Пролог
В тот далекий день, когда небо разбилось о землю, обнажился мир, погруженный в темную завесу. Казалось, эпоха господства Пустоши навек закрыла в своих полотнах солнце и звёзды, но сквозь пленительный мрак сумело пробиться слабое свечение одной из лун. Ее свет был блекл, лишенным надежды, напоминал каждому из выживших о потерянном времени, что оставило мир во впадине отчаяния. Волны океана, покрытые тьмой и нависшей угрозой, бесконечно разбивались о заросшие берега, воссоздавая утраченную в воспоминаниях картину природы, что вечно вступала на тропу войны против разрушения. Их мощь не подкреплялась сиянием солнца, но звучащий рев и грохот заполняли собой пространство, создавая звуковую симфонию случившейся погибели.
Набережная, развалившаяся под воздействием времени и стихийных бедствий, теперь предстала галереей мрачного искусства. Ранее неизведанные обломки и руины, покрытые лишайником и раскрашенные в тёмные оттенки, ныне выглядели как памятники уже забытого всеми прошлого. Растительность, оскудевшая и искривленная, едва боролась за выживание в этом глухом и искалеченном месте. Ее листья, подпитываемые последними каплями света, скрывали оттенки бледной зелени, сгущенной в царственном отчаянии.
— Сегодня мы собрались здесь, чтобы соединить сердца двух одиноких людей. Несмотря на полумрак, что закрыл мир от глаз, свет любящих сердец продолжает указывать нам путь. Согласна ли ты, Нереа, взять в морские мужья Дэмиэно Моттраво?
Аттуал говорил громко, с выражением. В серо-зеленых глазах одновременно теснились и радость, и отчаяние. Его волосы, растрепанные и отросшие, собрались в небрежный пучок, что разваливался каждый раз при малейшем дуновении ветра. Глядя на него с уже привычной для себя тоской, Феб продолжал испытывать к младшему брату чувства благодарности и сожаления.
Простишь ли меня, Аттуал, что я подвергал твои слова сомнению?
— Мы просто делимся на пары, — фыркнула недовольно Нереа, вытирая испачканные в земле руки куском ветоши. — А ты как обычно превращаешь все в комедию.
— Вот скажи мне, милая Нер, — Аттуал сделал решительный шаг вперед. — Сейчас мы делимся на пары, создаем духовную связь между двумя людьми, что будут оберегать друг друга с особой осторожностью. Чем это все не брак?
— Тогда я хочу заменить себе мужа, — раздался звонкий голос по правую сторону от Темпесты.
— Каската, Господ Света не разрешает тебе отступать от нареченного им морского суженого, — нервно усмехнулся блондин.
— Кто тебя то наделил правом вещания заповедей Господа? — вскинул бровь Моттраво.
— Ну как кто? — искренне удивился Аттуал. — Я лучше всех подхожу на эту роль! Так, теперь целуйтесь.
— ЦЕЛУЙТЕСЬ! — громко повторил Рыцарь.
— Аттуал! — вспыхнула Нереа, параллельно похрустывая костяшками на своих руках, от чего Дэмиэно невольно поежился.
— АТТУАЛ КРРРРАСАВЧИК!
— А как ещё закрепить узы? Бергхан сам сказал, что только телесным контактом последние осколки камня Света скрепят сердца и источники жизненных сил.
— Я вообще выпала, — нахмурилась Либерта. — Объясните, зачем нам все это?
— Уже раз пять повторял, — закатил глаза Бергхан. — С Эрбой и Ремо я полдня потратил на расшифровку второй исписанной колонны. Так вот, она гласит, что если камень Света свяжет между собой людей, то возникшая сила защитит их от воздействий Тьмы. Кто попросит шестое объяснение — получит от меня пинок.
— А на большее число людей мы не можем растянуть эту силу? — уточнила с осторожностью Фиамма.
— Защита ослабнет, сильнее всего она будет действовать, если закрепится между мужской и женской энергетикой, — вздохнул Бергхан. — А учитывая число наших выживших, без защиты останутся лишь двое. Мы разломим осколок между ними и повесим на шею.
