5
Не редкие порывы ветра треплют густые двухцветные волосы, принося с собой освежающий и столь приятный аромат моря, что сочетался с запахом хвои и влаги. Медленный и глубокий вдох. Морозный воздух приятно обжигает легкие.
Огромный, суровый и непроходимый лес утопает в полумраке ясной лунной ночи. Таинственный и даже пугающий, он тянулся вдоль глубокого обрыва, о который, шумя и пенясь, разбивались волны. Стволы деревьев внушительных размеров не покрыты мхом, грибами и вьющимися растениями. Они полностью голы, лишь кривые ветви торчат в разные стороны, давая пристанище только самым смелым птицам. Их огромные и ветвистые лапы распахивались, покачиваясь на ветру, цепляясь друг за друга, воя и иногда роняя иглы. Сосны. Огромные Сосны, устремленные высоко вверх, в попытке ухватиться за ночное яблоко луны.
Земля укрыта опавшими иглами и переплетениями корней, поэтому передвигаться иногда бывает не так-то просто. Но ему толком ничего не угрожает. Слишком уж хорошо он мог передвигаться даже в темноте леса, скрывающей многочисленные тропы таёжной за густыми многочисленными ветвями.
Недалеко, выглядывая из водной глади, расположилась каменная конструкция, походящая на знакомый особняк. Булыжник, замшелый камень, каменные кирпичи и потресканное, а в некоторых местах и вовсе отсутствующее стекло.
На нахождение необходимой информации о местоположении «базы» Зимбера прошло не более двух часов, однако добраться сюда было уже более проблематично. Опыт, знания и, скажем вскользь, некие связи, позволяют, пусть и с некоторыми проблемами, однако добывать информацию о разных ритуалах, локациях и всем подобном.
Масочник прикрыл глаза, слушая лишь тихий шелест деревьев, шепчущихся о чем-то своем. Давид должен быть внутри... Просто обязан.
Нет, парень пропадал и раньше. И ни раз. Терялся, его забирали, он просто пропадал, перемещался. Да и сам Никита не редко становился целью подобных "шуток" от мифов. Но ранее их враги могли быть побеждены. Точнее они знали как от этих врагов избавиться. Зимбер же был совершенно иным делом - нечто могущественное, однако неизвестное...
***
Факел тихо потрескивает, освещая путь. Во второй руке сжимается алмазный меч. И мышцы, и чувства напряжены до предела. Разноглазый медленно спускался по винтовой лестнице в подвальное помещение. Шаги тихим эхом отражаются от стен узкого "коридорчика", неприятно раздражая.
Открывается вид на просторное помещение. Тихий звук редких капель отражался уже от этих стен, сочетаясь с неприятно щекочущим нос запах плесени и влажности, однако запах воска и зажженных свечей, благо, перебивал этот запах.
Частые свечи, маленькими группками расставленные то тут, то там, по штуки две, три, четыре, были зажжены, освещая все помещение за счет того, что располагались едва ли не через каждый месяц. Своеобразный подиум с двумя лестницами и кафедрой привлек к себе внимание лишь на пару секунд. Следующее, на что упал взгляд, было тело...
Давид слабо парил над землей. Глаза парня были закрыты, а грудная клетка, кажется, вовсе не двигалась. Парил он в практически стоячем положении, с откинутой назад головой. Едва заметно покачиваясь вверх-вниз, парень был или без сознания, или в трансе, или... Или его уже не было.
Небольшим кругом была насыпана алая пыль, окружающая именно Роменского. Алый факел стоял ближе к кафедре. Очки лежали рядом на полу.
Никита, наскоро оглянув помещение и не заметив никакой угрозы, рванул к другу. Ногой пиная алый круг, разрывая, он отбрасывает факел: Давид тут же падает вниз, и Никита неловко ловит его одной рукой, приобнимая за плечо и прижимая к себе, чтобы не уронить.
Медленно опускает на пол. Меч отложен.
Берг беспокойно схватился за щеки бледного друга. Пальцы поднесены к носу, проверяя дыхание. Сердце в ужасе сжимается. Секунда. Вторая. Третья. В разноцветных глазах селится ужас. Но через несколько мгновений сменяется облегчением: пальцев касается пусть и очень слабое, но дыхание. Он дышит. Он жив.
Бледные губы растягиваются в кривой и тревожной улыбке, а рука зарывается в каштановые волосы друга. Никита замирает. Брови чуть сводятся к переносице. Мифоискатель чуть отстраняется на несколько секунд, а потом начинает трясти друга.
-Давид. Давид, давай, поднимайся. - В разноцветных глазах напряжение и недоверие.
И лежащий, точно по команде, чуть двигает губами, слабо-слабо поджимая. Тяжелый и глубокий вдох. Глаза открываются. Темные очи, не соображая, взирают на Никиту, точно не узнавая.
-Давид, давай, не время разлеживаться. - Масочник неуверенно заглядывает в глаза друга, но поспешно отводит взгляд, тянясь в сторону за очками. - Поднимайся.
-Берг..? - Тихо хрипит Роменский. Темные глаза, имеющие цвет горького шоколада, медленно приобретают искру жизни. - Где мы?
-Где надо. - Нервно вздыхает Никита и поджимает губы.
Мифоискатель в маске чуть отворачивается, вглядываясь в темный проем за кафедрой.
«Второй раз я на это не куплюсь...»
Парень поднялся на ноги и, предварительно нацепив на друга его очки, протянул руку, помогая тому тоже подняться.
-Давай, надо поспешить и все здесь осмотреть.
Никита не смотрит на Давида, тут же поднимая меч и идя вперед. Кажется, он раздражен. Зол на Давида? Медленный вдох.
«Успокойся. Мысли рационально. Осколок времени все приведет в порядок в любом случае, так что нужно найти его в первую очередь. Держись...»