Мертвое имя

К тому времени, как подставка с настойками опустела наполовину, мое внутреннее напряжение ослабило свою хватку. Смех вокруг становился громче, и я наслаждалась этим вечером, как глотком свежего воздуха в знойной пустыне.

— Налия прожигает дыру в твоем затылке весь вечер, кажется, скоро подойдет, - обратилась Ливи к Аластору. Его рука все еще расслабленно лежала на спинке моего стула, и, хотя это ровно ничего не означало, думаю многих девушек, которые приходили в эту таверну с надеждой привлечь внимание принца, это раздражало.

— И это скоро наступит через три... два..., - начал отсчет Руаан, и Аластор тяжело вздохнул, когда девушка в шикарном платье робко подошла к нашему столу, скромно улыбаясь.

— Привет, ребята, - поздоровалась она, но ее глаза были прикованы ко мне. Затем взгляд девушки скользнул по руке Аластора за моей спиной, и я ощутила ее горькую ревность и боль. Замечательно, этого только не хватало. Я уже забыла, какого быть причиной ненависти почти каждой девушки в окружении Кайрана и Аластора, и предметом абсурдных сплетен.

— Я хотела узнать, пойдете ли вы..., - она резко вздохнула, когда увидела лицо Аластора и вытянула руку, почти касаясь его ссадин:

— Николас! Что случилось?

Он перехватил ее руку:

— Ничего не случилось, Налия. Не беспокойся.

Ее глаза наполнились слезами от резкости в его голосе, и мне стало не по себе. Я посмотрела на Ливи, приподняв бровь в молчаливом вопросе, и когда она моргнула в ответ, поняла, что между Аластором и этой красивой девушкой есть какая-то история. И последнее, чего бы мне хотелось, это принимать в ней участие.  

— Не хочешь потанцевать? – спросила Ливия, протягивая мне руку.

Я с облегчением схватилась за нее, вставая:

— Больше всего на свете.

Кайран усмехнулся, понимающе глядя на меня. Мы направились в сторону музыкантов, и я сжала руку Ливи: 

— Спасибо.

— Терпеть не могу этот гарем, вьющийся вокруг них, - она сморщила нос в отвращении, и я рассмеялась.

На широкой деревянной площадке танцевало больше дюжины людей и даже несколько дварфов. Ливия присоединилась к ним, а я облокотилась на стойку рядом, наслаждаясь царящей вокруг атмосферой. Хотелось раствориться в этом моменте, запомнить каждую деталь и сохранить в памяти то забытое ощущение беззаботности, которое принадлежало прошлому. Парни за столом выпивали так, будто хотели, чтобы настойка заменила кровь в их венах, Ливия бесстыдно флиртовала с гвардейцами и... все было как раньше. Несколько мужчин за соседним начали аплодировать танцующей Ливи, и я рассмеялась, разделяя их веселье...

И в этот момент мое расслабленное чутье забило тревогу. Улыбка резко померкла, пока я осматривала пространство вокруг, пытаясь найти... черт. Если бы не туман в голове, я бы заметила его гораздо раньше: за одним из столов в центре отдыхали гвардейцы, среди которых расположился гость из низших миров.

Сперва мне показалось, что это инкуб, питающийся похотью, что не было редкостью: многие существа из Сварты были достаточно сильны для воплощения в Гаярде. Мелкие бесы, инкубы и суккубы встречались чаще всего и обычно не представляли смертельной опасности, потому что находились в наших мирах не физически, а астрально, на уровне «тонких энергий», не видимых обычному глазу. Так как ни один человек с чистой кровью не мог увидеть гостя из Сварты, мало кто верил в их существование среди нас, и образы тварей стали частью суеверий.

На такое воплощение уходило очень много сил, и лишь самые могущественные твари могли появляться среди нас, чтобы полакомиться энергией и эмоциями живущих здесь. Но еще реже встречались те темные, кто был настолько силен, что мог на некоторое время принимать физическую форму. Так, например появлялись дети, вроде меня, когда достаточно сильный инкуб имел контакт с женщиной. И только такие люди могли их видеть. Но не все бесы желали похоти...

