Глава 14
День начинался глухо. Густой воздух логова давил, как мокрая шерсть после бури. Всё было слишком тихо, даже дыхание становилось тяжёлым. Гибкие Лианы не могла найти себе места: она то ложилась, то вставала, то сворачивалась клубком, то вставала на лапы, будто что-то внутри неё звало — приближалось.
— Сегодня или завтра, — проговорила Рыжуля, внимательно поглядев на её живот и прикоснувшись носом. — Ты готова, Лианы?
Гибкие Лианы не ответила. Она молча посмотрела на кошку, глаза её были тревожны, но ясны. В них плескалась усталость и нечто большее — тревога не за себя.
Внезапно в логово начали заходить другие кошки — незнакомые. Они шли одна за другой, осторожно, с уважением. В тишине они представились:
— Я Тина.
— Меня зовут Шелестка.
— Галька.
— Мягколапа.
Голоса были тихие, доброжелательные, но в каждом звучало волнение. Они опускались на лапы вокруг неё, создавая круг, готовый принять новую жизнь. Лианы смотрела на них настороженно. Все они были ей чужими, их запахи резали ноздри, но в их глазах не было вражды. Только выжидание и сочувствие. Возможно, эти кошки были такими же пленницами, как и она. Или давно забыли, что значит быть свободными.
И всё это время…
Он был рядом.
В темноте, у самого входа, как чёрная тень, стоял Вождь. Его глаза, тускло светящиеся, не отрывались от Лианы. Он был неподвижен, но она чувствовала его присутствие острее, чем холод под лапами. Как будто он не просто смотрел — впитывал каждый её вздох, каждое движение. Его взгляд был тяжёлым, как свинец.
Гибкие Лианы сжалась. Страх поднялся изнутри, волной прошёлся по позвоночнику. Всё в ней кричало: «Уходи. Просто уйди…» Она не могла вымолвить это, не могла позволить себе слабости. Но в глубине души — надеялась, что он повернётся и уйдёт. Оставит её в покое. Хотя бы сейчас.
Но он не двигался. Не приближался. И не уходил. Он просто наблюдал.
Гибкие Лианы опустила голову.
Всё внутри замирало.
И только лёгкое шевеление под сердцем напоминало — она ещё жива. И ради этих крох… она будет держаться.
***
В логове царила напряжённая тишина. Вокруг Гибких Лиан сидели незнакомые кошки, запах трав, сухой шерсти и пыли мешался в голову, а живот ныл тяжестью новой жизни внутри. Её уши едва улавливали, как где-то далеко, у входа, Вождь по-прежнему стоял, почти сливаясь с тенью стены. Он ничего не говорил. Только смотрел.
И вдруг…
Мир померк.
Перед её глазами всё поплыло, потемнело — и вспыхнуло новым светом.
Видение.
На фоне мягкой золотистой дымки появился он.
Тот самый кот. Его глаза — цвета лесного янтаря, спокойные и тёплые, как утреннее солнце сквозь листву. Его шерсть была цвета серого неба перед дождём, и в ней мягко переливался свет.
— «Я знаю, что тебе будет очень тяжело...» — тихо, почти шёпотом, сказал он. Его голос был словно ветер, обвивал душу и пронизывал до костей. — «Но ты должна мне поверить. Я рядом. Даже если ты не видишь меня. Я хочу тебе помочь.»
Гибкие Лианы смотрела в его глаза, как загипнотизированная. Она не чувствовала боли — только трепет. Как будто в глубине её разума наконец кто-то говорил искренне, без лжи и притворства.
— «Ты носишь под сердцем пятерых. Пятеро котят, твои, твоя кровь, твоя суть. Когда они родятся, все здесь будут заняты ими. Они не тронут их — им нужны котята. Но тебе… тебе не дадут свободы. Они используют тебя снова, Лианы. Они сломают тебя, если ты не уйдёшь…»
Кот шагнул ближе. Свет вокруг него засиял чуть ярче. Его взгляд стал серьёзным, полным силы и заботы.
— «Как только появятся котята — ты должна выбежать. Просто беги. Ни на кого не смотри. Не оглядывайся. У входа тебя будут ждать пятеро. Коты. Им можно доверять. Они помогут тебе уйти. Они не смогут пойти с тобой дальше… Но они выведут тебя отсюда. А дальше ты должна вспомнить. Вернуться домой. Ты должна вспомнить, кто ты, Лианы…»
Он приблизился вплотную, дотронулся до её носа своим — лёгкий, едва ощутимый жест, но она почувствовала, как сердце её дрогнуло.
И… он исчез.
Гибкие Лианы резко вдохнула и распахнула глаза.
Сердце билось гулко, будто отскакивало от стенок её груди. Лапы дрожали, в животе всё волновалось — не только от страха, но и от жизни, которая уже готовилась родиться. Но теперь она знала.
Теперь у неё была цель.
Она поверила тому коту. Она должна ждать. Родить. И бежать.
Никто из обитателей логова не знал — даже Вождь со своим цепким взглядом, — что пятеро котов уже были близко.
Они притаились за стеной леса, там, где буреломы создавали естественные тени, где запахи были смяты ветром и маскировкой из болотных трав. Каждый из них был частью чего-то большего… и все пятеро — ждали её.
Молча.
Нетерпеливо.
Надеждой и тревогой вперемешку.
Среди них был один — высокий, с широкой грудью, глаза цвета грозы. Он был, как глыба — прочный и несгибаемый. Он сидел первым, впереди, взгляд устремлён в сторону логова.
— «Она скоро. Я это чувствую.» — прохрипел он едва слышно.
Второй — невысокий, но поджарый, с мехом цвета золы, встрепенул уши, шевельнул усами:
— «Ей не справиться одной. Мы не имеем права ошибиться.»
Третий — светло-палевый, словно отблеск рассвета на песке, глянул на четвёртого — молчаливого, чёрного как тень ночи, того, кто был всегда с краю, но всегда — настороже.
Пятый был самым юным. Его серебристая шерсть блестела, как лунная дорожка на воде. Он дрожал, но не от страха — от готовности. Глаза его были ясные и глубокие.
— «Я слышу её. Ветер несёт её запах. Она страдает.»
Вожак пятёрки кивнул.
Они знали, что не могут двинуться, пока не настал момент. Пока она не выйдет сама. Только тогда они бросятся навстречу и помогут бежать.
Ночь начала медленно отступать, небо начинало сереть на востоке. Где-то в логове Гибкие Лианы, лежащая на подстилке, тяжело дышала, сжимая лапы, уставившись в темноту.
А снаружи — уже ждали те, кто был готов вести её к свободе.