Глава 15
Неделю спустя.
Заглушенный свет вечерней Столицы проникал сквозь бронированное стекло квартиры Маркуса, отбрасывая длинные тени на минималистичную мебель. В воздухе витал запах его любимого, чуть едкого одеколона и едва уловимого ароматв паники. На стуле небрежно лежала выходная одежда — тёмные брюки, новый, не по-армейски мягкий пиджак.
Маркус метался по комнате, словно зверь в клетке. Его обычно невозмутимое лицо было искажено гримасой чистого, неподдельного ужаса. Его рука, всегда такая уверенная в бою, сейчас нелепо зависла в воздухе, пытаясь расстегнуть ворот рубашки, которая казалась ему невыносимо тесной. Он бормотал что-то себе под нос, его кулаки то и дело сжимались.
— Вы чего смеётесь?! Я же говорю, это не просто ужин! Это… это катастрофа! — Маркус обернулся к Ройсу и Эллару, которые стояли у входа в спальню, откровенно наслаждаясь его мучениями.
Ройс фыркнул, но на его лице играла непривычная, едва заметная улыбка.
— Успокойся, Маркус. Это всего лишь ужин. С женщиной. Ты их раньше видел, кажется. Они не кусаются.
Эллар присвистнул, делая вид, что рассматривает пиджак Маркуса.
— Они и не кусаются? Была у меня одна. Днём она кусала меня за немытую посуду, а вот ночью... — он прищурился, расплываясь в хищной улыбке. — Кстати, ты почему так нервничаешь? Ты же просто проиграл в споре на желание? Или здесь есть что-то ещё? — последняя фраза прозвучала с ехидным подтекстом, явно на что-то намекая.
— Я… Да я просто не привык к такой… неформальной обстановке! — пробурчал Маркус, дёргая рубашку.
Он отчаянно пытался сохранить видимость равнодушия, но голос предательски дрожал. Он был влюблен в Линь, но скрывал это от всех, особенно от друзей. Это было его слабое место, его самая уязвимая тайна, и он не хотел, чтобы кто-то её раскрыл. Особенно Ройс и Эллар, которые, казалось, видели его насквозь.
— Не привык? Да ты у нас самый хладнокровный убийца на полях сражений, а тут...— Ройс подошел к нему, взял пиджак и с лёгкостью помог Маркусу надеть его. — Дыши ровнее. И не забудь, что ты не на допросе, ты на ужине. Расслабься.
Маркус поперхнулся воздухом, его лицо пошло пятнами.
— Ройс!
Эллар хохотнул, но затем его лицо стало серьезным.
— Мы не подведем, Маркус. Так что не бойся. Просто будь собой. Ну, тем собой, который не падает в обморок от её взгляда. А, прости, такой личности у тебя нет.
Маркус глубоко вздохнул, пытаясь собраться. Это был бой, к которому он был абсолютно не готов. Но пути назад уже не было.
Ресторан "Оазис" располагался в одном из немногих уцелевших после Катастрофы зданий Старого города, теперь тщательно отреставрированном и охраняемом. Это было место, куда могли попасть лишь избранные — те, кто имел статус и влияние в Столице. Маркус ждал ее у входа, чувствуя себя абсолютно не в своей тарелке. Он поправил ворот рубашки, провел рукой по волосам, которые, как ему казалось, предательски торчали в разные стороны. Каждая секунда ожидания казалась вечностью. Он потел, хотя вечерний воздух был прохладным. Скрестил руки на груди, потом опустил их, потом снова скрестил. Его взгляд метался по площади, выискивая знакомый силуэт.
"Она опаздывает?" — промелькнуло в голове, и в этот момент он услышал тихий шелест шин.
Из подъехавшей бронированной машины вышла Линь Вэнь. И Маркус замер.
Это была не Линь Вэнь из лаборатории, не Линь Вэнь с брифингов, не военный врач в форменной одежде. Это была совершенно другая женщина. Она надела платье — тёмно-синее, струящееся, облегающее фигуру, но при этом строгое и элегантное. Оно подчеркивало её стройность и скрывало небольшие шрамы на ее теле, делая её удивительно женственной и мягкой. Волосы были распущены, легкие волны падали на плечи, а на лице был макияж, лишь подчеркивающий её острые черты. В свете фонарей её глаза блестели непривычным, почти манящим огнем.
Маркус почувствовал, как воздух буквально выбило из легких. Он ошарашенно смотрел на неё, забыв обо всем: о нервах, о друзьях, о споре, о войне. Все его тщательно построенные защитные барьеры рухнули в одно мгновение. Он видел перед собой не только врача, но и ту женщину, в которую был безнадежно влюблен. А она была… была захватывающей.
Линь подошла к нему, на губах играла легкая, почти невидимая улыбка.
— Маркус. Надеюсь, я не сильно опоздала?