Пока темное существо было сосредоточено на чем-то в другом конце зала, я постаралась присмотреться к нему, но не смогла сфокусироваться. Пространство перед глазами расплывалось, и я закрыла глаза, пытаясь уловить его энергию. Мориен, как ты позволила себе настолько расслабиться? Вязкая и темная, с привкусом гари на языке – это не инкуб. Это демон, причем очень сильный. Что он забыл в таверне? Демоны такого ранга предпочитали охотиться в темных переулках или в глубоких лесах, где могли вдоволь наиграться со своей жертвой, питаясь ее страхом, медленно убивая. Им не интересны ни похоть, ни зависть, ни другие мелкие эмоции. Они жаждут крови.

Музыканты завершили песню, и по залу прокатилась волна аплодисментов вперемешку со свистом опьяневших гвардейцев. Демон резко повернулся, и я в то же мгновение отвела взгляд, молясь не привлечь к себе внимание. Если он был здесь не ради удовольствия, значит, искал жертву. И мне не хотелось ей стать.

— Ори, - позвала Ливия, протягивая рюмку с темно-зеленой жидкостью, после чего вернулась к разговору с высоким красивым гвардейцем. Я благодарна вздохнула, и горло обожгло острым напитком, по вкусу напоминающим лекарство из трав.

Северяне прозвали его «Снежным барсом» за то, что он отрезвляет не хуже встречи со смертельно-опасным зверем в горах. Почти сразу головокружение ослабло, и я всмотрелась в ту часть зала, которая привлекла демона.

Первым делом я заметила, что место Алакая опустело, но не задержавшись на этой мысли, я обвела взглядом остальные столы в углублении. Интуитивно мое внимание остановилось на одинокой фигуре, сидящей в тени ниши, хотя внешне она ничем не выделялась среди других посетителей. Наоборот, наполовину скрытая от глаз, она не привлекала к себе ровно никакого внимания. С такого расстояния мне не удалось определить ни ее энергию, ни даже понять, мужчина или женщина под черным плащом. Большое количество людей вокруг отвлекало, но даже так, я была почти уверена, что именно этот человек привлек внимание беса.

Музыканты заиграли медленную мелодию, прервав мои мысли. От первых прозвучавших нот у меня сдавило грудь, в то время как толпа радостно загудела. «Баллада о двух лебедях» была одной из самых любимых у Северян – грустная история настоящей любви с трагичным концом. Издавна мужчины приглашали девушек разделить с ними медленный, красивый танец, и такое приглашение считалось признанием в симпатии.

Я нашла глазами Ливию: она уже танцевала с высоким гвардейцем с каштановыми кудрями. Передо мной возник высокий мужчина и предложил руку, приглашая на танец. Даже не рассмотрев его лица, я покачала головой и поклонилась, извиняясь за отказ. Почти все свободное пространство заполнили танцующие пары, и мое сердце тревожно билось, пока я пробиралась сквозь толпу в сторону нашего стола. Внезапно мое предплечье придержала чья-то рука, и знакомая энергия обожгла кожу. Я замерла, воздух покинул мои легкие. «Только не это», - пронеслась единственная мысль.

— Могу пригласить вас на танец? – раздался властный голос, и танцующие рядом люди замедлились, разглядывая нас с интересом. Я медленно обернулась и заглянула в глаза цвета штормового неба. Что он делает? Пригласить меня публично – полное безумие. Завтра об том будет говорить вся Столица.

Алакай не обращал внимания ни на кого, кроме меня. Не смея отказать принцу на глазах его подданных, я почтительно поклонилась и вложила ладонь в протянутую руку. Ни одной эмоции не отразилось на моем лице, когда он мягко притянул меня ближе, закружив в танце.

— Я искал тебя, - тихо произнес Алакай, чтобы услышала только я, - Так долго искал, когда ты ушла... и вот, спустя столько зим, ты снова здесь. Сначала я даже не поверил, потому что уже не надеялся увидеться вновь.

Я не ответила. Уходя, я была уверена, что люди, знающие куда я отправилась, хранили секреты надежнее своих жизней. Поэтому я надеялась не увидеться вновь. И хотя мне не забыть ни одной бессонной ночи, когда я разбивалась на тысячи осколков в одиночестве, гадая, ищет ли он меня... сейчас мне уже было все равно. По-крайней мере, именно это я хотела ему показать.

— Я знаю, что сделал тебе больно, - продолжал принц, - и жалею об этом каждый день, поверь мне. Если бы я знал, что ты уйдешь...

