глава 12
Я с самого начала знала, что будет нелегко убедить Конрада приехать. Он не любит выпускные вечера. Но мне, знаете ли, было все равно. Мне слишком хотелось пойти туда с ним, парой. С нашего первого поцелуя прошло семь месяцев. Два месяца - с нашей последней встречи. Неделя - с его последнего звонка.
Прийти на бал вместе значит определить свои роли, дать им название. Я уже придумала, каким станет мой сказочный выпускной. Как Конрад будет смотреть на меня, как он положит руку мне на спину во время медленного танца. Как потом в закусочной мы будем есть картошку-фри с сыром и встречать рассвет на крыше его автомобиля. Я все продумала, каждый шаг.
В тот вечер, когда я позвонила, ему, казалось, было не до меня. Но я не отступила.
- У тебя есть планы на первые выходные апреля? - спросила я. На «апреле» голос у меня задрожал. Я так боялась, что он откажет. Вообще-то, в глубине души я даже ожидала его отказа.
- А что? - осторожно поинтересовался он.
- У меня выпускной.
Он вздохнул.
- Белли, я ненавижу танцы.
- Знаю. Но у меня выпускной, я очень хочу туда пойти, с тобой.
Ну зачем он все усложняет?
- Я уже закончил школу, - напомнил он. - Я не хотел идти даже на свой собственный выпускной.
- Вот видишь, тогда тем более следует приехать на мой, - весело сказала я.
- А с друзьями ты пойти не можешь?
Я промолчала.
- Прости, мне просто ну очень не хочется. На носу годовые экзамены, будет непросто ехать в такую даль ради одного вечера.
Он, получается, не мог выполнить мою единственную просьбу, чтобы сделать мне приятно. Ему не хотелось. Ясно.
- Хорошо, - сказала я ему. - Парней и здесь много. Пойду с одним из них. Ничего страшного.
Я прямо-таки услышала, как крепко он задумался на том конце.
- Ладно, не парься. Я приеду, - наконец ответил он.
- Знаешь что? Не бери в голову, - заверила я. - Кори Уилер меня уже приглашал. Скажу ему, что передумала.
- Что еще за Гориллер?
Я улыбнулась. Он у меня в кармане. Во всяком случае, мне так казалось.
- Кори Уилер. Они со Стивеном вместе играют в футбол. Он хорошо танцует. И он выше тебя, - объяснила я.
- Тогда, наверное, ты сможешь надеть туфли на каблуках, - вдруг выдал Конрад.
- Наверное.
Я повесила трубку. Я попросила его побыть моей парой всего на одну несчастную ночь. Неужели это так много? И я солгала насчет Кори Уилера: он меня не приглашал. Но я знала, что пригласил бы, дай я ему понять, что не против.
Лежа в кровати, под одеялом, я поплакала. В мыслях я нарисовала безупречную картинку своего выпускного вечера: Конрад в костюме, я - в фиолетовом платье, которое мама купила мне два лета назад, в том самом, которое я так выпрашивала. Он еще никогда не видел меня при полном параде или на каблуках, раз уж на то пошло. А я так хотела, чтобы увидел.
Он потом перезвонил, но я отправила его сразу на автоответчик. «Эй, прости за то, что я сказал. Не ходи с Кори Уилером или кем-то еще. Я приеду. И можешь надеть туфли на каблуках», - говорил он в сообщении.
Я прокрутила запись раз тридцать, не меньше. И все же, самих слов я почти не слушала: Конрад не хотел, чтобы я пошла на выпускной с другим, но и сам со мной идти не хотел.
Я надела фиолетовое платье (мама заметно обрадовалась) и жемчужное ожерелье, которое Сюзанна подарила на мой шестнадцатый день рождения (это ее тоже порадовало). Тейлор и остальные девчонки делали прически в модном салоне. Я решила уложить волосы сама. Завила их крупными локонами, с задними прядями помогала мама. Последний раз она причесывала меня, наверное, во втором классе, когда я еще носила каждый день косички. С щипцами она управлялась ловко, впрочем, у нее все получалось ловко.
Услышав его машину на подъездной дорожке, я бросилась к окну. В черном костюме - которого я раньше не видела - Конрад смотрелся великолепно.
Я метнулась вниз по лестнице и распахнула дверь еще до того, как он успел позвонить. С моего лица не сходила улыбка, я уже подняла руки, чтобы его обнять, но тут он сказал:
- Неплохо выглядишь.
- Спасибо, - машинально ответила я, и мои руки опустились сами собой. - Ты тоже.
Мы сделали не меньше сотни фотографий. Сюзанна хотела увидеть Конрада в костюме, а меня - в том самом платье. Все это время мама держала ее на громкой связи. Вначале она дала трубку Конраду. Не знаю, что Сюзанна ему сказала, но он ответил: «Обещаю». Интересно, что он пообещал?
