Мертвое имя

Хорса сияла в ярких солнечных лучах, прекрасная, словно сон.

Ладони медленно погрузились в рыхлый снег на балконных перилах, пока ветер трепал занавеси в покоях позади меня, вздымая их к потолку. Словно ревнивый любовник он терзал мои волосы, лицо, тонкое платье на теле, пытаясь проникнуть под кожу своим ледяным прикосновением. Сталкиваясь с этой яростью мне становилось легче: своим буйством она успокаивала схожие порывы в моей груди. Взгляд блуждал по широким улицам, белокаменным фасадам зданий с острыми шпилями, и дальше вдоль булыжной мостовой, перекинутой через свирепую реку посреди города. Могучая северная столица людских земель, укрытая вечными снегами.

Настало время уходить. Направляясь в Северное королевство, я и не рассчитывала задержаться надолго, и прошедшие три дня уже роскошь для тех, у кого время это валюта, от которой порой зависят жизни. Мои мысли уже бродили по улицам мрачной Вальдоры, рыскали в поисках Лорда, пытались сложить пазл произошедшего. Ранним утром я получила распоряжение от генералов, и сегодняшней ночью отправляюсь в обратный путь.

— Не оставляешь попыток сделать дворец своей ледяной резиденцией? – прозвучал голос за моей спиной. Я обернулась к Аластору, стоявшему в распахнутых балконных дверях. Руки в карманах брюк, легкая улыбка и любопытный взгляд. Стоя здесь в размышлениях, я не заметила, как утро медленно перетекло в полдень. Я взглянула на занесенный ветром снег, тонким слоем покрывший каменный пол – пожалуй, в покоях сейчас едва ли теплее, чем снаружи. Тем не менее, я ответила в том же шутливом тоне:

— В пустыне прохладнее, чем посреди вечно горящих каминов, - мой голос был тихим и хриплым, а горло саднило от каждого вздоха.

Принц вышел на балкон, и облокотился на перила рядом со мной:

— Велю казнить любого, кто зажжет еще хоть одну спичку в этом дворце, если тебе жарко, - произнес Аластор, с серьезным выражением заглядывая в мои глаза, - но, думаю, дело не в каминах, - добавил он, игриво приподняв брови.

Я не смогла сдержать смех:

—Действительно, дело в лихорадке.

— Я правильно понимаю, продолжения вечера в «Кровавой мойхве» не будет? – с наигранным разочарованием произнес он.

— Чуть меньше трезвости, чуть больше настойчивости... - подмигнула я. Этот легкий флирт с Аластором – наш способ общения, к которому я привыкла.

— Я запомнил, - его глаза светились весельем, - как ты себя чувствуешь?

— Замечательно, - ответила я со страдающим лицом, отчего Аластор рассмеялся. После ночи в «Кровавой мойхве» у меня практически пропал голос, и я проспала весь вчерашний день.

— У Руаана вчера тоже пропал голос: он до утра горланил каждую балладу, которую мог вспомнить. Это было ужасно. Тебе повезло, что ушла раньше.

Я хотела рассмеяться, но из-за пульсирующей боли в горле получилось лишь улыбнуться.

— Дорога сказалась на мне сильнее, чем я думала, - призналась я. Видимо, я не осознавала, насколько измотана, пока не проснулась вчера утром в лихорадке и без голоса. Такое состояние было для меня несвойственно: благодаря бесчувственности к холоду я практически никогда не хворала, однако Захара настояла, что бессонные ночи и накопленная усталость взяли свое. Путь действительно был тяжелым, и все же... Еще одной странностью было то, что я не могла вспомнить, как вернулась.

Вчера сидя за чашкой кофе, мы с Ливией вспоминали прошедший вечер и закончили на том, что после лебединой баллады я вышла на свежий воздух и, почувствовав себя плохо, решила вернуться во дворец. Однако на самом деле последнее мое воспоминание было о танце с Алакаем, после чего я проснулась в своих покоях. Потеря памяти, даже такая короткая, приводила меня в ужас и была настолько унизительной, что я никому бы в этом не призналась. Эта моя оплошность останется в тайне.

