Глава 4.
– Ты заснула на диване... Правда, странное ощущение?
Глаза распахнулись. Этот детский голосок... Знакомый. Где раньше его слышала? В памяти вспыхнули чёткие образы: ворота, старинный особняк, меч, а потом ещё раз он, но уже в руке... Я подскочила на месте:
– Арина?!
Нет-нет-нет! Быть не может! Взгляд заметался по комнате – лишь бы не она!
– Надо же, проснулась! – снова прозвучал голосок, – Почти...
Я обернулась. Стон сдержать не удалось. Девчонка лет семи сидела на подлокотнике моего временного места для сна и болтала ногами. Лица не видно – лишь затылок и две золотые косы, перекинутые через плечи – та сидела спиной. Отчего-то я была уверена, что и до этого момента она на меня не смотрела. Наоборот, девочку больше волновал потолок, стена, фортепьяно, что угодно, но не я! Хоть это радовало! Но одновременно бесило: какое-то странное ощущение, будто она ставит себя выше других.
Все-таки Арина. А я-то думала, что больше мы не встретимся.
– В смысле почти? – больше на автомате переспросила я, а потом взгляд перенёсся чуть ниже. Ругательство вырвалось само, а потом я подскочила с дивана и сделала пару шагов подальше, ведь там...
Там лежала спящая я. То же лицо, которое смотрит каждый день из зеркала, те же волосы... Даже наушники из ушей торчат! Только один выпал. И провод тянется в карман мастерки. Одна рука лежит на животе, а вторая свесилась к полу. Рядом с ней одиноко и, кажется, чуть-чуть обижено на полу валяется книга. Мгновенно посмотрела на свои руки. Вроде бы нормальные, но... Я попыталась коснуться – ладонь прошла сквозь пальцы...
– Что за?!..
Этого не может быть! Вроде бы здесь, а вроде и там... Разве возможно находится в двух местах сразу?! А если и возможно, то почему руки не ощущают прикосновений, а вокруг как-то... зябко? Холодно, неприятно и непривычно! Так и тянет охватиться, сжаться в комочек, чтобы все вокруг отступило и... чтобы наконец, согреться.
– Прикольно, правда? – не к времени и месту встряла незваная гостья. – Примерно так и чувствуют призраки. – скучающе добавила она.
И опять не глядя на меня.
Сказанное долго доходило до мозга, а потом вырвалось:
– Так я сейчас призрак?!
Словно в подтверждение, на улице грянул гром.
Отчего-то стало плохо. Взгляд метнулся к дивану: все же я! И сейчас... грудь мирно поднималась и опускалась... Жива! Сплю! Стало легче, но ненадолго...
Вот черт! Получается, моё тело где-то там... сама я здесь и...абсолютно бесплотна! Это значит... Ноги медленно стали проваливаться в пол. Как в зыбучих песках. Че-е-ерт!
– Нет! Ни фига не прикольно! – глаза гневно уставилась на девчонку, — Это ты сделала? Верни меня обратно! Сейчас же! – а потом я задала вопрос, который задавать надо было сначала, – Что ты вообще здесь забыла?
Та пожала плечами. И снова скучающий тон:
– А когда я просила, – растягивая, начала она, – меня никто не вернул... Так что потерпишь. – и замолчала. Но через несколько секунд продолжила:
– А вообще, к тебе пришла. Но ты не сильно рада. Как и я.
– Сама сказала.
Потерпишь! Дождь неприятно тарабанил со всей силы по стеклу. Снова громыхнуло, но уже не так сильно. Слова девчонки задели. Нет, она определенно возомнила о себе невесть что! Поскорей бы убралась куда подальше... И тут взгляд зацепился за пол. Глаза расширились против воли – я едва сдержала крик. Ноги погрузились почти по колено...
А-а-а!
Буря была не только снаружи, но и «внутри» – выбраться не получалось. Пол, точно мягкое масло, подавлял все попытки. Стоило освободить одну ногу, поставить её на поверхность и попытаться вытащить другую – первая проваливалась обратно. Ещё глубже, чем было.