Еще интересно, ждет ли нас с Тейлор когда-нибудь то же самое: вот такой телефонный «мост», пока наши дети собираются на выпускной? Дружба Сюзанны и моей матери испытана десятками лет, детьми, замужествами. Интересно, сделана ли наша с Тейлор дружба из того же материала, что и у них? Долговечного и несокрушимого. Сомневаюсь. Их дружба исключительная.
Меня Сюзанна спросила:
- Ты уложила волосы так, как мы обсуждали?
- Да.
- Конрад сказал, какая ты красивая?
- Да, - ответила я, хотя он сказал не совсем это.
- Вечер будет идеальным, - пообещала она.
Мама фотографировала нас на крыльце, на лестничной площадке, у камина. Стивен тоже фотографировался со своей девушкой, Клэр Коу. Они все время смеялись, а когда позировали, Стивен вставал позади Клэр и обнимал ее за талию, а она прижималась к нему. Они смотрелись так естественно. На наших же снимках Конрад чопорно стоял рядом, обнимая меня рукой за плечи.
- Все хорошо? - прошептала я.
- Ага, - улыбнулся он мне, но как-то неубедительно. В нем что-то изменилось.
Вот только я не знала что.
Я приготовила ему бутоньерку из орхидеи. Он мою забыл. Сказал, что оставил ее в холодильнике у себя в общежитии. Я не огорчилась и не разозлилась. Я смутилась. Все это время я приписывала нам с Конрадом такие грандиозные отношения, словно бы мы влюбленная пара. Но мне пришлось умолять, чтобы он пошел со мной на выпускной, и он даже не вспомнил о моей бутоньерке.
Он явно ужаснулся, осознав это: Стивен подошел к холодильнику и принес Клэр бутоньерку из крошечных розочек, в тон ее розовому платью, - и большой букет цветов.
Клэр вытянула из букета розу и подала ее мне.
- Вот, - предложила она. - Давай сделаем тебе бутоньерку.
Я улыбнулась ей в знак благодарности.
- Ничего страшного. Я не хочу продырявить платье, - ответила я. Ну и чушь! Она мне не поверила, но и не возразила.
- Может, тогда воткнем тебе в прическу? Думаю, она будет прекрасно смотреться в твоих волосах.
- Да, конечно, - согласилась я. Клэр Коу милая. Надеюсь, они со Стивеном никогда не расстанутся. Надеюсь, они всегда будут вместе.
После этого Конрад еще сильнее напрягся. По дороге к машине он схватил меня за запястье и произнес почти шепотом:
- Прости, что я забыл про бутоньерку. Не понимаю, как это случилось.
Я с трудом сглотнула и улыбнулась, не разжимая губ.
- Она хоть из чего?
- Из белой орхидеи. Мама выбирала.
- Что ж, тогда в следующем году, чтобы искупить вину, тебе придется подарить мне две бутоньерки, - сказала я. - По одной на каждое запястье.
Говоря это, я смотрела на него. Ведь через год мы все еще будем вместе, правда? Вот о чем я спрашивала.
Его лицо ничего не выдавало. Он взял меня за руку и сказал:
- Как пожелаешь, Белли.
В машине Стивен взглянул на нас через зеркало заднего вида.
- Чувак, поверить не могу, что еду на двойное свидание с тобой и моей младшей сестренкой.
Он покачал головой и рассмеялся.
Конрад ничего не ответил.
А меня уже одолевало тяжелое предчувствие.
Бал устроили совместно для выпускных и предпоследних классов. Так принято в нашей школе. Что даже приятно, потому что можно сходить на бал дважды. Выпускники голосуют за тему и оформление, и в этом году зал был украшен в стиле старого Голливуда. У входа в арендованный на вечер клуб постелили красную дорожку и расставили «папарацци».
Оргкомитет заказал готовый комплект бальных декораций. Угрохали кучу денег; всю весну собирали на это средства. И теперь на стенах висели всевозможные плакаты с кадрами из старых фильмов и большая мигающая вывеска «Голливуд». Танцпол представлял собой съемочную площадку, с осветительными приборами и бутафорской камерой на треноге. С краю даже поставили складной режиссерский стул.
Мы сидели за одним столом с Дэвисом и Тейлор. Благодаря высоченным шпилькам она сегодня не уступала Дэвису в росте.
Конрад обнял Тейлор, когда поздоровался, но почти не разговаривал ни с ней, ни с Дэвисом. Просто сидел и неловко поеживался в своем костюме. Когда Дэвис приоткрыл борт пиджака, чтобы продемонстрировать Конраду серебристую фляжку, я скривилась. Возможно, Конрад и правда перерос такие развлечения.
