Глава 8
Когда мы сели в автобус, я понял, что даже не представляю, куда мы едем теперь. Эм хохотала, не понимая, как я мог это упустить, а мне было неловко оттого, что билеты все это время были у меня, но я даже не подумал взглянуть на графу "пункт прибытия".
-Ну давай, давай, скажи мне, куда мы едем, - продолжала веселиться девушка.
А я уже нашел название следующего города на этих бумажках, и было как-то совсем не до смеха. Я долгое время избегал этого, старался не думать. Но у судьбы, похоже, свои планы насчет меня. Возможно, эта поездка станет переломной в моей жизни.
-Куда едем, говоришь? - вздохнул я. - К моим родителям.
Всю оставшуюся дорогу Эм молчала. Я знал, что теперь она чувствует себя неловко из-за подколов, но мне было все равно. Она смотрела в окно все то время, что мы ехали, сжимая в кулаке наушники и так ни разу их не надев. Через час или полтора мне надоело это молчание, надоела дорога, надоела напряженность, повисшая в воздухе над нами. К тому же хотелось спать. Особо не церемонясь и не спрашивая разрешения, я положил свою голову на плечо Эм. Она слегка вздрогнула и посмотрела на меня, но ничего не сказала. Ну и пусть. Все равно не хочу говорить.
Наш негласный обет молчания нарушился уже только в такси. Водитель спросил, куда ехать. И Эм взглянула на меня.
-Я нашла нам неплохой мотель, но, может быть, ты хочешь...
-Переночуем в доме моих родителей? - перебил ее я, едва поняв, что она хочет сказать.
Она кивнула. Я назвал адрес, и его звучание, то, как я произносил его, кольнуло душу жалом ностальгии. Немного непривычно произносить это снова спустя столько лет.
Такси плавно скользило по вечерним улицам моего родного Ричмонда. Все вокруг было ни капли не изменившееся, знакомое. И чем ближе мы были к улице, на которой я вырос, тем сильнее меня трясло от волнения. Эм заметила это. Она аккуратно взяла меня за руку и тихо спросила:
-В чем дело?
-Понимаешь, - я закрыл глаза рукой, не в силах совладать со своей тревожностью. - Мои родители были против того, чтоб я учился в Нью-Йорке, но это было моей мечтой. И когда я все-таки против их воли уехал, отец сказал, что я ничего не добьюсь в своей жизни и умру в стае наркоманов под каким-нибудь мостом.
-Это ужасно, - Эм охнула и крепче сжала мою руку. - Он не имел права так говорить.
-Я тоже много чего ему наговорил, - усмехнулся я, - возможно, даже хуже.
-Ты простил его?
-Наверное. Иначе я бы не ехал сейчас домой.
Домой. Я сказал это. Чертовых 6 лет я провел вдали от родителей и практически забыл, что здесь мой настоящий дом. И впервые за 6 лет я снова их увижу.
Машина завернула на знакомую улицу, и сердце забилось в два раза быстрее. Вон он, в конце улицы. Дом.
Все как и прежде: идеальные газоны мистера Пратта, просто гигантские клумбы мадам Элеонор, моя любимая детская площадка... и маленький уютный домик миссис Хаддсон по соседству с моим. И сама она, как и всегда, сидит в своем кресле на веранде, вяжет, пьет нестерпимо горячий чай с печеньем и ждет заката. Еще будучи мальчишкой я часто забегал к ней, приносил газеты, помогал чем мог. С самого детства она была мне как родная бабушка. Всегда угощала яблоками, и их вкус был несравним ни с чем.
Я помог Эм с чемоданом и попросил ее подождать меня пару минут, а сам направился прямо к миссис Хаддсон.
Если я все это время злился на родителей, то по этой милой старушке скучал как ни по кому больше. Она единственная всегда могла меня выслушать и дать дельный совет, помочь как-то, поддержать. И о чем я только думал, покидая и родителей, и ее на 6 лет?
Миссис Хаддсон заметила меня только тогда, когда я встал прямо перед ней. Сначала она, разумеется, испугалась, но, едва узнала во мне меня, вскочила со своего старенького кресла и бросилась обнимать.
-Мальчик мой, неужели ты? - она, наверное, была рада меня видеть даже больше, чем я ее. - Как повзрослел, как возмужал...