Едкий смешок заставил поднять глаза. Арина все-таки соизволила взглянуть на меня и сейчас откровенно потешалась. Надо мной. Ветер завывал за окном. Кулаки с силой сжались. Злость клокотала внутри, призывала сорваться на этой незваной гостье, но я сдержалась. День явно не задался, ночью невезение продолжалось.
– Просто перестань заморачиваться, – вдруг подала голос она, — вот и все. Забудь об этом.
Самый очевидный совет заставил чуть ли не зарычать. Легко сказать! Забыть о чем? О том, что пол пытается тебя проглотить?! Вкусная я наверно, раз так старается. И сама-то советчица сидит на диване и проблем не знает! Стоп. Она ведь такая же! И это вовсе не пол зыбучий... Взгляд невольно задержался на «бесплотных» руках. Странно, а вот теперь я их чувствую...
Понятно.
Я закрыла глаза и выдохнула. Твёрдый пол, твёрдый пол... Самый обычный пол. Через время самовнушение дало плоды. Я смогла встать. И даже сделать пару шагов... Отлично. Теперь можно разобраться и со второй проблемой.
– Раз мы обе не рады такой встрече, – язвительно начала я, – так что же мешает тебе свалить отсюда?
– Так хочешь меня прогнать? – Арина невинно похлопала глазами.
Это ещё сильнее разозлило.
– Я так хочу обезопасить себя. – и видя явное недопонимание, разъяснила, – Все наши встречи не окончились ничем хорошим. Для меня.
Девчонка мило склонила головку:
– У тебя есть претензии?
– Да! – прозвучало чересчур громко, но я не собиралась останавливаться, -Кое-кто, завладев моим сознанием, заставил проникнуть в чужой дом. Результат - эта тупая метка, – рука сама показала четырёхконечную звезду, – И все из-за тебя!
Снова невинный взгляд, а затем лицо сменилось. Стало каменным, бесчувственным и совсем не детским. По спине пробежал мурашки. Жар от тирады испарился. Повисла ужасающая тишина, когда отлично было слышно все, творящееся на улице, и стало жутко находиться с ней рядом. А она произнесла:
– Легко отделалась. – На улице грянул гром, – Скажу больше, даже если бы этот меч лежал в логове самого ужасного из всех монстров, я все равно послала б тебя туда. Послала, – слово прозвучало громче остальных, – а ты б вернулась. Живой. – И вновь раздражение послышалось в её голосе, – Потому что без меча в руках подыхать не смей! – и от спокойствия не осталось ни следа, – Достала меня эта должность «младшенькой»! Вечно следи и ищи, ищи, ищи! А никто даже спасибо не скажет, когда, после стольких лет, хоть что-то получится! Лишь... Ай, ладно! – голос снова изменился, все ещё резкий, но более спокойный и... пренебрежительный, – Тебе даже в другой мир путешествовать не пришлось. Считай все на блюдечке преподнесено. Несколько метров от дома...
– Вообще-то больше... – не смогла не промолчать я.
Меня перебили:
– Плевать! Закончим разговор, ладно? Ты должна была, я должна...
Дышать становилось труднее. С трудом втягивала и выдыхала воздух, пытаясь успокоится. Но воздуха не хватало, он не чувствовался вообще и... тогда я поняла, что мне вообще не нужно дышать.
Как же она меня бесит! Да никому ничего я не должна! Откуда это взялось?! Возомнила себя главной, а сама... Да ей же семь! Всего семь лет, не больше! Так почему она ТАК себя ведёт?! Будто умнее, разумней... старше.
Хотя... так и есть.
– Ладно. – отрезала я. И тут же добавила, – Только если, наконец, объяснишь, зачем пришла.
– Ха! – Арина оживилась, но прежнее выражение лица и тон голоса ничуть не изменились. Слегка поёрзав на неудобном подлокотнике, быстро заговорила, – А это не сложно. Как видишь, явилась в один день ты – и все. Считай, носятся все, покоя не знают – как это наследник, а олух полный. В силу вступит – таких дел по незнанию натворит, что пиши – пропало. Уж лучше и не было б.
И так хрупкое спокойствие смылось волной. Олух?! Это я-то олух?! Лучше б и не было?!! Там прямо так и выражаются? Или отсебятина Арины все же присутствует? В любом случае – пошли они все...
