14 дней ада

Элинор

Я смотрела на своё отражение в зеркале и чувствовала себя грязной. Шлюхой. 

Чёрное прозрачное бельё почти ничего не скрывало, подчёркивая каждый изгиб тела. Я чувствовала себя не женщиной, а куклой, одетой по чужой прихоти. В этом образе не было ни капли достоинства — только подчинение. 

Я знала: отказаться нельзя. Если ослушаюсь, он не оставит это безнаказанным. Я уже видела, на что он способен. И если не подчинюсь, то следующим напоминанием о его власти станет не прозрачное бельё, а боль. 

Лола продолжала суетиться в комнате, раскладывая дорогие вещи, которые Дэймон купил для меня. Её голос был лёгким, почти весёлым: 

— Знаешь, тебе ещё повезло. Он так не баловал своих бывших, как тебя. 

Повезло? 

Я горько усмехнулась, ощущая, как внутри поднимается ярость. 

Если это называется везением, то я бы предпочла оставаться несчастной.

Мне было всё равно, сколько денег он тратил. Мне не нужны были ни дорогие вещи, ни комфорт — мне нужна была свобода. Я не об этом мечтала. Хотела любви, хотела, чтобы меня держали в объятиях с нежностью, а не силой. 

Я провела ладонью по талии, по синякам, которые уже начинали темнеть. Насколько же низко я пала... 

Родители... Они разочаруются во мне, когда узнают правду. Если вообще узнают. 

Я присела на кровать, сжав в кулаке край покрывала. 

— Лола... — мой голос звучал тихо, осипло. — Ты давно здесь работаешь? 

Она замерла, посмотрела на меня с лёгкой настороженностью, а потом снова вернулась к своим делам. 

— Достаточно, чтобы понять, как тут всё устроено. 

— Он поцеловал меня в машине, а затем резко остановился злясь на меня. Почему он такой? Почему без причин орет?

Лола глубоко вздохнула, словно заранее знала мой вопрос. 

— Он сын главаря синдиката Нью-Йорка. Правая рука своего отца. Вот тебе и ответ. Жди от него чего угодно. Ожидай худшее. Всегда будь начеку. Сделай всё, чтобы не злить его. Выполняй его сексуальные потребности, может быть, он оставит тебя в живых и отпустит домой. 

Её слова звучали холодно, почти отстранённо, как будто она говорила о чём-то совершенно обыденном. 

Я внимательно посмотрела на неё. 

— У тебя есть дочь? 

Лола замерла, закрывая дверцу шкафа. 

— Да. Твоего возраста. 

Моего возраста. 

— А если бы на моём месте была она?

Лола замерла, её лицо на мгновение застыло, будто от удара. Я видела, как в её глазах мелькнуло что-то похожее на боль, но она быстро справилась с собой. 

— Она никогда не окажется на твоём месте, — тихо, но твёрдо сказала она. 

— Почему ты так уверена? — я не отводила взгляда, ожидая ответа. 

Она сжала губы, медленно перевела дыхание. 

— Потому что я бы этого не допустила. 

Я горько усмехнулась. 

— А моя мать допустила? 

Лола ничего не сказала, но в её глазах читалось сочувствие. Или, может быть, сожаление. 

— Послушай, Элинор, — её голос стал мягче. — Тебе кажется, что выхода нет. Но он всегда есть. Просто иногда он стоит слишком дорого. 

— Вы сказали, что он освободит меня через две недели. Но сейчас утверждаете, что, может быть, он оставит меня в живых. Почему вы так сказали? 

Лола спокойно поправила складку на кровати, даже не взглянув на меня. 

— А разве я это говорила? 

— Да, только что, — я сузила глаза. 

Она наконец повернулась, её лицо оставалось непроницаемым. 

— Элинор, хозяин — странный человек. Ты должна уметь подстраиваться под него, находить его слабости и использовать их. 

Я нахмурилась, пытаясь осмыслить её слова. В груди неприятно сжалось, но прежде чем я успела спросить ещё что-то, дверь в комнату распахнулась. 

Дэймон. 

Я резко встала, сердце гулко ударилось о рёбра. 

