Пролог
Сегодняшнее утро пахнет цветочным гелем для душа, паникой и... кофе?
На горизонте виднеется рассвет, небо залилось оранжевым цветом.
Сквозь белоснежную тюль едва пробивались первые лучи солнца, но воздух уже казался неестественно жарким.
Я не двигаюсь.
Надеюсь, что если задержу дыхание, то время остановится, хотя бы на минуту.
На полсекунды.
Ночь в доме родителей прошла крайне трудно.
В детстве я никогда не спала спокойно, и свыклась с тем, насколько беспокойный мой сон.
Я просыпалась от каждого шороха, от любого шума который создавался моей семьей.
Маленькая я зарывалась под одеяло когда отец отчитывал брата, и до сих пор помню как дрожали мои руки.
Родители всегда общались на повышенных тонах, дома никогда не было спокойно и уютно.
Я завидовала одноклассницам, когда они рассказывали о каникулах, которые проводили в кругу семьи.
Мне полегчало, когда я вырвалась из Испании и переехала в Штаты.
Я была готова на всё, лишь бы не возвращаться домой.
Иногда меня пробивает на смех, когда я думаю об этом.
Не хочу возвращаться назад.
Не хочу проживать всё это снова.
Моих ноздрей касается запах жаренного хлеба, тихие шаги за дверью заставляют меня присесть на кровати и выпрямится.
- Эй? - мама заглядывает ко мне сквозь приоткрытую дверную щель, слегка дергая за ручку. — Ты не спишь?
- Нет. - Быстро отвечаю я, не заставляя её ждать.
Удивительно, как она может быть в халате, с небрежно собранными волосами, но выглядеть чертовски идеально.
Мама - перфекционист.
В её голове нет места для хаоса, беспорядка и слабости.
За годы она разложила все по полочкам и стала эталоном женственности в светских кругах общества.
Ей завидовали.
Ей подрожали.
Она всегда должна быть как с иголочки, её дети, муж, все должны подчиняться и следовать строго установленным правилам.
Но только её мозг в один момент перестал подчиняться.
Весь идеальный мир хрустнул как тонкий лёд, и она под него провалилась.
Мама резко исчезла на пол года.
Отцу было стыдно признавать то, что он сдал свою женщину в лечебницу.
Каждую неделю он придумывал новый сценарий, говорил всем что подарил ей путевку в путешествие по Европе, что его жена самая счастливая в мире.
Люди знали как мама любит покорять новые страны, никто ничего не заподозрил.
Иногда было страшно находиться с ней рядом, она была невменяемой.
Мама могла не спать ночами, мучаясь от паранойи, которую навязывала и нам.
Ей казалось что за нами следят и хотят зверски убить.
Всегда обвиняла отца в том, что он втянул её в грязный мир.
Сейчас она продолжает своё лечение дома.
Она снова с нами, такая же идеальная, такая же трудолюбивая.
Чуть более тихая, чуть менее настороженная.
— Хочешь кофе? — спрашивает мама.
Она не дожидается ответа, ставит поднос на мою тумбу и присаживается рядом со мной.
Я вижу её нервозность.
Вижу как она перебирает дрожащими пальцами подол своего халата и избегает моего взгляда.
- Мам...
- Я в порядке. - Неожиданно резко говорит она. - Я не ребенок, Андреа. Не нужно беспокоится.
Я молча беру теплую чашку в руки. Кофе горький, в нём ни сахара ни молока - она помнит как я люблю.
— Она уже не спит, — говорит мама, глядя куда-то в окно. - Ходит по дому, вымыла голову, обзвонила весь наш персонал.
Я лишь улыбнулась, узнавая в этих словах свою тревожную сестру.
- Похоже на неё.
Мы обе засмеялись.
- Как ты? - Спрашивает мама. Тихо, почти шепотом.
- Все в порядке. Просто мне обидно за неё...
- Я в этом не виновата. - Опустив голову проговаривает мама.
В моём горле стоит ком, и я борюсь с накатывающими слезами.
Я знала о браках по расчёту, мы часто бывали на таких свадьбах.
Бедные девушки изматывали себя ещё задолго до свадьбы. Ни одна из них не выглядела счастливой, или хотя б радостной.
Молодых девочек выдавали за старых мужчин. Мы с сёстрами всегда сбегали оттуда раньше родителей. Это жалкое, противное зрелище.
Такая глупость, топтать судьбу светлой души ради собственной выгоды.
