4.2
— Угу, понял. Если Кора такая древняя и сильная, то почему подчинялась Георгию Петровичу?
— А ты сам подумай.
— Он что, старше и сильнее?
— Правильно. И должность у него выше
— он командующий северным узлом.
— Что такое «узел»?
— Та часть потустороннего мира, где мы гоняем чудовищ, называется Лабиринтом. В Лабиринте четыре ключевые точки, «узла», за каждой из которых присматривает свой отряд. Таких отрядов «узлов» четыре и называются они в честь сторон света: северный, южный, восточный и западный. Возглавляют отряды командующие, у каждого из них по одному заместителю. Над командующими в иерархии власти стоит только наш верховный правитель, самый древний и могущественный из магов. У него много имён, но обычно его именуют «Высоким».
— Встретишь его, обязательно поклонись, — посоветовала Аврелия.
— Как я его узнаю?
— Высокий всегда ходит в чёрном плаще и в маске.
— Как Дарт Вейдер?
— Типун тебе на язык, — рассмеялся Рамзес.— Не вздумай такое ляпнуть кому-то ещё. К слову, приветствовать поклонами нужно не только Высокого, но и четырёх командующих, их заместителей и еще с десяток членов Совета, что-то вроде нашего правительства. Кто они, тебе потом сообщат. Пока скажу, что глава наставников леди Эдита член Совета. Наша Аврелия тоже член Совета как главная врачевательница.
— Мне кланяться не обязательно, — улыбнулась Аврелия. — Я этого не люблю.
— А вы, Рамзес, тоже член Совета?
— Нет. Я один из помощников Георгия Петровича. Мирген припомнил то, что говорилось наверху.
— Я выбрал вас. Георгий Петрович сказал, что я теперь «его добыча». Он имел в виду, что я стану членом его отряда?
— Да. Они с Корой поспорили насчёт того, в чьё подчинение ты попадёшь, и решили предоставить выбор тебе.
— То есть вы заранее знали, что я пойду с вами? Почему?
— Когда они нашли тебя дерущимся с мелкой нежитью, то сразу предположили, что ты особенный. Обычный человек, увидев монстров, убегает или обмирает от страха. В тебе проснулись способности Стража, и ты ринулся в бой. Кора тебя расспрашивала и убедилась в этом.
Аврелия мягко продолжила:
— Когда с тебя сняли футболку в поисках ран и обнаружилась неестественная худоба голодающего, а ты отказывался от пищи, мы предположили, что ты уже в кризисной фазе, которую переживают далеко не все люди с пробудившимися способностями. Ты подсознательно стремился попасть сюда, в нижний мир и, не зная других способов, хотел умереть. Кризис обычно завершается срывом, а в этот момент люди убивают себя. Хорошо, что с тобой этого не случилось.
Вмешался Рамзес:
— Георгий Петрович приказал мне узнать побольше, и я расспросил тебя в машине. Прогулки на кладбище убедили нас в том, что нижний мир и мёртвые тянут тебя к себе. Отсюда и твои кошмарные сны. Тебя позвали на прогулку верхом, чтобы держать под присмотром. Мы наблюдали и испытывали: Кора намеренно изводила придирками, чтобы понять, терпелив ли ты и можешь ли держать себя в руках. Когда у курганов ты смотрел на камни, по твоему лицу стало понятно, что срыв близок. Дальше оставалось только следить и ждать. Хвала богам, мы оказались в нужном месте в нужное время. Ты жив, а мы получили нового товарища.
Все замолчали. Они дошли до места, где коридор-улица расширялся еще больше. На этой просторной площадке потолок поддерживали четыре колонны в виде беломраморных человеческих фигур: две женские – юная дева и женщина в расцвете лет, две мужские – юноша и зрелый мужчина. Женские фигуры прикрывались хитонами, на мужских даже набедренных повязок не было. Мирген присмотрелся к статуям и обнаружил, что зрелая женщина удивительно похожа на
Аврелию: те же правильные черты лица, прямой нос, стройная фигура и венец пышных кос. Он робко высказал свою догадку.