Он не сказал ни слова, лишь медленно оглядел комнату. Его ледяной взгляд скользнул по Лоле, задержался на разбросанных вещах, а затем остановился на мне. 

Его глаза сузились.

— Выйди, — бросил он, обращаясь к Лоле. 

Она кивнула, бросив мне короткий, прощальный взгляд, и вышла, закрыв за собой дверь. 

Дэймон медленно шагнул ко мне снимая с себя черную кожаную куртку.

— Тебе нравится играть в жертву, да? — в его голосе скользнула насмешка. — Думаешь, это изменит что-то? 

Я молчала. 

Он что, услышал наш разговор? 

Я не сводила с него глаз, пока он молча стянул с себя куртку и бросил её мне. 

— Повесь, — приказал он. 

Куртка была тяжёлой, пропитанной его запахом. Я сглотнула и медленно подошла к шкафу, чувствуя, как его взгляд буквально прожигает мне спину. От этого становилось не по себе. Мне было стыдно, но я молча выполнила его приказ, зная, что сопротивление только разозлит его. 

Когда я повернулась, Дэймон уже развалился в кресле, наблюдая за мной с ленивой усмешкой. Его тёмные глаза скользили по моему почти обнажённому телу, изучая, оценивая. 

— Подойди, — велел он, кивнув на место прямо перед собой. 

Я задержала дыхание, но подчинилась. Сделала шаг, второй... Встала там, где он указал. 

Его губы изогнулись в довольной улыбке. 

— Хорошая девочка, — одобрительно произнёс он, а у меня внутри всё сжалось.

Я стояла перед ним, чувствуя себя полностью обнажённой, хотя на мне ещё было это чёрное прозрачное бельё. Его взгляд скользил по моему телу медленно, изучающе, будто он оценивал товар на витрине. 

— Развернись, — спокойно произнёс он.

Я сжала губы.

— Дэймон...

— Раз. Вер. Нись, — повторил он грубо.

Я сделала глубокий вдох и нехотя повернулась к нему спиной. Почувствовала, как его взгляд скользнул по моему телу, по обнажённой коже, по синякам, которые ещё не побледнели.

— Медленно, — добавил он.

Я закрыла глаза чувствуя как он смотрит на меня, как его взгляд сжигает мою спину.

— Хорошо, — протянул он, когда я снова повернулась к нему лицом. — А теперь... сними лифчик. 

Я напряглась. 

— Дэймон... 

Он поднял брови. 

— Ты забыла, кто здесь командует? 

Я сглотнула. Сердце бешено колотилось. Медленно подняла руки к застёжке, но пальцы дрожали, отказываясь слушаться. 

— Давай, малышка, — сказал он.

Я расстегнула лифчик, и он упал на пол. 

Дэймон довольно хмыкнул. 

— Теперь трусики. 

Слёзы жгли глаза, но я больше не могла сопротивляться. Я знала, что если ослушаюсь, будет хуже. 

Я медленно спустила тонкую ткань вниз, чувствуя, как жар унижения обжигает кожу. 

Дэймон кивнул, явно довольный. 

— Посмотри на себя. — Он указал на зеркало напротив. 

Я не двинулась. 

— Посмотри, — повторил он грубее.

Я с трудом повернула голову к зеркалу. Отражение показало мне сломанную, опустошённую девушку, которая больше не знала, кем она была. 

— Ты красивая, Элинор, — Дэймон поднялся с кресла и подошёл ко мне со спины, проводя пальцами по моему обнажённому плечу. — Особенно, когда ты в моих руках. 

Я вздрогнула от его прикосновения, но не двигалась. 

— Запомни, малышка... чем покорнее ты будешь, тем легче тебе станет. 

Его пальцы скользнули вниз, по линии позвоночника, заставляя меня сжаться от отвращения. 

Его руки медленно обхватили мою грудь заставляя смотреть на себя. Такую жалкую, мелкую, беззащитную.

— З... зачем ты это делаешь? — прошептала я.

Он сжимал мою грудь, поцеловал в шею нежно, а после начал языком иставлять следы жадно.

Я чувствовала его горячее дыхание на коже, его руки сжимали меня всё сильнее, как будто он наслаждался моей беспомощностью. 

— Ты так сладко пахнешь, Элинор, —шепнул он. — Я никогда не забуду этот аромат.