Я резко отстранилась, кружась вокруг него, когда певец протяжно пропел:

«... И она умерла,

                                      Со стрелою в груди.

И с тех пор навсегда

                                      Белый лебедь один...»

Алакай придерживал мое предплечье, и когда я завершила круговые движения, символизирующие смерть лебедя, снова притянул меня к груди. Ближе, чем это было необходимо. Немного отстранившись, я заметила, как жадно на нас смотрят дамы, танцующие вокруг, и как оценивают мужчины.

—  Ты стала еще прекрасней, - серые глаза с восхищением смотрели на меня, и я почувствовала теплое прикосновение на своей щеке.

Мое глупое сердце пропустило удар. Сколько бы раз я не представляла себе эту встречу, сколько бы не проживала заново ту боль, чтобы убить в себе все живое, связанное с этим человеком, за одно мгновение он надломил мой каменный гроб. Но, к счастью, та девушка, которая однажды по-глупости вручила ему свое сердце, уже никогда оттуда не встанет. Я похоронила ее навсегда.

От его прикосновения моя попытка избежать диалога рассыпалась в пыль:

— К чему это все? – спросила я немного резче, чем планировала, убирая руку от своего лица.

Когда он не ответил, я добавила:

— То, что было, осталось в прошлом.

— Не для меня, - голос Алакая прозвучал хрипло.

Я усмехнулась, взглянув на него. Такая красивая внешность и такая красивая ложь.

— Мне сказали, у тебя есть невеста, поздравляю. Не следовало приглашать меня на танец, - непринужденно сказала я.

Челюсть принца напряглась:

— Это желание отца, я тут ни при чем.

— Алакай... наша история закончена, - вздохнула я, проклиная этот разговор.

— У тебя кто-то есть? – спросил он. Я не смогла сдержать нервный смех. Он был глупцом, если ожидал от меня ответа – Алакай был последним человеком на земле, который заслуживал знать что-либо о моей личной жизни.

— Этот спектакль с Аластором был в мою честь? - прорычал он, резко притягивая меня к себе. От этого прикосновения я ощутила такую ревностную ярость в его груди, что казалось, она выжжет меня насквозь. Но в отличии от него мои чувства оставались ледяными, как снег в окружавших нас горах. И это осознание... Какой же сладкой была месть. Мне хотелось смеяться и плакать от облегчения. 

В следующее мгновение Алакай наклонился ближе и прошептал:

— Признаю, я почти купился. Но я знаю, как ты целуешься, когда влюблена.

Жар прилил к моим щекам. Вот теперь во мне расцвела обида, но злость быстро заняла ее место. Самым спокойным голосом, на который была способна, я произнесла:

— Откуда тебе знать? Или ты называешь ту интрижку любовью? – я отодвинулась от него, делая поворот. Алакай самоуверенно улыбнулся, но от меня не укрылась резкая боль в его груди.

Песня подходила к кульминации, и подобно нагнетающей мелодии, весь зал кружился в бурном ритме, проживая трагедию. Наконец прозвучал пик, и наступила оглушительная тишина. Все замерли. Учащенно дыша, я смотрела в глаза цвета штормового неба, которые когда-то казались мне прекраснее всего на свете. До тех пор, пока этот шторм не разрушил меня. Голоса вокруг сплелись в единый хор, завершая балладу, пока наши взгляды прожигали друг друга насквозь:

«... Отныне лишь ветер

                                            Поет тот мотив,

Как страшно лишиться

                                            Их вечной любви».

Зал погрузился в звенящую тишину. И, стоя в полумраке, я вспомнила, как когда-то мечтала об этом моменте. Мечтала станцевать этот танец с мужчиной напротив. Не прячась, не скрывая отношений, воображая нашу любовь подобной лебединой.

Хороший получился урок.

— Пожалуйста, Мориен, я не хочу потерять тебя снова, - прошептал Алакай. Люди вокруг расходились, но мы продолжали стоять друг напротив друга, как две статуи посреди потока тел.

Я всмотрелась в красивое лицо, зная наизусть каждую его частичку. Глупое сердце снова сжалось, и невыносимая грусть затопила меня, грозя задушить. Я знала, что этот момент неизбежен, и все равно хотелось закричать что есть сил.

Глубоко вдохнув, я закрыла глаза. А когда выдохнула стало легче. Пришло время отпустить.