Но я не думала, что наша семья пойдёт на такие бессмысленные жертвы.
Отец был несказанно рад моему побегу в Америку, и прилетел за мной через неделю .
Он всегда гнался за элитой, всегда мечтал о союзах, которые укрепят его имя на другой стороне океана.
В Вегасе он обрёл много связей и знакомств с влиятельными семьями, начал ходить на светские приёмы и таскал нас с собой, дабы показать дочерей.
Так мы познакомились с Фордами.
И я была наслышана о них задолго до этого. Их фамилия всегда звучала как угроза.
Это люди, которые никогда не проигрывают.
О них всегда говорили шёпотом.
Это мужчины, которые никогда не улыбаются зря.
Это женщины, которые не плачут даже на похоронах своих детей.
Сыновья великого Джейсона Форда были значимыми фигурами Лас Вегаса.
Громкие, скандальные бабники, парни которые выросли во вседозволенности.
Они могли позволить себе всё - лучшие автомобили, особняки, эксклюзивные вещи, если в постель, то только с супермоделью.
Идиотизм.
- Пойдём к Камиле? - опуская ноги на холодный пол, спрашиваю я.
Мама кивает.
Мне больно за мою сестру.
Больно из-за того, что я ничего не могу сделать.
Не могу забрать её и увезти куда подальше.
Сегодня она выйдет замуж и возможно, я больше никогда её не увижу.
Я даже понятия не имею кто станет её мужем.
Как он будет с ней обращаться?
А если он обидит её, и никто не сможет её защитить?
Сутки напролёт моя голова забита глупыми сценариями которые скорее всего никогда не сбудутся.
Отец ослеплён выгодой. Ему всё равно.
Всё это глупо и абсурдно до мельчайших деталей, но это реальность.
Дверь в её комнату приоткрыта.
Войдя в просторную комнату я сразу заметила сестру: она сидела на полу, держа в зубах карандаш для бровей.
Вокруг разбросанная косметика, коробки, чашка недопитого чая.
- Марта, подумай своей головой! - Пищит она. - Ты уже должна была быть здесь!
Заметив меня, она сжала губы.
Я встретила её агрессивный взгляд, и чуть было не рассмеялась.
- Камилла...
- Я позвоню тебе позже. - Говорит она и отклоняет звонок. - Ужасный день. - Её шелковистый голос вздрогнул, и я было подумала что она заплачет.
- Когда они приедут? - Спрашивает мама стоя позади меня.
- В девять они будут здесь.
- Ты не выглядишь как человек, который готов выйти замуж. - Говорит мама, вопросительно поднимая бровь.
Сестра усмехается и резко встаёт.
- А я и не готова.
В комнате опустилась гробовая тишина, мы с мамой переглянулись.
- Меня никто не спрашивал, хочу я этого или нет.
Она хватает с пола помаду и начинает судорожно накрашивать слой за слоем.
Камилла всегда казалась сильной, уверенной, почти непроницаемой.
Но сейчас...
Я думала что лопну от злости, глядя на общую картину.
Моя бедная девочка.
Мама присела рядом с сестрой, поглаживая её по плечу.
- Ты справишься. - Нежно шепчет она. - Ты всегда справлялась.
Дверь в комнату широко распахнулась, внутрь вошла встревоженная Пилар.
- Вы уже проснулись? - Запыхавшись тараторит младшая сестра. - Я уже подумала, что проспала.
Её белокурые пряди были плотно накручены на огромные розовые бигуди.
Она была миниатюрной девушкой с невероятной фигурой.
Пилар была точной копией мамы. Длинноногая блондинка с огромными зелёными глазами.
- Где отец? - Шепотом спрашивает Камилла. - Где Диего?
- Они сидят в кабинете, - Лениво ответила Пилар, разминая руки. - там много мужчин, меня не пустили.
Я уселась в огромное кресло напротив кровати, подтянув ноги к груди.
Мой мозг отказывался принимать информацию о том, что ещё один вечер в этом доме я проведу одна.
Без неё.
То есть, её уже совсем не будет в доме.
Она уедет вместе с семьей своего мужа и будет проживать свою ужасную жизнь в заточении.
Если они запретят нам видеться, я разнесу их дом к чертям.
Клянусь.
Последнюю неделю я всегда вспоминала наше детство.
Когда мы были ещё детьми, Камилла надевала постиранную белоснежную простыню и представляла себя невестой.