Я очень сердилась на себя: как я могла не заметить, что настолько истощена? Стоило быть внимательней и не пить столько настоек. Мне повезло, что я добралась до замка до того, как началась лихорадка. И вдвойне повезло, что вчера выдался свободный день и Захаре удалось привести меня в чувство.

— Вчера на званом ужине в честь какой-то ерунды отца я уснул лицом в рагу, - произнес Аластор, и от лукавой улыбки на его щеке появилась ямочка.

Я обвела взглядом его расслабленную позу, взъерошенные светлые волосы и бесстыдно безупречный внешний вид, и сразу представила, насколько в ярости был его отец, Теодор Рохан. И то, насколько Аластора это не волновало, ужасало и восхищало меня одновременно.

— Ты неисправим, знаешь об этом? – я покачала головой, улыбаясь.

— И тебе это нравится, - подмигнул он мне.

— Ты явно не понимаешь суть хвастовства. Слава богам, я не видел этого позора, - раздался насмешливый голос Кайрана позади, - хотя в это время мне пришлось вычищать оленьи стойла за то, что проспал утреннее собрание у Каадара, - добавил он, поморщившись.

— Я хотя бы выспался, хоть и с рагу вместо подушки, - рассмеялся Аластор.

Видимо, Боги отдали всю милость мне, потому что Александер вчера был либо сильно занят, либо Захара рассказала ему о моем состоянии, но в любом случае мне удалось проспать почти весь день. Захара в моих глазах перевоплотилась из королевской кухарки в посланницу Богинь со своими чудотворным лекарствами, без которых я бы до сих пор не смогла подняться. У меня так болело тело и особенно горло, будто я провела ночь не в баре, а прогулялась в загробный мир. Сейчас осталась лишь небольшая слабость и раздраженное горло, но голос вернулся.

— Если ты свободна, может сходим на ярмарку? – предложил Кайран, - Теодор так зол, что нам с Аластором лучше не появляться сегодня у него на глазах.

Встретившись с ним взглядом, я ощутила, как сильно Кайран обеспокоен из-за ярости правителя, и мне тоже стало тревожно. В отличии от нас кое-кому это лишь подняло настроение:

— Лучше и быть не могло, - довольно усмехнулся принц, оглядываясь на город. Солнце освещало его красивый профиль, золотя копну русых кудрей, взъерошенных диким ветром. Аластор выглядел счастливым и беззаботным. Я снова перевела взгляд на Кайрана. Внешне он представлял собой полную противоположность принцу: аккуратно зачесанные назад темные волосы и сдержанное выражение лица. Идеальный телохранитель наследника, каковым он являлся уже долгие годы.

Наверное, это было подходящее мгновение, чтобы сказать им о своем уходе, но мне захотелось сохранить легкость последнего дня.

Как бы ни хотелось не прощаться, едва вернувшись, но выбора не было. Однако была возможность оттянуть этот момент еще немного, поэтому я ответила с искренним предвкушением:

— Конечно хочу.

— Тогда чего же мы ждем? - спросил Аластор, закинув руку мне на плечи в привычном жесте и уводя внутрь.

***

Вся площадь была украшена пестрыми лентами, создавая невероятный контраст с заснеженными улицами и горным пейзажем. Дома были увиты еловыми ветвями с алыми и золотыми игрушками, и хвойный аромат смешивался с запахом свежей выпечки. Повсюду стояли прилавки со всевозможными яствами, маслами и украшениями. По площади катались оленьи упряжки, и всюду был слышен детский смех.

Несмотря на то, что мало кто из народа знал в лицо наследных принцев, Аластор все равно скрыл лицо тканью. Наверное, дело было не столько в том, чтобы скрыться от знакомых, как для того, чтобы забыться самому. Для той же причины он становился малышом Никки, выходя на ринг.

