Мое проклятие. Черная Кровь

— Вот, смотри, что у меня есть.

В широкой белесой ладони перекатывается пушистый желтый фрукт. София долго смотрит на него, хлопая длинными ресницами, не решаясь взять подарок, но в конце концов протягивает руку.

— Спасибо.

— Где ты его взял? — Вик хмурится.

Дерек улыбается, и в его глазах сверкает лукавый огонек:

—На улице за сеткой растет персиковое дерево. Оно очень высокое, до плодов не достать, но я смог.

София впивается зубами в сочную мякоть, и выражение ее лица мгновенно изменяется, синие глаза восторженно сияют.

— Вкушно! Вик, ты должен это попробовать!

— Если кто-то из взрослых узнает, нас накажут, — бурчит Вик, но скорее для вида.

Взрослый мальчишка-альбинос с иностранным именем с первых минут знакомства понравился ему. С его появлением в этих стенах словно стало больше жизни. И сейчас этот самый мальчишка, задорно сверкая серыми глазами, обнимает их обоих за плечи:
— Мне плевать на взрослых, мы живем не для них. Правда, Софи?

— Правда! — кивает девочка, и надкушенный персик исчезает в ее кармане.

† † †

— И как вас зовут?

Мой дозорный-сопровождающий нахмурился, шмыгнул носом и нарочито сурово тявкнул:
— Господин Айзак.

— Зак, значит, — хмыкнула я. — Ну-ну. Не местный, что ли?

— Господин Айзак, — поправил стражник, глотая из тарелки густое пряное варево. — Разве тебя не учили отдавать стражникам должное уважение?

— Дождетесь, вообще «на ты» перейду, — буркнула я, наблюдая, как раздражение на лице Зака сменяется смирением.

Он выдохнул и ссутулился.

Как ни странно, я чувствовала себя куда лучше, чем прежде. В мужской купальне я даже нашла гребешок и наконец-то привела волосы в порядок. Одежды, которая бы подходила для меня, так и не нашлось, и пришлось надеть старое платье, но теперь я чувствовала себя отмытой, свежей и сытой. Иногда, правда, ощущение, будто я нахожусь под прицелом арбалета, возвращалось, и я лишний раз оглядывалась, нет ли поблизости мага. Пока мне везло, но неясно, сколько ещё продлится это везение. Из душа выходила полная решимости дождаться своего новообретенного родственника, в конце концов, я от этого ничего не теряла. 

Зак сухо смотрел на меня, напряженно жуя. Я тоже смотрела на него, улыбаясь и подперев руками подбородок. Гляделки длились пару минут, потом, не выдержав, мы в унисон отвернулись и брызнули со смеху. Сидящие за соседними столиками люди с интересом повернули головы в нашу сторону. Мы засели в небольшом трактире напротив Воинской части и уплетали куриную похлебку. Местечко было не из популярных, но, видно, пользовалось среди обитателей части особым уважением.

При ближайшем рассмотрении Зак оказался вполне обычным молодым мужчиной. Как выяснилось, отец Зака был уроженцем Марионового государства, но по какой-то причине его воспитывала мать, а когда Зак достиг рекрутского возраста, направился сюда на службу.

— Мне остался всего месяц, — улыбаясь сухими губами, хвастался он. — Вот отслужу, получу жалование и вернусь к матери. У неё, кроме меня, почитай, и нет никого. Единственная опора.

Он вынул из-за пазухи маленький кулон. Простенькая серебристая подвеска, по форме напоминающая каплю, таинственно блеснула в свете полуденного солнца и снова скрылась под стражницкой курткой. Я непроизвольно улыбнулась, умиленная таким исходом:

— А где ты живёшь?

— К западу отсюда, у подножья Драконьих гор, там небольшое поселение слева от Тенистых водопадов.

Я задумчиво пожевала губу, прикидывая примерное местонахождение селения. Как-то давно мне доводилось слышать о Тенистых водопадах — незабываемое зрелище. Когда потоки горячей воды поднимаются прямо из земли, стекая с края высокой горы Головы Дракона, и падают, остывая, на горы поменьше, образуя самую большую речную цепь в Средних землях. Говорят, температура воды на Драконьей голове настолько высокая, что человек, упавший в нее, отваривается до костей за секунду. Я поежилась, отставляя в сторону тарелку с похлебкой — аппетит из-за мыслей мгновенно пропал.

Зак, впрочем, расценил этот жест по-своему:

— Уже наелась? Тогда пора отрабатывать свои косяки. — Бровь его издевательски поползла вверх.

— Нет у меня никаких косяков, — буркнула я, а мысленно добавила: «Кроме моего существования».

† † †

— Конюшня сразу за углом направо, лопата за дверью, ведра тоже где-то там, — по-хозяйски распинался Зак, удовлетворенно глядя в мое скорбное лицо, — метрах в двадцати компостная куча...

Мы пересекали небольшую аллею перед Воинской частью, и я робко оглядывала здание. Раньше как-то не получалось это сделать — пока меня вели сюда, прикованную к стражнику невидимой привязкой, было как-то не до этого.

Хотя разглядывать оказалось особо нечего. Двухэтажная невзрачная коробка за высоким каменным забором. Ветер развивал пестрое полотно королевского флага, венчающего крышу, на котором черная птица с пышным оперением эпически задрав голову к небу, созерцала закатное солнце.

— Всё понятно? — Зак вскинул брови, меряя меня выжидающим взглядом.

— А может, вам лучше посуду помыть? — с надеждой спросила я, но стражник лишь ободряюще похлопал меня по плечу.