Маркус попытался ответить, но его голос застрял в горле. Он лишь кивнул, его мозг судорожно искал слова, но находил только одно: Вау.
Быстро собравшись, Маркус заставил себя двигаться. Он шагнул к Линь, его рука почти инстинктивно, хоть и с заметной нервозностью, протянулась, чтобы открыть дверь ресторана. Его движения были чуть неуклюжими, не такими отточенными, как на поле боя.
— Н-нет, что вы! То есть, нет, не сильно, — пробормотал он, его голос был на октаву выше обычного. Он сделал неуверенный жест, предлагая ей пройти.
Линь лишь коротко улыбнулась, её взгляд скользнул по его лицу, и в нём мелькнуло что-то похожее на интерес. Она прошла вперед, а Маркус, чуть ли не спотыкаясь, поспешил за ней, чувствуя себя подростком на первом свидании.
Они сели за столик у окна, откуда открывался вид на тщательно подсвеченный, хоть и пустой, городской пейзаж. Маркус взял меню, но его глаза лишь скользили по строчкам, не в силах сосредоточиться. Он чувствовал её присутствие, тонкий аромат духов, вроде жасмина, и это сводило его с ума.
— Выглядишь… иначе, — выпалил Маркус, прежде чем успел подумать. Он тут же покраснел, проклиная себя за глупость. — То есть, прекрасно! Вы прекрасно выглядите, Линь.
Линь тихо рассмеялась, смех был неожиданно мягким и приятным.
— Спасибо, Маркус. Ты тоже... очень изменился. В лучшую сторону. Ты почти... неотличим от обычного человека в этом костюме. Она поймала его взгляд. — Теперь, когда мы не на брифинге, можешь звать меня Линь.
Маркус почувствовал, как по его лицу разливается жар. Он всё ещё нервничал, но её слова немного расслабили его.
Они заказали еду. Маркус, пытаясь отвлечься от собственных чувств, заговорил о погоде, о последних новостях из других Секторов, о чём угодно, лишь бы не молчать. Он ухаживал за ней с несвойственной ему галантностью: подвинул стул, разлил воду, даже пытался шутить, хотя его шутки выходили натужными.
Линь терпеливо слушала, иногда вставляя короткие, точные комментарии. Она не давила на него, не торопила. И чем дольше они разговаривали, тем больше Маркус чувствовал, как спадает его скованность. Он начал говорить о своей работе, о сложностях командования, о том, как тяжело порой принимать решения, когда нет полной информации. Он рассказал о своих опасениях по поводу последних событий, о скрытности Совета, о том, как это вселяет тревогу в сердца солдат.
Линь слушала его внимательно, её взгляд был серьёзен. Когда он замолчал, она произнесла:
— Всё, что ты сказал… я разделяю. Это тоже не даёт мне спать по ночам. Мы видим только верхушку айсберга, Маркус. А что под водой… никто не знает.
Это прозвучало искренне. И Маркус понял, что этот ужин — не просто проигранный спор. Это один из лучших подарков, что преподнесли ему друзья.
Тихая музыка внезапно заиграла в ресторане. Зазвучала старая, почти забытая мелодия, пришедшая из мира до Катастрофы. Атмосфера стала еще более интимной, приглушенной. Линь слегка покачивала головой в такт музыке, и Маркус, сам того не осознавая, почувствовал импульс.
— Может быть... мы? — слова вырвались раньше, чем он успел их осмыслить. Маркус тут же почувствовал прилив жара к лицу, проклиная себя за неловкость. Он, Маркус, приглашает Линь Вэнь на танец? Это же нелепо!
Линь подняла брови, но в её глазах не было ни удивления, ни осуждения, только легкое любопытство. Затем, к его полному изумлению, она кивнула.
— Почему бы и нет?
Он встал, протянул ей руку. Его ладонь показалась ему вдруг слишком грубой, но она легко легла в нее. Они вышли на небольшой пятачок перед сценой, где уже кружились несколько пар. Маркус, обычно такой уверенный в своих движениях, вдруг стал неловким. Он неумело положил руку ей на талию, пытаясь вести, но чувствовал себя бревном. Линь, напротив, двигалась легко и изящно, словно родилась для танца. Она чуть заметно улыбалась, чувствуя его напряжение, но не подтрунивая.
— Ты... танцуешь прекрасно, — пробормотал Маркус, его голос был хриплым. Он смотрел на неё, на её глаза, в которых отражался мягкий свет, на лёгкую улыбку на её губах.
— Ты просто давно не танцевал, — Линь тихо ответила, её рука чуть сжала его плечо.
Музыка обволакивала их, создавая свой собственный мир. И в этом мире, где не было ни войны, ни мутантов, ни лжи Совета, Маркус почувствовал, как что-то внутри него сломалось. Барьер, который он строил годами, рухнул под тяжестью нежности, смущения и глубокого, долго подавляемого чувства.
