всех сил, чтобы поступить. Мы снимем квартиру, а я выйду на работу — рванем в Питер.

Арсений кивает, еще сильнее плача, ведь жить в Петербурге рядом с мамой — его большая мечта, которую Антон не собирается отбирать. Наоборот, с недавних пор Антон и сам об этом мечтает.

— Арс, ну хватит, — нежно улыбается Антон и заключает Арсения в объятия, размазывающего слюни-сопли-слезы по его футболке.

— За какие заслуги я тебя такого себе заграбастал? — шмыгая носом и усмехаясь, спрашивает Арсений, поднимая глаза на юношу.

— А все же было просто: у меня глаза зеленые, как лето, а твои — как море. Они отлично друг другу подходили, — Антон целует соленые губы и нехотя отрывается, заглядывая в голубые глаза. — Деньги у нас с тобой есть, а еще у нас есть время. Давай съездим куда-нибудь на юг, прежде чем отчалить в Питер? Отдохнем, мы заслужили.

— Куда же я такой красивый поеду с этим фонарем? — Арсений аккуратно прикасается к коже у глаза и шипит от неприятных ощущений.

— О, не волнуйся, — фыркает Шастун, — тоналки у меня много.

Арсения это смешит — и это все, что Антону нужно.

— Знаешь, — серьезнеет он, когда задумавшись смотрит на улыбку Арсения, — иногда я думаю, что в этом мире все циклично, в том числе и мы с тобой: словно все повторяется, как заезженная пластинка. Мы так долго и изнурительно бежали друг от друга — все ходили и ходили по кругу… но хоть где-то, хоть когда-то этот круг должен замкнуться?

— Может, сейчас?

Антон нежно проводит по бедру Арсения, а тот перехватывает его руку и аккуратно цепляет браслет на его запястье, водя по предплечью кончиками пальцев.

— Значит, поедешь со мной, малыш? — расплывается в улыбке Шастун.

— Конечно. Хоть на край света, — Арсений быстро стирает еще не высохшие слезы с щек рукавом толстовки, задевая больной глаз и ойкая, и, демонстративно оповещая о своей готовности к путешествию, пристегивается.

— Но сначала — в больницу, — усмехается Антон, поворачивая ключ зажигания.

Впереди — дорога, почти непрекращающийся рев мотора, рассветы и закаты, которые они будут делить на двоих. Пыль под колесами автомобиля, повторяющиеся хиты местных радиостанций, постоянно меняющиеся пейзажи страны, тысячи километров преодоленного пути и совершенно другая жизнь. И это непростой и тернистый путь, но это его выбор.

Самый правильный выбор на свете, ведь Антон как-то сказал Арсению, что он Воробей, потому что «воробьи влюбляются один раз и на всю жизнь».

Так оно и было.

♫Увидим, к чему мы придем, Ведь если нам суждено быть вместе, То так и будет♫

♪ кис-кис – танцуй
♫ Bebe Rexha – Meant to Be (Acoustic)

–––––––––––––––––––––––––––––––––––
Всем привет 👋

Это снова я и уже с заключительной частью)
И опять с публикации прошлой прошло много времени 🥲

Сразу ещё хочу извиниться что так поздно,я была занята та и завтра у меня день полностью забит ㅠㅠ

Как вам? Понравилось?
Жду вашего мнения в комментах)

Не знаю на счёт того буду ли я ещё писать какие-то работы,но по этому пейрингу точно нет,я уже давно уже остыла к импровизации и не слежу за ребятами
(Но в моей жизни появились 8 алмазиков, люблю их😭💗)

Что ж всем пока и до новых встреч 😉💗