Я закрыла глаза, но это не помогло — ощущение его прикосновений только усилилось. 

— Прошу... не надо... 

— Тише, малышка, — он облизал место, где только что оставил укус на моей шее. — Ты уже моя, и это не изменится. 

Его пальцы скользнули вниз, к бедру, заставляя меня инстинктивно отшатнуться, но он только рассмеялся, легко сжимая мою талию, не давая уйти. 

— Не сопротивляйся, иначе мне придётся напомнить тебе, кто здесь главный. 

Я затаила дыхание, боясь даже пошевелиться. 

— Знаешь, что самое интересное? — Дэймон наклонился к моему уху, его голос был почти ласковым. — Твоё тело уже привыкает ко мне, даже если ты не хочешь этого признать. 

Я опустила голову, не в силах вынести всего этого, но внезапный, резкий удар по ягодице заставил меня вскрикнуть. 

— Разве я позволял тебе отводить взгляд? — его голос был жёстким, без намёка на терпение. 

Я судорожно вздохнула и подняла голову, встречаясь взглядом со своим отражением. Дэймон стоял позади, его глаза внимательно изучали каждую мою эмоцию, наслаждаясь моей реакцией. 

Уголки его губ дрогнули в самодовольной улыбке. 

— Вот так, умница моя, — протянул он. — Забудь о том, что я псих, и просто наслаждайся тем, что видишь в зеркале. 

Я прикусила губу, чувствуя, как по телу пробегает дрожь. От страха. От унижения. От чего-то ещё, что я боялась назвать.

Он медленно провел пальцем по моему плечу, оставляя за собой след мурашек.

— Видишь, как хорошо мы смотримся вместе? — прошептал он, его дыхание опалило мое ухо. — Мы созданы друг для друга, Элинор. Просто прими это.

Он сломал меня, растоптал мою волю, и теперь я была лишь тенью самой себя. Оставалось лишь одно – подчиниться и постараться выжить в этом кошмаре.

— Голая ты гораздо красивее. Хочу видеть тебя такой всегда. Эта белая кожа сводит меня с ума. А теперь наклонись и держись за зеркало. Смотри, как я буду тебя трахать. 

Я застыла, не зная, как реагировать. Голова кружилась, мысли путались. Дэймон рывком схватил меня за волосы, запрокинул голову назад, заставляя посмотреть ему в глаза. 

— Ты что, не слышишь?! — его голос прозвучал низко, срываясь на раздражённый рык. — Чёрт, мне что, повторять дважды? 

— Прости... Я... я всё сделаю... 

— Открой рот! — приказал он жёстко. — Быстрее! 

Я послушно разомкнула губы, мелко дрожа от страха. Он резко плюнул мне в рот. Меня передёрнуло, к горлу подступила тошнота. 

— А теперь сглотни. 

Слезы непроизвольно потекли по щекам, смешиваясь со слюной и его презренной плевком. Я чувствовала, как во рту разливается горечь унижения, но заставила себя проглотить. Животный страх сковал все тело, парализуя волю.

С трудом повинуясь, я наклонилась, упираясь руками в холодное стекло зеркала приклепленная к стене. В отражении плясала искаженная картина: дрожащая обнаженная фигура и властный силуэт Дэймона, нависший сзади. Его глаза горели нездоровым огнем, отражая извращенное удовольствие от моей беспомощности.

— Запомни это навсегда, Эли.

Он расстегнул ширинку брюк освобождая возбужденный орган. Резкий толчок лишил меня равновесия, и я едва успела удержаться, чтобы не упасть. Боль пронзила тело, смешиваясь с отвращением и страхом. Я зажмурила глаза, пытаясь отгородиться от происходящего, но его грубые руки не давали мне такой возможности.

Каждый толчок отдавался эхом в голове, каждое движение причиняло не только физическую, но и моральную боль. Я чувствовала себя сломанной, уничтоженной, лишенной всего, что когда-то делало меня человеком. В зеркале я видела лишь пустую оболочку, марионетку в руках безжалостного кукловода.

Я сдерживала крики, но плохо получалось. Боль резала насквозь — я не была готова к такому грубому вторжению. 