— Да, это я, — подтвердила Аврелия. — Точнее, я позировала скульптору, изваявшему статуи.
— Другие статуи тоже походят на конкретных людей, но не так явно, — начал рассказывать Рамзес. — С тем мужиком постарше была целая история. Модель, то есть мужчина, который думал, что больше всего походит на статую, в присутствии зрителей, собравшихся поглядеть на новые изваяния, начал предъявлять претензии скульптору, мол, почему тот погрешил против истины и изобразил его гениталии такими маленькими. Скульптор оглядел скандалиста, статую и заявил, что переделывать изваяние не будет, ему проще магически уменьшить мужскую гордость возмутившегося, если тот хочет, чтобы всё соответствовало действительности. Возмущавшийся умолк и тут же смылся, чтобы ваятель не вздумал исполнить угрозу.
— Скульптор — маг? Он мог сделать то, что пообещал?!
— Да, ваятель тоже Страж. Я не знаю, можно ли сделать то, чем он пригрозил, но скульптор из древних магов, тех, что старше пирамид и с которыми шутки плохи. Имей это в виду и следи за своим языком, когда разговариваешь со старшими. Будь осторожен. У некоторых людей характер не улучшается со временем.
Мирген оглянулся.
— Мы дошли до «голых мужиков», так что скажите, почему вы гоняетесь за монстрами?
— Чаще всего чудовища в Лабиринте гоняются за нами и нашими подопечными, теми, кого мы должны охранять и защищать.
— И кого мы должны защищать? — Мёртвых.
— Кого?!
— Мёртвых. Ты будешь охранять мёртвых.
Покачнувшись, Мирген опёрся на холодные мраморные ягодицы статуи. Рамзес взял его за плечо и подтолкнул к резным широким дверям слева.
— Иди-ка туда. Там присядешь.
Открыв двери перед Аврелией,
Рамзес пропустил спутников. Они прошли по коридору в какую-то приёмную, и там Мирген почти упал на кожаный диван. Аврелия зашла в соседний кабинет, вышла оттуда уже в белом халате с флаконом и стаканом воды в руках. Накапав в воду несколько капель лекарства, она сунула стакан Миргену.
— Выпей, это успокоительное.
В комнату вошла девушка в белом халате с ярко-зелеными глазами и темно-каштановыми волосами. Она, Рамзес и Аврелия поприветствовали друг друга по-английски, и Аврелия представила девушке Миргена. Он не слишком хорошо знал английский язык, но различил свое имя и слова «новый ученик». С любопытством оглядев его, девушка приветливо поздоровалась, и улыбнулась.
Аврелия сказала:
— Мирген, это Кэтрин Зеленоглазая. Если почувствуешь себя плохо, приходи сюда, в госпиталь, и обращайся к ней или к другим врачевателям, если я буду на дежурстве. Я вижу, что твои ссадины заживают, но ты всё же зайди ко мне через три-четыре дня. Рэм, напитки в холодильнике к вашим услугам. А теперь я вас оставлю. До свидания, Мирген. У тебя всё будет хорошо.
Они с Кэтрин покинули приёмную. Рамзес прошёл в кабинет и появился оттуда с двумя бутылками холодного лимонада. Протянул бутылку Миргену и вздохнул:
— Пива нет, даже безалкогольного.
Достав из шкафчика два стеклянных стакана, он уселся в кресло рядом с диваном. Мирген огляделся. Приятная комната, но без окон, на белых стенах выделялось одно живописное полотно: бело-розовые кувшинки на блестящих тёмно-зеленых листьях.
— О чём мы говорили? — начал Рамзес. — О мёртвых и почему их нужно охранять. Ты в рай и ад веришь?
— Нет. Точнее, не верил.
