Глава 18
Ведьмак, предвкушая угощение доброй фермерши, облизнулся. Он был уверен, что на ферму их пустят, ведь ясно, что они сопровождают замечательный караван, который принадлежит уважаемому Геслиму.
Обозы снова двинулись в путь, а охрана в прежнем составе, хоть и поредевшем изрядно, сопровождала их. Труп положили на край повозки, кто его родные никто не знал, значит, положено было отнести его на ближайшее кладбище, не бросать же посреди дороги.
— Ах, какой ты молодечик! Как соленый огуречик!
Ведьмак, игнорируя Эрхарта, подплыл к орку и снова запросился на ручки, вернее на шейку. А что?
Орк понежился на телеге, отдохнул, теперь может с новыми силами нести его и своего голубого троглодита. Последний, увидев назойливого юнца, телепортировался с одного плеча орка на другое, пытаясь, видимо, занять одновременно оба и показать, что мест нет!
Для ведьмака места были везде и всегда, что он и доказал, сев орку на плечо и положив ножку на ножку. Отсюда ему была великолепно видна ферма и ее откормленные обитатели.
Только вот, почему людей или хоть каких-то разумных существ не было видно?
Шли они не так уж долго и без разных происшествий до этого места. Кое-то сказал, что видел алое свечение на земле, значит, тот туман однозначно был Морок.
Это было очень хорошо, потому что, если бы алый туман был чьими-то чарами, то им пришлось бы еще и со злодеем разбираться.
Хотелось уже приехать в город и посетить ярмарку. Ведьмак очень любил ночные ярмарки, где в полцены можно было накупить всевозможных приятных вещичек.
Кстати, нести все накупленное мог бы орк, он бы понес все это вместе с ним, Эл был уверен. За это Златоцвет подарил бы орку какой-нибудь амулет, к примеру, делающий доспехи легкими как пух!
Об этом Эл и собрался поведать зелененькому другу, но они уже подошли к ферме. По всему было ясно, что вокруг нее есть магическая преграда, но как мог догадаться ведьмак, на распространение звука это не влияло.
Слуги Геслима подошли как можно ближе к ограде и принялись звать хозяев. Во дворе залаяли две больших собаки, отчего гуси и индюки разбежались, кто куда, замычали коровы и овцы уставились, жуя траву, на гостей.
Эл заметил странную вещь — летающее ведро воды, которое приблизилось к корыту около сарая и выплеснулось в это корыто. Были видны и вилы, которые сами по себе, перекидывали сено в углу двора. В довершение картины, большая хворостина погнала гусей, сбивая их в стаю, в сарай.
Эл хлопал ресницами, глядя на это, но тут распахнулась дверь дома и все стали ждать, что выйдет хозяин...
Старая ферма была погружена в обычную тишину, прерываемую лишь голосами птицы и мычанием коров. Семья фермеров была уже как год мертва, но по воле Фатума некромант Марсий однажды призвал к себе душу хозяина фермы Леопольда Грума.
Некромант плел свои привычные интриги и ради забавы, по просьбе фермера, сделал так, что души всей его семьи вернулись на ферму.
Теперь им было подвластно управлять своим хозяйством, но Грум не переставал лелеять надежду, что когда-нибудь они обзаведутся телами и станут жить, как прежде. Собственно, у его души было тело, вернее, много тел, потому что он их часто менял.
Происходило это в связи с тем, что тела разлагались. Некромант обещал сделать так, чтобы этого не происходило, но для такого важного события, Грум должен был подыскать всем членам своей семьи подходящие тела.
Грум был и при жизни человеком не очень добрым, таким он был и сейчас. Где же найти столько свежих тел? У него было шесть сыновей и младший брат. Их души продолжали трудиться на ферме, а он находил себе тело и был в нем, если случалась надобность.
Около фермы раздались громкие голоса и труп, сидевший в прихожей дома, ожил. Это был мужчина с бородой, очень похожий на Грума живого. Покойнику было дня два, Грум убил зашедшего на ферму случайного путника и теперь пользовался его телом, как своим.
Белесые, мутные глаза мертвеца уставились на дверь, и вскоре он стоял на крыльце. Душа Грума, вселившаяся в него, а до этого спокойно носившая воду скотине, быстро оценила ситуацию. Возле фермы стоял караван, и люди хотели войти на ферму.
Были среди них и рослые, красивые парни, и юноша, такой же темноволосый и изящный, как братец Грума при жизни.
Мимо фермы часто проходили разные обозы с людьми, но Грум так и не решился убить людей. Марсий обещал, что как только все души семьи Грум обзаведутся телами, он явится и наложит заклятие.
Это заклятие гарантировало, что тел не коснется тлен и гниение, они будут жить долго и счастливо. За это некромант обещал потребовать чего-то, но так и не сказал чего.
Грум ощутил, что духи его семьи собрались вокруг него. Он подошел к забору и открыл калитку, с этого момента все могли заходить во двор.
Гости стали просить отдыха на его ферме, и он согласился, кивнув. Во двор зашли несколько гостей, в их числе хозяин обоза, его слуги, воины и красивый длинноволосый юноша.