Мы подошли к лавке, где подавался мой любимый грибной суп в свежей хлебной тарелке. От насыщенного запаха у меня сводило живот – я не пробовала это лакомство уже долгие зимы. Перед нами в очереди стояла парочка дварфов в теплых жилетах из шкур. Ростом они едва доставали мне до груди, но при этом крепкое телосложение выдавало в них умелых воинов. Поочередно вздыхая, они обсуждали происходящее на ярмарке, пытаясь запомнить каждую мелочь. Этот маленький народец – заядлые рассказчики, и я уверена, что, когда они вернутся домой, их истории будут нарасхват.

— Какие гигантские чудища! Вдвое больше лошадей, которых я видывал у людишек в Средиземье... Ох, ох! – с придыханием восхищался оленями один из них на языке дварфов - гриммаране. Он выглядел достаточно молодым, с рыжими волосами, заплетенными в толстые косы и медными кольцами в короткой бороде.

— Ох! Не нравится мне это... но по-другому нам до Врат не добраться, - пробурчал второй, настороженно оглядывая горы вокруг города, будто изучал врага. Внешне он казался старше своего спутника. Пепельного цвета густые волосы затейливо заплетены в колоски, достающие ему по плечи, подчеркивая грозный взгляд. Борода и усы того же цвета тремя длинными косами тянулись до груди, на концах скрепленные серебряными кольцами. 

— Да, надо поспешить, ох... Брюнда сдерет с меня кожу, если я не успею возвратиться к ее свадьбе, - боязливо произнес рыжий дварф, и в его зеленых глазах бусинках промелькнул страх.

Беловласый что-то пробурчал в ответ, когда до них дошла очередь:

— Чего желаете? – спросила полная женщина в меховой накидке, с разрумянившимися от жара щеками.

Младший прочистил горло, и произнес с сильным акцентом:

— Два котла похлебки.

Брови хозяйки изогнулись в удивлении, и она расхохоталась, наливая горячий суп в хлебные горшочки:

— Не «котла», а порции, - поправила она его, передавая дымящееся яство и поднимая два пальца вверх, - с вас два серебряных.

Старший дварф выудил две монеты из мешочка, висящего на поясе, и угрюмо передал женщине. Больше ничего не сказав, они ушли, грузно переставляя ноги по свежему снегу.

— Такие душки эти дварфы, - проговорила хозяйка, глядя им вслед, - хотя говорят они никудышно.

Расплатившись, мы отошли в сторону, чтобы насладиться горячей едой. Суп пили прямо из хлебной тарелки, постепенно откусывая ее края. Наблюдая за развлечениями, которые устроили для детей в самом центре площади, Аластор стянул с лица свою маску, жадно поглощая грибной суп:

— Как же это вкусно, - довольно промычал принц. Его разгоряченное дыхание клубилось в морозном воздухе.

Кайран согласно кивнул, слишком занятый для ответа. Его темные волосы слегка растрепались, в них мерцали снежинки, а бледное лицо украсил румянец. Я сполна наслаждалась этим видом. Признаться, возвращаясь, у меня было волнение, что прошедшее время многое изменит между нами тремя, но сейчас я ощущаю себя так, будто никуда не уезжала. Безусловно, внешняя разница с тем, какими юными я их запомнила и тем, какими мужественными они стали, до сих пор приводила меня в ступор. Что, если в следующий раз я увижу их уже совсем взрослыми? Отцами, мужьями, с проседью в волосах? От этой мысли сердце болезненно сжалось. Будто жизнь утекает сквозь пальцы, и я пропускаю нечто важное.

— Я понимаю, что мы неотразимы, но твой суп остынет, - Аластор ухмылялся, наслаждаясь моим пристальным вниманием, отчего я даже забыла есть.

Но, в отличии от него, Кайран насторожился, взглянув на меня:

— Выглядишь так, будто хочешь что-то сказать.