На танцполе, в кольце выпускников, включая Стивена и Клэр, я заметила Кори Уилера. Он танцевал брейк-данс.
Я наклонилась поближе к Конраду и прошептала:
- А вон и Кори.
- Какой еще Кори? - спросил он.
Как он мог забыть? Я просто ушам не поверила. Я вгляделась в его лицо, но наконец сдалась и отстранилась.
- Никакой.
Несколько минут мы сидели в неловком молчании, затем Тейлор схватила меня за руку и объявила, что нам надо в туалет. Я, если честно, обрадовалась передышке.
В туалете Тейлор подкрасила губы блеском и прошептала:
- После неофициальной части мы с Дэвисом поедем в общежитие его брата.
- Зачем? - спросила я, роясь в сумочке в поисках собственного блеска для губ.
Тейлор подала мне свой тюбик.
- Ну, знаешь... Чтобы побыть наедине.
Для большего эффекта она выпучила глаза.
- Серьезно? Ух ты, - протянула я. - Не знала, что он тебе настолько нравится.
- Так ты же была слишком занята, все убивалась по Конраду. И, кстати, он выглядит супер, но чего он такой тухлый? Вы что, поцапались?
- Нет...
Я не могла смотреть ей в глаза, поэтому нанесла на губы еще блеска.
- Белли, нечего это терпеть. У тебя выпускной бал. Я хочу сказать, он же твой парень, так? - Она взбила прическу, вертясь перед зеркалом и складывая губки бантиком. - Заставь его хотя бы с тобой потанцевать.
Когда мы вернулись к столу, Конрад с Дэвисом обсуждали студенческий турнир по баскетболу, и я немного успокоилась. Дэвис болел за команду Коннектикутского университета, а Конраду нравился университет Северной Каролины. Лучший друг мистера Фишера попал в их команду после отборочных испытаний, поэтому Конрад и Джереми преданно за нее болели. Конрад мог часами говорить о баскетбольной команде этого штата.
Вскоре поставили медленную песню, и Тейлор взяла Дэвиса за руку и увела на танцпол. Я наблюдала, как они танцуют: голова Тейлор на плече Дэвиса, его руки у нее на бедрах. Совсем скоро Тейлор лишится невинности. Она всегда говорила, что будет первой.
- Пить хочешь? - спросил меня Конрад.
- Нет. Может, потанцуем?
Он замялся.
- А надо?
Я выдавила улыбку.
- Да ладно, это ведь ты, кажется, научил меня танцевать медленные танцы.
Конрад встал и протянул мне руку.
- Тогда давай потанцуем.
Я подала ему ладонь, и мы вышли на середину зала. Мы медленно задвигались под музыку; она, к счастью, играла достаточно громко, и Конрад не слышал, как колотится мое сердце.
- Я рада, что ты приехал, - сказала я, глядя на него снизу вверх.
- Что? - переспросил он.
Я повторила громче:
- Я сказала: я рада, что ты приехал.
- Я тоже.
Его голос прозвучал как-то странно. Я это запомнила - как у него перехватило голос.
И хотя он стоял прямо передо мной, его руки у меня на талии, мои - вокруг его шеи, никогда еще он не казался мне таким недосягаемым.
После танца мы снова сели за стол. Он спросил:
- Хочешь, пойдем куда-нибудь?
- Неофициальная часть начнется только после полуночи, - объяснила я, беспокойно наматывая на пальцы жемчужное ожерелье. На него я поднять взгляд не могла.
- Нет, я имел в виду только нас с тобой. Чтобы поговорить.
У меня вдруг закружилась голова. Если Конрад хочет пойти куда-нибудь, чтобы побыть наедине, чтобы поговорить, значит, он собирается меня бросить. Я это знала наверняка.
- Давай никуда не пойдем, побудем здесь еще немного, - попросила я, стараясь сдержать отчаяние в голосе.
- Ладно, - согласился он.
Так что мы сидели и наблюдали, как все вокруг танцуют: их лица блестят, макияж течет от пота. Я вынула цветок из прически и убрала его в сумочку.
Через несколько минут молчания я спросила:
- Тебя мама заставила приехать?
У меня сердце разрывалось, но я должна была знать.
- Нет, - сказал он, но слишком замешкался перед ответом.
На улице моросил дождь. Волосы, которые я завивала полдня, начали выпрямляться. Мы шли вдоль стоянки к машине, и Конрад вдруг сказал:
- Голова просто раскалывается.
Я остановилась.
- Хочешь, я вернусь и попрошу у кого-нибудь аспирин?
- Нет, не надо. Знаешь, я, наверное, поеду обратно в колледж. У меня в понедельник экзамен и все такое. Ничего, если я не останусь после полуночи? Но я могу тебя подвезти.