А я всегда была подружкой, в синей длинной футболке вместо платья и в слишком больших маминых туфлях.
Спустя годы мы снова проживем этот момент, только по настоящему.
Она будет невестой, в роскошном платье, с шикарной прической и лучшим макияжем, а я снова подружкой.
Я должна быть рядом.
Улыбаться.
Держать её платье, подавать шпильки и не расплакаться раньше времени.
Я это умею.
Я никогда не плачу.
Часами позднее
Всё выглядит слишком реально.
В доме полно людей, приехали даже те родственники, о существовании которых я не знала.
Камилла выглядит лучше любой шаблонной невесты, слишком спокойная и уравновешенная.
Выглядит не как моя сестра.
Я стою возле зеркала укладывая свою чёлку, которая с упрямством не желает поддаваться.
Мама бегает из угла в угол проверяя приданное, всё ли на месте из того что она собирала почти месяц.
Сестра стоит возле двери, махая у лица ладонью.
- Они уже здесь, да?
Моё лицо снова кривится.
- Да, - раздраженно отвечаю я. - все здесь, кроме отца жениха, все они ждут его.
- Не удивительно. - Вздыхает мама.
Я знаю, как она ненавидит непунктуальных людей.
Особенно в такие, праздничные дни.
Я кидаю взгляд на гостиную, она буквально сияет, гости заняли все свободные места и выстроились перед лестницей.
Везде свежие цветы, много прислуги с выпивкой, туча смешавшихся между собой разных ароматов, щёлканье каблуков, и этот наигранный, слишком громкий женский смех.
Там было много мужчин, кто из них жених моей сестры догадаться было сложно.
Внутрь вошёл статный, седовласый мужчина, вероятно, это и есть отец жениха.
Как по щелчку мама направляет Камиллу вперёд, а сама хватает меня за руку и также тащит к лестнице.
Мама держит сестру под руку, но делает это почти незаметно — слишком сдержанно, даже по-деловому.
Я иду чуть сзади, надеясь что меня не видно за мамой.
Шум внизу затих.
Десятки глаз оказались на нас.
Мои ватные ноги едва тянулись по мраморным ступенькам, и я осознала что зря послушала маму и надела туфли на шпильке.
Я ощущала себя клоуном на ходулях.
Мой взгляд направляется вперед, и я вижу этих людей ближе.
Мать и отец жениха уселись на диване возле камина, словно позируют для камеры.
Его мать - с чересчур прямой осанкой, в персиковом длинном платье, её темные волосы собраны на макушке в пучок, и этот взгляд, оценивающий мою сестру.
Отец выглядел грубее.
В чёрном костюме, седой, его шрамы на лице сразу привлекли моё внимание.
Господи.
Внезапно я осознала что не могу контролировать своё выражение лица глядя на этих людей, и с трудом заставила себя расслабить напряженную челюсть.
На пару секунд воцарилась полная тишина.
Я чувствую, как сестра напрягает плечи, как мама на секунду затаила дыхание.
А потом — растянутые улыбки.
Громкие приветствия.
Объятия.
Слёзы родных.
Всё, как и должно было быть.
Я делаю шаг назад, сливаясь с колонной, наблюдая за происходящим.
Все они изучают нас, а мы - их.
Я слышу щелчки фотоаппаратов и отхожу в сторону, не желая стать частью этой семейной фотосессии.
Направляюсь в сторону кухни, заодно придумывая себе оправдание — принести воды сестре, проверить обслуживающий персонал, ну или носик припудрить, в конце концов.
Я опускаю взгляд на свои ноги, которые уже пульсируют и отекли в ужасно неудобной обуви.
Мне некомфортно.
Я не надевала шпильки даже на свои дни рождения.
Я люблю удобную обувь.
И штаны вместо тесного платья.
Я удаляюсь от шума и суеты, понимая что пропускаю важные моменты сегодняшнего дня, и возможно меня уже ищет мама.
Раздумья прерываются.
Моё тело врезается во что-то огромное, твердое и горячее.
- Боже! - Вскрикиваю я, теряя равновесие.
Рука хватает меня за плечи, удерживая на месте.
- Прошу прощения, - Грубый, низкий, тихий голос пробудил у меня мурашки. - я не хотел напугать.
Я задираю голову и наблюдаю мужчину в тёмном классическом костюме, с расстёгнутой верхней пуговицей рубашки и странной ухмылкой.
Он выглядел старше остальных парней которых я успела увидеть в зале.