За последующие шестьдесят минут я успела возненавидеть всех: от стражников, которые сгрудились у окна наблюдать полуденную развлекуху и провожали меня насмешливыми взглядами, до лошадей, дружелюбно жующих мои волосы. Зато я лично убедилась в том, что городская стража разъезжает на лошадях только лучших кровей и кормят их только лучшими сортами сена... Конюшня у них тоже была хорошая. Светлая. Просторная. Да и вообще, я не из брезгливых. Поэтому через час, взмокшая так, что на носу дрожала капля пота, я сидела на расчищенном участке, привалившись спиной к стене, и критически оглядывалась вокруг.

«Ещё треть», — прикинула лениво и вздрогнула от тихого голоса.

— Ты серьезно хотела сбежать от меня?

Сердце глухо ударило в ребра и забилось где-то в горле. Кажется, на секунду я забыла дышать и только смотрела на Дива, который опирался на одно из стойл, хмуро глядя поверх моей головы.

— Я вовсе не... — слова отказывались срываться с языка, потому что я знала: он поймет, если солгу.

Ощутила, как к щекам приливает жар, и влепила себе мысленную пощечину. Я не должна перед ним оправдываться, он виноват не меньше.

— Я знаю, что ты слышала.

В груди что-то дрогнуло. В спешке я огляделась по сторонам, но двор оказался совершенно пуст.

— Откуда?

— Я не идиот, в состоянии сложить два и два, но, — его голос дрогнул, — я не хотел тебя обидеть.

— У тебя не получилось, — эмоции накатили новой волной, но я поспешно прогнала их, потерла глаза и начала почти спокойно. — Тебе не нужно со мной возиться, я в состоянии о себе позаботиться. Уходи, я не буду больше обузой.

Хотела отвернуться, но дух резко перехватил меня за плечо, повернул к себе лицом, тонкие пальцы сжались, словно кандалы.

— Глупая девчонка, ты хоть знаешь, как сводишь меня с ума одним своим существованием? — процедил он, склонившись так близко, что я разглядела каждую зелёную крапинку в его прищуренных глазах. Носа коснулся терпкий запах хвои, я судорожно вздохнула и облегченно выдохнула, когда он ослабил хватку.

— Идём. Мы сейчас же уходим из этого места...

— Погоди! — Я схватила Дива за рукав, прежде чем успела подумать, и мгновенно удостоилась резкого взгляда. — Я должна дождаться кое-кого. Мужчину, он мой родственник, и... я думаю, он может знать ответы на некоторые вопросы.

Див скептически выгнул бровь и тихо хмыкнул:

— Я могу ответить на любые твои вопросы.

— Почему мои родители ничего мне не говорили? Они знали? Почему черная кровь у меня одной? И где...

— Ясно, цыц, — он вскинул руку, — я понял. Я могу ответить на эти вопросы, но это не значит, что хочу это делать. Меньше знаешь — крепче спишь.

Я вдруг поняла, что Див... нервничает? Его пальцы теребили пояс с кинжалом, на щеках выступил едва заметный румянец, на котором тонкая полоска шрама стала еще отчетливее, а взгляд снова оказался направлен в никуда. Он почти никогда не смотрел на меня, словно боялся встретиться взглядом...

— И как это понимать?

— Мы подождем этого человека и выслушаем его версию. Если она окажется неверной, я сам все тебе расскажу.

— А сейчас ты этого сделать не можешь?

— Нет. Не хочу вытаскивать тебя из истерики.

— Ты драматизируешь.

— А ты нет? На пустом месте учинить трагедию. Захотелось в «кошки-мышки» поиграть? Да и на кой тебе все это знать? Просто прими свою магию и живи дальше. Чем раньше ты это сделаешь, тем безопасней будет для тебя самой и окружающих!

Он говорил об этом, как о чем-то простом и обыденном, а меня еще раз передернуло.

— Да не могу я! Где она, эта магия? Я ничего не чувствую, понимаешь? Никаких изменений, кроме этой Дианаровой крови, не произошло! — Я поняла, что мы сорвались на крик и поспешила сбавить громкость. — Может, ничего больше не произойдет, может, я бракованный темный?

— Может, — неожиданно легко согласился Див, — а может, ничего не происходит, потому что ты это отрицаешь? В любом случае, если я прав, скоро ты начнешь видеть Тени. Духи или призраки, называй, как хочешь. Они сами придут к тебе.

В таком случае я и дальше буду все отрицать. По спине прошел гадкий холодок. Я не готова пока — нет.

Над ухом что-то согласно фыркнуло. Я подняла голову и ойкнула, когда в мою щеку ткнулось несколько соломинок. Белая лошадь критически оглядела чистый пол, снова издала короткое «Фыр» и с выражением полнейшего недоумения продолжила жевать сено, периодически кося на Дива глазом.

Див посмотрел на лошадь странно, чуть нахмурившись, перевел этот же взгляд на меня и неожиданно, глядя мне прямо в глаза, произнес:

— Не вздумай больше от меня сбегать.

Я не успела что-либо ответить, как из-за спины донесся звонкий голос Зака:

— Надя, твой дядя ждет тебя в приемной.

Я вздрогнула и обернулась. В животе неожиданно свернулся тугой жгут страха. Наверное, я все-таки зря решила рискнуть ради крохотной иллюзии надежды. Вдруг тот человек совсем не на моей стороне. Может, Див расскажет, если хорошо его прижать? Ага, в своем фирменном стиле — расскажу все намеками, понимай, как хочешь, а половину умолчу ради твоего же блага.

Нет, я нутром чувствовала — дух позиции не сдаст.

— Идём, — произнес Див, кладя руку мне на плечо, — я прикрою.

И почему-то вдруг стало спокойнее.