— Так что, Дэмиэно, можешь поцеловать невесту, — хитро усмехнулся Аттуал. — Но если хотите закрепить его другим, более страстным способом, можете уединиться в лагере. Мы не будем мешать.
— Ага, конечно, — закатила глаза Нереа.
Девушка повернулась к Моттраво, что нахально заулыбался, явно предвкушая предстоящий ритуал. По Дэмиэно стало видно, как он уже представил губы, что через мгновение станут ближе к его, полностью отдавшись в его власть. Забрав у Аттуала осколок, парень крепко сжал его в своем кулаке.
Феб знал от брата, что Моттраво давно ждал этого момента, и был искренне рад за него, конечно не без едва заметных ноток зависти в своем взгляде. Еще тогда, на празднике воссоединения, когда тот признался ненароком в любви Нереа, Дэмиэно искренне хотел попросить прощения за собственную вульгарность и грубость. Да только у Господа на все были свои планы и их размолвка так осталась нерешенной. Но сейчас предоставился момент, когда один поцелуй вот-вот разрушит каменную стену меж их сердцами, соединив упрямицу и гордыню не только светом.
Но и узами рождающейся страсти.
Однако его представления не сошлись с картиной реальности. Когда его глаза встретились с ее за мгновение до поцелуя, а она внезапно отклонила голову в бок. Его губы приземлились с нежностью на специально подставленную щеку. Дэмиэно ощутил странное смешение разочарования и обиды, но был слишком поражен некой мстительностью ее поступка, чтобы выразить свое недовольство. Он попытался улыбнуться в ответ, чтобы скрыть свою растерянность.
— На большее можешь и не рассчитывать, муженек.
— Раунд за тобой, — лишь усмехнулся он. — Но помни, что ты выбрала очень опасного соперника.
— Вот так номер, так, а где мои следующие жертвы? — хлопнул в ладоши Аттуал, щуря глаза в сторону стоящей неподалеку четверки.
И пока блондин, забрав у Моттраво камень, отошел к Ремо, Либерте, Лиаму и Иримэ, Бергхан вновь тяжело выдохнул и большим пальцем провел по красному оперению Рыцаря.
— Шутки шутками, но прав он, этот чертеныш. Больше всех старается зарядить всех энергией, чтобы просто жить. Жить дальше и бороться, — на последних словах Лоцман надел на голову свою любимую шляпу и поднялся с песка. — Знатно конечно хлебнули дегтя. Пора его выплюнуть и двигаться дальше.
— Ррррыцарь пррррав, — закричала довольно птица.
Взгляд Феба зацепился за пару, что в числе первых завершила ритуал. Конджиламента сидела в объятиях Серхио, что стал ее опорой и поддержкой в этот тяжелый для всех период. Обнимая ее, мужчина чувствовал, как каждый дрожащий вздох отражал в своей тоскливой мелодии непомерную боль, что терзала ее сердце. Он прижимал ее плотнее к себе, согревая силой своей любви и заботы. В его теплых руках Калинон находила спокойствие и понимание. Знала, что Серхио разделял с ней ее горечь и безграничную любовь к Эстелю. Он стал ее скалой и светом во время их мрачного пути сквозь повисшую тьму. Оказавшись на острове в кругу дорогих людей, она наконец позволила себе выразить скопившееся эмоции, слепиться в горе, зная, что он, как и все другие, будут рядом, чтобы поддержать и утешить ее.
— Так, теперь ты, Терра Дей, —заговорщицкие глаза Аттуала подмигнули сидящей напротив Фиамме, что с азартом наблюдала за процессией. — Господ Света нарекает тебя морским мужем Эрбы.
Пока Либерта, зарывшаяся носом в мягкий мех Колбасы, приходила в чувства после своей очереди, Терра прошел мимо нее к ожидающей его девушке. По ее взгляду Феб видел, что Эрба ждала его не только эти десять секунд.
Она ждала его всю свою жизнь.