Остальные остались на дороге охранять обозы. Калитка закрылась, и ферма стала вновь неприступной. Не выйти, не войти, пока сам Леопольд не откроет калитку. Среди гостей было несколько подходящих тел воинов для его сыновей, для брата, и для него самого.
Лишними был старик и орк, но их можно было легко уложить навсегда. Грум ушел в дом, куда слетелись души его семьи. Они начали совещание, договариваясь о том, как убить всех зашедших на ферму и кому какое тело достанется.
Грум выпустил из клетки драконида и послал его к Марсию с посланием. В нем он сообщал, что тела найдены, но он опасается, что не сможет убить их так просто. Хотелось бы не повредить тела, нужен был яд, а не вилы и топоры.
Да и, если приложить колодой по голове, то шрам останется. Грум надеялся, что некромант поможет им...
Благополучно доехав до фермы Электрис понял, что за оградой твориться магия и, надо сказать, не слабая. В какой-то момент ему привиделось, что кто-то невидимый здесь ведет хозяйство, а когда караван приблизился, то движение замерло.
Из дома вышел мужчина и какой-то механической походкой подошел к ограде. В открытую калитку повалили все, кто смог, но очень быстро дорожку им перекрыли.
Ведьмак отлично понимал фермера, если завалят все, то еще чего доброго украдут из мелкой живности, предварительно свернув шею за сараем.
Лицо и руки фермера очень не понравились Эл, таких граждан он видел в усадьбах некромантов. Мертвецы, занимающиеся хозяйством — это было в порядке вещей у темных магов. От раздумий об оживших покойниках его отвлек ездовой полуорк, когда они вошли в изгородь усадьбы.
— А не посетить ли нам трактир сегодня ночером?
Спросив это, орк облапал ноги ведьмака, грубо погладил и ущипнул.
На его вопрос ведьмак закатил глазки, он представил очень живо, как этот "ядрачистыйизумруд" лежит рядом с ним поутру на белой постели. Контраст, надо сказать, не для слабонервных. Эл улыбнулся и еще глубже погрузил пальцы в его черную шевелюру.
— Хочу отправиться на ярмарку, мне нужно купить котел и еще много чего... Ах, но как же эти все тяжелые покупки я понесу? Пока что хочу сказать, этот фермер мне не нравится... Какой-то он... Мертвый!
Прошептав это орку и его ящерице зловещим тоном, юноша спрыгнул с могучего плеча и потер мягкое место — сидеть на доспехе тот еще труд!
Тем временем, Страж Эрхарт расхаживая по двору среди гусей и свиней, прислушивался к их разговору. По выражению его лица Электрис понял, что назревает скандал с потасовкой.
Именно для этого ведьмак и флиртовал с орком. Чтобы вызвать у Вильгельма приступ ревности, желательно с не контролируемым гневом и агрессией.
Хозяин скрылся в доме, ведьмак надеялся, что он приготовит им что-то освежительное, но надежды потухали с каждой минутой. Из дома не раздавалось ни звука, а ферма в раз стала выглядеть какой-то опустелой, будто здесь не жили люди очень давно.
В бочках стояла свежая вода и охрана со слугами воспользовались ею, а ведьмак услышал звон воды и пошел на этот звук.
Возле дома был разбит маленький садик с цветником, который на удивление не вытоптали и не сожрали козы, несколько плодовых деревьев и родник, бьющий из-под земли.
Эл присел возле него и подставил ладонь, которая тут же наполнилась прохладной водой. Напившись, ведьмак стал осторожно умываться, не хотелось бы, чтоб вода забрызгала одежду.
На ферме, тем временем, поднялся какой-то шум и крик. Эл вышел из садика и быстро выглянул из-за угла дома. Посреди двора стоял громадный, просто титанический, племенной бык. Его шею опоясывала широкая железная лента, к которой, по всей видимости, крепилась цепь.
Сейчас цепи не было, зато в его глазах полыхала ярость, да такие, что у ведьмака озноб по спине пробежал. Бык рыл копытами и рогами землю, мотал чудовищной головой и высматривал на кого бы напасть.
Эл застал его в тот краткий миг, когда он притормозил и отталкивался, чтобы броситься вперед. Каким образом он оказался посреди двора, а не в загоне было не ясно, но эрионийцы метались по двору и искали места повыше, чтоб избежать встречи с быком. Из дому все так же не доносилось ни звука, хоть гости и звали на помощь хозяев.
Бык ринулся в атаку и понесся по двору, раскидывая все на своем пути, кто-то все-таки не успел удрать и клубах пыли Эл увидел, что под копытами сгинула человеческая фигура...
Происходящее во дворе фермы принимало скверный оборот. Бык разошелся так, что пыль стояла столбом, летела домашняя утварь, телега с сеном была перевернута.
Еще один эриониец пал жертвой разъяренного копытного и Эл с ужасом стал оглядываться в поисках места, где можно укрыться. Подбежавший к нему Страж Эрхарт, подхватил его на плечо и указал на толстую виноградную лозу, спускавшуюся по углу дома с крыши.
