Конец Света.

Сложно поверить, что всего месяц назад я стоял в этом же спортзале, пытаясь закрутить мяч в кольцо. Тогда я думал, что худшее, что может случиться в жизни, — это провал на контрольной по химии или проигрыш в школьной команде. Сейчас же этот спортзал — наша единственная надежда выжить.

Здесь пахнет плесенью, потом и страхом. Окна заколочены, чтобы не привлекать нежелательных гостей. Мы с одноклассниками сидим вповалку на старых матах и подгнивших скамейках. У каждого своё оружие. Моё — бейсбольная бита, которую я нашёл в подсобке. У других всё серьёзнее: Мэнди, например, раздобыла охотничий нож, а кто-то из ребят притащил из дома монтировку. Оружие, конечно, убогое, но лучше, чем ничего.

Где-то вдалеке доносится стон, протяжный и мучительный, как звук скрипящей двери. Мы все напрягаемся. Даже дышать становится тяжело. Зомби... Они ещё не рядом, но достаточно близко, чтобы не расслабляться.

Эпидемия началась две недели назад. Сначала это были слухи по телевизору о каком-то вирусе в соседнем городе. Люди говорили, что он вызывает лихорадку и странное поведение. Потом первые заражённые появились в нашем районе. Вначале никто не верил, что это серьёзно, пока не увидел, как заражённые будто срываются с цепей, ломают двери и пожирают своих соседей.

Сейчас никто не знает точно, откуда взялся вирус. Одни говорят, что это биологическое оружие, вышедшее из-под контроля. Другие — что он пришёл из лабораторий в горах, где проводили опыты над животными. Правда, думаю, уже никому не важна. Главное — выжить.

— Честер, сядь уже на место, — глухо ворчит Драко, наверняка скрывая руками уставшее лицо.

Я стою у двери, держу биту и выглядываю в щёлку. Снаружи пусто, но это ничего не значит. Эти твари умеют подкрадываться тихо.

— Расслабьтесь, я просто на страже, — бросаю я, не отрывая глаз от коридора.

Мэнди сидит у стены, скрестив ноги. Она молчит, как всегда, точит свой нож камнем. Иногда мне кажется, что у неё внутри вообще ничего не осталось — она никогда не выглядит напуганной или расстроенной. Только сосредоточенной.

— Тебя назначили сторожем? — говорит она, не глядя на меня.

— Сам назначил, — улыбнулся я в ответ.

Она бросает на меня быстрый взгляд, и я понимаю, что этот разговор закончен. Мэнди не из тех, кто любит тратить слова зря.

По правде говоря, я пока не знаю, как к ней относиться. Она держится отдельно от всех, и большинство стараются к ней не подходить. Только мне на это плевать. Если конец света, то хотя бы можно перестать париться о чьём-то одобрении.

Грохот. Резкий, громкий, будто кто-то сбросил шкаф с крыши.

— Что это?! — шепчет напуганный одноклассник Гас, вскочив.

Я прижимаюсь к двери. Страх сжимает горло, но я всё равно тихо толкаю дверь, чтобы проверить.

Коридор пуст. Моё сердце продолжает биться, как молот.

— Мы без аптечки долго не продержимся, — голос Фэнга разрывает тишину. Я поворачиваюсь и вижу, как он медленно садится обратно на мат, сжимая бок. Его майка уже пропитана кровью, но он старается держаться. — И давайте не будем ждать, пока меня сожрут заживо.

— Что с тобой случилось? — Эдгар, обычно тихий и не склонный к выразительным эмоциям, хмурится.

— Задел проволоку, когда мы пробирались сюда через забор, — коротко бросает он.

Мы все молчим, анализируя ситуацию и риски. Его рана действительно может стать серьёзной, если её не обработать. По крайней мере, мы можем лишиться одного человека, если ему будет сложно удирать от мертвецов.

— Я видел аптечку в медпункте, — добавляет Эдгар, смотря на кровотечение Фэнга. — Там бинты, перекись, всё, что нужно.

Я чувствую, как все взгляды устремляются на меня. Моя бита внезапно кажется тяжёлой, а тело — будто чужим.

— Я схожу, — вырывается из меня, прежде чем я успеваю обдумать.