Они приблизились друг к другу, немного стесняясь своих неразрешенных чувств. Их губы чуть коснулись друг друга, осторожно сливаясь с волнением. В этом мгновении все сомнения, все отрицания полностью исчезли, окутавшись теплом и страстью, что вспыхнула внутри них, словно пробуждающийся вулкан.
Их поцелуй стал колыбелью эмоций, столь нежной и искренней. Через каждый медленный вдох, каждое легкое прикосновение, они открывали долю своей души друг перед другом, распутывая нити судьбы, что объединяли их с самого начала.
— Наконец-то, — облегченно выдохнула Лиата, положив голову на плечо Нереа.
Каската с улыбкой кивнула девушкам, вытирая поступившую кнаружи слезу.
— Я так рада. Такой трогательный момент, — прошептала она дрожащим голосом, закрывая лицо руками.
— Лишь бы они снова не превратились в бревна, — цокнула Фиамма, закидывая ногу на ногу.
— Да, — искренне поддержал ее Аттуал и отвел взгляд в сторону, заметно напрягшись. — Прости, Фиамма, но для тебя выбор мужчин не велик.
— У тебя его вообще нет, — почесал голову Фаро. — Огонь съест любого, кто свяжет с тобой энергию.
— И на что это ты намекаешь? — вскинула бровь брюнетка.
— Агрессивную стихию способна выдержать лишь такая же по своей природе.
Темпеста резко отвел взгляд в сторону, пристально начав следить за тем, как Рыцарь старательно клювом выщипывал шёрстку Аюто, сидя на теле Колбасы. Сама она ходила вокруг блондина кругами, энергично виляя хвостиком. Несмотря на пережитый ею ужас, Колбаса продолжала радоваться каждому мгновению своей жизни, стараясь при этом еще раздать ее окружающим.
— Какой морской брак? Я недавно похоронила Андриана, — взмолилась Фиамма, закрывая лицо руками. — Дайте время отпустить его.
Обнажившееся от маски лицо, преданное горю и печали, закрылось длинными пальцами, пытаясь укрыться ими от безжалостности и жестокости мира.
Сердце Феба предательски сжалось. Чувство ревности к темному силуэту разбудило в нем шторм. Но когти сомнений обуяли его ярость, вновь заставляя закрыться в холодной клетке, сторожем которой служил его разум.
Нет, это все Тьма. Нирикан.
— Но ты сама знаешь, в каком Рундуке мы оказались, — Бергхан говорил тихо, явно старательно выбирая для нее слова. — Все, безусловно, будем присматривать друг за другом, но будет лучше, если мы проведем этот ритуал и направим все внимание на одного конкретного человека. Тем более, если это единственный способ защитится от Тьмы...
— Да поняла я, — вспыхнула девушка, вставая с места. — Давайте побыстрее закончим это.
— Рей, ты стоишь рядом с моей дочкой только потому что у меня и Лиаты похожая энергетика. Не дай Господ хоть один проступок, я...
И пока Бергхан давал наставления Райхольду, Феб ещё раз глубоко вдохнул и неуверенно шагнул в сторону брюнетки.
— Прости. Так нужно, — тихо извинился он и немного присел в коленях, чтобы их лица оказались на одном уровне.
Он осторожно поднял руку и легким прикосновением разгладил локон черных волос, запутавшийся в ветвях дерева. Касание его пальца к ее щеке проникло в глубину его окостеневшей души, разжигая забытые для него огни. Поцелуй начинался медленно, как ритм их первого танца на приеме Магистра. Их губы слились, рассказывая целую историю несостоявшейся любви и болезненного расставания. В этом поцелуе он раскрыл ей все свои надежды и мечты, оттенки боли и тоски. Но спустя доли секунды холодный воздух влепил ему пощечину там, где ранее горели ее мягкие губы, сомкнув его тело цепями сомнений и одиночества.
Резко отойдя от Темпесты, первее закончив поцелуй, Фиамма наспех закрутила длинные волосы в узел и вновь заняла свое место у камня, опершись на него спиной.
— Дальше мы снова в тот храм? — поинтересовалась она у капитана, нервно поправляя свои волосы руками.