И он выглядел гораздо менее... прилизанным.
От него пахло табаком и алкоголем, этот запах немного разбавлял аромат до чёртиков мятной жвачки.
— Всё нормально, — говорю я, чувствуя, как щеки начинают гореть. — я просто... спешу на важное задание.
Я прикусываю нижнюю губу, осознавая какую ерунду наплела.
Он подумает что я глупая?
Или что у меня проблемы с головой...
- Ага. - отвечает он, и я слышу, как его голос вибрирует где-то внутри груди.
Чёрт, он все еще продолжает разговаривать со мной.
Его чёрная рубашка натягивается на груди, когда он всовывает руки в карманы брюк.
- Прошу прощения. - Я чувствую ужасный стыд и машинально поправляю свои волосы.
Не дожидаясь его ответа, почти сбегаю в гостиную, в которой всё еще продолжаются глупые, лицемерные разговоры.
Я сотворила какую-то глупость.
Кто он вообще?
- Так, все, - я слышу громкий голос своего отца, он уверенно встает с дивана и поднимает руки над собой. - время! Не заставляем водителей ждать!
И снова началась суматоха.
Платья шуршат, каблуки стучат.
Я делаю глубокий вздох, провожая сестру взглядом.
Она не была растеряна.
Всегда держалась рядом с молодым мужчиной.
Он был одет в светлый деловой костюм, его тёмные волосы были уложены набок.
Мужчина был гораздо выше моей сестры.
Широкоплечий, большой мужчина.
Вдруг он поднимет на неё руку?
Я глубоко вдыхаю, отгоняя глупые мысли прочь.
И вдруг я забываю обо всём.
Передо мной появляется она - Моника, моя лучшая подруга, которую я не видела с самого момента нашего переезда.
Моника никогда ничего не меняла в себе: белоснежные волосы, тонкая фигура, прямые плечи, уверенная осанка и неизменный стиль в одежде.
Она крепко прижимает меня к себе, и я чувствую этот родной запах цитруса в её волосах.
-Чёрт! Как я скучала! - Её звонкий голос разнёсся над нами.
- Моника, - я отхожу на два шага осматривая её, пока она театрально вскидывает руки. - ты настоящая?
- Это я! - Она сверкает своей великолепной улыбкой, а потом хмурится. - А ты другая, Андреа.
Мы снова смеёмся, также громко как пять лет назад, в Аликанте.
- Спаси меня от этих людей, — шепчу ей.
- О, с радостью! - она закидывает свою сумочку на плече - Поехали на моей? Ты еще не видела мою малышку!
Прежде чем я успеваю что-то спросить, она тащит меня на улицу, махая руками вокруг своей огромной машины.
Во дворе, в стороне от свадебного кортежа, стоит огромный красный внедорожник — с тонированными окнами и неприлично громкой музыкой, просачивающейся сквозь двери.
- Что это, Моника? - Я заливаюсь смехом, подходя к подруге.
Она гордо обвила рукой капот и улыбнулась.
- Эта крошка - настоящая зверюга! Я называю её Нэнси.
Она открывает пассажирскую дверь и усаживает меня внутрь.
Салон пахнет сладким парфюмом и кожей.
На зеркале болтается ароматизатор в виде ромашки, и это заставляет меня улыбнутся.
- Вот увидишь, мы туда долетим быстрее, чем остальные.
***
Машина мчится по шоссе, за окнами мелькают деревья и я по немного расслабляюсь.
Музыка играет тихо — подруга поставила какой-то испанский поп, но на фоне её голоса я почти не различаю слов.
- Ну же, Энди, выкладывай. - начинает она, не сводя глаз с дороги. - Расскажи, как тебе здесь?
- Не знаю.
Я закинула голову и уставилась в потолок, подбирая слова.
- Не то чтобы плохо. Просто, всё какое-то чужое.
- Звучит не очень весело. - Мурлыкает Моника.
Она делает поворот, и на пару секунд в салоне становится тихо.
- А ты? — спрашиваю я. — Как ты?
- Работа - ужасна. Люди - глупые идиоты.
Она глубоко вдыхает.
- Но теперь я могу не платить за аренду квартиры, не тратить деньги на еду и всё благодаря Лео. - На её красных губах играет улыбка. - Я так благодарна ему за это... Мне намного легче, в финансовом плане.
- Лео? - переспрашиваю я. - Ты говорила об этом Лео?
- Да! После театра мы увиделись в ресторане, потом ещё раз... И вдруг всё пошло-поехало.