Вздохнув, я приняла решение.

— Вообще-то да, кроме того, что вы неотразимы, - начала я, улыбнувшись, чтобы задать хороший настрой.

Аластор широко улыбался, отчего у него появились ямочки на щеках. Откинув капюшон, он зарылся рукой в свои непослушные русые волосы, откидывая их с глаз.

— Я ухожу сегодня ночью.

Улыбка Аластора померкла, как только я произнесла эти слова. Кайран нахмурился, чуть склонив голову вбок:

— Так скоро? – его низкий голос выражал подозрение.

— Да, у меня осталось дело в Вальдоре, - ответила я, отпивая суп, чтобы занять рот.

Аластор молчал, но его серебристые глаза говорили громче слов. Как всегда, я ощутила его яркие эмоции так же четко, как свои собственные. Как же, черт возьми, тяжело.

— Я пойду с тобой, - сказал он, от неожиданности я поперхнулась.

— Не думаю, что это хорошая идея...

— Мориен, что происходит? Ты думаешь, что можешь снова уйти и пропасть на столько зим, и мы должны спокойно попрощаться как подружки, не зная, увидим ли тебя еще раз?

Это плохо. Не такой реакции я ожидала, но видимо, они это уже обсудили, потому что Кайран добавил:

— Расскажи, что за дела у тебя в Вальдоре.

Я сжала губы. Они хотят от меня того, что я не могу им дать – правду.

— Я не могу, - со вздохом призналась я, отчего Аластор еще больше напрягся.

— Если это дело рук моего отца...

— Аластор! – прервала его я, оглядывая проходящих рядом людей, - Я не могу об этом говорить.

— Так я и знал.

— Ты ничего не знаешь, - покачала головой я. Теодор Рохан, конечно, был одним из немногих людей, кому известна истинная причина моего ухода, но я не могла позволить, чтобы Аластор наделал глупостей.

— Тогда объясни, - потребовал он, но его голос был мягким.

Не успела я ответить, как в Аластора врезалась белая куча меха.

— Николас! Не ожидала встретить тебя здесь, - промурлыкала девушка, обвивая руками его шею и целуя в щеку, оставив ярко красный след от помады.

Аластор в растерянности уставился на красивую девушку, будто видел ее впервые. Он кинул быстрый взгляд на Кайрана, но тот лишь пожал плечами, показывая, что тоже не знает ее. Я пыталась сдержать смех, а девушка потянула принца за руку в ту сторону, где вокруг музыкантов собирался народ:

— Можно тебя на секундочку? Я так рада, что ты здесь! Пока тебя снова не схватила эта змея Налия, может потанцуем?

Аластор на ходу обернулся, кинув на нас взгляд, молящий о помощи, но мы с Кайраном заливались смехом, наблюдая, как девушка танцует вокруг принца, не выпуская из своей цепкой хватки.

Мой слух зацепился за приглушенные возгласы, и обернувшись я заметила двух дварфов, грозно махающих кулаками в сторону отдаляющейся оленьей повозки.

— Я сейчас вернусь, - сказала я Кайрану, указывая на них, и он кивнул, оставшись наблюдать за Аластором.

Не спеша подойдя к двум низкорослым жителям подземелий, я спросила на их родном языке:

— Господа, вам нужна помощь?

От неожиданности у рыжеволосого дварфа дрогнули усы:

— Вы... вы говорите на гриммаране?

— Да, я разговариваю на многих языках, - вежливо улыбнулась я.

— О Богиня! – его глаза восхищенно блестели, оглядывая меня.

— Этот кучер, будь он неладен, отказался везти нас к Вратам! – зло пробурчал беловласый дварф, - Как и трое до него!

— Понимаете, у моей кузины Брюнды завтра четвертая свадьба, и мне никак нельзя ее пропустить, - добавил второй.