Феб немного опешил и, встретившись с обеспокоенным взглядом Аттуала, махнул головой и отвернулся от брата.
— Да. Не будем терять времени, — ответил Бергхан, надевая осколок камня себе на шею. — Отдых кончился, пора искать дальше.
Дорога проходила сквозь ю заросли. Несмотря на их былые разведки, джунгли претерпели значительные изменения. Корни высоких деревьев вытянулись наружу, обнажая свои зубчатые и жесткие структуры, напоминавшие огромные когти обитателей Пустоши. Между деревьями виднелись следы их столкновениями с небесными обломками в виде трещин причудливых форм. Лунный свет, что едва проникал сквозь черный мрак, создавал ощущение вечной сумеречности. Песнь южных птиц, всегда окутывающая остров, заменилась воющим ветром, что пробирался сквозь уцелевшие растения, создавая при этом призрачные шорохи.
Животные в джунглях изменились вовсе. Те, кто смогли выжить, адаптировались к новым условиям и приобрели странного для их вида черты. Теперь они скрывались в глубинах зарослей и редко появлялись в пределах видимости, стремясь избежать заметности.
Темпеста, явно сбитый с толку, все-таки сумел найти момент для разговора. На середине пути она вышла из колонны, чтобы перевести дух. Фиамма присела на вычурный корень и сняла длинный сапог, разминая затекшую ногу.
— Ты как? — с некой заботой спросил он, наблюдая за скрывающейся в листве толпой.
— Бывало и лучше, — честно ответила Фиамма, вновь надевая потёртый ботинок.
— Не верится, что мы снова тут, — продолжил Феб, переводя взгляд на вытоптанную тропу. — Столько времени прожить здесь, а я совсем не узнаю этот остров.
— Вот уж точно не ожидала, что буду на нем вновь, — закончила диалог Фиамма и ускорила шаг, стараясь догнать остальных.
Нить едва начавшегося разговора забрела в тупик неловкого молчания. Они, когда-то объединенные невидимыми силами чувств, ныне едва перекликались в тиши, что гнетуще напоминала о пережитых ранее ужасах.
И о том, что меж ними как раньше ничего теперь не будет никогда.
— Фиамма, — снова позвал ее Феб.
Говорить было трудно: слова, обращенные к ней,буквально умирали на кончике языка.
— М? — откликнулась девушка, даже не поворачиваясь в его сторону.
—Все хорошо? Ты немного похрамываешь. Можешь идти?
— Да, не беспокойся об этом, — махнула рукой Фиамма. — Как сам?
— В каком смысле? — недоуменно спросил Феб, остановившись на месте.
Обернувшись на Темпесту, Фиамма слегка удивлённо вскинула бровь.
— Смерть жены — довольно сильный удар, — начала она, подходя к нему ближе. — Пусть и не любил, я заметила, как сильно ты поник после ее смерти. Наверное сейчас, я понимаю тебя как никто другой. Понимаю твою боль и отреченность. Я искренне сожалею о случившемся. Соли не заслужила такого конца.
— Да, спасибо, — сглотнул Феб, нервно гладя свои волосы. — Как и Андриан.
Повисшее молчание словно послужило некой договоренностью избегания глубоких ран их прошлой жизни. Внутри мужчины пробежал неприятный сердцу холод. Только Феб не смог распознать его причину: боль утраты, чувство вины или укол за собственную беспомощность.
А может все вместе?
— Не думала, что Тьма так сильна. Прям настолько вскружить голову, что даже невозможно отличить свои собственные эмоции от внушаемых, — Фиамма подняла голову, чтобы лучше видеть лицо Темпесты. — После нашего ритуала тебе стало легче? Избавился от тех навязанных чувств?
— Что-то вроде, — неуверенно ответил ей Феб.
— Я рада, что мы наконец во всем разобрались, — облегченно выдохнула Фиамма. — Идём, догоним остальных.