– А конкретней можно? – чуть ли не рявкнула я и отвернулась в сторону: не могу на неё смотреть!
– Можно. – по голосу буквально слышно, как расплывается в улыбке её самодовольное личико, – Послали меня, как единственную, кого вообще посылать можно, наставлять, обучать, да уму разуму набирать... Хотя бы в курс дела ввести, если так вообще можно.
И снова подколы! Губы беззвучно слали её в самый далёкий лес, который только есть на свете. Самый далёкий, дремучий, непроходимый и, что б выбраться из него, ну, никак! Хорошо, спиной стояла. Эта бы не упустила шанс...
Снова послышался гром, но уже слабый.
И ей не надоело? Мне – да! Её присутствие, сам этот разговор... Но узнать причину появления этой несносной девчонки до конца просто жизненно необходимо:
– Почему сейчас?
Хотя лучше спросить: за что?! За что мне такое наказание?! Но вряд ли получу «нормальный» ответ. А вот этот вопрос объяснит, какого черта на меня все навалилось? Жила ж спокойно месяц... Ну чуть-чуть больше.
– А я до этого момента стойко отбивалась. – Не без гордости заявила она, – Только сегодня совсем уж невтерпёж стало их нытье слушать, вот и свалила... по делу.
Ах, вот оно как! Ей надоело слушать, пришла сама «ныть»? На мозги капать и нервы трепать! Я обернулась:
– Сама-ответственность!
Такой момент поддеть в ответ – грех упускать. Но, похоже, это было зря.
– Уж ответственней тебя! – тут же взвилась она. Едва до потолка не подскочила! Взгляд заметался по комнате, наткнулся на стол – глаза блеснули. Я тоже посмотрела в ту сторону и похолодела. Только не снова! Но, прищурясь, Арина заговорила: – Сколько там змей было? Сорок четыре. А выжило? Десять! Как тебе? Если и создаёшь новый вид, то, будь добра, следи за ним как следует!
А мирно спящая змея даже не подозревала, что из-за неё разгорается новая ссора.
– Ещё одна... – пробормотала я, — Это была ошибка! Просто ошибка! Я не планировала делать ничего подобного!
– И все же сделала! – не сдавалась гостья, – А незнание – не является оправданием, также как и не снижает ответственности! И после этого ты упрекаешь в этом меня?!
На секунду промелькнула мысль, что спорить с ней – себе дороже. Не переубедишь и... Как же это бесит! Бесит, что приходится отступать!
– Да поняла я, поняла! Ещё претензии?
– А их много, я тебе скажу. – Яд сочился из каждого слова, – Так что и начинать не стоит. – Небрежный взмах рукой.
— Вот и не начинай! – не выдержала я, буквально выкрикивая эти слова.
— Вот и не буду! – на те же нотах, прокричала она.
А затем зло выдохнула, и, насупившись, скрестила руки, демонстративно отворачиваясь от меня. Па-адумаешь! Велика потеря.
Топнув, прям как в детстве, ногой, я... потопала прямо к дивану и, стараясь не смотреть на своё спящее тело, уселась на вторую ручку. Спиной к ней. Щеки надуты, руки в кулаках подпирают их – тронь чем-то острым – лопну. От злости или ещё чего – не важно!
Достала! Видеть не хочу! Слышать! Знать!
И тут, наконец-то, повисла тишина. Давящая. Терзающая изнутри. За окном хлестало со всей силы. Такого сильного дождя я ещё не знала. И от этого становилось ещё мрачнее. Только не это!
Моя давняя и ненавистная подруга – совесть – вернулась. Куда бы я её не посылала, в какие бы дебри души, в самые глухие – она вечно возвращалась из этих ссылок с новыми силами. А сейчас и вину прихватила! Но ведь она сама вынудила меня! Сама довела, и сама заставила на неё накричать! И я не виновата! Вот ни капельки!
