Глава 15
Рыжая металась рядом, ободряюще мурлыча, остальные кошки были неподалёку, шептались между собой, наблюдали, готовые помочь. Логово, где находилась Гибкие Лианы, наполнялось напряжённой тишиной, нарушаемой только её тяжёлым дыханием. Каждая схватка разрывала её изнутри, каждое движение приносило острую боль, и казалось, что весь мир сжался до одного бесконечного мгновения между вдохом и выдохом.
Гибкие Лианы зажмурила глаза, и вдруг перед ней возникло... воспоминание.
Она снова была совсем маленькой. Мягкое утреннее солнце играло на листьях. Лагерь был мирным и тёплым. Мама — мягкая, красивая, с ласковым голосом — вылизывала ей макушку. Папа — высокий и сильный, с добрыми глазами — говорил, что однажды она станет великой охотницей. Ещё кто-то был рядом, родственник, может быть наставник... Они все собирались на охоту, уходили сквозь высокую траву. А потом... Шорох. Паника. Двуногие. Хватают, несут, клетка... и всё исчезает.
Гибкие Лианы вскрикнула. Слёзы хлынули из глаз. Она вспомнила. Она всё вспомнила. Свою семью. Свой дом. Как она исчезла из своей жизни.
И в тот самый момент — первая крохотная жизнь оказалась рядом с ней.
А потом вторая.
Третья. Четвёртая.
И наконец — пятая.
Она лежала, обессиленная, мокрая от пота и слёз, прижавшись щекой к тёплым, живым комочкам. Они пищали, дышали, двигались, прижимались к ней. Её сердце билось быстро, но уже не от страха — от чего-то нового. От силы.
Она знала: всё изменилось.
***
Гибкие Лианы лежала обессиленная, но в голове вспыхнули слова того таинственного кота из снов: «Ты должна бежать… Когда они будут заняты — это твой единственный шанс…»
Именно так всё и было.
Кошки суетились вокруг котят, восхищённо перешёптываясь — у одного были тёмные лапки, у другого белая полоска на лбу. Вождь стоял над ними, глаза его горели безумным светом, он был горд, он был счастлив — так, как может радоваться только тот, кто чувствует себя победителем. Он даже не смотрел в сторону Лианы — вся его концентрация была прикована к новорождённым.
Охрана спала. Коты разбрелись кто куда, насыщенные и уставшие от дня. Всё было идеально.
Гибкие Лианы дрожащими лапами поднялась. Боль резанула по животу, но она сжала зубы. Она не имела права остаться. Она не могла снова быть их пленницей. Не теперь.
Мир качнулся, когда она сделала первый шаг. Шерсть на лапах прилипала к земле, голова кружилась от слабости, но она шла. Лапа за лапой. Медленно. Почти беззвучно.
Вот выход. Свежий воздух ударил в ноздри. Она больше не сдерживалась — рванула вперёд. Сначала шатаясь, потом быстрее. Быстрее. Быстрее! Сердце билось где-то в горле, дыхание сбивалось, в глазах всё плыло.
И вдруг — тень. Лёгкое движение сбоку.
Серебристый кот вынырнул из темноты, будто сотканный из самого лунного света. Его глаза сверкнули тревогой, но он тут же оказался рядом, подставив бок, чтобы она могла опереться. Он был реальным.
— Ты сделала это… — прошептал он.
За его плечом возник второй кот — тот самый, которого она видела ещё в руинах, тогда, когда была потеряна и одинока. Его взгляд был мягким, полным понимания, и в его присутствии Лиана почувствовала впервые за долгое время тепло.
— Идём, — сказал он коротко. — Быстрее.
Из теней вышли ещё трое. Один был пепельный, с глубокими зелёными глазами. Второй — чёрный, будто ночь, с белым ухом. Третий — стройный полосатый, с янтарными глазами. Все они были молчаливы, сосредоточены. Они знали, что делать. Они были здесь ради неё.
Лиана не спрашивала, кто они. Не сейчас. Всё внутри неё уже знало: это её путь. Это — спасение.
И они побежали.
Пять теней и одна кошка, недавно ставшая матерью, исчезли в глубине леса под покровом ночи, оставив позади всё, что было болью, страхом и тьмой.
***
Ночь была тиха, как затаившийся хищник. Лишь шелест листьев да редкие вздохи ветра сопровождали бегство. Пятеро котов окружили Гибкие Лианы, защищая её с каждой стороны. Серебристый вёл вперёд, второй — тот с белыми пятнами — прикрывал сзади. Остальные скакали по бокам, внимательно принюхиваясь к воздуху, отслеживая запахи, избегая троп, где могли бы пройти патрули.
— Нужно замести след, — коротко бросил чёрный с белым ухом, и тут же свернул к зарослям хмеля. Он принёс пригоршню сухих трав и распотрошил их прямо на землю, где проходила Лиана. — Растри её лапами, быстро. Это собьёт их.
Гибкие Лианы, шатаясь, сделала, как он сказал. Травы жгли ноздри, но запах её крови и молока теперь терялся в горьком аромате.