Одинокая слеза скатилась по моей щеке, когда я улыбнулась:

— Ты не потеряешь. Потому что терять больше нечего.

***

Оставив Алакая позади, я привела мысли в порядок и сосредоточилась на демоне. Музыканты заиграли веселую мелодию, и я решила подойти к нише, но повернувшись, увидела, что она пуста. Гость, укрытый длинным черным плащом с глубоким капюшоном, пробирался к выходу. Это явно был мужчина, причем не местный: он возвышался над людьми примерно на голову, и можно было предположить, что он эльф, но я не ощущала от него эльфийскую энергию. Я вообще не ощущала его энергии, чтобы было довольно странным. Скорее всего он носил сильные защитные амулеты, но, к сожалению, они не уберегут его от бесов.

Я оглянулась на демона: тот пристально смотрел ему в след. Как только путник покинул таверну, демон быстро встал и направился вслед за ним. Меня одновременно наполнило облегчением и тревогой.

— Ори! – за спиной раздался веселый крик Ливии. Этот звук привлек демона, и он на мгновение обернулся ко мне лицом. Страшнее беса в жизни я еще не видела. Полностью черные глаза источали голод и ненависть, изо рта торчали четыре длинных клыка, два сверху и два снизу, по которым стекала темная слюна, а вместо носа были лишь ноздри в черепной коробке. Волосы на моем затылке встали дыбом, но демон, не задержав внимания, поспешил на выход.

Волна страха прокатилась по мне, но, не думая ни секунды, я направилась за ним. Что-то жуткое было в этом существе, и я знала, что путник обречен на смерть - демон заприметил его. Не в моих принципах оставлять кого-либо в беде, когда я могу помочь. Тем более, безрассудно позволять демону из Сварты разгуливать по Хорсе.

Я наспех оглянулась к Ливии: она смеялась у барной стойки, окруженная гвардейцами и подняла вверх две рюмки, приглашая меня. Я улыбнулась в ответ, чтобы не напугать ее, и подняла вверх ладонь, давая понять, что выйду подышать на пару минут. Она кивнула и выпила настойку. Отлично, десяти минут мне должно хватить, если все пройдет гладко. Еще раз мысленно поблагодарив Ливию за «снежного барса», я вышла в темную ночь.

Глубоко вдохнув морозный воздух, мне стало намного лучше, и голова прояснилась. Как же душно в таверне. Возле «Кровавой мойхвы» стояло несколько человек и эльфов, наслаждавшихся ночной свежестью. Остальная улица оказалась пустой. Отойдя в тень, я прикрыла глаза, сосредоточившись на темной ауре демона. Раньше, чем мой разум понял, куда идти, тело уже двигалось, ведомое инстинктом. Пройдя до конца улицы, я миновала несколько переулков и добралась до небольшой площади. Отсюда открывался вид на мост и буйную реку, по другую сторону которой лежал старый город.

Площадь и соседние улицы тонули во мраке – факелы погасли и лишь тусклый лунный свет пробивался сквозь черные облака. Верный признак демона, но мне это было лишь на руку. Я остановилась за углом, откуда была видна вся площадь и стала начитывать защитное заклинание, на время скроющее от демона мое присутствие.

Сперва показалась высокая черная фигура, расслабленно вышедшая на площадь, будто на прогулке. Я в неверии покачала головой: с таким успехом он мог повесить мишень себе на грудь. Иногда меня поражала беспечность, с которой некоторые относились к своей жизни, пусть даже они не верили в существование бесов. Затем показался и сам демон. Его темная аура стала более плотной и меня обдало злостью, ненавистью и жаждой крови, исходившими от него. Достаточно сильные эмоции для демона, обычно они более сдержанны на охоте. Он быстро перемещался, а я выжидала момент.

Только когда он почти подобрался к путнику, и все его внимание было сосредоточенно на цели, я начала действовать. Оставаясь в тени здания, я раскрыла ладони и быстро зачитала заклинание, сковывающее демона на месте.