Говоря это, он избегал моего взгляда.
- Я думала, ты переночуешь у нас.
Конрад потеребил ключи от автомобиля и пробормотал:
- Знаю, но теперь мне кажется, что лучше вернуться...
Его голос затих.
- Но я не хочу, чтобы ты уезжал.
Мне не понравилось, как я это произнесла: умоляюще.
Он засунул руки в карманы брюк.
- Прости.
Мы стояли посреди стоянки, и я думала: «Если мы сядем в машину, все кончено. Он отвезет меня домой, и уедет в колледж, и больше не вернется. Вот и все».
- Что произошло? - спросила я, а в груди у меня нарастала паника. - Я что-то сделала не так?
Он отвел взгляд в сторону.
- Нет. Дело не в тебе. К тебе это вообще не имеет отношения.
Я схватила его за руку, но он отшатнулся.
- Пожалуйста, поговори со мной. Скажи, что происходит.
Конрад не ответил. Мыслями он уже сидел в машине и ехал прочь. От меня. Мне захотелось его стукнуть.
- Тогда ладно, - решилась я. - Раз ты не говоришь, я скажу.
- Не говорю чего?
- Что между нами все кончено. Что бы между нами ни было - кончено. То есть я ведь права, да?
Я плакала, у меня текло из носа, и все это перемешивалось с дождем. Я вытерла лицо рукой.
Конрад заколебался. Я видела: он колебался, взвешивал слова.
- Белли...
- Не надо. - Я попятилась от него. - Не смей. Ничего не говори.
- Да послушай, - позвал он. - Не бросай все вот так.
- Это ты все вот так бросаешь.
Я зашагала прочь как можно быстрее, насколько позволяли мои дурацкие каблуки.
- Подожди! - крикнул он.
Я не обернулась и пошла еще быстрее. Позади меня Конрад изо всех сил ударил кулаком по капоту. Я чуть не остановилась.
Возможно, остановилась бы, если бы он побежал за мной. Но он этого не сделал. Он сел в машину и уехал, как и собирался.
На следующее утро Стивен пришел ко мне в комнату и уселся за письменный стол. Он только вернулся домой. Еще не успел снять смокинг.
- Я сплю, - пробубнила я, перекатываясь на другой бок.
- Нет, не спишь. - Он помолчал. - Конрад того не стоит, ладно?
Я знала, как тяжело ему дались эти слова, и была ему безмерно благодарна. Стивен - главный почитатель Конрада, еще с пеленок. Когда Стивен встал и вышел, я повторила про себя: «Он того не стоит».
Вниз я спустилась лишь на следующий день ближе к обеду, мама сразу спросила:
- Как ты себя чувствуешь?
Я села и положила голову на кухонный стол. Гладкое дерево приятно холодило щеку. Я подняла на маму взгляд:
- Значит, Стивен все разболтал?
- Не совсем, - осторожно произнесла она. - Но я его спросила, почему Конрад не остался ночевать, как мы планировали.
- Мы расстались, - призналась я.
И даже разволновалась, произнося это вслух, потому что, раз мы расстались, значит, когда-то были вместе. По-настоящему.
Мама села напротив. Вздохнула.
- Я боялась, что так и получится.
- О чем ты?
- О том, что все не так просто. Мир не сошелся клином на вас с Конрадом, есть и другие люди.
Мне захотелось кричать. Ну почему она такая бесчувственная? И жестокая? Неужели она не видит, что мое сердце буквально раскалывается на кусочки? Но, взглянув ей в лицо, я прикусила язык и проглотила свое возмущение. Она права. Есть куда более важные заботы, чем мое глупое сердце. Надо подумать о Сюзанне. Она так огорчится. Я ненавижу ее огорчать.
- Не беспокойся о Бек, - мягко сказала мне мама. - Я сама ей расскажу. Хочешь, приготовлю тебе что-нибудь поесть?
Я сказала, что хочу.
Позже, в спальне, оставшись одна, я убеждала себя, что все к лучшему. Что он с самого начала собирался со мной порвать, и хорошо, что я сделала это первой. Я не верила ни единому своему слову. Если бы он позвонил и попросил меня вернуться, если бы объявился на пороге нашего дома с цветами и магнитофоном на плече под звуки нашей с ним песни... У нас вообще есть своя песня? Не знаю, но сделай он хоть малейший шаг навстречу, я бы приняла его обратно, с радостью. Но Конрад не позвонил.
Когда выяснилось, что Сюзанне хуже и что она уже не поправится, я ему позвонила. Он не взял трубку, а я не оставила сообщения. Если бы он ответил, если бы перезвонил, не знаю, что бы я ему сказала.
Вот так все между нами и кончилось.