— Один? Ты с ума сошёл? — резко спрашивает Мэнди, сжав нож в руке.

— Там рядом, — я стараюсь говорить уверенно, но мой голос предательски дрожит. — Быстро туда и обратно. К тому же, если пойдёт толпа, одному легче сбежать.

Мэнди хмурится, но ничего не отвечает. Остальные тоже молчат.

— Вот, возьми, — говорит она спустя секунду, прокатив мне нож по полу.

***

Школа больше не кажется местом, где мы учились, смеялись и дурачились. Теперь это холодная ловушка, наполненная лишь тенями прошлого и ощущением смерти. Пустые коридоры, зажатые в полосы света от заколоченных окон, выглядят словно декорации к фильму ужасов. Разбитые шкафчики, разбросанные учебники, осколки стекла и перевёрнутые парты будто кричат о том, что здесь больше нет жизни.

Я осторожно продвигаюсь вперёд, стараясь ступать настолько тихо, насколько это возможно. В руке — нож, пальцы сжимают его рукоять до побелевших костяшек. Вокруг пугающая тишина, в которой каждое моё движение звучит невыносимо громко. Даже собственное дыхание кажется предательским.

Шорох доносится издалека, едва слышный, но не дающий расслабиться. Мёртвые подонки редко стоят на месте, они всегда бродят в поисках добычи. Где-то там, в темноте коридоров, они наверняка уже услышали мой неосторожный шаг или унюхали запах.

Дверь медпункта появляется впереди, словно спасительный маяк. До неё осталось каких-то десять метров. Сердце глухо бьётся в груди, но я заставляю себя двигаться. Каждый шаг даётся с трудом, будто ноги налились свинцом.

И вдруг я наступаю на что-то твёрдое. Взгляд падает вниз, и я понимаю, что это жестяная банка, забытая кем-то из тех, кто был здесь до нас. Она катится по пыльному полу, ударяясь о стену с гулким звуком, который кажется слишком громким в этой зловещей тишине.

Резкий хрип вдалеке обрывает мои мысли. Этот звук невозможно спутать ни с чем — их заметили. Шаги. Неуверенные, неравномерные, но быстрые. И они приближаются.

Сжав зубы, я хватаюсь за ручку двери медпункта, судорожно дергаю её, и наконец вползаю внутрь, захлопывая дверь за собой. Помещение встречает меня густым запахом медицинских препаратов, который смешивается с тошнотворной ноткой гнили.

Осматриваясь в темноте, я замечаю её. Аптечка лежит на полке у дальней стены, маленький красный чемоданчик, который является единственной надеждой для Фэнга. Дыхание сбивается, но я заставляю себя двигаться вперёд, каждый шаг даётся через усилие.

За дверью раздаётся шорох.

Я замираю на месте, чувствуя, как напряжение сжимает грудь. Заражённые уже здесь. Их шаги становятся громче, слышны неуклюжие удары по стенам и деревянным доскам, которыми заколочены окна. Моё сердце бьётся так сильно, что кажется, они могут услышать его стук.

Я открываю аптечку, закидываю в нее еще таблетки, этиловый спирт, бинты, и перекидываю её ремень через плечо. Но стоит мне обернуться к двери, как она вдруг начинает медленно скрипеть, будто кто-то снаружи тянет её на себя.

Тени за дверью кажутся ещё больше, чем я ожидал. Через щель пробивается тусклый свет, и я вижу мутные глаза, пустые, как сама смерть, уставившиеся прямо на меня. Один из мертвецов делает шаг внутрь, а за ним показываются ещё два. Они двигаются медленно, но с каждым шагом расстояние между нами сокращается.

Я сжимаю рукоять ножа сильнее и делаю глубокий вдох, стараясь подавить нарастающую панику. Я не могу позволить себе оступиться. Только не сейчас!

— Ну что ж, посмотрим, кто из нас окажется быстрее, — шепчу себе, потому что эта слабая фраза — единственное, что помогает удержать страх. Я стараюсь подавить дрожь в руках, но напряжение сковывает каждую мышцу.

С ужасом смотря прямо в мертвые глаза этих монстров, я четко понимаю: если промедлю хоть немного, это будет конец.