— В таком случае, позвольте это исправить, - я вскинула руку, подзывая ближайшую оленью упряжку, - как я могу к вам обращаться?

— Мое имя Удрик, госпожа, а это Дургрим, - представился рыжеволосый дварф, и указал на своего приятеля.

— Очень приятно, - ответила я, и в этот момент подъехал кучер.

Дургрим грозно произнес, глядя ему в глаза:

— Отвези нас в бездну, сын дьявола.

Ах, вот оно что. От страха у парня затряслись руки.

— Позвольте мне, - обратилась я к дварфу на гриммаране, а затем наклонилась к кучеру:

— Не будете ли так добры отвезти наших гостей до Врат? Они не очень хорошо знают наш язык.

— Конечно, госпожа, - облегченно выдохнув, он поклонился мне и помог дварфам забраться в повозку.

Удрик схватил меня за руку:

— Как ваше имя, о прелестнейшая госпожа?

— Мориен, - представилась я.

— Мы в долгу перед вами, - мечтательно произнес он.

— Не стоит благодарности, - ответила я, и кучер погнал оленей.

Высунувшись, Удрик прокричал:

— Я вас не забуду!

Я улыбалась, глядя вслед удаляющейся повозке. Внезапно небо пронзил яркий свет, на несколько мгновений лишив меня зрения. В воздухе пронеслось настолько мощная волна, что я инстинктивно пригнулась к земле, пытаясь защититься. Тяжело дыша, я едва улавливала удивленные возгласы вокруг, но их поглощал невыносимый звон в голове, словно меня оглушило мощным взрывом. Я почувствовала сильные руки на своих плечах и вцепилась в них как слепой котенок. Аластор поднял меня с земли, и когда мое зрение стало возвращаться, я увидела его встревоженное лицо. Губы принца двигались, но я не могла разобрать слов от нарастающего звона в голове. Я попробовала повернуть голову, но зрение поплыло, размывая площадь вокруг. Почувствовав тошноту, я зажмурилась и сфокусировалась на дыхании.

— Мориен, ты меня слышишь? – когда до меня словно из-под толщи воды донесся голос Аластора, я медленно открыла глаза и с облегчением заметила, что мир вокруг перестал вращаться.

— Что произошло? – прохрипела я, осматривая площадь. Люди поднимались на ноги, тревожно вглядываясь в небосвод, но в остальном... все было как прежде. Не было никаких признаков взрыва: ни дыма, ни разрушений.

— Я не знаю, - принц выглядел настороженно.

Рядом появился Кайран, его лицо, как всегда, было сдержанным, когда он произнес:

— Думаю дело во Вратах, нам необходимо добраться до туда.

Врата... Как я сама не догадалась. Это был взрыв, но иного рода – вспышка сильной магии. Поэтому она пронзила меня сильнее остальных. Не медлив ни секунды, мы направились к оленьей упряжке, ожидающей нас на другом конце площади, но не успев пробежать и половину пути, я услышала жуткий сдавленный крик, от которого по моей коже пробежал холодок. Потому что это был крик Кайрана.

Когда я обернулась, он уже лежал на снегу, бледный и неподвижный. Быстро осмотрев людей, площадь, повозки и все, что находилось в радиусе досягаемости, я не заметила ничего подозрительного, никакой угрозы. На бесконечное долгое мгновение меня сковал страх: в воздухе витал запах смерти. Что происходит?

— Кайран... - Аластор склонился над другом, пытаясь привести его в чувство.

Мое чутье кричало, что Кайран умирает, но мозг отказывался это принимать. Вокруг нас начала собираться толпа зевак, и я стряхнула с себя оцепенение:

— Аластор, сможешь поднять его?

Аластор не слышал меня. Он проверял дыхание Кайрана, но я уже знала, что он не дышит. Когда принц это осознает, начнется паника, а у нас нет на это времени. Приблизившись, я схватила Аластора за плечи и повернула к себе лицом.

— Аластор, послушай меня, - встряхнула его я.