— Неважно, вместо рая и ада пусть будут Светлая и Тёмная стороны. Они существуют и между ними есть пограничная территория вечных сумерек-Лабиринт. Всё это находится в потустороннем мире, и из живых людей там бываем только мы, Проводники. Ты православный, Мирген?
— Нет.
— Про чистилище слышал?
— Смутно помню что-то.
— Если коротко, то после смерти души праведных людей попадают в рай, души закоренелых грешников — в ад, а в чистилище, как верят католики, душа грешника может очиститься, чтобы войти в рай. Разлив лимонад по стаканам, Рамзес отпил и продолжил:
— Так вот, прежде чем попасть в рай, ад или чистилище, души умерших проходят через пограничную территорию между ними. Там, в Лабиринте, дела умерших оценивают, взвешивают и направляют их туда, куда заслужили. В это время души ходят по Лабиринту, вспоминая прожитую жизнь. Такие ожидающие души мы называем путниками.
Пока путник добирается к выходу из Лабиринта, где ему укажут, куда идти, он может заблудиться или на него могут напасть чудовища — твари с нижних ярусов Лабиринта или с Тёмной стороны.
Мы, Проводники, должны помогать заблудившимся и охранять их от тварей Лабиринта. Вот и получается, что либо твари преследуют нас с нашими подопечными, либо мы гоняемся за тварями.
Мирген махом выпил свой напиток.
— А я могу встретить в Лабиринте кого-то знакомого или свою мать? — он затаил дыхание в ожидании ответа.
— Твоя мать умерла и прошла Лабиринт давно. Теоретически ты можешь встретить знакомых, но только тех, кто умер недавно.
Устремив взгляд на кувшинки, Мирген помолчал и спросил:
— Почему именно мы должны помогать мёртвым?
— Давным-давно людей на земле было мало и умерших охранял в царстве смерти Великий Пёс или Великий Шакал, как называли его на юге. Даже на писаницах возле твоего села есть изображение собаки – стража подземного мира. Но потом людей стало больше, Великий Пёс не успевал помочь всем. Он обратился с мольбой к Верховному Творцу и тот позволил Псу набрать себе помощников.
Сначала Пёс создал себе подручных Стражей из числа мёртвых, но они холодны и не знают жалости. Только что умершие уязвимы, они нуждаются в сочувствии и милосердии. Поэтому мёртвые Стражи ушли вниз, на самые нижние ярусы Лабиринта, а Великий Пёс набрал себе помощников из числа живых с особыми способностями. С тех пор в Лабиринт из века в век спускаются живые Стражи, выполняя свою работу.
Глотнув лимонада, Рамзес продолжал рассказывать:
— Нас мало. Хорошо, что большая часть умерших преодолевает Лабиринт самостоятельно, а мы вмешиваемся только в экстренных случаях. Наша работа завершится, когда наступит конец мира и грядет Последняя Битва.
В этой Битве сойдутся представители Светлой и Тёмной сторон, даже мёртвые будут биться и с той и с другой стороны. Мы, Стражи, займем свое место на Светлой стороне, чудовища Лабиринта — на Тёмной.
Мы должны охранять умерших потому, что каждый похищенный или сожранный тварями мёртвый либо сам становится чудовищем, либо добавляет сил монстрам и они плодятся. Понял? Чем лучше мы выполняем свою работу сейчас, тем меньше будет бойцов на Тёмной стороне в Последней битве и больше шансов победить у Светлой стороны. Если победит Светлая Сторона, мир преобразится, будет чище и совершеннее. Если победят Тёмные, то люди не выживут. Всё просто. Тебе понятно?
— Ага, — тихо подтвердил Мирген.
Голова шла кругом. К рассказам про грядущий апокалипсис он был не готов.
— Ничего, тебе это ещё вдолбят на занятиях. Рамзес вздохнул.