Возможно, встреться мы в Сварте, он бы уже разорвал меня на части, но мы были на моей территории. В Гаярде наши энергии были почти наравне, потому что он тратил слишком много сил на одно лишь воплощение, а была практикующей ведьмой. Конечно, у меня все равно практически не было бы шансов, окажись я перед ним лицом к лицу, а не под защитным заклинанием на таком расстоянии. Холодный расчет помогал мне оставаться живой. Демон замер, и я ощутила, как его взгляд метался по пространству, пытаясь найти меня. Спокойнее, милый. Я сделала шаг вперед, нашептывая изгоняющее заклятье на древнем языке. Он оказался намного сильнее, чем я рассчитывала. Ладони жгло от энергии, и демон резко завизжал от боли... Знаю, приятного мало, но надо потерпеть.

В это мгновение путник в черном обернулся. Это немного отвлекло меня, но я не остановилась. Тем не менее я насторожилась: если только он не мог услышать пронзительный визг демона, что невозможно для человека, то что тогда привлекло его внимание?

Не успела я даже закончить мысль, как меня резко оторвали от земли. Я вскрикнула, и ладонь прикрыла мне рот, прижимая спиной к горячей груди.

— Попалась, - шепот обжег мне ухо.

Чертов Алакай! Я вырвалась и мне захотелось убить не только демона. Обернувшись, я уже знала, что увижу: пустую площадь. Демон сбежал, путник тоже исчез. От ярости у меня поплыло перед глазами.

— Что ты здесь делаешь? – со злостью прошипела я.

— Хотел спросить тебя о том же. Почему ты одна в темном переулке?

Если нам повезет, то демон будет пировать путником еще какое-то время. Если нет – он захочет сначала отомстить. Тревожно оглядываясь, я схватила Алакая за руку:

— Послушай, тебе надо вернуться...

— Ты кого-то ждешь? – перебил он меня.

— Алакай, сейчас не время, - шикнула я, толкая его в грудь. Что за ревнивый, наглый...

— Черта с два я тебя оставлю. Я хочу посмотреть на этого...

Внезапно перед глазами промелькнула тень и вопль ужаса застрял в моем горле. Демон держал Алакая за горло, и он задыхался, пока его тело беспомощно билось в конвульсиях. Существо из Сварты высунуло черный, чешуйчатый будто змея язык, и облизнуло щеку принца. Меня затрясло от страха. Запах смерти витал в воздухе, и я знала, что вдвоем нам отсюда не выбраться. Осталось решить, кому достанется главная роль.

— Отпусти его, - произнесла я, обращаясь к демону на древнем языке.

Лысая логова моментально повернулась ко мне, и черные как бездна глаза заблестели, осознав, что это я пыталась его изгнать. Улыбнувшись клыкастым ртом, он отпустил принца и тот упал, задыхаясь.

— Инттерешшна, - прошипел демон, направляясь ко мне.

Алакай встал, откашливаясь и уставился на меня в ужасе. Теперь он мог видеть беса, принявшего физическую форму для нападения. Я прошептала ему одними губами «Беги», и он попятился. Его трясло от страха, но я знала, что так просто он не уйдет.

— Я задержу его, позови на помощь, - мой голос почти не дрожал. Конечно, это была ложь, но он об этом не знал. Алакай был единственным человеком, кому я однажды открыла правду о себе. И, по иронии судьбы, это сейчас спасло ему жизнь, потому что, поверив, что я задержу демона, он побежал прочь. Но я уже знала, что помощь не придет. Во всем городе едва ли нашелся бы тот, кто смог бы справиться с настолько могущественным демоном передо мной. Он был слишком близко, слишком разъяренный и у меня не было времени даже защититься.

Все произошло так стремительно, что я даже не заметила его движения: моя спина врезалась в здание с такой силой, что я услышала, как сломались ребра. Не успев даже коснуться земли, я оказалась поднятой и прижатой к стене. Одной рукой он схватил мои запястья, и острые как бритва когти разорвали кожу на руках. Не в силах пошевелиться, я наблюдала, как он поднес вторую руку к моему лицу и провел когтем от глаза до подбородка. Я до хруста сжала зубы, стараясь не закричать, когда кровь потекла по шее. Затем он наклонился и слизал со щеки мою кровь.

Глаза демона вспыхнули, и он пропищал:

— Какаая вкушшшная...

Я горько усмехнулась. Как этот вечер стал таким прекрасным? На быструю смерть можно даже не рассчитывать.

— Криччччи, - весело прошипел бес и острые когти вцепились в мое горло.