Он двигался жёстко, безжалостно, толкая меня так сильно, что я ударилась головой о зеркало. Но ему было плевать. Резкие, грязные слова срывались с его губ, а движения становились всё глубже, сильнее, без капли пощады. 

Я вздрагивала от ударов по ягодицам, от грубых хваток, оставляющих следы на коже. Боль пронзала тело, и я больше не могла сдерживаться — крик вырвался сам. 

— Прошу... защищайся! — выдохнула я, задыхаясь. 

Он замер. 

— Что? 

— Я не хочу от тебя детей! 

Дэймон хрипло усмехнулся, скользнув ладонью по моему бедру. 

— Как будто я этого хочу. 

И, не дав мне опомниться, снова двинулся вперёд. 

Он двигался все яростнее, игнорируя мои крики и мольбы. Боль стала невыносимой, заполняя собой все сознание. В голове пульсировала лишь одна мысль: "Когда же это закончится?".

В какой-то момент я перестала чувствовать боль. Наступило оцепенение. Я смотрела на свое отражение в зеркале, как на постороннего человека. Безразличие наполнило душу, словно густой туман.

Наконец, все закончилось. Дэймон отстранился, тяжело дыша. Я сползла по зеркалу на пол, не в силах пошевелиться. Он вытер руки и, не сказав ни слова, вышел из комнаты. Я осталась одна в своей боли и унижении.

Тишина давила на меня, словно груда камней. Я лежала на холодном полу, глядя в потолок, и не могла понять, что теперь делать. Я была сломлена, уничтожена, лишена всего. И будущее казалось еще более мрачным и безнадежным, чем настоящее.

Я громко крикнула и ударила кулаком по полу. Снова и снова пока не появились раны на моей руке. А после я слегка встала на колени и посмотрела в это зеркало. Губы осенели от криков, лоб покраснел от удара в зеркало.

— Ненавижу! — взревела я, — Ненавижу тебя!!!

С дикой силой я обрушила кулак на зеркало, и по его гладкой поверхности змеей расползлась трещина.

Я не остановилась. Гнев, боль, отчаяние — всё смешалось в бешеном вихре эмоций, и я снова ударила по зеркалу. Треснувшая поверхность дрогнула, пошла паутиной новых разломов. 

— Ненавижу тебя! — выкрикнула я, чувствуя, как голос срывается на хрип. 

Ещё удар. И ещё. 

Осколки с глухим звоном осыпались на пол, отражая мой обезумевший взгляд тысячами мелких осколков. Кровь потекла по пальцам, но я не чувствовала боли — только ярость. 

Я схватила ближайший кусок, зажала его в ладони так крепко, что кожа вспорола, оставляя на стекле алые следы. 

— Ты уничтожил меня... — прошептала я, глядя на свое изуродованное отражение в обломках. — Но я не сдамся. 

Осколок дрожал в моей руке. Я посмотрела на него, на разорванные ладони, на хаос вокруг. И вдруг... вдруг почувствовала, как вместо ненависти приходит пустота. 

Я медленно опустила руку, позволив стеклу выпасть из пальцев. Глухой стук раздался в тишине. 

Я сидела среди осколков, тяжело дыша, когда дверь резко распахнулась. В комнату ворвался Дэймон, его взгляд метнулся к разбитому зеркалу, к моей залитой кровью руке, к хаосу вокруг. На его лице мелькнуло что-то похожее на шок, но в следующий момент вспыхнул гнев. 

— Ты что, совсем с ума сошла?! — его голос был как удар плетью, хлесткий, резкий. — Что ты тут устроила, а?! 

Я молча подняла на него взгляд, ощущая, как пустота заполняет меня изнутри.

— Ненормальная... — прошипел он, делая шаг ко мне. — Ты хоть понимаешь, что ты творишь? 

Я слабо усмехнулась, ощущая, как кровь стекает по запястью. 

— Ты и так меня уничтожил, Дэймон, — прошептала я. — Чего ты еще хочешь? 

Он сжал кулаки, его челюсть напряглась, словно он сдерживал себя, чтобы не разбить что-то еще. Или меня. 

Он схватил меня за локоть заставляя встать.

— Глупая ты дура! — крикнул он тряснув меня за плечи, — Мозги у тебя есть?!