Подав ей руку, он легким движением вывел Фиамму на дорогу. Время, когда остров было живописным местом, что своей разнообразной флорой то и дело приковывал к себе взгляды, ныне предстал мрачным и зловещим миром, где природа и разрушение слились воедино. Небесные обломки разбросались среди сухих деревьев, создавая призраковатые отражения на сухой и черной земле.
Наконец на горизонте показались очертания храма.
— Скажи, а ты что-нибудь почувствовала? Во время поцелуя?
— А это важно? — неуверенно спросила она и вновь повернула голову в его сторону.
— Да нет. Просто интересно.
— Ничего, — улыбнулась Фиамма, прикусывая правую щеку. — А ты?
— И я ничего, — соврал он.
С тоской смотря на ее улыбку, он в молчании продолжил идти за ней к храму. Феб искренне хотел понять, действительно ли его чувства —проделки Тьмы, но каждая попытка узнатьоборачивалась для него еще большей душевной болью.
Я больше не сделаю ей больно. И себе тоже.
***
На вершине острова, затерянного в морской пучине, ныне возвышался величественный храм , что многие года был скрыт в подземных катакомбах. Не без помощи Терры он вновь вернулся на поверхность.
Покрываясь зеленым плющом, который, словно живой организм, переплетался с камнем, храм оживал под треск зажженных факелов. Их огонь, испуская мягкий свет, танцевал безмолвно на ветру. Каменные столпы, украшенные выгравированными мотивами, величественно поднимались ввысь.
Закрыв глаза, Бергхан начал глубоко дышать, разгибая больную спину. Спустя некоторое время он наконец ощутил, как энергия Пустоты принялась пронизывать каждую клетку его тела. Мягкий ветерок, будто возникший из ниоткуда, окутал его слабым дуновением.
В его разуме возникли образы и символы, таящиеся в глубинах стихии. Уже на третьей медитации он видел темные вихри, непостижимые разломы в искривленном пространстве.
Плавая в безграничном море пустоты, Бергхан с осторожностью открыл очередную дверь совершенно новых для себя знаний. Вуаль забвения рассеялась, и он понял, что стихия пустоты не опустошающая сила, а скорее магическая река, в которой коренился источник неизведанной силы. Чистая и могущественная, она позволила ему исказить пространство, создавая при этом надёжный коридор сквозь тернии Пустоши.
— Отец? — позвал его голос по ту сторону сознания.
Покинув состояние транса, Бергхан открыл глаза, ощущая силу стихии, пронизывающую насквозь его организм.
— Получилось?
В ореховых глазах Лиаты плясали огоньки беспокойства и любопытства.
— Понял как стабилизировать коридор, — со стоном поднялся капитан, разминая затекшее тело.
— В ту ночь Магистр успел сказать хоть что-то дельное? — нахмурился Лиам. — Ставлю сапог, он все про нее знал ибо столько лет нести ее, умело скрывать от посторонних...
— Ничего, кроме того, что старик начал курить табак сразу после получения стихии.
— Может в этом и скрыт ответ? — предположила Каската, подавая ему флягу с водой.
— Кто знает, — пожал плечами Лоцман, открывая ее небрежным движением. — Нашли чего еще в храме?
— Ничего, кроме прошлых открытий, — покачала головой Эрба. — Поверить не могу, как мы не заметили, что в свитках было указано лишь восемь стихий.
— Это все ваши стихи, — проворчал недовольно Аттуал.
— Ну с конспирацией у Ордена вышло недурно, — задумалась Иримэ. — Столько лет и столь умело прятать пустоту.
— Я устала от всего этого бездействия, — раздражённо отчеканила Конджиламента, нарезая очередной круг по периметру зала. — Мы так и будем сидеть сложа руки на этом Острове?
— Нет, Конджиламента. Пришло время нам самим докопаться до истины, — уверенно ответил Лоцман, закрывая флягу. — Я окреп, и теперь смогу безопасно переправить нас отсюда.
— Но с чего нам начать? — растерянно спросила у отца Лиата.
— Пожалуй, с самого начала. Терра, вспоминай каждую деталь того острова, на котором жил три года. Пришло время навестить Артура Дея.