— Мориен, он не дышит. Он не дышит, - прошептал Аластор дрожащим голосом, его глаза были двумя безднами страха.

— Надо как можно скорее отвезти его во дворец, - я поднялась и настойчиво потянула его за собой.

Слава Богам, он поддался и взял себя в руки.

— Поднимай его, - мой голос звучал спокойно и твердо. Аластор моментально поднял Кайрана, подхватив под руку. Я подлезла под вторую руку, также оперев его на свое плечо, и мы вдвоем быстро перенесли его через оставшуюся часть площади до упряжки. Благо, люди расступились, не задерживая нас, но и не приближаясь. Смерть отталкивает.

Заметив наше приближение, ожидавший кучер выронил из рук яблоко, подбежал и помог донести Кайрана до крытой повозки. Уложив его внутрь, мы с Аластором залезли внутрь, а кучер погнал оленей.

— Что черт возьми произошло? – прорычал Аластор, срывая с себя маску и упав на колени перед скамьей, на которой лежал бездыханный Кайран. Руки принца тряслись, когда он срывал с него меховой плащ, осматривая тело в поисках ранений.

Я сосредоточилась на дыхании. За прошедшие зимы я сотни раз оказывалась в ситуациях, где от способности сохранить самообладание зависела жизнь. Моя голова оставалась холодной и расчетливой.

Пока Аластор осматривал тело в поисках ранений, я пыталась прощупать угасающую энергию Кайрана. Впервые в жизни я не могла понять, как умер человек и умер ли вообще. Никакой угрозы, никакого нападавшего, никакого выстрела или следа магии. Отчего упал Кайран?

— Он не дышит, но я еще чувствую его энергию, - прошептала я в замешательстве.

Аластор обернулся ко мне, на его лице было сотни эмоций:

— Что значит чувствуешь, Мор?

Когда я не ответила, он схватил меня за руку:

— Мориен! Что значит ты чувствуешь его энергию?!

— Не сейчас, Аластор... - я не успела закончить, как вдруг в повозке раздался громкий вздох.

Кайран открыл глаза, и его тело судорожно выгнулось, будто что-то пыталось вырваться из его груди. Аластор резко отскочил в мою сторону, когда такой же яркий свет, как до этого в небесах, заполнил повозку. Прикрыв глаза рукой, я прижалась к Аластору, съежившись от сильнейшего потока магии.

— Какого беса... - услышала я еле слышный голос Аластора. Повозка тряслась от скорости, с которой кучер гнал оленей.

Открыв глаза, я едва поверила тому, что увидела: глаза Кайрана стали ярко-белого цвета, полностью слившись с белком. На лбу нечто сияло бледно голубым цветом, но от тряски я не могла ничего рассмотреть. Его лицо исказила мука.

— Мор, ты это видишь? – я почувствовала вибрацию от низкого голоса Аластора, все еще прижатая к его груди. Не знаю, кто нуждался в этом больше: он или я, но в этот момент мы вцепились друг в друга, будто от этого зависела наша жизнь.

— Да, - прошептала я. Никогда такого раньше не видела.

— Он только что был гребаным мертвецом, - в ответ прошептал Аластор.

Именно. Он только что был гребаным мертвецом.

В следующее мгновение сияние на лбу угасло и Кайран снова закрыл глаза, вновь став неподвижным. Только теперь его грудь вздымалась от рваного дыхания.

— Николас, что там у вас происходит? Мы почти на месте, - прозвучал басистый голос кучера.

Эти слова будто вывели нас из транса. Резко поднявшись, я чуть не упала, добираясь до Кайрана и прижала руку к его груди. Сердце гулко билось, и его энергия... она изменилась.

— Скажи мне, что он жив, - с надеждой в голосе произнес Аластор.

— Жив, - просто ответила я. Но Кайран был не просто жив, теперь в нем было кое-что еще. Магия. Нужно рассказать Александеру.