И тут, совершенно неожиданно, без всякого контроля, он выпалил:
— Я... я не могу перестать думать о тебе, Линь. С тех пор, как мы встретились. Это… это глупо, я знаю. Это неправильно. Просто, я просто…
Он запнулся, осознавая, что только что натворил. Паника охватила его. Это было не по протоколу. Не по-армейски. Не по-Маркусу.
— Я... я прошу прощения! Это было неуместно. Я не должен был. Прости меня, пожалуйста, я просто... он начал извиняться, его слова путались, он почувствовал, как краснеет до корней волос. Он приготовился к ледяному взгляду, к отповеди, к полному разрушению всего, что только что начало зарождаться.
Но Линь не оттолкнула его. Она не ответила ни словом. Вместо этого, её рука легла на его щеку, её глаза закрылись, и она просто поцеловала его. Поцелуй был мягким, нежным, но глубоким. В нём чувствовалось не только признание его слов, но и своя, долго скрываемая нежность.
Для Маркуса мир перевернулся. Музыка продолжала играть, но он её больше не слышал. Он чувствовал только тепло её губ, лёгкое прикосновение её руки, и то, как его собственное сердце, давно замершее, наконец-то начало биться.
По-настоящему.
***
Солнце только-только начинало подниматься над высотными стенами Столицы, бросая первые лучи на плац казарм. Холодный утренний воздух бодрил, но не снимал гнетущее ощущение, что витало над Каем со времен последнего кошмарного сна. Он, как и сотни других курсантов, стоял в строю, пытаясь сосредоточиться на командах, но его мысли постоянно возвращались на подземные этажи аванпоста.
Рядом с ним стоял Финн, выглядевший как обычно энергичным, несмотря на ранний час. Он тихонько пихнул Кая локтем.
— Видел новеньких? — прошептал он, кивая в сторону прибывшей группы новобранцев, которые неуклюже выстраивались в конце плаца. Они были бледными, испуганными, и выглядели совсем юными, словно только вчера оторвались от родительских юбок. — Прямо со скамейки запасных, да? Неужели так плохо с пополнением?
Кай скользнул по ним взглядом. Ему было их жаль. Они ещё не знали, куда попали, не знали о лжи, о мутантах. Они были просто пушечным мясом, которому суждено либо сломаться, либо стать частью той же системы, которая сейчас давила на Кая.
— Каждый раз одно и то же, — сухо отозвался Кай, пытаясь подавить внезапный приступ тошноты.
— Да уж, — согласился Финн. — Интересно, скольких из них отправят в Зону сразу после обучения. Ходят слухи, что сейчас спрос на свежее мясо особенно высок. Кстати. А ты не слышал? Нашу группу переводят. В служебные комнаты!
Глаза Кая расширились. Это было неожиданно. Служебные комнаты — это отдельные жилые помещения, не общие казармы. Это означало повышение статуса, возможно, более высокую степень доверия, а также – больше свободы и меньше надзора.
— Почему? — спросил Кай, голос его был напряжен.
— Ну как почему? Заслуги перед Армией, друг мой! — Финн самодовольно ухмыльнулся, хотя в его глазах всё же мелькнула тень беспокойства. — После того, что мы пережили в подземельях, мы теперь элита. Хотя, это, конечно, означает, что и спрос с нас будет другой. Блин, еще больше работать.
Кай кивнул. Это было одновременно и облегчением, и новым бременем. Меньше надзора означало больше возможностей для его собственного расследования, но и большая ответственность. Он теперь не просто курсант. Он часть чего-то большего, и его роль, возможно, уже не сводилась к слепому подчинению. Переезд в служебные комнаты означал, что он будет ближе к центру событий.
После построения, когда курсанты разошлись по своим обычным занятиям, Финн схватил Кая за руку.
— Пойдём, надо собирать вещи. Я уже предвкушаю, как мы обустроимся! Своя комната, никакого храпа Томми по ночам... — он замолчал, вспомнив своего товарища. — Ну, почти никакого.
Кай, несмотря на внутреннюю тревогу, почувствовал слабый укол любопытства. Он посмотрел на новеньких, которые всё ещё неуклюже пытались повторить строевые упражнения. Они были всего лишь пешками. А Кай… он больше не хотел быть пешкой.
Не прошло и часа, как над плацем прозвучал голос Ройса, его тон был официален, но в нем чувствовалась нотка скрытой гордости.
— Внимание, отряд! Приготовиться к переезду! Всем новоиспеченным 'специалистам' собраться у входа в сектор "Дельта"!