-Да перестаньте, я такой же, каким и был, - обнимая ее в ответ, хохотнул я. - Я так скучал по вас.
-Ох, солнце мое, - улыбалась старушка.
Вдруг она засуетилась, завертелась, а затем в моих руках оказалось большое красное яблоко. Прямо как в детстве.
-А ты чего это вдруг приехал? Неужели мириться с родителями?
-Спонтанно получилось, - я потер затылок. - Как думаете, примут?
-Что за вопросы, юноша! - миссис Хаддсон потрепала меня по волосам. - Знал бы ты, как они соскучились. Я уверена, Лора будет рыдать еще весь вечер от счастья.
Она заглянула за мою спину и заметила Эм. Тут же ее взгляд стал хитрым, таким же, как в лучшие ее годы. Старушка ухмыльнулась и, кивнув на девушку, спросила:
-Невесту привез?
-Не-ет, что вы, просто подруга. Мы совсем недавно познакомились. Проездом в городе.
-Ладненько, чудненько, - протянула она, явно не поверив ни одному моему слову. - Завтра обязательно зайдешь на чай. Вместе с подругой. Все понял?
Я кивнул, улыбаясь и не смея возразить. Тогда миссис Хаддсон снова ухмыльнулась и сказала:
-Ну все, беги к родителям, они и так долго ждали.
-Я тут подумала, - начала Эм, когда я вернулся к ней, - твои родители ведь могут назвать твое имя, и тогда наше обещание будет нарушено.
-Они никогда не звали меня по имени, только прозвище, - ответил я и повернулся к двери.
Глубокий вдох. Все будет хорошо, они же меня любят. А я люблю их. И не важно, кто что говорил в прошлом. Это было давно. Пора все это прекратить.
Я смотрел на эту дверь с облупившейся местами белой краской и не мог решиться. Лишь она отделяла меня от самых близких мне людей. А за ней вовсю кипела моя прежняя жизнь. Даже здесь было слышно, как папа напевает на кухне "Back in black". Но постучать я не решался.
Вдруг я почувствовал, как Эм коснулась моей руки, и взглянул на нее.
-Давай же, - она мягко подтолкнула меня к двери, - все будет хорошо.
Она права. Должен же я уже сделать это. И миссис Хаддсон права: мои родители уже слишком долго ждут возвращения блудного сына.
Я коснулся дверного молотка и пару раз постучал. Спустя время я услышал быструю дробь ног по ступенькам. А затем дверь распахнулась. На пороге стояла моя мама.
Я молчал, с замиранием сердца ожидая ее реакции. Она же сначала окинула взглядом Эм и только потом подняла глаза на меня. Тут же ее лицо искривилось, по щекам потекли слезы, и она бросилась мне на шею, рыдая и не стесняясь этого. Я крепко обнял ее и закрыл глаза. Оковы шестилетнего холода пали с моей души.
-Сынок, - причитала мать, - любимый... Как я рада.
Я через ее плечо посмотрел на Эм. Она улыбалась, и в ее глазах я отчетливо видел, что она счастлива за меня.
В коридор, на ходу снимая с рук прихватки, выбежал папа и замер, увидев меня. Мама, словно почувствовав его присутствие, отошла от меня, судорожно вытирая слезы со щек.
-Вернулся, значит? - было первое, что он произнес.
Холодно, надменно и грозно.
Я поежился в ожидании криков. Отец подошел к нам, окинул всех ледяным взглядом и... прижал меня к себе. Грубо и резко, но не без любви.
-Я скучал, - прошептал он. - Прости меня за все.
Вот тут я окончательно не смог больше сдерживать слезы. Я вжался в его плечо, судорожно вздрагивая, и он лишь гладил меня своей большой теплой ладонью по спине. Мне было абсолютно наплевать теперь на все то, что он мне говорил в нашу последнюю встречу. Отныне это навсегда останется далеко позади. А сейчас и правда все хорошо.
-Ну, ну, тише, сынок, - усмехнулся папа и, взяв меня за плечи, хорошенько встряхнул.
Это его коронный номер. Всегда отрезвляет, ни разу еще не подвел. Я немного отошел и, вытирая слезы тыльной стороной ладони, сказал:
-Мама, папа, знакомьтесь, это Эм. Эм, это мои родители - Джон и Лора.