Она снова улыбнулась.
- Вчера он пытался приготовить карпаччо, и чуть не порезал себе палец.
- Ой...
- Я думала что умру со смеху. - усмехается она и бросает на меня короткий взгляд.
Моника всегда была самым комфортным человеком в моём окружении.
Хотя в старшей школе мы ненавидели друг друга, всегда спорили из-за очевидных вещей.
Я называла её глупой блондинкой, она меня пацанёнком.
Но потом всё изменилось, кардинально.
Мы стали поддержкой друг для друга, у нас появились общие темы для разговоров, общие увлечения и хобби.
Каждое утро мы выходили на пробежку по набережной и возвращались ближе к обеду.
Мы любим одни и те же места, выбираем одно вино и никогда не спорим про начинку пиццы.
Мы выбираем маргариту.
- Я горжусь тобой, Моника.
Она оборачивается назад и хмурит брови.
- Что с тобой?
- Что не так?
Она молчит, задумчиво прикусывая губу.
- Ты никогда так не говорила. Просто непривычно.
Я усмехаюсь, но моё настроение в миг исчезает - вдалеке я вижу кучу машин и людей.
- Хочешь кружок почёта по парковке перед высадкой? - Вдруг спрашивает подруга, выворачивая руль.
- Нет. Нас уже ждёт Камилла.
Она кивает и включает поворотник.
Мы медленно въезжаем на территорию.
Люди уже выходят из машин, женщины в шикарных платьях, строгие мужчины.
Я открываю дверь машины и, выйдя на жаркий воздух перекидываю копну тяжелых чёрных волос набок, стараясь выглядеть уверенно, хотя ощущаю что моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
Моника обходит машину и хватает меня за локоть с внезапным огнём в глазах.
- Эй, это жених? - Шипит подруга.
Я судорожно осматриваюсь по сторонам, но не нахожу семьи жениха.
- Где?
- Вон, у шатра.
Я щурюсь и стону от разочарования.
Мужчина стоит чуть в стороне от основной группы, с бокалом воды, набирая что-то в телефоне левой рукой.
Это не жених, не тот парень в светлом костюме, напротив.
Он - темная версия жениха.
Спокойный, собранный.
Скала в которую я врезалась на кухне.
-Нет. - Ворчу я. - Это их родственник. Я его не знаю.
- Да вы посмотрите на него.
Подруга поправляет своё зелёное платье и слегка наклоняется ко мне.
- Чистый кандидат в женихи.
Мои глаза чуть было не вылезли на лоб.
- А Лео?
- А Лео здесь причем? - Она лучезарно улыбается. - Не говори, что он не твой тип.
- Что? - Шепотом спрашиваю я, надеясь что мою подругу никто не слышал. - Нет!
- Серьёзный?
- Взрослый.
- Умный?
- Не глупи, Моника.
Подруга прыскает от смеха, пока мы продолжаем идти в ресторан, обходя фотозону и тучу официантов.
Мы вошли в огромный зал с высокими потолками, я оглянулась вокруг в поисках сестры.
Камилла стоит в окружении гостей, приветливо улыбается и тает в объятиях родственниц.
Мы идём вдоль рядов, направляясь к нашему столику, за которым уже сидят Диего и Пилар.
Я всматриваюсь в гостей, понимая что многих никогда не видела.
Семья жениха сидит отдельной группой, хихикают, что-то бурно обсуждают и выглядят как интеллигенты.
У них достаточно большая семья.
Мать, отец, неизвестная блондинка рядом с татуированным шатеном.
И этот мужчина которого мы видели у шатра, призрачно обошел сборище людей и уселся рядом с шатеном, вполоборота.
Я позволила себе лишнего, но задержала на них свой взгляд.
Чёрт возьми.
Я, вероятно, выгляжу как человек который оказался в зоопарке и созерцает вымирающие виды шиншилл.
Они выглядят как чужие люди.
Возможно и наша семья никогда не казалась особо дружелюбной, но здесь всё очень запущено.
Я усаживаюсь рядом с Диего, брат пусто смотрел в пол, не поднимая глаза, но я знаю что его ночь была такой же бессонной, как и моя.
Я ощущаю всю тягость этого мероприятия, мне хочется схватить сестру и сбежать.
Но Камилла поворачивается к очередной тёте, делает шаг в сторону и сладко улыбается, принимая очередной драгоценный подарок.
