Часть 20
Массимо
Немногие вещи имели влияние на мое настроение.
Но глядя на фотографии Карлотты, которые я сделал на прошлой неделе, я словил себя на том, что уголки моих губ невольно поднимаются, когда вижу ее счастливой.
Она танцевала в гостиной дома Баззоли в зеленом цветастом платье, которое еще неделю назад я бы назвал самым нелепым из всех, что я когда-либо видел
Но, увидев Карлотту в нем, мне пришлось забрать свои слова назад. Она выглядела в нем безупречно, словно солнечный луч, пробившийся сквозь листву. Ее темные волосы небрежно струились по плечам, притягивая все мое внимание. Каждый ее жест был наполнен такой лёгкостью и грацией, что она казалась воплощением самой радости.
— Убери телефон, придурок, мама же просила нас, — Алессио пнул меня ногой, отвлекая меня от фотографии.
— Прекрати подлизываться, золотой мальчик.
Я замахнулся, чтобы нанести ему ответный удар, но ледяной взгляд отца заставил меня остановиться.
— Ведите себя прилично. Расстроите свою мать, и я лично накажу вас, — папа посмотрел на маму через панорамное окно кухни и уголки его губ приподнялись, когда она заметила его и помахала с улыбкой.— Алессио, помоги ей.
Алессио испустил недовольный вздох, но не стал спорить.
— Девчонка Баззоли, ты серьезно? — спросил отец, как только брат зашел в дом. — Римо будет счастлив. Как будто у нас мало проблем с Изабеллой и Авророй.
Черт, мне стоило быть аккуратнее и прикрыть телефон рукой.
— Не сравнивай, — огрызнулся я.
— Что ты делаешь, Массимо, мне казалось, что я могу доверять хотя бы тебе. Представляешь, что будет, когда Савио и ее брат узнают? — тон отца оставался привычным холодным, но сквозь него проскальзывало неодобрение.
— Я несу ответственность за свои поступки и собираюсь поговорить с ними по поводу наших отношений.
— Давно это длится? Скажи, что ты не трахал ее на той вечеринке.
— Мы вместе несколько месяцев и я не прикасался к ней.
— Так и знал, что с тобой что-то происходит, — усмехнулся он. — У этой девушки строгая семья, ты должен жениться на ней и давать эти глупые клятвы богу. Карлотта не поменяет свой распорядок жизни ради тебя.
— Ради неё я готов поменять свой. До Лотты мне казалось, что я никогда не смогу поменять свое отношение к людям, но сейчас мне кажется, что у нас происходит что-то наподобие того, что вы разделяете с мамой. Я не хочу терять ее. Даже если мне придется играть в эти традиции ради ублажения Диего.
Папины серые глаза остановились на мне. Он, как обычно, проводил свой анализ, чтобы понять, вру ли я ему.
И я могу его понять: раньше мы могли часами обсуждать нелепость религии и тех, кто в нее верит, а сегодня я сижу перед ним и говорю о своих чувствах к Карлотте Баззоли.
Нелепо не правда ли?
Мне даже пришлось прочитать пару глав Библии ради нее. Я все еще не верю в бога и вряд ли когда-то буду, но теперь мне больше хочется понимать Карлотту и ее взгляды, поэтому я купил себе сокращенный вариант.
Я все еще с трудом удерживаюсь от оспаривания многих моментов, но Лотта оказалась хитрее и перестала реагировать на мои слова после четвертого спора.
У меня пропало желание выходить правым во всех вопросах и я стал держать при себе слова, которые могут обидеть ее.
За это время мы успели привести дом ее родителей в порядок.
Я предлагал ей заказать клининг, но Карлотта принципиально отказывалась, аргументируя тем, что она не хочет пускать в дом кого-либо, кроме меня.
Мы проводили там почти каждый день со дня нашего примирения. Один раз мы даже заснули вместе.
Утро рядом с Карлоттой отличалось от моей привычной рутины и разрушило ее в два мига.
Я встал позже, чем обычно и начал свое утро с разговоров во время завтрака, а не двухчасовой тренировки.
Как только она покинула мою машину, меня наполнила тоска и все вокруг вновь стало серым и обыденным.
— Массимо, ты знаешь, что я люблю тебя и всегда буду на твоей стороне, но это та ситуация, когда ошибку допустить нельзя. Ты не сможешь передумать, для нее это будет означать потерю чести. Мама не простит тебе, если ты опозоришь девушку таким образом.
— Я никогда не оставлю ее, — я покачал головой и вновь взглянул на снимок в моих руках.
***
Массимо
— Надеюсь, это не займет много времени, у меня куча дел. Мне надоело носиться с тобой, — сказал Алессио.
— Успеешь напиться, — ответил Невио, надавливая на газ, — это важно.