-Невеста? - с надеждой спросила мать.
-Да что вы все сегодня? - я искренне рассмеялся. - Мы друзья.
И уже сидя на кухне, пока мама разогревала нам ужин и делала на всех чай, мы вместе объяснили, как познакомились и куда направляемся. Родители слушали молча, изредка переглядываясь. Эм уже чувствовала себя свободно с ними, не стеснялась и будто знала их всю жизнь. Наконец мама поставила перед нами тарелки со спагетти. И тут я вспомнил, что мы кое-что упустили.
-Забыл вам сказать, - начал я.
-Что же? - тут же заинтересовался папа.
-Что Эм - это не мое имя, - подхватила девушка.
-Верно, - я хотел сказать то, что сказала она, но меня опередили. - И я не знаю ее настоящего имени, как и...
-Как и я не знаю его имя, - договорила за меня она. - Но так надо...
-...потому что с самого начала мы договорились узнать имена друг друга в конце.
Родители выглядели ошеломленными и судя по всему не знали, что сказать. Наступила неловкая пауза. Но ее, принюхавшись, нарушила Эм:
-Кажется, что-то горит.
Отец тут же вскочил, спешно натягивая прихватки, и подбежал к духовке. А через секунду по кухне уже плыл аромат яблочного пирога с корицей. Он лишь слегка подпекся снизу, чему отец был рад и без остановки благодарил Эм за то, что смогла учуять запах. А еще время спустя мы уже ели пирог с чаем и смеялись все вчетвером.
-Так, ну ладно, - произнесла вдруг мама и встала из-за стола, собирая пустые тарелки. - Уже поздно, вы, наверное, устали. Джекил, милый, покажи Эм комнату, хорошо? И соберите грязную одежду, я до завтра постираю.
-Почему Джекил? - прошептала девушка, когда мы поднимались по лестнице на второй этаж.
-В детстве у меня было развлечение выдавать себя за другого человека, - ответил я. Разумеется, это было просто невинное дурачество, не повлекшее за собой никаких психический отклонений. Ну нравилось мне менять образ. Я почувствовал, как Эм хочет задать вопрос, и опередил: - Почему не Хайд тогда? Во-первых, он был противным и пугающим убийцей, а я же не такой. "Как корабль назовешь, так он и поплывет", - сказали родители и решили, что Джекил подходит больше. А во-вторых... - я оглянулся на нее, хитро улыбнувшись, - в Мексике поймешь.
Комната для гостей располагалась ровно напротив моей прежней комнаты. Я не забыл об этом упомянуть, когда пропустил Эм первой и закрыл за нами дверь. Так как гостей у моих родителей практически никогда не было, комната была в идеальном состоянии. Везде чисто, просторно. Только было открыто окно, и я уточнил, оставить его или закрыть, на что Эм ответила, что любит спать в прохладной комнате.
-Да, я заметил, - усмехнулся я, - когда ты всю ночь жалась ко мне.
-Это ты меня обнимал, - парировала девушка.
Я решил не продолжать. Может, ее правда, и это действительно я желал быть ближе. Но мама была права, уже поздно, так что я пожелал спокойной ночи и пошел к себе.
6 лет я боялся, что родители ненавидят меня. И до сих пор оставались подозрения, что они в обиде. Но ровно до того момента, как я вошел в свою комнату. За 6 лет моего отсутствия родители не поменяли абсолютно ничего. Даже все мои плакаты на месте. Я вновь, спустя столько времени, осмотрел каждый из них, поздоровался, как и всегда прежде, с Куртом, Честером и Менсоном. Классные ребята, я уже и забыл, как долго слушаю их песни.
Кровать жалобно скрипнула подо мной. Представить страшно, сколько лет этой старушке. Но спина сразу вспомнила все эти родные пружинки, и вновь с головой меня окатило теплое чувство. Наверное, одно из самых приятных для человека.
Я дома.
Постепенно глаза сами закрылись. Почему-то промелькнула пара мыслей об Ане, но я даже не уловил их сути. На внутренней стороне век уже плавали цветные мушки, вырисовываясь в красочные картинки снов. Я счастливо вздохнул и позволил себе провалиться в дремоту.