Меня пронзило такой болью, что из глаз хлынули слезы. Я закричала, не в силах вынести эту агонию, и мое тело с силой ударилось о каменный булыжник. Прижавшись к земле, я закрыла голову руками, мое тело судорожно сжалось. От тишины вокруг мои нервы натянулись как струна, ожидая нового нападения. Демоны любят играть с жертвой.

Я ощутила легкое прикосновение, и еще сильнее прижалась к стене. От безумного страха из меня вырвалось рыдание, и я молилась всем богам, чтобы это скорее закончилось.

— Ты в безопасности, - произнес низкий грудной голос, и я замерла в неверии. Медленно убрав руки от головы, они безвольно упали на землю. Перед глазами все плыло, но мне удалось узнать путника из таверны. Его могучее тело возвышалось подобно Черной горе, и он присел рядом, аккуратно приподняв мою голову. Мой ослабевший разум еле осознавал, что я лежала на ледяных камнях, а снег вокруг был яркого бордового цвета. С ужасом до меня дошло, что я почти не могу пошевелиться. Видимо позвоночник сломан.

Горячие слезы стекали по моим щекам, когда боль, приглушенная шоком, начала возвращаться с новой силой. Я не могла сделать вдох, весь рот был заполнен кровью. Горло болело невыносимо, и даже не видя я знала – оно разорвано. Страшнее всего было осознание, что меня не спасти. Раны смертельны.

— Зачем же ты пошла сюда? – тихо спросил глубокий голос. Наверное, это был вопрос в пустоту. Один из тех, который обычно задают мертвецу, чтобы узнать, как он оказался в руках смерти. Думаю, он не ждал ответа, но что-то во мне заныло, нуждаясь, чтобы он знал. Чтобы моя смерть не стала пустым звуком, глупой случайностью.

Я собрала последние силы, и к своему удивлению, мне даже удалось прошептать два слова:

— Хотела... спасти...

Он наклонился ближе, и я рассмотрела черную маску под его капюшоном.

— Тебя, - закончила я одними губами. Услышав мой ответ, он замер.

Внезапно кровь начала заполнять горло. Рука на моем затылке аккуратно наклонила голову, чтобы я смогла откашляться, и я увидела... У ног путника лежала голова демона, оторванная от шеи. Боги всемогущие. Он не просто изгнал демона, он убил его. Что было невозможным... для жителей Гаярда.

Моя дрожащая рука потянулась к его лицу. От шока я даже не задумалась, как мне удалось ее поднять. Путник не двинулся, и я откинула капюшон. Передо мой сидел Тал'Раггар. Безликий. Даже смерть не так сильно пугала меня, как смертоносный воин, склонившийся надо мной. Наверное, я могла бы догадаться раньше, не сумев считать его энергию, но это было настолько же невероятно, как встретить в таверне одного из Богов. И те и другие настолько редко посещали гаши миры, ведь никто из ныне живущих их не встречал.

С восхищением глядя на черную маску, я осторожно прикоснулась к ней. И он позволил мне это. Во мраке ночи я не могла ничего разглядеть, но пальцы закололо – настолько мощной энергии я еще не встречала. Лицо Безликого всегда скрыто маской. Говорят, никто, кроме смерти, не вправе увидеть его. Теперь мне стала понятна его реакция. Ведьма пыталась спасти Тал'Раггара от беса. Это даже звучало как плохая шутка. Если бы могла, я бы рассмеялась от абсурдности ситуации.

Он сидел неподвижно, будто высеченный из камня – каждый дюйм тела покрыт черным материалом. Я прикрыла глаза и вознесла благодарность Богам, за то, что они послали его и мне выпала честь умереть достойно. Ледяной холод окутал мое тело, притупляя боль.

— Как твое имя? – голос Безликого был искажен маской, но даже она не могла скрыть его силу.

«Мориен», - пыталась сказать я, но губы не двигались. Горло сново наполнилось кровью, в этот раз сильнее, чем прежде. Я захлебывалась, пока адская боль сжигала меня изнутри.

Безликий провел ладонью вдоль моего тела, и вслед за ней прокатилась волна онемения, унося с собой всю боль. Именно так я и представляла себе дары служителя смерти.

— Засыпай, Мориен. Я буду рядом.

Страх ушел. Разум погрузился в безмятежное спокойствие.

Бесконечно благодарная за то, что я не одинока в этот момент, за то, что в темном переулке появился тот, кто облегчил последние мгновения моей жизни, я закрыла глаза.