Невио ворвался в мою комнату десять минут назад и сказал, что у него важный разговор и ему надо кое-что нам показать.
— Хочешь показать нам, где ты пропадаешь все время? — уточнил я.
— Именно, — сказал он, сворачивая на знакомую мне улицу.
У меня не было настроения выходить из дома сегодня, но я хотел знать, что за хрень твориться в Невио последние несколько недель, поэтому мне пришлось поехать с ним.
Моя догадка подтвердилась и спустя пару минут мы стояли под дверями квартиры Авроры и Карлотты.
— Рори и есть секрет, который ты хранил несколько недель?
Невио проигнорировал его и достал ключ из кармана.
— Какого хрена у тебя делают ключи от их квартиры? — раздраженно спросил я, чувствуя, что дохожу до предела.
Карлотта не пускала меня в квартиру из-за Авроры, когда у Невио был круглосуточный доступ.
Он распахнул дверь, и из гостиной послышался громкий визг.
Я оттолкнул Невио, влетел внутрь и замер перед увиденным.
Карлотта сидела на полу, её тёмные волосы были собраны в небрежный пучок, а лицо светилось неподдельной нежностью. Рядом с ней, на мягком пледе, лежал крошечный младенец, которого она щекотала за живот.
— Ахуеть, — выдавил Алессио, войдя в квартиру.
У ребенка были черные, словно воронье крыло волосы и темные глаза, которые доказывали нашу теорию.
Он Фальконе. В этом нет сомнений.
Глаза Карлотты расширились от шока и она инстинктивно прижала ребенка к себе. На ней была старая, растянутая футболка, выцветшая от бесчисленных стирок, с небольшим, но заметным пятном сбоку. Ее обычно аккуратные волосы были слегка растрепаны, а на лице читалась смесь удивления, растерянности, вызванная нашим внезапным появлением.
— Лотта, Невио пришел? — послышался голос Авроры.
Она вышла из ванной с полотенцем обернутым на голове и застыла при виде нас.
— Вы... — замешкался Алессио, переводя взгляд с Невио и Авроры обратно на ребенка.
— Нет, Рори не его мать, я попросил ее присмотреть за Баттистой.
Невио сделал тяжелый вздох, после чего рассказал нам всю историю, начиная с его отношений с непонятной девушкой, заканчивая тем, как они с Авророй и Карлоттой по очереди присматривали за ребенком две недели подряд.
— Стоит рассказать папе, что его лекции о предохранении не имели никакого смысла, — хмыкнул Алессио, отойдя от шока.
— Никому не говорите, — резко перебил его Невио.
— Собираешься оставить его тут и рассказать Римо, когда он пойдет в первый класс?
Я отключился от их спора, переключив свое внимание на Карлотту и ребенка в ее руках.
Она виновато опустила голову, делая все угодно, лишь бы не встречаться со мной взглядом.
Я подошел к ней и опустился на ковер.
— Ты поэтому ходила с синяками под глазами и избегала встреч?
— Они просили меня никому не говорить, прости меня.
Я погладил младенца по спине, не отрывая глаз с Лотты.
— Массимо, пожалуйста, давай не спорить сейчас, не хочу пугать Баттисту, — прошептала Карлотта обнимая ребенка.
Я кивнул и продолжил рассматривать ребенка.
— Знакомься, милый, это твой дядя Массимо, — сказала она, заметив мой интерес к Баттисте.
Она осторожно уложила его на мои руки. Я почувствовал неожиданную легкость этого крошечного тела и тепло, исходящее от него. Карлотта продолжала поглаживать маленькую ладошку Баттисты, словно передавая через прикосновение всю свою нежность и заботу. Ребенок слегка скривился, его личико сморщилось, но плача не последовало, он лишь внимательно уставился на меня своими любопытными глазками, будто изучая нового члена семьи.
Я не знал, что должен чувствовать в этот момент, но мне определенно нравилось то, где я нахожусь. Это было новое, незнакомое ощущение тепла и странной, но приятной ответственности.
Что-то внутри меня сжималось, когда я смотрел на Карлотту в таком естественном состоянии: без укладки, макияжа, в старой, выцветшей и немного грязной футболке. Но при этом она сияла, её лицо светилось радостью, когда она улыбалась моему племяннику.
В этот миг она казалась мне красивее, чем когда-либо.
Мне так сильно хотелось иметь возможность всегда разделять такие моменты с ней, чтобы эта идиллия не исчезала, оставаясь частью нашей жизни и чем-то постоянным.
Мне хотелось иметь возможность всегда разделять такие моменты с ней.
— Ты больше ничего не скрываешь от меня? — уточнил я.
Карлотта замешкалась, будто обдумывала свой ответ, ее взгляд метнулся в сторону, а уголки губ опустились, после чего она отрицательно покачала головой.