С той стороны послышался всхлип. Я похолодела. Скажите мне, что просто показалось... Всхлип повторился. Че-е-ерт! Она плачет?! Пока нет, но... Рыдания разорвали эту тишину в клочья. Уже начала. Прекрасно! Просто здорово! И какая же причина? Надеюсь весомая, а не то... Я оборвала мысль на половине и похолодела вдвойне. А вдруг... из-за меня?
Нет-нет-нет! Нескончаемые всхлипы были фоном этим мыслям. Не буду я извиняться! Она сама виновата! Сама! Выдернула меня из тела – да-да, вон, рядом лежит, – спать мешала, подкалывала за каждую мелочь... Судорожный глоток воздуха. Ну почему она плачет?! Почему-у-у??? Что-то камнем лежит на душе и тянет вниз. Я готова разрыдаться сама. Как же ненавижу, когда кому-то рядом плохо!
Человек плачет, даже незнакомый, а тяжело и мне! Ведь я даже не знаю, как ему помочь! Очередной слишком горький глоток воздуха и новый поток слез. Ну, замолчи, пожалуйста! Я не умею утешать, совершенно! Все слова кажутся такими пустыми и бессмысленными, едва стоит начать! И это так глупо. Захотелось зажать уши руками, чтобы ничего не слышать. Я даже попыталась – но тщетно. Звук каким-то странным образом проникал прямо в мозг. Замолчи, замолчи, замолчи! Я не буду извиняться! Не буду! Не...
– Аргх, – руки резко опустились на колени, – ну прости меня! Пожалуйста! Прости, что накричала!
Звуки на секунду смолкли, я даже на мгновение обрадовалась, но затем они полились с удвоенной силой. Да что ж это!
– Ну, Арин, пожалуйста, успокойся! – с нескрываемой болью в голосе, но ещё не оборачиваясь, начала я – в груди все рвалось и от вины, и от бессилия, – Я уже извинилась, что ты ещё хочешь?
Результата не было. От слова совсем. Ещё где-то полминуты я слушала «концерт» с закрытыми глазами, проклиная про себя все, что только можно, потом, прошептав последнее вслух, развернулась и поползла, не обращая внимания на находящее под ногами тело. Бесплотна так бесплотна – синяков не будет и плевать! Прощу себя за такое неуважение когда-то. Но слушать это больше не могу! Умудрившись разместиться так, чтобы голова была на относительном расстоянии от моей нынешней пятой точки, вновь принялась успокаивать дальнюю родственницу.
– Арина-а, да что случилось? Неужели я настолько тебя обидела? – ответа не было, я упорно продолжала дальше, – Но ты меня больше, вообще-то! – в груди неприятно кольнуло. – Так что это я должна плакать!
Мысленно я почувствовала, что именно так все и будет. Ещё чуть-чуть и точно! Аргументы кончились. Осталось лишь полное замешательство и незнание, как поступить.
– Арина-а-а!
Рука неловко коснулась плеча и тут... Я даже глазом моргнуть не успела, как вот это абсолютно несчастное создание развернулось и уткнулось мне в плечо, продолжая рыдать уже там. Все замерло. Я боялась не то, что дёрнуться – шелохнуться. И если б могла, то точно затаила б дыхание. А потом в голове что-то щёлкнуло – я отмерла. Руки из неуклюжей позы дёрнулись и сомкнулась. Арина теперь была в моих объятьях, и это... было так странно! Непривычно и... непривычно.
– Не плачь, пожалуйста, – почти прошептала я на ухо.
Та вдруг замотала головой, а потом, сквозь судорожный захват воздуха, хотя, по-моему, эта была лишь привычка, сбивчиво заговорила:
– Меня никто не понимает! Никто, Лера! Они говорят, что это переживал каждый из них, это было с каждым, но нет! Не было! Такого! Ни с кем! – и вдруг слезы полились с новой силой, – Я застряла-а! – тянула девчонка, – Они не понимают, сколько я уже занимаюсь этим! Не знают, сколько времени прошло, сколько поколений сменилось! А я слежу... – на секунду запнулась и тут же исправилась, – следила за каждым, ты представляешь? Не могла просто вернуться, как они! Уснуть, забыть обо всем... – судорожный вдох, и с новыми силами высказывать все, что наболело, – Встреть нового, пойми он – не он и только потом... Жалкое мгновение покоя! Снова выдернута и все по новой! А затем ты... – Арина подняла честные глаза и затараторила, – Я делала все правильно, честно! Как надо было... Но ничего не выходило! А когда получилось... – точно брильянты, сверкнули слезы и полились по щекам, – Слишком поздно! Я опоздала-а-а!