Они остановились у старого поваленного дуба. Там было темно, сыро и безопасно. Серебристый кот сел у входа, словно часовой, внимая каждому звуку.
— Ты в безопасности, — сказал он, глядя на неё. — Отдохни, мы охраняем тебя. Они не найдут.
А тем временем в лагере племени воцарилась тревожная тишина, которую вскоре нарушил крик.
— Где она?! — голос Вождя вспорол утро, как коготь живую плоть. Он стоял над пустым гнездом, где должны были быть Лиана и её дети. Котята остались, спали, сопя и щурясь от утреннего света, но мать исчезла.
Коты сбежались, окружили Вождя, их глаза метались от котят к следам. Один из воинов принюхался и резко отпрянул.
— Здесь… здесь чужой запах. Много запахов!
— Кто был на страже?! — прорычал Вождь.
Солнце вышел вперёд, виновато опустив голову. — Мы не заметили… никто не проходил мимо, я клянусь.
Вождь молча подошёл к нему, уткнулся носом в шерсть на лапе — и оскалился. Там был тонкий след той самой горькой травы. Лиана не просто сбежала. Её увели. Умело. Слишком умело.
— Она вернётся, — прошипел Вождь, сверкая глазами. — Котята здесь. Она не бросит их.
Он подошёл к детёнышам, посмотрел сверху вниз, как на заложников. Потом оглядел своих воинов.
— Ни одна лапа не смеет приблизиться к ним без моего разрешения. Постоянная охрана. Она может явиться хоть завтра, хоть через луну — но она вернётся. И тогда она уже не уйдёт.
А в укрытии под старым дубом, обессиленная, но свободная, Лиана прижалась к мху, чувствуя, как дрожит каждая её мышца. Серебристый кот тихо накрыл её своим хвостом.
— Ты справилась. Мы ещё не дошли, но ты уже сделала невозможное.
И в этот момент, впервые за долгое время, она закрыла глаза — не от боли, не от страха, а чтобы отдохнуть.
***
Гибкие Лианы спала, свернувшись клубком, подрагивая во сне. Мох под ней был влажным, но мягким, а тонкий запах земли успокаивал. Однако покой длился недолго.
Серебристый кот мягко толкнул её носом в бок.
— Прости, — прошептал он, когда её глаза слабо приоткрылись. — Я знаю, ты устала. Но ты немного отдохнула, а нам нужно двигаться. Время работает против нас.
Он смотрел на неё с тревогой, глаза его светились мягким сочувствием, но в голосе звенела спешка.
— Мне кажется, мы можем не успеть, если промедлим.
Лиана нехотя поднялась, лапы дрожали, тело всё ещё ныло от родов и пути. Но рядом были пятеро котов — её защитники, её спасение. Они осторожно подхватили её с боков, помогая встать, и неспешно двинулись в путь.
Речей — крупный полосатый кот — шёл впереди, проверяя путь. Остальные фланкировали: один — на левом боку, другой — на правом, третий замыкал шествие, принюхиваясь и прислушиваясь. Серебристый оставался рядом, подбадривая мягкими словами и уверенным взглядом.
Они шли вдоль речки, чья вода доходила котам до брюха. Течение было спокойным, и прохлада воды будила. Ночь укрывала их, как крыло птицы, скрывая от чужих глаз. Вода стирала запахи, словно само лесное время пыталось помочь беглянке.
Лиана шла, пошатываясь, но шла. Её воля держалась на одном — она свободна. Она не принадлежит больше боли, Вождю, страху. Только вперёд. Только к свету.
Солнце начало медленно подниматься. Лучи осторожно пробивали листву, когда коты вышли из реки и нашли старую пещеру, укрытую мхом и папоротником. Здесь было сыро, но безопасно.
— Здесь мы отдохнём, — сказал Серебристый. — Ты поспишь сколько захочешь. Мы будем рядом.
Она слабо кивнула, свернулась на подстилке из сухих трав и почти сразу провалилась в тяжёлый, беспокойный сон.
Снаружи трое котов встали на стражу. Двое других, включая Серебристого, отдыхали, сменяя друг друга по очереди. Лес дышал тишиной, только ночные птицы редкими криками пронзали воздух.
А в логове далеко позади царил гнев. Вождь в бешенстве метался по своему логову, словно раненый зверь. Его глаза метали искры.
— Как?! — ревел он. — Как они утащили её у меня?!
Солнце опустил взгляд, не отвечая. Крем стоял рядом, смущённо перетаптываясь на лапах. Никто не знал, как Лиана смогла выскользнуть незамеченной. Это было унижением. Пощёчиной.
— Начинаем охоту, — прорычал Вождь. — Поднять всех, прочесать весь лес! Я хочу её обратно! Слышите?!
И охота началась. Следы, запахи, тропы... Но всё исчезло. Как будто она растворилась. Вождь яростно рычал, а воины терялись. Через несколько дней поисков, когда лапы стерлись в кровь, он махнул хвостом.
— Всё. Прекратить. Она вернётся сама. Она не сможет забыть котят. Она вернётся... а тогда... — в его голосе зазвенела угроза.
Он отвернулся и ушёл в своё логово, как буря, затаившаяся перед новой грозой.