Я не успела ответить — его пальцы впились в мои плечи, а тело дернулось вперед от сильного рывка. Дэймон навис надо мной, его глаза сверкали бешенством. 

— Да что с тобой, черт возьми, не так?! — прорычал он, сильно сжав мои руки. — Думаешь, устроив эту истерику, ты что-то докажешь?! 

Я вздрогнула, но не ответила. Голос застрял в горле, дыхание сбилось. Он был слишком близко, слишком злобен, слишком страшен. 

— Грязная, тупая девчонка, — процедил он, словно выплевывая каждое слово. — Ты вообще соображаешь, что творишь?! Или у тебя в голове пустота, как и в жизни?! 

Я съежилась, сердце отчаянно заколотилось в груди. Хотелось сказать что-то, оправдаться, закричать в ответ... но я не могла. 

— Немая, да? — он наклонился ближе, хватка на моих плечах усилилась. — Где вся твоя ненависть? Где твой крик? Или ты только стекла бить можешь, а передо мной язык проглотила? 

Я почувствовала, как по щекам бегут слезы, но быстро сжала губы, пытаясь сдержаться. Я не хотела давать ему эту власть, не хотела показывать, что он сломал меня. Но мой страх был слишком очевиден. 

— Жалкая, — бросил он, резко толкнув меня в сторону и я не удержав равновесие упала на пол. Он вышел из комнаты.

Я все еще сидела на холодном полу, обхватив себя руками, когда через пару минут дверь снова открылась. Я не подняла головы, но по звуку шагов поняла — Дэймон вернулся.   

Что-то мягко упало на кровать, затем я услышала тихий щелчок — крышка аптечки. 

— Встань, — его голос был другим. Не таким резким, не таким злым. 

Я не пошевелилась. 

— Не зли меня, — в его тоне проскользнула угроза, но уже без ярости. 

Он тяжело выдохнул, а потом я почувствовала, как его руки подхватили меня под локти и без особых усилий поставили на ноги. Я даже не сопротивлялась — сил не осталось. 

— Садись, — приказал он направляя меня к кровати.

Я послушно опустилась, ощущая, как матрас пружинит подо мной. В висках пульсировала боль, рука горела от порезов. Дэймон присел передо мной на корточки, его пальцы осторожно коснулись моего запястья. Я дернулась. 

— Сиди спокойно, — его голос стал низким, почти тихим. 

Он взял мою ладонь и принялся аккуратно очищать порезы влажной салфеткой, стирая кровь. Я невольно зашипела от боли, но он лишь сильнее сжал мои пальцы, не давая отдернуть руку. 

— Терпи, — бросил он, продолжая свою работу. 

Я украдкой взглянула на него. Челюсть напряжена, брови сведены, губы плотно сжаты. Он злился. Но уже не на меня. 

Он быстро обработал раны антисептиком, и когда жгучая боль пронзила кожу, я резко вдохнула, но не издала ни звука. 

Дэймон поднял голову, его тёмные глаза встретились с моими. 

— Хватит устраивать эти спектакли, — тихо сказал он, но в его голосе уже не было ни злобы, ни презрения. 

Я сглотнула, чувствуя, как внутри что-то предательски дрожит. 

Он молча закончил перевязывать мою руку, аккуратно закрепив повязку. Потом поднялся, опираясь на колено, и навис надо мной. 

— Если ещё раз сделаешь что-то подобное, — его пальцы скользнули по моему подбородку, поднимая моё лицо, — я сам в тебя воткну осколки стекла. 

Он наклонился ближе, его дыхание коснулось моей щеки. 

— Ты принадлежишь мне. Поняла? Только я имею право вредить тебе.

Я не ответила. Но он и не ждал. Просто провел пальцами по моей скуле, а затем медленно выпрямился и, развернувшись, направился к двери. 

Я так и осталась сидеть на кровати, ощущая на губах привкус его слов.

От автора:

Привет, мои дорогие читатели!

Как вам глава?

Что думаете по поводу происходящего?

Напоминаю, что у меня есть телеграм-канал.

Ник: Dnevnik366

Название: Дневник жемчужины

Буду рада каждому 😘❤️

Не забудьте поставить звёздочку и оставить комментарий.