Ройс стоял во главе группы, его взгляд был острым, скользя по лицам тех, кто отличился в последних операциях. Он повел их к совершенно другому корпусу, который выглядел более современно и ухоженно. Здесь не было той суровой аскетичности, что в обычных казармах. Стены были чище, коридоры шире, а окна выходили не на плац, а на небольшой внутренний двор с чахлыми, но все же живыми растениями.
— Добро пожаловать в ваши новые служебные помещения, — начал Ройс, его голос разносился по коридорам, отражаясь от полированных полов. — "Сектор 'Дельта' отныне является домом для оперативных групп, чья квалификация и опыт превышают стандартные требования. Это не просто казармы, это ваш личный пространство для отдыха и подготовки к новым задачам. Считайте это наградой, но и напоминанием о возросшей ответственности.
Он провел их по короткой экскурсии. Они прошли через общие зоны отдыха с удобными креслами и даже небольшими голографическими проекторами для досуга, мимо компактного, но хорошо оборудованного тренажерного зала, который выглядел куда привлекательнее армейских. Была и небольшая кухня с базовым набором для приготовления пищи – неслыханная роскошь для обычных курсантов.
— Каждая комната оборудована всем необходимым, — продолжал Ройс. — Личные рабочие станции, системы связи, усиленные замки и, конечно же, приватность. Помните: этот статус требует дисциплины и полной конфиденциальности". Он сделал акцент на последних словах, обводя всех взглядом, который не терпел возражений.
Наконец, они остановились у ряда дверей. Ройс достал планшет и начал распределять их по комнатам.
— Томми, Грег — комната 217. Лира, Тес— 221.
Когда очередь дошла до Кая, он почувствовал, как сердце ёкнуло. Ройс поднял глаза, и на его лице промелькнуло что-то похожее на удовлетворение.
— Кай, Финн — 223.
Кай и Финн обменялись взглядами. Финн не смог сдержать широкой улыбки. Кай лишь кивнул. Он был рад, что остался с Финном. Это означало, что у него будет кто-то, кому он может доверять. Но в то же время, это была не совсем свобода. Это была просто другая клетка, более просторная, но все еще клетка. Под пристальным взглядом Ройса, который, казалось, никогда ничего не упускал из виду.
Дверь в комнату 223 бесшумно открылась, открывая взгляду куда более просторное помещение, чем тесные койко-места в общих казармах. Комната была разделена на две аккуратные зоны, каждая с собственной кроватью, небольшим рабочим столом со встроенным терминалом и шкафом для одежды. Между ними располагался небольшой общий диван и даже пара книжных полок, которые пока пустовали. Стены были не голыми, а нейтрально-серыми, создавая ощущение не только чистоты, но и некой стерильности. Большое окно выходило во внутренний двор, куда проникал чуть более мягкий свет, чем на плацу.
Финн буквально влетел внутрь, скидывая свой рюкзак на ближайшую кровать.
— Вот это да! Кай, смотри! Свой собственный терминал! И даже... — он подбежал к окну, выглянул наружу. —А, ну, двор, конечно, не океан, но хоть не стена. И даже… вон, деревья есть!
Кай вошел медленнее, осматриваясь. В отличие от Финна, он не чувствовал безудержной радости. Да, это было лучше. Но приватность всегда имела свою цену. Он поставил свой рюкзак, чувствуя, как его тревога никуда не делась, а лишь трансформировалась. Теперь она была не от физического дискомфорта, а от осознания того, что он находится ближе к центру тайны.
— Наконец-то можно будет нормально вытянуться, — Финн уже прыгнул на одну из кроватей, опробовал матрас. — И никакого грохота со всех сторон. Представляешь, Кай? Настоящая тишина!
Кай подошел к своему столу, провел рукой по гладкой поверхности. Он представил, как будет сидеть здесь, пытаясь понять свои чувства, изучая всё, что сможет найти. Новая обстановка дарила ему не только комфорт, но и возможность для размышлений, для поиска ответов.
— Как думаешь, почему мы вместе ?— спросил Кай, глядя на Финна. Он знал ответ, но хотел услышать его версию.
Финн пожал плечами, перевернувшись на спину.
— Ну, мы же команда, да? Ну, и может, Ройс думает, что мы друг на друга хорошо влияем. Ты меня заземляешь, я тебя… ну, я не знаю, веселю? А то от твоего лица плакать охота.
Они принялись обустраиваться. Это был привычный ритуал для любого солдата: распаковать форму, развесить снаряжение, разложить личные вещи. Финн с энтузиазмом начал настраивать свой терминал, пытаясь подключиться к общей сети развлечений. Кай же более методично разбирал рюкзак, аккуратно складывая одежду в шкаф. Его взгляд то и дело возвращался к терминалу — к своему личному окну в сеть, к возможному источнику информации.
Новый корпус, новая комната. Это был шаг вперед. Шаг в неизвестность, где комфорт переплетался с новой, более сложной ответственностью.