Вскрикнув и вцепившись в лозу, которая оплетала строение, ведьмак посмотрел наверх, и понял, что лоза хорошо укрепилась на крыше и по водосточной трубе.
— Лазить умеешь? Быстрее, Электрис! — заторопил юношу Страж.
Эле, подгоняемый страхом, рванул взбираться по лозе и вскоре забрался на крышу, благо дом был бревенчатый, что служило некоего рода ступенями. Сев на краю крыши, Эл увидел зеленого друга, который времени не терял, а уже принялся за рогатое чудовище.
Ведьмак, в который раз поразился размерам быка, под его бурой шкурой перекатывались огромные мышцы. Тут произошло непонятное для юноши, сидящего на крыше. Полуорк предпринял какое-то магическое действие, и бычий рев с такой силой ударил по ушам, что Эл скривился.
Не ясно, какую магическую способность использовал орк, но рогатое чудище принялось так скакать и подпрыгивать, что ведьмак решил, сейчас оно разнесет и дом тоже. Все попрятались кто куда, по двору летали гуси, носились овцы и поросята, хаос был неимоверный.
Эле пытался найти взглядом Эрхарта, может, Страж тоже полез на крышу? Но тщетно. Естественно, хозяин всей этой скотины не показывался, теперь-то и смысла не было выходить во двор. Бык, раненный и разъяренный донельзя, не успокоится еще долго, пока его не уложит чья-то магия.
— Эй, кто-нибудь! Сделайте что-нибудь с быком! Так мы еще три дня будем сидеть здесь! — крикнул Эл, у которого не было больше сил использовать магию.
В ответ раздались ругательства и неразборчивые крики. Бык бушевал, разнося двор в щепки, а хозяйство в пух и перья. Ведьмак, поразмыслив, решил, что пора кончать с этим безобразием, он наслал на быка Погибель и сообщил об этом всем.
Если хозяин фермы будет возмущаться, то он ответит ему, как полагается, фермер им еще моральный ущерб должен возместить! Он надеялся, что кто-нибудь добьет уже быка, и Златоцвет сможет спуститься вниз, хотя это было делом не таким легким, как попасть сюда.
— Эй, зеленый! Помоги спуститься... У меня кружится голова! Я упаду под копыта быку, и ты будешь виноват! — закричал он.
Эл держался за лозу и ждал, когда мужчины предпримут основательные действия и освободят его от плена фермерской крыши.
Орк не заставил себя ждать, он лихо взлетел на крышу. Подхватив белокожего на плечо, боевая машина рванул подальше от беснующегося рогатого. Едва орк прыгнул вместе со своей ношей на крышу соседнего сарая, как в стену дома со всего маху врезался бык, погрузившись в строение на половину и благополучно застряв на некоторое время, будучи придавленным.
Зеленокожий перемахнул на соседнюю крышу, грузно приземлившись на ноги, но, не рассчитал, что такой вес проломит крышу. Громко заревев, груда мышц и железа ухнула вниз, унося с собой ведьмака.
Оба благополучно упали на нечто мягкое, а именно в кучу силоса. Не очень опрятно, зато без последствий для здоровья. Бык на время поутих, продолжая яростно шатать дом и терять силы от ведьмачьей магии.
Упав в пахнущую кислятиной гору силоса, Эл взвыл от недовольства и возмущения. Не мог в солому упасть этот зеленый хмырь, нет, надо было в силос! Ароматы квашеной капусты, исходящие от оливковой кучи под ними, заставили ведьмака вскочить и отбежать подальше.
— Оу, ты великолепно смотришься в этой куче добра, мой зеленый герой! Можешь тут и оставаться, замаскировался, что надо, пойду к фермеру и влеплю ему парочку пощечин. Пусть радуется, что это не Погибель или порча!
Электрис победоносно вышел из сарая, правда сначала не мог открыть дверь и толкал ее со всей силы. Оказалось, что надо было не толкать, а на себя потянуть. Вездесущая домашняя птица, в том числе и утки, бегали истерично под ногами и хлопали крыльями. Вытаскивая из волос травинки и веточки, ведьмак остановился у двери, готовый заскочить обратно к орку, если бык подаст признаки активности.
Бык гудел и ворочался на своем месте, он проломил хозяйский дом, видимо, пристройка была сделана не на совесть, как остальное здание. Застряв, бык уже не в силах был выбраться обратно, Погибель действовала безотказно. Эл было его даже жаль, но спасать жизни гостей фермер не спешил. Так, что же оставалось им...
Эрхарт, который стоял, привалившись плечом к стене сарая, смеясь, смотрел на ведьмака.
— Чего скалишься? Твоя работа эрионийцев охранять! А я едва с жизнью не расстался! — закричал Златоцвет, глядя снизу вверх на Стража.
— Да, ладно тебе, Электрис. У меня все было под контролем. Ты сам позвал орка, а не меня. Последствия на лицо, — Эрхарт провел большим пальцем по щеке юноши, стирая грязь.
Топнув ногой, взбешенный ведьмак быстрым шагом направился искать фермера. Обойдя дом с другой стороны, он взбежал на крыльцо и, распахнув дверь, бесцеремонно вошел в дом.