И опять девчонка уткнулась в плечо. Да что происходит?!
– Все же в порядке! – я в конец растерялась. О чем она? Неужели о тех случаях с мечем? Там тоже есть ограничения по времени? Как и с инициацией? Но если так... – Я сама везде, где могла, опоздала! Так что не плачь! Прошу!
На миг стихло. Помогло? Она успокоилась? Наконец-то! Но через секунду комочек ещё сильнее прижался ко мне, а дрожащий голос сбивчиво заговорил:
– А вдруг все боком пройдёт? Тебя не признают и все пра-а-ахом. Я навсегда застряну посередине!!!
– Не застрянешь! – уже не вдаваясь в смысл, заговорила я. Хотелось одного – чтобы это прекратилось, а с меня, наконец, слезли! – Только перестань! У меня уже плечо мокрое! Я серьёзно.
– Но такого не было! – не замолкала она, – Никогда! Род не прерывался, меч признавал всех вовремя, а... духи не были ими столетиями!!! Они говорят, что со всеми бывают такие моменты, когда хочется бросить. Это пройдёт... но у меня так все время! С самого начала! – ещё один резкий вздох, – Я устала! Я... хочу играть! – голос вдруг стал затихать и из плаксивого обратился обиженным, – А они скучные, только в шахматы и карты умеют. И мухлюют все время! То фигуры местами меняют, то тузы из рукавов достают... А я так не могу! И... с ними скучно! – наконец-то моё плечо стало свободным, Арина вдруг уверенно заглянула в глаза. Мгновенно я погрузилась в блестящие от слез медовые озера. – А ещё, – продолжала так же несчастно, – когда я некоторые слова говорю – они ругаются и хотят, чтобы нормально говорила. А я не могу уже! Привыкла!
– Вот и забей... – почти мгновенно откликнулась я, – Моя бабушка тоже не понимает, что я от неё хочу, когда вместо хорошо, говорю о'кей.
– Ага, – послышался тихий смешок, –От тебя и заразилась...
Я перевела дух. Успокоилась! А то, что кто-то подхватил пару современных словечек – меня не сильно волнует. Куда важнее, что сейчас мы сидели в относительной тишине, а бесконечные, душераздирающие рыдания, наконец, прекратились. Стало как-то легко и спокойно...
– Дождь кончается, – вдруг заметила Арина.
Я прислушалась. И вправду, капли теперь стучали реже, точно устали, выбились из сил.
– Вот и ты кончай, – я улыбнулась и, вдруг, спросила, – Слушай, а сколько тебе лет... – мгновенно поправилось, – было?
– Мне? – девочка вдруг гордо засияла, – Семь, – Да! Я угадала! Но Арина продолжила, – исполнилось бы через три дня.
Медленно, неспешно до меня начал доходить истинный смысл этих слов. То есть... ей и вправду было всего семь?!! Всего семь лет, когда – судорожный глоток, – она умерла...Что тогда случилось?
И только сейчас я поняла, почему она все время так себя вела... Она ведь ребёнок! На которого свалилась слишком большая ответственность. А я, как... дура! Не думала ни о ком, кроме себя!
И снова что-то защемило в сердце... А потом выход из ситуации пришёл сам:
– Хочешь, поиграем? – неожиданно спросила я.
Рука, вытирающая глаз, вдруг замерла.
– А во что?
– В куклы! – тут же отозвалась я, припоминая, куда их запрятала.
– Давай... – несмело согласилась девчонка. – А можно я с Эсмиральдой буду?
На секунду я подвисла... А потом память неспешно подсказала – так когда-то давно звали мою самую любимую и красивую куклу... Ничего себе? Откуда она знает? Но ещё интересней, как она помнит то, что я забыть успела?
Неловкий кивок. А потом губы расплываются в улыбке:
– Конечно!