***
Всё торжество происходило одно и то же.
Куча людей которые продолжали подходить в течение вечера.
Моя замученная сестра, которая выдавливает улыбку для опоздавших гостей.
Счастливые, гордые родители, радуются что избавились от детей, ещё и укрепили свой союз.
Я чувствовала как растёт мой гнев, каждый выпитый бокал вина напоминал о себе.
Яркие лампочки сильно давили на мою голову, но спрятаться было негде. Громкая музыка и громкий смех драконили моё подсознание ещё больше.
- Энди, - Всегда радостная Моника выглядела тревожной. - все в порядке?
- Конечно.
Я поправила своё длинное платье которое спуталось под ногами и медленно встала со стула.
- Я скоро вернусь.
Мои ватные ноги волоклись к Камилле. Пробираясь сквозь толпу, я уже знала, что скажу.
Каждую ночь я продумывала как сделать это правильно.
Сестра стояла в углу, совершенно одна, наблюдала как остальные веселятся, её тонкие пальцы лежали на блестящем от камней корсете.
Она заметила меня и попыталась улыбнуться, как и всегда.
- Ты устала, — не спрашивала, а утверждала я.
- Немного... это утомляющее занятие.
Я обхватила её руками, уткнувшись в шею. Вдыхая её родной аромат, на мои глаза спустились горячие слёзы.
- Пойдем со мной. Уйдём отсюда.
Сестра напряглась, отстраняясь от меня.
- Что?
- Серьезно. Я вижу, что ты не хочешь этого.
- Не нужно, Энди.
Она отрицательно замотала головой, смотря в мои глаза.
Мои плечи предательски опустились.
Я чувствую, как в горле встаёт ком.
- Ты не заслуживаешь всего этого...
- Я выбрала это сама.
Она смотрит на меня своими огромными, мокрыми карими глазами.
- Альден хороший человек. Он добр ко мне, поверь, Энди.
- Не глупи. - Я чуть было не кричала от отчаяния, но она словно не слышала меня. - Как ты сделала этот вывод, зная человека три часа?
Камиллу уже зовут — кто-то машет ей из центра зала. Она кивает, хватает подол своего платья и выпрямляется.
- Спасибо, что предложила. - Сестра лучезарно улыбается. - Не переживай за меня, Энди.
Я остаюсь стоять в углу, чувствуя опустошение и кучу намешанных чувств.
Мой желудок затянулся в тугой канат, и я проклинаю себя за слабость к алкоголю.
Кидаться на официанта с подносом вина было глупым решением.
Я откидываюсь спиной на стену, запрокидываю голову и прикрываю глаза.
Мои веки казались такими ужасно тяжелыми.
Я хотела спать, но не хотела чтоб этот день закончился.
Весь вечер я не сводила глаз со своей сестры, но уже чувствую как скучаю по ней.
-Пойдём потанцуем?
Звонкий голос Пилар возле уха вернул меня назад, заставляя сфокусировать на ней свой размытый взгляд.
-Зачем?
-Ты стоишь здесь одна как сумасшедшая.
Сестра отпила глоток шампанского, оглянувшись на зал.
- Ками в порядке, ты можешь успокоиться.
Возможно и правда.
Возможно я сильно себя накрутила.
Я уже собираюсь что-то ответить — но из глубины зала раздаётся хлопок в ладоши и звон бокалов.
- Дорогие друзья! - Кричит татуированный шатен с микрофоном в руке, слегка подвыпивший и излишне бодрый. - Прошу всех выйти и провести наших молодожёнов!
Сердце ухает в груди, и я резко разворачиваюсь к толпе.
Мужчина держит Камиллу за талию, она машет кому-то рукой, всё ещё улыбаясь.
- Они уезжают?
- Да, - отвечает Пилар. - Они уезжают домой.
В их дом.
Сейчас.
Чёрт.
Я ломлюсь в толпу, расталкивая незнакомых людей, за что мне будет стыдно, правда, чуть позже.
Мои ноги перемещаются быстрее чем я представляла, зажав шёлковую ткань в руках я приподнимаю подол платья, давая моим действиям немного больше свободы.
Срываясь на бег и забывая о всякой боли я замечаю это белое платье и глаза, полные слёз.
- Эй! - Вскрикиваю я.
Я успокаиваюсь лишь тогда, когда моя рука касается белоснежной шёлковой ткани на плече сестры.
- Я думала ты ушла! - Кричит она мне в ухо.
- Как я могу?