— Знаешь, за тысячелетия бывали моменты, когда готов выть и хочется, чтобы Последняя Битва наконец случилась, и всё закончилось. Но когда наступит конец мира, никому неизвестно, так что берёшь себя в руки и идёшь работать дальше. В этом состоит наш долг. Когда ты пройдешь Посвящение, обратного пути не будет. Поэтому подумай, и, если чувствуешь, что эта работа тебе не подходит, скажи об этом честно, не заставляй нас тратить время и силы впустую.
Мирген набычился.
— Я, кажется, не давал повода упрекать меня в трусости.
— Я не упрекаю, — пожал плечами Рамзес. — Я предупреждаю, чтобы ты знал, на что подписываешься. Когда закончишь обучение, свой первый боевой опыт будешь получать рядом со мной, в нашей пятёрке, поэтому мне важно знать, можно ли на тебя положиться.
— Я…
Властным жестом Рамзес заставил Миргена замолчать.
— Не говори пока ничего, подумай. Не надо пустых заверений сейчас. Они помолчали. Потом Рамзес улыбнулся и сказал:
— У нашей работы есть и бонусы. Про долгую жизнь ты уже знаешь. Если не дашь себя сожрать, ты сможешь дожить до конца света и увидеть новый мир, прекрасный и совершенный. К этой перспективе прилагаются достойное денежное содержание, возможность путешествовать по миру и вечная молодость. Ладно, идём дальше.
Рамзес поднялся, и Мирген последовал за ним. Когда они вышли в коридор-улицу, Мирген вертел головой по сторонам, пытаясь запомнить расположение дверей, глазел на изображения на стенах.
Рамзес тихо рассказывал:
— Ты будешь жить в комнатах учеников при школе и в свободное время можешь ходить по городу куда хочешь. Здесь есть ресторан, пивная, кондитерская, бани, библиотека, музей. Не во все мастерские тебя пустят, но здесь и без того есть на что посмотреть. В пустующие помещения за Третьей кольцевой улицей не углубляйся, там можно заблудиться. Гуляй, заводи новые знакомства. Ты симпатичный парень и новенький, тобой будут интересоваться. Веди себя прилично, чтобы нам с Георгием Петровичем не пришлось за тебя краснеть.
Твой телефон работать не будет, интернета здесь тоже нет. Если захочешь подать весточку о себе родным, напиши письмо в духе: «Дорогая тётя, я жив-здоров, хорошо кушаю, скучаю, целую», не больше того, и я брошу его в почтовый ящик. Естественно, ответа не будет.
Сейчас я оставлю тебя на попечение леди Эдиты, главы наставников, и уйду на дежурство. Если я тебе буду нужен, попроси наставников связаться со мной. Мы можем увидеться через двое суток, а лучше через трое, потому что отдыхать мне тоже нужно. Аврелию можешь найти в госпитале в перерывах между её дежурствами, а Георгия Петровича — в его апартаментах во дворце. Только называй его не Георгием Петровичем, а господином Горгием, соответственно Кору — госпожой Корой. Понял?
— Ага.
— Как у тебя с английским?
— Не очень хорошо.
— Это поправимо. Мы все из разных стран и сейчас между собой общаемся на английском. Русский знают в основном Проводники-северяне. Учти, что к концу обучения ты должен бегло говорить не меньше, чем на трёх языках помимо родного. Латынь изучается обязательно. У нас считается хорошим тоном знать не меньше десяти языков.
— Уй, блин! — Выучишь. Вот и дошли.
Столько новых впечатлений навалилось сразу. Мирген плохо помнил, как они попали в просторный кабинет, отделанный в серых и сиреневых тонах. Рамзес представил его очень красивой белокурой сероглазой женщине — леди Эдите, галантно поцеловал руку даме, подмигнул Миргену и попрощался. Дверь за ним закрылась.
Вздохнув, Мирген приготовился слушать наставницу. Вот так, сбежал от лекций, зачётов, экзаменов, и снова учёба. Но ничего, ради надежды увидеть прекрасный новый мир после апокалипсиса, можно и потерпеть. Он сам в это влез, ему поверили, и он сможет.